Исторические этапы развития категории гуманизма

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

Понятие «гуманизм» и соответствующий социокультурный феномен обладают, как известно, исторически развивающимся и многогранным характером. И хотя появление гуманизма традиционно связывают с эпохой Возрождения, предпосылки его возникновения легко обнаружить в древних цивилизациях, в известных высказываниях Конфуция о «золотом правиле нравственности», о «цзюнь-цзы» как «благородном муже», в его учении о человечности – «жень», в афоризме Протагора «Человек есть мера всех вещей» и т. п. В большинстве словарей гуманизм определяется как «человечность», хотя это понятие происходит от латинского слова «гумус», обозначающего землю, почву, реальность как оппозицию небесному, идеальному и божественному. В современном понимании гуманизма центральное место занимает идея ценности и достоинства человека как личности, признания его права на свободное развитие и проявление своих способностей. В философских работах по проблематике гуманизма выделяют, как правило, три основных, исторически сформированных «смысла гуманизма: а) гарантию основных прав человека как условие сохранения гуманных оснований его бытия; б) поддержку слабых, выходящую за рамки обычных представлений данного общества о справедливости; в) формирование у каждого человека социальных и нравственных качеств, позволяющих ему стать развитой личностью и осуществлять самореализацию на базе общественных ценностей» [8, с. 122].

Критический анализ показывает, что понятие гуманизма используется не только чрезвычайно широко, но и зачастую некорректно. Так, в приведенном выше «трехчленном» определении гуманизма реально соединены разные аспекты этой сложной, исторически изменяющейся идеологемы. Гуманизм как «гарантия основных прав человека» возможен только в условиях правового государства и, соответственно, гражданского общества. В истории появление правового государства, органически связанного с демократией, относится лишь к Новому времени. И хотя еще античные мыслители писали о необходимости правового государства, способного обеспечить гарантии прав людей и сообществ, в реальной истории оно возникает позже появления гуманизма как особого социокультурного феномена. Гуманизм в смысле «поддержки слабых» может быть истолкован как наличие чувств жалости, сострадания. Но эти чувства присущи не только человеку, они часто обнаруживаются и у животных, поэтому сведение гуманизма только к эмоциональной сфере также некорректно. По данным антропологии, появление заботы о больных и раненых сородичах, ритуальные захоронения покойников обнаруживаются уже у неандертальцев, у которых вряд ли могла возникнуть идеологема гуманизма. Определение гуманизма как «формирования социальных и нравственных качеств» также не может быть признано содержательным и точным, поскольку такое формирование может происходить в самой негуманной обстановке и на основе простейших социальных действий и отношений. Главным же недостатком приведенных истолкований гуманизма является отсутствие в них «концептуального ядра», глубинного, сущностного смысла, что не позволяет определить когнитивный и социокультурный статус этой идеологемы, чрезвычайно значимой для человека и общества.

Многозначность понятия «гуманизм» позволяет выделить, наряду с обозначенными смыслами, ряд логических оснований для классификации различных сторон и исторических форм гуманизма. Известный ученый, автор «Мифологик» и «Структурной антропологии» К. Леви-Стросс считал, что на основе объективно-научной структурной антропологии возможно построение «нового гуманизма». Он выделяет три последовательных стадии становления и дальнейшего развития гуманизма как социокультурного феномена. Эти стадии отличаются друг от друга по всем основным компонентам субъект-объектного отношения: по субъекту, объекту и методологии познания.

Первая стадия, или исторический этап, становления гуманизма, по Леви-Строссу, вполне традиционна – это конец средневековья и эпоха Возрождения. Субъектом этой исторической формы гуманизма являлась по преимуществу интеллектуальная элита эпохи Возрождения, состоящая из ученых-гуманистов, тесно связанных с аристократическим сообществом. Поэтому данный этап гуманизма, по мнению К. Леви-Стросса, является по своей «природе» и сущности аристократическим. В качестве «объекта» познавательной и художественной деятельности гуманистов выступают культурные достижения и народы Средиземноморья. Способы и методы познания носят преимущественно историко-филологический характер.

