Итальянское турне в начале нового тысячелетия

Посвящается 80-летию Нино Коломбо — упорному защитнику интересов трудящихся.

заметках видна живая рефлексия, соединенная с наблюдательностью социолога, психолога и антрополога, готовность, скорее — жадность до новых впечатлений, до новых встреч с социальным; удивительное сочетание отстраненности и любознательности. Даже тех, кто долгие годы знает Ядова, поражает его мгновенная реакция на доклады на семинарах, его интуиция в отборе фактов и их интерпретации. Здесь мы все это имеем, но только в "очищенном" виде, ибо в этих заметках он не скован традициями академического стиля, академических норм... я начал этот текст словами "еще один Ядов", но точнее сказать, "еще один тот же Ядов".

Борис Докторов

Затея Бориса Докторова и Михаила Илле1 с жизненными заметками социологов оказалась для меня прилипчивой. Этим летом мой миланский друг накануне своего 80-летия приезжает в Питер. Как же не продолжить впечатления о его родине и безалаберных итальянцах?2

Летом 2009-го, будучи на своем эстонском хуторе, я почувствовал, что смогу выполнить давнее обещание Яне, двоюродной сестре моей Люки3, отправиться в Рим. Виза нам не нужна, есть шенгенская, выданная эстонским консульством в Москве. Яна с восторгом приняла предложение, и мы занялось покупками «туристического обмундирования», как это представлялось, судя по телеэкрану. У Яны, как у любой женщины, нашлось что-то подходящее, например, великолепные белые брюки. У меня – ничего решительно, даже кепарик с козырьком был со времен «Мосшвеи». Зато есть легкое складное креслице с петлей на руку и лямкой через плечо. С помощью доброго соседа – лесника Энна – выехали в Раквере, изрядный по эстонским меркам город, обошли тамошние супермаркеты шведско-финского происхождения и с полными сумками возвратились домой. Через пару дней вызываю по мобильнику знакомого таксиста, с которым почти подружились. Он полуармянин-полуэстонец. По-русски без акцента, до сих пор ездит на отдых то в Крым, то в Пицунду. С этим средних лет дядей подъезжаем к reizе buro. Фантастическая красавица в совершенно пустом, креслами уставленном помещении раскладывает перед нами рекламы турфирм. Надо оплатить гостиницы. Я самоуверенно берусь изучать планы Милана, Рима и Флоренции. Венеция в трех часах поездом из Милана, отель там не нужен. На экране компьютера со спутника являются планы нужных мест в любом масштабе. Прошу план Милана в районе вокзала, помпезного здания, возведенного при дуче. Бронируем два номера в отеле, откуда до вокзала 10 минут пешком с чемоданами на колесиках. Рим. Я долго ищу туристический отель (цена в этих сетевых отелях стандартная) и ни одного поближе к старому городу (Ватикан, Колизей…) нет. Лихо заказываю два номера в несетевом отеле близко к площади у собора Петра. Цена раз в пять выше. Яна шумит, я, как грузинский князь, выкладываю на стол Марианны (фирменный бадж с ее именем на воротничке блузы) банковскую карточку и, не теряя достоинства, выхожу покурить с водителем. Водитель в шоке от моего сообщения: «Ты спятил. На эти деньги, наверное, весь Рим на такси можно объехать». Я – назад, отменяю заказ, и скромненько бронируем места в гостинице подальше от центра и поближе к метро.

В день вылета наш друг Леша Семенов4 встречает нас в Таллине у автовокзала, и через 20 минут мы пьем кофе с пирожками, испеченными его подругой жизни Ларисой. Дочь Ларисы замужем за итальянцем, так что нам дают наиважнейшие советы в дорогу. Информация номер один: многие банкоматы в Италии деньги по карточке Visa не выдают. Информация номер два: поезда по расписанию не ходят. И общий совет: не верить туристическим листовкам, лучше советоваться с портье гостиниц.

В гостях у пенсионеров или в шале состоятельных супругов?

