Исторические и политико-экономические предпосылки сложившейся ситуации на мировом рынке нефти в первом квартале 2020 года

По нашим статистическим исследованиям общемировые темпы экономического роста постепенно замедляются ещё с 1970-х гг. Теоретические обоснования этого явления я давал в моих прошлых статьях. В целом они сводятся к ограниченности жизненного пространства Земли, и что появление новых технологий способно только оттянуть обострение, но не радикально решить эту проблему, так как любая технологическая революция требует роста вовлекаемых в оборот ресурсов. Если относительный КПД использованных ресурсов из-за технологических изменений растёт, то он вызывает лишь рост абсолютных затрат ресурса. Этот принцип, известный ещё с середины XIX в. как закон Джевонса, и подтверждённый на конкретных примерах из XX в., игнорируется современными теоретиками постиндустриального общества и псевдоэкологическими борцами с глобальным потеплением.

Ресурсный кризис проходит несколько стадий. Так как основным ресурсом второй половины XX в. стала нефть, рассмотрим его на примере нефти, хотя нефтью он не ограничивается. Для докризисной стадии характерна связь быстрого роста спроса на нефть и быстрого роста предложения нефти. На первом этапе кризиса спрос на нефть продолжает инерционно расти, а предложение за ним уже не может успеть, так как месторождения нефти, находящиеся в наиболее благоприятных геологических, климатических и транспортных условиях выходят на пик мощности, после которого идёт спад. Это вызывает взрывообразный рост цен на нефть в 1973 г., что влечёт экономический кризис в западном мире, наиболее острая точка которого приходится на 1975 г. Попытки свалить вину за это на краткосрочное арабское нефтяное эмбарго против стран Запада означают увод от реальных причин кризиса. Но в долгосрочной перспективе основной проблемой для стран Запада являются не цены на нефть сами по себе (так как их покупательная способность выше, чем у стран-импортёров нефти в третьем мире), а физические ограничения предложения нефти, так как введение в оборот месторождений худшего качества не может обеспечить прежнюю динамику роста предложения.

Второй этап ресурсного кризиса XX в. пришёлся на первую половину 1980-х гг., когда в США и странах Западной Европы происходит демонтаж значительной части тяжёлой промышленности. Ресурсный фактор был не единственной причиной этого демонтажа. С конца 1960-х гг. (ещё до нефтяного кризиса) в США постепенно начал снижаться уровень милитаризации экономики, так как рыночная экономика к высокому уровню милитаризации изначально не готова. К тому времени огромные мощности американского ВПК, созданного в годы Второй мировой войны в основном за государственные средства, физически и морально устарели, а частные компании, завладевшие этими предприятиями после неё, не хотели в полной мере обновлять мощности и наращивать запасы стратегического сырья и полуфабрикатов, так как тратили значительные средства на дивиденды акционерам. Поэтому они добились от американского правительства очень больших сокращений планов мобилизационной подготовки к потенциальной следующей войне, посчитав ненужными многие отрасли двойного назначения, которые в мирное время могут производить гражданскую продукцию, а в случае войны будут мобилизованы на военное производство. СССР, напротив, наращивал экономическую подготовку

к Третьей мировой, так как советские предприятия не были отягощены выплатой дивидендов, а потому могли больше вкладывать в рост мощностей и стратегических запасов. По большинству видов военной продукции в 1980-е гг. СССР согласно американским источникам превосходил США не на проценты, а в разы (подробная статистика в монографии «Противостояние России и Запада в условиях глобальных геополитических транформаций…», глава 2). В 1980-е гг. в США практически уничтожено тракторостроение, а с ним и резерв для танковой промышленности, гражданское судостроение, а с ним резерв для военного кораблестроения и т. п., что повлекло резкое сокращение выплавки стали и с ним развал производства металлообрабатывающих станков в США в 1980-е гг. Сократилось производство боевых самолётов, например, снятие с вооружения стратегических бомбардировщиков в США в 1980-е гг. несколько раз превысило поставку на вооружение новых — до сих пор они из-за отсутствия замены вынуждены использовать B-52 начала 1960-х гг., парк которых по естественным причинам непрерывно тает. В 1980е гг. в США в несколько раз сократилось количество космических запусков по сравнению с 1960-и гг., а развёртывание новых боевых межконтинентальных баллистических ракет США в конце 1980-х гг. полностью прекратили — такая статистическая информация имеется в открытых американских официальных источниках, и она никогда никем не опровергалась. Поэтому падение спроса на цветные металлы в 1980-е гг. можно во многом связать с ограниченным объёмом производства в наиболее передовых отраслях ВПК США.