Второй – буржуазный – этап развития гуманизма – эпоха Просвещения. Его субъектом являлось сообщество ученых и философов-«просветителей», которые, как правило, были выходцами из буржуазии. Объектом их интеллектуальной деятельности становятся культуры не только европейских держав, но и целого ряда колониальных стран. При этом меняются средства и методы исследования специфики различных культур и народов. Методология гуманитарного познания приближается к идеалам классической науки с ее теоретическим и эмпирическим уровнями исследования.

Третьим и высшим этапом развития гуманизма, по мнению К. Леви-Стросса, является подлинно демократический, универсальный гуманизм. Его объектом становится все человечество, включающее в себя не только культуры и народы, находящиеся на стадиях «информационного, постиндустриального» общества, но и «примитивные, архаические» этносы и сообщества. К. Леви-Стросс считал, что субъектом этого демократического и нового гуманизма становится высококвалифицированное сообщество ученых-антропологов, выражающее интересы самопознания всех людей и человечества в целом. Методологией познания в рамках универсального гуманизма становится структурализм с его «радикальной объективацией» и развитием способности антропологов-гуманистов к «изначальной идентификации», появлением у них чувства сопереживания Другому, «сопричастности всем живым и страждущим» [1, с. 69–70; 4].

Из приведенных рассуждений К. Леви-Стросса видно, что гуманизм понимается им преимущественно в научно-академическом смысле, как особый способ и методология познания антропологами-гуманистами таких специфических объектов социогуманитарных наук, как этносы, культуры, традиции, ритуалы, мифологические системы и т. п.

Статус гуманизма как особого социокультурного феномена до сих пор не может быть определен в полной мере, поскольку он исторически изменчив. Но при этом можно утверждать, что гуманизм существует как минимум в трех основных измерениях или аспектах рассмотрения: онтологическом, когнитивном и социокультурном:

• а)    в онтологическом плане гуманизм по способу своего существование есть идеологема. В отличие от простой идеи идеологема (как и мифологема по отношению к простому мифу) – это комплексное образование. Логическая структура идеологемы может быть весьма разной и допускает, как и любое концептуальное образование, развитие, развертку в виде парадигм, текстов, системы идей и сети понятий. При этом образуется нечто вроде логико-понятийных кристаллов, «регулятивных идей», по И. Канту, или когнитивных матриц, которые могут быть использованы в самых разных условиях, культурах и сообществах;

• б)    в когнитивном плане гуманизм есть мировосприятие отдельного человека и сообществ по отношению к другим людям и сообществам. Психологически любое отношение также имеет сложную структуру. Есть отношение к чему-либо и есть отношение с чем-либо. Есть уровни и особые типы отношений: этические, эстетические, аксиологические, праксеологические и т. п. Но в своей «психической и единой ткани» отношение нами воспринимается целостно, как некий гештальт, зачастую с оценками «хорошо-плохо», «плюс-минус» и т. п. Поэтому гуманизм – это по преимуществу аксиологически позитивное отношение к человеку, к различным людям и сообществам. Как «хорошее отношение» оно включает в себя «свое-иное», а именно – элементы табуи-рования (нельзя убивать, мучить, пожирать, угнетать, обижать других людей);

• в)    в социокультурном плане гуманизм по своей сущности близок к его академическому пониманию К. Леви-Строссом – это сущностная, базисная характеристика гуманитарного познания в целом и антропологии как комплексной научной дисциплины, изучающей этносы, племена и культуры.