В миланском аэропорту проходим дорожкой для граждан Евросоюза, но таможенный контроль миновать нельзя, хотя нас лишь спросили, нет ли чего запрещенного для ввоза в Италию. Попадаем в объятья Нино и следуем к автобусам на Милан. Следует Яна со своей сумкой. Меня Коломбо везет на багажной коляске – роллере, вполне комфортно.

Ничего более интересного я не нашел, так как суета малайских торговцев мелкими сувенирами – не новость, в Соборе и его окрестностях я бывал не раз и притом обходил достопримечательности собственноножно.

На другой день мы электричкой отправились в Венецию, о чем расскажу, а на третий день к вечеру за нами заехала коллега жены Коломбо – тоже пенсионерка, в прошлом переводчица, служащая фирмы «Фиат». Минут сорок в пути, и мы въезжаем в зеленый городишко Чернушко, где супруги Коломбо-Дунаева как пенсионеры получили муниципальное жилье. Трехэтажные дома с широкой полосой садиков между ними. Наши друзья занимают первый этаж с выходом в персональный садик примерно 50 кв. м. Слева и справа сад отгорожен от соседских стрижеными кустами лавра. Цветники и столик со складными креслами. Квартира из трех комнат плюс кухня, уютная мягкая мебель, должное хозяйственное оборудование, включая посудомойку, обилие электроники. Квартира арендуется у муниципалитета. «Дорого», – говорит Нино. Но за полвека нашей дружбы иных слов по части цен (всегда высоких) и заработков (неизменно низких) из уст профсоюзного деятеля Коломбо я не слышал ни разу.

Слева направо: Нино, Надя, Яна и Ядов

Вечер теплый, кьянти прекрасно омывает заглатываемые закрученные шариком спагетти. Точнее: это другие за столом сидящие ловко закручивают вилкой макаронины, левой рукой подносят ложку, как подставляют сачок под крупную рыбину, что может сорваться с крючка, и отправляют в рот. Я же одной рукой с помощью вилки пытаюсь совершить эту операцию, но безуспешно, и по возможности элегантно всасываю две-три штуки, свисающие с вилки. Хозяева знакомят нас с супругами соседями, семьей отставного военного. Ко всем офицерам-отставникам независимо от звания в Италии принято обращаться «сеньор команданто». Сосед команданто деликатно отказывается присоединиться к нашему столу. Надя ставит на стол огромное блюдо с картошкой и привезенной из Москвы селедочкой. За разговорами не заметили, как время подошло к полуночи.

Потрясенные жилищем 80-летних пенсионеров в охваченной финансовым кризисом Италии мы безрадостно молчим, сидя в машине по пути в свой отель.

Венецианская полиция

Венеция – это Венеция, и ничего нового о ее красотах рассказать не смогу. Могу сказать о муниципальной полиции этого города меж каналов. В наши дни разной полиции и военных патрулей здесь множество: террористы своего все же добились, навели испуг. Тройками прохаживаются натовские патру- ли с автоматами, карабинеры с широким белым ремнем через плечо и винтовкой образца такого-то давнего года патрулируют парами пешими, не на традиционных велосипедах. Полицейские – без прилагательного, какие именно, т. е. государственная служба охраны порядка – прохаживаются с белой кобурой пистолета на животе. Далее – итальянские военнослужащие также попарно с автоматами и, наконец, герои моего рассказа – муниципальные полицейские. В белоснежной форме и непременно попарно.

Я уселся на своем раскладном кресле возле какого-то надгробия, огражденного чугунной решеткой. Яна, понятно, отправилась во Дворец дожей. Я разворачиваю свое брезентовое сиденье и разглядываю изваяние некоего понтифика, ныне – святого. Решетка окружена гранитным овалом, на котором сидят усталые туристы, утоляют жажду прохладительным и жуют сэндвичи. Подходит муниципальный полицейский, офицер в белом и белой же кепи с эмблемой Венеции. Он вежливо просит туристов подняться, так как здесь сидеть запрещено: загораживают вид на надгробное изваяние. Люди отходят в сторону, а я со своего креслица, подняв руку, приветствую полицейского. Тот улыбается и задает (на английском) обычный вопрос – откуда синьор приехал. Полминуты, и офицер удаляется.