Применявшиеся в 1980-е гг. в США индексы промышленной динамики не смогли полностью уловить деградационные процессы, так как при подсчёте итога тогда казалось, что рост производства в отраслях, связанных с производством компьютерной техники и программного обеспечения в долларовом выражении превышает падение производства в традиционной тяжёлой промышленности. Но пересчёт долгосрочной динамики промышленного индекса США на современные цены, когда продукция информационных технологий стала массовой и в результате относительно продукции других отраслей радикально подешевела, позволяет существенно пересмотреть промышленный индекс США для 1980-х и 1990-х гг. Такой подсчёт был нами произведён на обычном калькуляторе китайского производства на базе официальных данных американского Бюро экономического анализа по отраслям промышленности в сопоставимых ценах за период с 1979 г. по настоящее время. Мы не пересматривали официальную динамику для каждой отдельно взятой отрасли американской промышленности, но суммарный итог получился намного хуже, чем в ценах соответствующих лет. Возможно, кто-то в Бюро экономического анализа сообразил, что такие подсчёты можно провести даже без сложной вычислительной техники, было бы желание тратить время. Поэтому с сайта этой организации значительная часть исходной информации по динамике отраслей в сопоставимых ценах за длительный период потом исчезла без комментариев, под видом регулярного обновления сайта. Но она была записана нами на компакт-диск в 2010 г. и сохранена. Для активных оппонентов нашей точки зрения эти первоисточники могут быть предоставлены по электронной почте.

Кризис на мировом рынке цветных металлов в 1980-е гг. был намного острее, чем на мировом рынке нефти. Но он в России известен только узким отраслевым специалистам, тогда как про обвал нефтяных цен знает широкий круг политологов. Так как политологи обычно не занимаются отраслевыми исследованиями, то у них распространилась совершенно ложная трактовка падения цен на нефть середины 1980-х гг. как успеха американской дипломатии и стартовой точки развала СССР. Но их точка зрения опровергается тем, что падение цен было вызвано не избытком предложения нефти (в 1986 г. Саудовская Аравия добывала нефти менее половины от пика 1979-1980 гг.), а низким спросом на нефть, что стало реакцией на развал многих отраслей промышленности в США и Западной Европе. Напротив, СССР даже в условиях огромного падения спроса на нефть в долларовой части мирового хозяйства, в 1980-е гг. смог нарастить экспорт нефти, то есть потеснить арабов на энергетическом рынке Западной Европы — но большинство политологов вместо реального изучения истории вопроса продолжают повторять байки жёлтой прессы из 1990-х гг. как падение нефтяных цен якобы вызвало развал СССР. Не колебания экономической конъюнктуры были причиной развала СССР, а прекращение Холодной войны и гонки вооружений, так как вся экономическая и политическая система СССР в отличие от США была рассчитана на высокий уровень милитаризации (подробнее в монографии «Противостояние России и Запада в условиях глобальных геополитических транформаций…», глава 2). Для нормального существования СССР была нужна Холодная война, так же как для нормального существования белых медведей нужны полярные льды. Кроме них там жить

никто не может, а для них льды образуют их жизненное пространство. Развал обрабатывающей промышленности в постсоветских странах вызвал огромный выброс ставших ненужными энергоносителей на мировой рынок, чем существенно продлил продолжительность периода низких цен на нефть до начала 2000-х гг., когда стартовал второй долгосрочный ресурсный цикл, низшая точка которого вероятно проходит в текущее время.