Общепринятая точка зрения состоит в том, что гуманизм как особый культурный феномен возникает в эпоху Возрождения. Однако следует отметить, что антропоцентризм и гуманизм этой эпохи были по преимуществу идеологическими и «литературными» течениями, слабо связанными с социокультурными процессами и реалиями своего времени. В определенном смысле эта историческая форма гуманизма была своеобразным «благим пожеланием» и психологической защитой от запредельной жестокости и реального антигуманизма эпо-

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

хи первоначального накопления капитала. По мнению английского историка Нормана Дэвиса, «гуманизмом называют широкое интеллектуальное течение, которое… было ознаменовано решительным переходом от теократического, Богоцентричного мировоззрения Средних веков к антропоцентричному, или человекоцентричному мировоззрению Ренессанса. Ему приписывают понятие человеческой личности, возникшее благодаря тому, что стали... особенно ценить индивидуальность. Ему приписывают рождение истории как науки о процессах перемен, а отсюда и понятие прогресса; оно связано с понятием научности – то есть принципа ничего не принимать на веру без испытания и демонстрации» [3, с. 350]. В целом гуманизм эпохи Возрождения может быть осознан в качестве особого исторического этапа и достаточно локального явления, характерного лишь для отдельных стран в составе западноевропейской цивилизации.

История Нового времени показывает, что бурное развитие капитализма, торговли, промышленности, военного дела и других объективных, предметно-практических форм деятельности не всегда способствовало формированию потребности в самоактуализации отдельных людей и сообществ. Но при этом следует учитывать, что наличие и даже доминирование в общественной жизни производственных и товарно-денежных отношений неизбежно приводило к различным формам и способам отчуждения, которое обычно обладает антигуманным потенциалом. Так, христианство поощряло и практиковало отчуждение человеческой духовности от телесности, от «греховной плоти»; массовые войны Нового времени «отчуждали» человека от его жизни, превращая его в «пушечное мясо»; индустриальное производство превращало человека в придаток к машине, в средство получения прибыли и т. п. Именно в Новое время получил тотальную распространенность и бурное развитие ряд идеологий, выражающих «бесчеловечные идеалы человечества» (М. Покрасс). В этих условиях гуманизм обретал превратные формы в виде филантропии, утопий, меценатства и носил зачастую лицемерный характер. Этот «превратный гуманизм» выступал в качестве привилегированного занятия для элитарных групп и «высших классов». Вместе с тем в ответ на реальные общественные потребности и запросы в Новое время появляются исторически новые формы и типы творческой деятельности, такие как научные и особенно экспериментальные исследования, инженерия, изобретательство и т. п. Имена И. Ньютона, Дж. Уатта, Г. Галилея, Л. Гальвани, М. Фарадея, Т. Эдисона, Д. Менделеева, Н. Тесла, Г. Форда и множества других ученых, инженеров и изобретателей не только закреплены в наименованиях ряда физических величин и химических элементов, но и вошли в мировую историю как персонификация и выражение новых тенденций в развитии гуманизма и в формировании нового образа человека – творца, гения, демиурга. Следует учитывать, что научно-техническое творчество направлено прежде всего на преобразование материального, объективного мира, на создание новых видов техники и технологии, на использование законов и сил природы в интересах человека и сообществ. Процессы и способы такого специфического вида деятельности, как самоактуализация человека – творца и личности – в научно-технической сфере существуют, но не являются основными, представляя собой некий эпифеномен творчества. Далеко не случаен тот факт, что доминирующими в философии и идеологии этого времени являются «логоцентрические», позитивистские, сциентистские и другие учения, представляющие в совокупности «философию сознания», которая в принципе не способна выразить целостность и многомерность человеческой жизнедеятельности и гуманизма как ее регулятивной идеологемы.

Быстрый научно-технический прогресс и нарастание массового индустриального производства существенно расширили горизонты и возможности индивидуального и общественного развития. Но в этих условиях в массовом сознании идеологема гуманизма претерпевает определенные трансформации. Комплекс научных знаний, новых видов техники и технологии в условиях капитализма позволял получать значительные конкурентные преимущества, увеличивать прибыли и военное могущество, расширять производство и сферы влияния в планетарных масштабах. Однако как бы в тени этих могущественных сил и тенденций развития общества отдельный человек, не являющийся великим ученым или политиком, религиозным реформатором или известным поэтом, в существенной мере нивелировался, «усреднялся», утрачивал свою самобытность и самоценность. В конце ХIХ в. происходит «восстание масс», которое, по мнению Ортеги-и-Гассета, приводит к тому, что «повсеместно воцаряется массовый человек». Но «это не столько человек, сколько оболочка, муляж человека, подобие пустотелых идолов… в нем нет личностного начала, непреклонного и неотчуждаемого… Поэтому он вечно кого-то изображает и полагает, что у него есть одни права, не подозревая, что существуют обязанности» [5, с. 193].