Минут через 5–6 он снова подходит и снова просит – теперь уже другую группу – освободить место перед решеткой. Я ему говорю: офицер, если вы на время дадите мне свою кепи, я обещаю исполнять ваши обязанности, по крайней мере, в течение часа. Он смеется, говорит: спасибо, но служба есть служба.

Следующий обход злосчастного места офицер совершает с девушкой в полицейской униформе – белая блуза и юбка чуть выше колен. Оружия нет вообще, белая резиновая дубинка и улыбка.

Подняв с места супругов с мальчишкой, офицер бросает напарнице: синьор из России. Я спрашиваю даму, не одолжит ли она дубинку, на кепи не претендую, но, повторяю, временно могу взять на себя оборону святого. Оба смеются, и девушка протягивает свою дубинку, не выпуская руку из петли. Дубинка тяжеленная. Спрашиваю: «Приходилось ли пускать ее в дело?» – «Так бывает, что приходится. Наркоманов слишком много». В очередной обход я спрашиваю офицера (он сейчас без напарницы), почему бы не повесить на ограду табличку «Здесь сидеть запрещено». Ответ был великолепен: «Вы хотите, чтобы я потерял свое место»?

Наконец, появились уставшие Яна с Коломбо, и мы отправились перекусить за выносным столиком кафе в тени и под зонтиком. Когда двинулись в обратный путь к ближайшему причалу мотогондолы, я решил продолжить общение с полицейскими, на сей раз – карабинерами. Устроился возле трех болтающих меж собой. Улучшив момент, попросил разрешения с ними сфотографироваться. Двое удалились, один вежливо

позволил стать с ним рядом. Нино щелкнул фото.

Между прочим, купленные в Раквере наряды – три отличные сорочки и прочее – мне не пригодились. Все здесь в шортах и майках-футболках, само собой, расписанных и разрисованных. У меня с собой была футболка, исполняющая функцию белья под рубашкой. Первое, что мы сделали, выйдя из мотогондолы на причале пьяцца Сан Марко, – купили белую футболку с надписью Universita di Romo. Так я решил обозначить свой академический статус. Покупку положил в сумку, и потому на фото с карабинером оказался не вполне на высоте.

Рим – открытый город

В этом открытом городе ближайший банкомат деньги мне не выдал, и я решил понаблюдать, как с ним оперируют римляне. Добрался за угол от отеля к банку Di Roma. Подъехал на мотороллере парень студенческой внешности. Просунул свою карточку в щель, чтобы открылся вход в закуток с банкоматом за бронированным стеклом. Вышел, как и я, ни с чем. Спрашиваю: не работает (out of order!?) и в ответ: «Как всегда». Леша Семенов был прав. Но нам-то что делать? Я могу передвигаться дальше 200 метров лишь на автомобиле.

Обсуждаю ситуацию с портье, который, слава Господу, курящий. На слабом солнышке (я сижу на приступке) болтаем о том о сём. Говорим на жуткой смеси английского, итальянского и… русского. Мужик лет шестидесяти на пенсии. Жена из Сербии, дочь изучала русский. Дочь он устроил в тот же отель. Позже мы разговариваем с ней «по-российску» – так она сказала. Мнение портье об итальянцах примерно такое: народ хороший, добрый, но ужасно безалаберный; насчет банкоматов советует пробовать разные, найдется исправный.

На такси отправляемся (вечер, темнеет) к знаменитому фонтану Tреви. Помните? «В фонтан брось монету…»? Таксист немолодой, интересуется, откуда приехали: «А-а-а, Сталин!» Я: «Perch? Stalin? Ты что, коммунист?» – «Нет, но я за людей». – «Муссолини был за людей, d’accordo?» Он отвечает: «Да, согласен, но я против Муссолини». Я: «Тогда что споём? Bandiera rossa?»5 И мы горланим: «Красное знамя победит!». Янка роется в бумажнике и говорит, что там пятерка евро. Мы с шофером уже на ты, и я прошу его найти нужный банкомат. Один сообщает, что на моем счете НЕТ ДЕНЕГ (???), другой – «нет связи с банком», и, наконец, находится, который выплескивает euro.