Если первый долгосрочный ресурсный цикл был связан с ростом, а потом обвалом спроса на нефть и иные виды сырья в США, Западной Европе и Японии, то Второй ресурсный цикл связан с аналогичными процессами в странах Азии. Восходящая фаза Второго ресурсного цикла, также как и восходящая фаза Первого ресурсного цикла была связана с большим перевесом спроса на нефть над возможностью физического роста её добычи. Китай в 1980-е гг. был экспортёром нефти, а в 2010-е гг. стал её крупнейшим мировым импортёром. Также был рост спроса со стороны Индии и иных азиатских стран-потребителей. Также нужно знать, что в странах ОПЕК, в первую очередь в Иране и Саудовской Аравии, со времён Первого ресурсного цикла существенно выросло внутреннее потребление, отражающее их переход на урбанизированный образ жизни, связанный с развитием тяжёлой промышленности, транспорта и электрификации в сочетании с большим ростом численности населения. Пора забыть карикатурный образ нефтяных стран Ближнего Востока, ассоциируемый с бедуинами на позолоченных седлах на горбах верблюдов с золотыми зубами у позолоченных шатров. Это ограничивает экспортный нефтяной потенциал стран ОПЕК.

Рост азиатского спроса на нефть в 2000е гг. стал причиной частичного экономического оживления в России в 2000-х гг. Частичного оживления — так как происходило облегчение симптомов, но не лечение возникшей в 1990-е гг. болезни, связанной с отказом от советской системы планового хозяйства. Плановое хозяйство , в котором отсутствовали дивиденды и иные выплаты на капитал, позволяло СССР направлять на капиталовложения около 35% ВНП, из них амортизация около 15%, чистые вложения — около 20%. В лучшие годы России XXI в. на капиталовложения направлялось около 20% ВВП, размер которого меньше, чем в конце 1980-х гг.(ранее в наших статьях уже обосновывалось, что реальный масштаб экономического коллапса в 1990-е гг. был больше, чем это статистически признано, поэтому реально на уровень ВВП конца 1980-х гг. Россия до сих пор не вышла). Капиталовложения в районе 20% ВВП позволили России к 2010-м гг. выйти на  уровень амортизации  (то есть прекратить  дальнейшее сокращение основных фондов), но не восстановить демонтированные в 1990-х и 2000-х гг. основные фонды. А в 2000-х гг.,преподносимых неолиберальными экономиста ми как экономическое чудо, экономический потенциал России на фоне частичного оживления ВВП продолжал падать, так как продолжалось сокращение мощностей в физическом измерении. В 2010-е гг. в экономике России возникла патовая ситуация, когда одновременно прекратились дальнейшая деградация основных фондов и прекратилось частичное экономическое оживление, так как та часть советских мощностей, которая к тому времени ещё уцелела, уже была загружена. Попытки оживить экономику а парадигме улучшения инвестиционного климата (низкие налоги, уменьшение регламентации, сокращение проверок надзорными органами и т. п.) не дали результатов, так как эта парадигма предусматривает в конечном итоге права инвесторов на дивиденды и иные доходы с вложенных капиталов, а эти выплаты ограничивают дальнейшие капиталовложения на уровне около 20% ВВП (и разница между зарубежными инвесторами и частными отечественными инвесторами здесь не столь велика, как может показаться на первый взгляд, так как проблема состоит не только в уводе значительных средств за рубеж, но и в уводе их из сферы капиталовложений — а увод за рубеж уже следствие увода из капиталовложений), что недостаточно для выхода на траекторию устойчивого развития. Экономические санкции Запада по поводу Крыма и Донбасса, начатые в 2014 г. и начавшееся в том году падение цен на нефть можно рассматривать как источники дополнительных экономических трудностей для России, но не как их первопричину.

Падение цен на нефть в 2014-2015 гг. по причинам во многом похоже на падение цен в 1985-1986 гг., но проходило в более мягкой форме. В Китае к этому времени замедлились темпы экономического роста, что связано с достижением высокого уровня развития тяжёлой промышленности, ограничением дальнейших источников роста снабжения сырьём, прекращением роста численности трудоспособного населения. Но так как китайская экономика управляется государством, то в 2010-е гг. в Китае было именно замедление темпов роста, а не демонтаж целых отраслей, как в стихийно-рыночных США и Западной Европе в