Далеко не случайно появление и распространение в конце ХIХ и начале ХХ в. словосочетаний «народные массы», «массовое общество», «масскульт» и т. п. Отдельный че- ловек, вовлекаемый в гигантские «шестерни и жернова» индустриального общества как особой антигуманной «мегамашины» (Л. Мэм-форд), утрачивал свой творческий потенциал, отчуждался от многих видов креативной деятельности. Однако развитие основных сфер жизни общества, создание мощного производственного базиса, материально-технического потенциала для дальнейшего прогресса всех сторон жизни человека неизбежно приводит к качественному, системному преобразованию современной цивилизации. И это преобразование может пойти по принципиально различным путям и привести к самым неожиданным последствиям. Но в массовом сознании и самосознании современного человека, наряду с эсхатологическими идеями и пессимистическими представлениями, формируются упования, надежды и чаяния на оптимистические и гуманные пути и сценарии развития общества.

В марксистской идеологии на протяжении целого века обсуждалась проблема соотношения «абстрактного гуманизма» (к которому, как правило, относили религиозные и идеалистические учения, а также воззрения Л. Фейербаха) и «реального, революционного гуманизма», направленного на социалистическое преобразование общества. «Революционный гуманизм», как известно, также «переродился» в особую форму антигуманного тоталитаризма. Не случайно Л. Альтюссер, сравнивая идеи молодого К. Маркса с его «зрелыми» произведениями, называл его поздние концепции «теоретическим антигуманизмом». Реальная история нашей страны подтвердила оценки Л. Альтюссера. Провозглашенный еще масонами и подхваченный французской буржуазной и социалистической революциями в России лозунг «Свобода, равенство и братство» реализовался в бесчисленных братских могилах.

Гуманизм в своем историческом становлении проходил не только определенные стадии, или этапы, развития, но и претерпевал, по словам А. И. Солженицына, различные кризисы и «перерождения». В своей статье «Перерождение гуманизма» он писал, что «веков пять назад Гуманизм увлекся заманчивым замыслом: перенять у христианства его светлые идеи, его добро, сочувствие к угнетенным и обездоленным, его признание свободы воли каждого человека – но при этом как-нибудь обойтись без Творца Мироздания». После нескольких веков развития и двух мировых войн «в середине ХХ века Гуманизм явился нам в новом контуре – Обещанного Глобализма: ну, пора же! пора же нам установить на всей планете единый рациональный порядок». В итоге, по мнению писателя, «рационалистический Гуманизм, то есть упорный секулярный антропоцентризм, должен был войти в неизбежный для себя кризис» [8, с. 672].

Не следует принимать на веру суждение А. И. Солженицына о том, что христианство несло всем людям и сообществам «светлые идеи, добро, сочувствие к угнетенным и обездоленным, признание свободы воли каждого человека». В христианстве как мировой монотеистической религии имеются элементы гуманизма, тесно связанные с идеей Бога-творца. Однако представляет интерес анализ определенной эволюции божественного «гуманизма». В Библии особое место уделяется проблеме сотворения человека, причем проблематичность этого творения усугубляется описанием творения двух женщин – одной одновременно с мужчиной, а другой – «из ребра, взятого у человека». Тем не менее: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по облику Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» [Быт. гл. 1, 27]. Несколько позже Бог сменил свою милость и гуманизм на гнев и кару, сказав Адаму: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься» [Быт. гл. 3, 19]. В контексте религиозного мировоззрения человек, как известно, на протяжении многих веков осознавал себя в качестве «твари Божьей». Гуманное и творческое самосознание человека – результат трудного, длительного и кризисного социокультурного развития.

