История концепции субъекта согласно Винсенту Декомбу: анализ и эвристический потенциал

куссии как о существовании субъекта и его дефиниции, так и о наличествующих у него атрибутах.

Сведения об истории концепта субъекта, предложенной Винсентом Декомбом, достаточно подробно содержатся в книге «Дополнение к субъекту: исследование феномена действия от собственного лица», вышедшей в 2011 г. в Российской Федерации в издательстве «Новое Литературное Обозрение» в переводе Марии Голованивской [2].

Считается, что до философии субъекта Винсента Декомба рассматриваемая проблема имела два противоположных подхода в истории философии. Первый подход можно назвать «суб-станционализм». «Субстанционализм» – это подход к субъекту, в котором он является субстанцией, выражаясь языком Спинозы, причиной самого себя. Он существует сам по себе, независимый от чего-либо, прозрачный сам для себя, однозначно сепарированный от объекта. К сторонникам этого подхода в истории мысли стоит отнести Рене Декарта [3], Готфрида Вильгельма Лейбница [4], Джона Локка [5] и других философов Нового Времени до Иммануила Канта [6]. Другой подход можно назвать «отсутствие субъекта». «Отсутствие субъекта» – это подход к субъекту, в котором он является иллюзией, так как он в действительности не обладает теми атрибутами, которые на самом деле должен иметь –   1) транспарентностью;

2) суверенностью. Следствием этого стала так называемая «смерть субъекта». Выразители этого подхода в истории философии – Ролан Барт [7], Жак Деррида [8], Жан-Франсуа Лиотар [9] и другие поструктуралисты.

Понимание концепта субъекта до Декомба в истории философии выражалось противоположным образом. Либо 1) «субстанционализм», либо 2) «отсутствие субъекта».

На протяжении всего ХХ в. происходила «Схватка за субъект». Сражавшихся сторон было две. Одни мыслители выступали за сохранение субъекта – условно эту сторону можно назвать «защитниками субъекта» (Гуссерль [10], Хайдеггер [11], Сартр [12]). Представители второй выступали за «аннигиляцию субъекта» – условно их можно назвать «гонителями субъекта» (Фуко [13], Бодрийяр [14]) – поструктуралисты. При поверхностном взгляде кажется что, в концепциях представителей этих двух 114

сторон нет ничего общего – по крайней мере в отношении понимания субъекта и его перспектив.

Тем не менее, оба направления достигли консенсуса касательно того, что субъект ошибочно был задуман с теми атрибутами, которые ему не свойственны и никогда не были ему свойственны. В первую очередь подразумеваются его транспарентность и суверенность. Сам Декомб пишет по этому поводу следующее: «С одной стороны, противники готовы выделить в философии место для субъекта, при условии, что его понимание будет приближено к пониманию человеческого опыта, что он будет расчленен, растаскан на части, непонятен сам себе, немощен, как каждый человек в отдельности. С другой стороны, яростные приверженцы субъекта утверждают, что субъект не иллюзорен, хотя в качестве уступки готовы признать, что он не существовал иначе, как в отдельных частях и смутно, и, по сути, немощен. В общем, все сходятся во мнении, что субъект был ошибочно задуман с двумя атрибутами, на которые он не имеет никакого права: транспарентность и суверенность» [1, с. 6].

В. Декомб полагает, что обе эти стороны имеют консенсус относительно того, что философия породила один единый концепт субъекта – концепт Cogito. Cogito (с большой буквы) – это сумма картезианских аргументов, использующих латинский глагол cogito (с маленькой буквы) [1, c. 508].

Французский мыслитель счиает, что в то время как все использовали концепт субъекта, никто не удосужился провести исследование концепта субъекта самого по себе. Все полагали, что они уже знают значение этого концепта, когда употребляют термин «субъект». Но это была ложная уверенность (по этой самой причине философы до Декомба просто-напросто отрицали понятие субъекта, но лишь одно единственное понятие субъекта, то, что обладало приоритетом Cogito).

Декомб наблюдает за историей концепта субъекта как бы со стороны. Он не вмешивается в саму «Схватку» (историю), но описывает ее, как и всякий историк, при этом показывая, что то, о чем говорили прежние философы, есть «понятийное заблуждение». Оно совсем не есть субъект.

К преимуществам подхода Декомба к пониманию истории концепции субъекта можно отнести его отстраненность и, до некоторой степени, незаинтересованность в ней. Такой подход позволяет четко определить и классифицировать стороны, участвующие в решении проблемы субъекта, что разрешает проанализировать достоинства и недостатки именно извне «Схватки» и дает возможность по-иному взглянуть на саму проблему субъекта. Помимо этого, такой подход помогает выработать собственную позицию по отношению к проблеме субъекта путем знания ее истории в таком виде, как ее представил В. Декомб (а он сделал это довольно четко, ясно и точно). Концепция истории субъекта французского философа понятна, проста и логически последовательна.

С другой стороны, эта же позиция, по сущности своей, себя же и ограничивает (в силу ограниченной природы любой интеллектуальной позиции). Если говорить конкретно, то слабость концепции истории субъекта французского мыслителя в том, что он опускает из виду конкретные различия внутри двух больших классов, то есть подклассы внутри этих классов (он просто абстрагируется от них), что упрощает историю концепции субъекта. Судя по всему, он делает это, не желая жертвовать понятностью, простотой, ясностью и логической последовательностью своих исторических построений.

Резюмируя, стоит отметить, что эвристический потенциал данной концепции высок, так как, как уже было отмечено выше, у нее мало слабых мест. Также она имеет высокую степень исторической точности, позволяет максимально полно отнести ту или иную конкретную философию к одному из двух направлений на протяжении существования концепта субъекта в философии путем ретроспективного анализа. Однако, на взгляд автора, все же возможны лучшие варианты истории концепции субъекта, нежели ее вариант, представленный у В. Декомба в силу указанных выше его ограниченностей.

576 с.

288 с.

Saint-Petersburg State University