1980-х гг. Поэтому и падение цен на нефть в середине 2010-х гг. происходило в более мягкой форме, чем в 1980-е гг.: если тогда упали и цены, и физический объём спроса, то в 2010-е гг. упали только цены, как результат постепенного замедления темпов роста в Китае, но не физический объём спроса, так как замедления темпов роста в Китае не перешло в развал ряда отраслей по типу США и Западной Европы 1980х гг. Из опыта Первого ресурсного цикла знаем, что после падения цен в 1985-1986 гг. на нефтяном рынке до конца 1990-х гг. наступила некоторая стабилизация, которая позволила ему постепенно к концу 1990-х гг. вернуться на физический объём конца 1970-х гг. И в этот момент в 1998-1999 гг. произошла низшая точка нефтяных цен Первого ресурсного цикла, формальным поводом которой тогда был объявлен уход иностранных краткосрочных инвестиций из стран Юго-Восточной Азии.

Предположим, что нечто подобное происходит и в наше время. После обвала цен 2014-2015 гг. на нефтяном рынке до начала 2020 г. наступила примерная стабилизация. Так как в 2010-е гг. в отличие от 1980-х гг. не было физического падения спроса на нефть, то долгого периода на восстановление нефтяному рынку не потребовалось. Поэтому он мог прийти к моменту X быстрее, чем во время Первого ресурсного цикла. В этот раз формальным поводом обвала цен на нефть была объявлена эпидемия коронавируса, хотя уже одного фактора растянутости ресурсных циклов на несколько десятилетий достаточно, чтобы поставить эту точку зрения под сомнение.

На данный момент нет доказательств искусственного характера китайского коронавируса 2019 г. и вряд ли они будут. Наоборот, преобладание лёгкой формы болезни или полное отсутствие симптомов у заражённых (умирают от коронавируса, как правило, старики или люди с тяжкими хроническими болезнями) в сочетании с всемирным распространением указывают на естественный характер коронави-русной эпидемии. Для вирусов и иных инфекционных возбудителей военного назначения, наоборот, характерно преобладание тяжёлых форм заболевания с огромным процентом смертей у заболевших в сочетании с географической ограниченностью вспышки. Точно также, как атомная бомба сбрасывается на указанную цель, а авария на атомной станции приводит к хаотическому распространению загрязняющих материалов.

Лёгкость распространения коронавирусной эпидемии не позволяет использовать её против определённого противника, тогда как потенциальной коронавирусной атаки понесут ущерб меньше, чем от обычной бомбёжки или артиллерийского обстрела. Совсем иным является военный потенциал вируса эболы: смертность среди заражённых приближается к 100% независимо от исходного состояния здоровья; короткий инкубационный период ограничивает миграцию носителей вируса; природных очагов за пределами отдельных районов Тропической Африки у эболы нет, поэтому вирус быстро погибает вне привычной среды обитания. Поэтому, с помощью эболы можно уничтожить население крупного города, сохранив инфраструктуру, которая быстро обеззаразится со смертью населения этого города. Поэтому на основе эболы можно создать управляемое и эффективное биологическое оружие избирательного действия, которое прекратится с прекращением распыления вируса. Возможно, оно уже создано, и, возможно, им обладает уже несколько стран. А коронавирус неэффективен и неуправляем.

Но это не мешает использовать коронавирусную эпидемию как повод для экономических и политических действий, которые назревали и до эпидемии. Прежде всего, нужно найти повод для обрушения финансовых пузырей в США и по всему миру. Поэтому для США было выгодно раздуть истерию по поводу коронавирусной эпидемии, пока она не вышла за пределы Китая. Но когда эпидемия добралась до США и иных стран западного мира, стало видно, что рыночная медицина, привыкшая пичкать своих клиентов антидепрессантами и средствами от ожирения, но оказалась не способна оказывать массовую помощь в чрезвычайных условиях. По рассказам американских врачей были случаи, когда тяжелобольные пациенты сопротивлялись из последних сил подключению к ИВЛ, говоря, что у них нет денег для последующей оплаты этого лечения. Поэтому многие коронавирусные больные в США обращаются к врачу, когда уже поздно. Потому на ИВЛ в России выживает около половины больных, а в США — 12%. Но это указывает не столько на ужасный характер вируса, сколько на ужасный характер американской медицины и бросает тень на президента США Д. Трампа лично, так как он свернул реформу своего предшественника Б. Обамы по расширению доступа к медицинским страховкам. Поэтому ответственность за значительную часть эпидемических смертей падёт лично на Трампа. Масштаб коронавирусного компромата против Трампа по убойности уже затмил масштаб компромата против Трампа по поводу обстоятельств его приказа убить иранского генерала Сулеймани и вооружённые силы определённого противника от последующих американских махинаций при