Многие мыслители, в том числе и К. Маркс, отмечали, что возникновение кризисов и проблем, осознание «вызовов истории», мобилизация сил и способностей человека и общества происходят, как правило, на тех этапах и ступенях развития, на которых уже формируются, но не всегда осознаются способы, методы, средства и технологии разрешения этих проблем и трудностей. В целом следует признать, что эта мысль не только оптимистична, но и достаточно обоснована всем опытом исторического развития человечества.

В конце ХIХ и начале ХХ в. в сфере со-циогуманитарного познания формируется ряд учений и теорий, существенно актуализирующих проблему места и роли человека в мире в целом, целый комплекс гуманистических идей и идеалов. От панрационализма и логоцен-тризма философии Гегеля многие мыслители разошлись в разные стороны. Л. Фейербах создает учение «антропологического материализма», А. Шопенгауэр и Ф. Ницше формируют основы иррационализма и «философии жизни», К. Маркс и Ф. Энгельс видят решение многих гуманитарных проблем в революционном освобождении угнетенных народных масс, в классовой борьбе и диктатуре пролетариата.

Идеологема гуманизма в нашей стране в ХХ в. была встроена в коммунистическую

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

идеологию и выступала в «социалистической» форме. Интересно отметить, что при этом творческие достижения, как правило, рассматривались в контекстах объективной и материальной реальности. Часто упоминались трудовые рекорды, строительство заводов, создание новых видов военной техники, запуски ракет и т. п. Но в средствах массовой информации, говоря о героях труда, изобретателях, писателях и других представителях творческих профессий, почти постоянно упоминали и даже подчеркивали, что творцы новых открытий, произведений и т. п. «остаются простыми и скромными советскими людьми». Система образования в целом также обладала особыми «социалистическими» приоритетами и ориентирами своей деятельности, в которой проводилось осознанное и целенаправленное «формирование нового советского человека». В эту индустриальную эпоху во многих сферах общества господствовала своеобразная «индустриальная парадигма». «Кузницей кадров» являлась партия ВКП(б) – КПСС. Но и в партийных кадрах ценились прежде всего преданность (вождю, партии, идеологии), исполнительность, дисциплинированность, т. е. не креативные, а рутинные, «репродуктивные» качества личности. Не случайна оговорка Сталина о советских людях как «винтиках социалистической машины». Эта метафора могла варьироваться – от «людей-гвоздей» (Н. Тихонов) до «шестеренок-шестерок» и «приводных ремней» (В. Маяковский). Как писал Н. А. Бердяев: «В русском коммунизме воля к могуществу оказалась сильнее воли к свободе». При этом социализм им описывался как «бюрократическое бумажное царство», в котором «появился новый антропологический тип… тип столь же милитаризованный, как и тип фашистский» [2, с. 268–270]. Следует заметить, что строительство социализма как исторически нового вида «революционного гуманизма» было направлено на создание нового общественного строя. Это в определенной степени аналогично возведению зданий, которые при всем их многообразии и сложности лучше и удобнее строить из одинаковых стандартных кирпичей и других строительных материалов и блоков. Идеалом «строителя коммунизма» нередко объявлялся «простой советский человек». И даже лозунги и идеалы советской педагогики приводили на практике зачастую не к развитию творческих способностей человека, а к внешнему и принудительному формированию «гармонически недоразвитой личности». В целом можно отметить, что крушение социализма в нашей стране органически связано с существенными деформациями идеологемы гуманизма и с множеством проявлений антигуманизма в общественной жизни СССР.