Фонтан вечером в подсветке прожекторов. Туристы сидят на гранитных ступенях амфитеатром перед фонтаном и скульптурной группой за ним: Посейдон, две нимфы и морские твари. Многие стоят толпой за спинами усевшихся. Инвалиду место уступают, Яна где-то стоит. Решительно никто не бросает монеты. Я знаю из прежних визитов, что фонтан – собственность Ватикана. Первые поселенцы нашли здесь источник родниковой воды, а поскольку родник был в горах, то фонтан бьет почти на 26 метров. В каком-то году предприимчивый малый откупил у Ватикана право на сбор монет в фонтане за фиксированную цену. Почему теперь монеты не швыряют? – загадка. Не меньше получаса мы наслаждались зрелищем. Потом я как кавалер пригласил свою даму в тратторию с видом на фонтан. Естественно, за столик на выносе. Сыры, красное кьянти и вид. Все идет отлично, пока я не опрокидываю бокал на белые брюки своей спутницы и чуть меньше – на свои светлосерые. Визга не было. Бросаю банковскую карту и прошу вызвать такси. Настроение испорчено. Полночи в гостинице Яна отстирывала винные следы и, надо признать, вполне успешно. Что завтра нам готовит?

Ватикан

Государство Ватикан обставило себя символической границей: неясно, где ее пересекаешь. Понятно лишь, что там, где швейцарские гвардейцы – как мумии, это Ватикан. Площадь перед собором Петра уставлена современной аппаратурой с названиями мировых агентств СМИ. Огромные экраны трансли- руют портик – балкон, где появляется наместник Христа. Толпы туристов –длиннющая очередь у входа в ватиканские музеи, другая, меньшая, очередь перед собором. Янка купила какой-то билет, позволяющий пройти в собор и в музеи. Вначале я устроился напротив входа в здание римской резиденции Ватикана. Наблюдаю вход в резиденцию. Прибывают авто, дверь которых открывает водитель, из двери в сутане шествует священник, как правило, с папкой подмышкой. Падре бросает приветствие пожилому охраннику в обычном костюме. Пешком семенят монашки, по виду очень занятые, в руках портфель или сумка наподобие хозяйственной. Монахини довольно быстро уходят по каким-то ватиканским делам.

Позже я перебрался в тенёчек под сводами арки, так что вижу, в основном, спины туристов. Спины тоже говорят. Идут монашки восточного вида, предводительствуемые солидным, по видимости, епископом. Мальчишки бегают и не обращают внимания на святыни. Рядом присели отдохнуть пожилые супруги, пьют газировку. Они аж из Австралии.

Я озабочен не только тем, как заметить Яну (у нас мобильники), но и как изловить такси. Есть стоянка на самой площади, но далековато от моего места. Проезжающие мимо машины с шашечками все – в одну сторону, в обратную – где-то по другой дорожке. Яна меня нашла, но поймать такси оказалось проблемой. Поначалу я предложил зайти в магазинчик сувениров и там попросить вызвать такси. Хозяйка сказала, что готова бы помочь, но телефоны таксопарков «заблокированы» (???). Сажусь на свое креслице возле сувениров, Яна мечется с одной на другую сторону улочки. Ура, машина остановилась. Едем к отелю и, не заходя в него, напротив – в ресторан «Нерон». Там нас уже знают и приносят пару бокалов пива, соленые сухарики и позже – спагетти a Milanese, т. е. с кусочками мясного фарша. Бутыль розового кьянти завершает сервировку стола. С «каме-рьеро» мы знакомы, я оставляю ему чуть больше 10 положенных процентов, так что все действо совершается с подчеркнуто дружеской улыбкой.