подсчёте убитых и раненых на базе ВВС США в Ираке от ответного иранского удара 8 января 2020 г. Так как Трамп боится, что за тяжёлые последствия эпидемии ответственность придётся нести ему лично, он и его министр иностранных дел М. Помпео всё громче заявляют на тему предполагаемого побега вируса из китайской лаборатории. Наверное, уже к концу марта 2020 г. Трамп пожалел, что помог распиарить коронавирус на китайской стадии его эпидемии.

Если бы коронавирус не был так распиарен, то и карантинные ограничения в США могли бы быть меньшего масштаба, а в рамках мировоззрения Трампа те, кто не имеет денег на лечение, приравниваются к биомассе. Но при умеренных карантинных ограничениях было бы нельзя списать обвал экономики (падение ВВП США в первом квартале 2020 г. относительно первого квартала 2019 г. по предварительным данным составило 4,8%, а во втором квартале относительно второго квартала 2019 г. оно предварительно ожидается ещё более существенным). При этом фондовый рынок США за время коронавирусной паники показывал невероятную траекторию, когда сначала обвал пошёл ещё до массового распространения эпидемии в США, а потом фондовый рынок стал расти несмотря на стремительное ухудшение в реальной экономике. Поэтому можно предположить, что влиятельные люди, возможно, более влиятельные, чем Трамп, заранее знали дату ожидавшегося обвала и заранее увели с фондового рынка свои деньги, а когда активы, контролируемые их конкурентами или миноритариями подешевели, то влиятельные люди стали их скупать. Если бы не было коронавирусной эпидемии, то поводом к сдутию пузырей могло быть объявлено что-то другое, например, провокация в стиле 11 сентября 2001 г. или очередная конфликтная ситуация на Ближнем Востоке. В случае, если провокация пойдёт не по сценарию, вину можно было свалить лично на Трампа. Но так как в начале 2020 г. распространилась коронавирусная эпидемия, то отпала потребность искусственно провоци-ровать ситуацию, на которую можно было бы свалить обострение экономического кризиса. Но масштаб коронавирусной паники вероятно превысил ожидания влиятельных людей. Управляемый экономический кризис перерос в неуправляемый. Поэтому нельзя исключить подготовку провокации, чтобы, наоборот, отвлечь внимание мировой общественности от эпидемии и отменить карантинные ограничения независимо от реального масштаба эпидемии. В апреле 2020 г. в ряде штатов США сторонники Трампа уже устроили антикарантинные массовые беспорядки. В пользу этой точки зрения можно привести аргумент, что за зимний гриппозный сезон 2017-2018 г. по оценке Центра по контролю заболеваний США умерло около 80 тысяч человек в США (рекорд XXI в.) и более 800 тысяч в мире, что сопоставимо с вероятным числом жертв коронавирусной эпидемии, когда она завершится. Но на тот момент финансовые пузыри ещё недостаточно назрели, поэтому СМИ раздувать эту тему до невероятных масштабов не стали и катастрофический карантин не вводился.

Поэтому падение цен на нефть в 2020 г. нельзя рассматривать в отрыве от давно назревавших тенденций. По опыту аналогии 19981999 гг. можно полагать, что экстремально низкими цены на нефть будут недолго. Начало потенциального Третьего ресурсного цикла сейчас под вопросом, так как не ясно, спрос на нефть и иные ресурсы со стороны каких стран может быть в его основе — и страны «золотого миллиарда», и страны Азии, и страны постсоветского мира уже миновали периоды быстрого экономического роста, а в Африке он не ожидается. Поэтому Третий ресурсный цикл может отличаться от первых двух — его стартом может стать не рост спроса на нефть, а экстремальное сокращение предложения нефти, когда будут заброшены низкорентабельные скважины и радикально сокращены вложения в геологоразведку, что может в дальнейшем привести к взрывному росту цен. Во время высшей точки Второго ресурсного цикла в 20112013 гг. нефть в сопоставимых ценах была дороже, чем в 1980-1981 гг. — время высшей точки Первого ресурсного цикла. На фазе стабилизации цен после резкого падения они в 2015-2019 гг. были выше, чем за период стабилизации после резкого падения в 1986-1997 гг. Поэтому мы не исключаем, что на Третьем ресурсном цикле ценовые рекорды Второго цикла также будут побиты, так как долгосрочная тенденция истощения ресурсов Земли непреодолима.