Кризис гуманизма как особой идеологии и мировосприятия выступает в качестве значимой стороны и фактора современного антропологического кризиса. В ХХI в. в связи с нарастанием и обострением глобального и общесистемного антропологического кризиса и с его «метастазированием» в различные сферы человеческой деятельности проблематика гуманизма существенно актуализировалась. Антропологический кризис особенно остро и динамично проявляется в традиционно гуманитарных сферах деятельности, таких как образование, воспитание, управление, политика и т. п. Множество глобальных проблем современности в конечном счете обусловлено общесистемным кризисом человека, человечества и, следовательно, его гуманитарной культуры.

Понимание социокультурных и гуманитарных кризисов как своеобразных «судных дней» человечества возникает еще в глубокой древности и находит свое выражение в Библии, в «Теогонии» Гесиода, в мифологиях и религиях многих народов. Из этого следует, что разнообразные катастрофы, кризисы и соответствующее им апокалиптическое мировосприятие возникали в истории человечества неоднократно. Однако общесистемный антропологический кризис как особое измерение и «болевая точка» современных социокультурных преобразований становится предметом специального философского и научного анализа лишь в начале ХХ в. в связи с ослаблением влияния гуманистической идеологии, мировыми войнами, социалистическими и нацистскими революциями, тоталитаризмом, формированием «массового общества», «великой депрессией» и т. п. Кризисная проблематика оказывает существенное влияние на основные компоненты и процессы субъективной реальности и гуманитарной культуры. Это влияние особенно заметно в сферах духовной и когнитивной деятельности человека, таких как мировоззрение, научное познание, идеология, менталитет. В свою очередь, любые кризисные явления и процессы в этих сферах существенно углубляют и обостряют более масштабные и явные кризисы: экологические, демографические, экономические и т. п.

Исследование кризисной проблематики в гуманитарном познании вполне традиционно. Многие философы и ученые (Х. Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, Э. Гуссерль, Р. Гвардини, М. К. Мамардашвили, А. А. Зиновьев, В. Франкл и др.) пытались объяснить различные проявления антропологического кризиса общими процессами утраты людьми смысла жизни, дегуманизацией человека, «техническим обесче-ловечиванием», отчуждением, атомизацией сообществ, ростом социальной дезадаптации, преступности, аморализма, возникновением в массовой психологии чувства «животного про- зябания без смысла и достоинства» [6, с. 108]. В конце ХХ в. в проблематике антропологического кризиса появились идеи «смерти субъекта», «апокалипсиса неразумия», «одномерного человека» (Г. Маркузе), экоцида, «конца истории» (Ф. Фукуяма), «смерти культуры» и т. п. Многие авторы стали широко использовать алармистские идеи о неизбежности «антропологической катастрофы» (М. Мамардашвили), о «расчеловечивании человека», об «антигуманизме и дебилизации масс».

В 1957 г. известный английский ученый Дж. Хаксли ввел в научный оборот новое понятие «трансгуманизм». В настоящее время трансгуманизм не только представляет собой особое философское учение, но и претендует на статус нового мировоззрения и оказывает существенное воздействие на социокультурное и духовное развитие общества и отдельных людей. Трансгуманизм органически связан с историческими формами гуманизма, а также с научной рациональностью и научно-техническим прогрессом.

Представляет определенный интерес анализ основных идей трансгуманизма. Понятно, что антропологический кризис в существенной мере определяется как «перерождением гуманизма», так и «разрухой в головах» людей (М. Булгаков), и его разрешение требует поиска и своеобразного «конструирования», созидания новых форм духовности, новых идеалов гуманизма. В настоящее время эти процессы носят спонтанный и интенсивный характер, но при этом, к сожалению, представляют собой попытки синтеза совершенно разнородных идей, ценностей, представлений и т. п. Эти поиски во многом напоминают формирование узоров в калейдоскопе. Комбинации отдельных фрагментов эзотерических и религиозных учений, мистики, неоязычества, оккультизма, мифотворчества, «виртуальной реальности компьютерной цивилизации» и других гетерогенных компонентов в сознании отдельных людей и сообществ зачастую выдаются за поиски и обретение «новой духовности», пророки и пастыри которой срочно и небескорыстно вербуют свою паству. Именно из подобного «постмодернистского и постгуманного» эклектизма формируются тоталитарные секты, антигуманные учения и другие формы «превратного и отчужденного сознания», воспроизводящего «бесчеловечные идеалы человечества». Псевдодуховность этих воззрений используется в качестве средства и орудия манипуляции сознанием людей и сообществ. Такая псевдодуховность характерна для тоталитарных идеологий и для «бесов» (Ф. Достоевский) от интеллигенции, стремящихся низвести человека-«реципиента» до уровня рабсилы, биомассы, электората, толпы и т. п. В коммуникативном плане подобная «псевдодуховность» моноло-гична, антигуманна и тоталитарна.