Коль уже близко к полуночи, переходим узкую улочку и – по комнатам. Помню, однажды в Одессе меня определили в номер на двоих. Вхожу и вижу мужика в драных носках, лежит на кровати. Вопрос: «И тебя в эту камеру?» Тут же вытащил бутылку, выпили для знакомства. В итальянском номере отеля главная моя проблема состояла в том, чтобы не поскользнуться при выходе из ванной. Идеальная чистота, полотенец не счесть. Так что одно полотенце я бросал перед выходом из ванной в номер и тем оберегал организм от падения на пол.

Да, про Ватикан. На своем хуторе я подготовился к дальнему путешествию, читая последний шедевр Дэна Брауна «Ангелы и демоны». В отличие от скандального «Кода да Винчи», в новом и также скандальном романе этот американец хочет показать, что утверждаемое Ватиканом сотворение вселенной Господом и ее «естественное» возникновение ничуть не противоречат друг другу. Собранные в сверхсекретный Европейский Центр ядерных исследований (ЦЕРН) лучшие умы-физики разогнали до скорости света в многокилометровом кольце-реакторе встречные потоки нейтронов и… получили ничтожно малый заряд антивещества – сгустка энергии. Освобожденная из запаянной колбы энергия эта, если ею овладеют демоны, способна разрушить в пыль Ватикан вместе с Вечным городом. Она же по велению ангелов способна созидать «все из ничего». Демонов представляет тайно братство «Иллюминати», давшее обет покончить с Ватиканом. Браун выстраивает увлекательнейшую интригу с умерщвлением папы римского и всех кандидатов на престол Петра, кроме одного. Этот последний не был даже епископом, но всего лишь служкой умерщвленного им же папы. Демонам не удалось овладеть энергетическим зарядом, рядовой клирик был избран понтификом. Выйдя на балкон, он внезапно истлел до скелета и чудом воскрес, так сказать, практически удостоверяя истинность Евангелия.

Так или иначе, роман ввел меня в святая святых Ватикана:

папские покои, подземные переходы из них, ватиканскую библиотеку, где в секретных защищенных от пули секциях хранятся и драгоценности и священные тексты. Оказывается, как сказано в рекламной врезке книги, автор единственный из литераторов после аудиенции с папой был допущен в тайные помещения Ватикана.

И вот я вижу балкон, с которого папа обращается к верующим, я представляю, как он тщательно облачался с помощью двух послушников, как подкрепился чашечкой кофе, поинтересовался, присутствуют ли на площади журналисты Би-Би-Си. Я отыскиваю взглядом совершенно незаметный из-за телеаппаратуры столб – знак для ориентации говорящего в минимикрофоны понтифика. А туристы по прежнему озабоченно снуют с непременной бутылочкой воды в руке или у пояса.

Остия: море и заработки на туризме

Остия когда-то была основным морским портом Рима. Сегодня доехать туда на электричке от одной из станций метро – полчаса. Яна зудит, что непременно должна окунуться в Средиземное море. Один римский день целиком посвящаем этой ее великой мечте. В вагоне рядом со мной через проход устроился старик, которому не терпится с кем-нибудь поговорить. Его соседка на обращения не реагирует, сидящий впереди бросает пару слов в ответ на длинную фразу. Старик – это именно то, что мне надо. Для начала «Буон джорно. Коме стаи?» Последнее – то же, что в английском «хау ду ю ду?», т. е. чисто формальная приставка к приветствию. Старикан (на что я и рассчитывал) радостно начинает повествование. В его речи улавливаю опорные слова: сольди (деньги), молья (супруга) и бамби-ни (дети). Ясно, что денег, как обычно, мало, жена, судя по мимике, скончалась, а бамбини – его главная радость. Развиваю сюжет: тычу себя в грудь и произношу, мысленно загибая пальцы (уно-дуо-тре-куатро-чинкве-сеи-сетте-отто: вот оно нужное): «оттодиечи», мне, мол, 80. Ему 75. Я – палец в его грудь: «бамбино!», смеемся. В такой лексике мы добираемся до проблемы гастарбайтеров в Италии. Мой приятель утверждает, что здесь полно «руссо».