Россия в начале марте 2020 г. была настроена на продолжение ценой войны с США и странами ОПЕК. Возможно, это объяснялось тем, что Путин, Сечин и иные лица, возможно принимающие решения в нефтяной отрасли исходили из аналогии, что в 1986 г. вопреки политологическим мифам от падения цен на нефть Саудовская Аравия пострадала многократно больше, чем СССР, а США пострадали от свёртывания добычи нефти, так как при низких ценах американская нефть была неконкурентоспособна. Но к апрелю 2020 г. ситуация в мировой экономике ухудшилась настолько, что стала возможной иная аналогия — полное нефтяное эмбарго против Ирака 19901997 гг. по поводу Кувейта, которое было

возможно, пока мировой спрос на нефть был намного ниже возможного предложения. В 2014 г. России нефтяное эмбарго по поводу Крыма не грозило, так как оно обрушило бы и экономику стран Запада — мировой спрос на нефть в 2014 г. был намного выше, чем в 1990 г. Но к апрелю 2020 г. экономика стран Запада уже рухнула (и здесь не важно — из-за коронавируса или только под предлогом коронавируса), поэтому к апрелю 2020 г. у Запада возникла возможность ввести против России полное нефтяное эмбарго (под любым формальным предлогом — Крым, Донбасс, Сирия, распад договора РСМД, предполагаемая причастность России к экспорту ракетных технологий в КНДР и Иран, к удару Ирана по американской базе в Ираке 8 января 2020 г. или любой иной повод) без дальнейшего ущерба для себя. Поэтому в изменившейся ситуации Путин счёл возможным согласовать со странами ОПЕК управляемое сокращение добычи, причём более масштабное, чем то, которое было отвергнуто в марте 2020 г. Сделка ОПЕК+ распределила сокращение добычи на 9,7 млн. баррелей в сутки (что больше всего нефтяного экспорта России) по разным странам и этим предотвратила введение против России нефтяного эмбарго. Такой вариант стал меньшим злом из возможных для России.

2020 г. для России ожидается экономически провальным. Но нельзя забывать, что в долгосрочной перспективе основным экономическим ограничителем для России являются не перемены мировой конъюнктуры на рынке нефти, не санкции Запада и не карантинные ограничения. Основным ограничителем является существующая с 1992 г. либеральная экономическая модель, которая даже при благоприятных внешнеэкономических условиях не может превысить долю капиталовложений в 20% ВВП, тогда как для планового хозяйства СССР нормой капиталовложений были 35%.

HISTORICAL AND POLITICAL-ECONOMIC BACKGROUND OF THE DEVELOPED

SITUATION IN THE WORLD OIL MARKET IN THE FIRST QUARTER OF 2020

¹ member of the Russian Association of Political Science (Krasnoyarsk branch), candidate for historical sciences

Рукопись поступила:  18 апреля 2020 г.

Submitted: 18 April 2020

Работа представлены в рамках конференции

Информационное уведомление о проведении Международной научно-практической конференции

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ДИПЛОМАТИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: РЕСУРСЫ УПРАВЛЕНИЯ И СОТРУДНИЧЕСТВА

ENERGY POLICY AND DIPLOMACY IN THE MODERN WORLD: MANAGEMENT RESOURCES AND COOPERATION

Конференция проводится с целью научно-методического осмысления современных кризисных явлений, складывающихся в ходе международного энергетического кризиса. Комплексное обсуждение энергетического вопроса, как инструмента управления, сотрудничества или манипуляции в современных международных отношениях - станет одной из основных задач конференции.

г. Красноярск. Россия 7 мая 2020 г.

Российская Ассоциация Политической Науки

Обсудить публикацию можно также на странице красноярского клуба «Устойчивое развитие»