В отличие от различных форм псевдодуховности идеи современного трансгуманизма представляют собой попытку синтеза фундаментальных и традиционных духовных ценностей, а также новейших достижений технологии и научно-технического прогресса. В качестве идейных предпосылок трансгуманизма можно рассматривать как некоторые идеи мировых религий и сциентизма, так и философские учения «русского космизма», марксизма, футуризма, научной фантастики и т. п. В буквальном смысле само понятие «трансгуманизм» обладает неким динамизмом и устремленностью в будущее, поскольку оно происходит от представления о transitory human как «переходном человеке». В конце ХХ и начале ХХI вв. трансгуманизм (ТГ) оформился не только в качестве комплекса идей и публикаций, но и приобрел социокультурный и даже институциональный статус. Так, «в 2007 году был проведен ребрендинг трансгуманистических организаций и было принято ими общее наименование «Humanity+» или коротко «H+», кото-рое…(по их мнению) подчеркивает позитивные аспекты трансгуманизма. В 2005 году создано Российское трансгуманистическое общество, началось, по мнению его сторонников, «проникновение ТГ-идей во власть методом диффузии», а также продолжился «рост популярности идей ТГ по мере развития научно-технического прогресса» [9, с. 235–236].

Существуют различные тексты и варианты «трансгуманистического манифеста», но к его общим положениям следует отнести идею ускорения эволюции человека, его самосовершенствования, усиления интеллекта, расширения его способностей и возможностей, вплоть до фантастических представлений о «достижении человеком бессмертия, свободы личности от биологического носителя, повышения степени освоения пространства и уровня управляемости материей и энергией». При этом подчеркивается, что «задача трансгуманизма – добиться, чтобы эти возможности появились у каждого человека, и он мог в полной мере их реализовывать» [9, с. 242]. В качестве конкретных способов и средств осуществления данных идей трансгуманизма рассматриваются фактически все основные направления и «прорывные» достижения науки, техники и технологии в областях генной инженерии, искусственного интеллекта, нанотехнологии, робототехники и т. п. Все эти достижения в конечном счете обеспечат каждому отдельному человеку новый «трансгуманный» способ бытия и развития, а человечеству в целом – переход к некой «сверхцивилизации», обладающей особым «постгуманизмом» и буквально космиче-

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013

ским потенциалом самосозидания. Анализ публикаций показывает, что трансгуманизм, как и многие исторически новые идеологии, учения и концепции в ранний период своего формирования и становления, характеризуется высокой степенью экспансии и своеобразными «детскими болезнями» роста и адаптации к сложившейся системе духовной культуры.

От целого ряда идей трансгуманизма можно легко отмахнуться как от очередного этапа развития «квазинаучной фантастики» и порождения «виртуальной реальности». Однако в контексте антропологического кризиса следует учитывать всевозможные пути и способы его разрешения, в том числе и идеологию трансгуманизма, которая может выступать в качестве своеобразного аттрактора, определяющего тенденции и движущие силы дальнейшего развития человека и человечества.

В ироническом плане можно заметить, что трансгуманизм актуализирует известный лозунг: «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Так, характерными особенностями «трансгуманизма» являются его сциентизм, субъектоцентричность, научно-техническая рациональность, «отказ от социальных революций как способа достижения “тотального гуманизма”». Традиционные формы гуманизма в качестве главной сферы приложения своих идей рассматривали область отношений между людьми, провозглашали гуманность как человеколюбие к «ближним и дальним». Революционные формы гуманизма видели свою основную задачу в полном уничтожении «старого мира насилия», эксплуатации, отчуждения и в преобразовании социальной реальности на основах сотрудничества, «свободы, равенства и братства» и т. п. Трансгуманизм призывает каждого человека к постоянной и рациональной деятельности, направленной на развитие своего интеллектуального потенциала, на продление своей жизни с использованием научных, биотехнологических и медицинских достижений, на переход к высшему «постчеловеческому» состоянию. Неудивительно, что в рамках этого течения периодически возникают идеи о превращении людей – адептов «радикального трансгуманизма» в исторически нового «сверхчеловека», обладающего не только продолжительностью жизни в несколько тысячелетий, но принципиально новыми возможностями манипулирования веществом, энергией и информацией. Данные крайности можно рассматривать как новую и превратную форму ницшеанства, вооруженного не только метафизической «волей к власти», но и вновь создаваемой «природой киборга», а также всевозможными нанотехнологиями, суперкомпьютерами и другими научно-техническими достижениями. Все это может напоминать современ- ную фантастику, компьютерные и виртуальные игры, но глубинная архетипическая основа этих идей и представлений фактически мифологична. Здесь воедино сплавляются несколько мифологем, таких как «путь героя», «деус экс машина», демиург как творец новой реальности и т. п. Можно предположить, что этот комплекс мифологем обладает реальной опасностью и возможными разрушительным последствиями, однако не следует закрывать глаза на его высокий «психоэнергетический» и мотивационный потенциал.

В качестве общего вывода можно отметить, что по сравнению с «идеологически-лите-ратурным» гуманизмом эпохи Возрождения и Просвещения, а также с «революционным гуманизмом» коммунистического движения современный трансгуманизм существенно меняет сферу своего приложения, свою акцентуацию и способы реализации своих идей. Традиционные формы гуманизма были ориентированы на сферу социальных, преимущественно нравственных отношений. Трансгуманизм ориентирован прежде всего на субъективную реальность и на творческую деятельность каждого человека как субъекта и «сингулярия» своих способностей и возможностей. Способом достижения своих идей и целей трансгуманизм считает не просвещение и не революционное деяние, а самосозидание. В этом аспекте он наиболее тесно связан с гуманизацией и гуманитаризацией образования, воспитания и социализации человека в ХХI в. Трансгуманизм в целом направлен на самоактуализацию человека в «модусе бытия» в противовес характерному для современного общества отчужденно-потребительскому «модусу обладания» (Э. Фромм). Его идеи способны оказать существенное влияние на субъектную, мотивационную, целеполагающую, прогностическую и другие глубинные сферы и аспекты деятельности современных людей, особенно студентов и школьников. На эти стороны их деятельности сложившаяся система образования обращает чрезвычайно малое внимание, но именно в них заложен основной потенциал развития человека как личности, субъекта и творца своей судьбы.

• 1.    Автономова Н. С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М. : РОСПЭН, 2008.

• 2.    Бердяев Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии). М. : Мир книги, 2006.

• 3.    Дэвис Н. История Европы. М. : АСТ : Хранитель, 2006.

• 4.    Леви-Стросс К. Структурная антропология. М. : Эксмо-Пресс, 2001.

• 5.    Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М. : АСТ : Ермак, 2005.

• 6.    Сидорина Т. Ю. Философия кризиса. М. : Флинта : Наука, 2003.

• 7.    Словарь философских терминов. М. : Инфра-М, 2005.

• 8.    Солженицын А. И. На возврате дыхания. М. : Вагриус, 2004.

• 9.    Турчин А. В., Батин М. А. Футурология. ХХI век: бессмертие или глобальная катастрофа? М. : Бином, 2012.

  
  
  

Historical Stagesof Humanism Category Development

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 3(5). 2013