И в этом мы сразу же убедились, выйдя не на той станции, что ближе к пляжу. Станция «Остия антика» – резервация туристов, которых собирают в группы и, как детсадовских малышей, ведут в античные развалины города. Яна отправляется в хвосте очередной группы следом за гидом с зеленым флажком на шесте. Я устраиваюсь за столик и заказываю пиво с орешками.

В античной Остии я бывал раза три. Интересно происхождение названия этого города-порта. Честно сказать, не знаю, но

выстроил собственную версию. Улочки узкие – на одну повозку, двум не разойтись. Домики из блоков туфа в два этажа. Восстановлены. Жара. Население в те времена – купцы и ремеслен- ники. Масса мелких лавочек с изображением бублика, рыбы, колеса и проч. Гид рассказывает, что хозяева лавок весь день проводили на улице, играя в кости. Кость из позвоночника животного имеет разную структуру двух сторон. Бросая кость или две-три, следовало угадать, как упадет. Проигравший угощал вином. Так я думаю, что название города от латинского ossis – игральные кости.

Яна довольно скоро вернулась, и мы озаботились такси. Хозяин траттории сказал, что вызвать машину не может, ибо в Остии таксопарка нет. Попытки остановить проезжающих ничего не дают, здесь не Россия. Усаживаюсь в спасительное кресло, Яна удаляется к перекрестку и… вскоре подъезжает в машине. Дама за рулем – украинка. Она подбросила нас к пляжу и высадила возле палатки, где можно арендовать пляжные аксессуары: лежаки разной конструкции, шляпы от солнца, зонтики. Трубы для втыкания зонтика размещены по всему пляжу. Мелкий и горячий песок. Потому проложены досчатые дорожки. Мы устраиваемся. Я, не снимая майки и брюк, полулежа – под зонт, Яна бежит в раздевалку и оттуда – в море. На горизонте яхты, проплыл корабль, чайки. Детишки визжат, мамы и бабушки кричат примерно одно и то же, с вариацией имен: «Лоренцо (Мария, Дино)! субито!!!» – давай быстренько, в смысле, из воды. Это напоминает мне пляж в Пицунде, где мамы и бабушки кричат жирным мальчикам то же самое по-грузински: «Дидо, моди, моди!»

Часа через два я, оставив Яну, иду по доскам к питьевому заведению. Беру бутылку и не вижу стаканов. Здесь пьют из горлышка. Я требую стакан. Парень показывает пальцем на трех мужиков за столиком и говорит: там мои амичи (друзья). Друзья приглашают за свой стол, дают пластиковый стаканчик. Опять повезло. Ребята, все молодые, подрабатывают услугами туристкам. Объясняют свое занятие недвусмысленными жестами. Сколько зарабатывают (куандо сольди?) не говорят: коммерческая тайна.

Вернусь к гастарбайтерам из России. В действительности здесь множество украинок, которые нанимаются в компаньонки старушкам. Это не бэби-, а бабу-ситтеры. Возле миланского вокзала мы обнаружили тусовку украинок. Они продавали и щелкали семечки. Из разговора стало ясным, что упомянутое занятие дает кров, пищу и 700–800 евро в месяц – деньги колоссальные. Одна из теток раз в два года ездит на лето домой, высылая притом две трети своего заработка. По возвращении в Милан Яна отправилась искать нужный нам выход из вокзала. Вернулась с украинкой, которая подробно все объяснила и принялась рассказывать, как Господь постоянно ведет ее, потому все удается.

Леша был прав – мы путешествуем без денег

Дальше по нашей программе – Флоренция, где главное – Давид, творение Микеланджело. На римском едином вокзале Термини – полная неразбериха. Светящиеся табло говорят одно, служащие в униформе – другое. У меня – кресло, плевать. Янка зачумленно бегает по платформам. Подходит нищий старикан, протягиваю сигареты. Он тычет в ладонь в смысле «деньги давай!» Денег у меня нет взаправду. Не было времени в Вечном городе отыскать работающий банкомат. В бумажнике не больше 50 eurо. Попрошайка протягивает руку к спешащим к поездам людям, из чего заключаю, что у него не все дома, более неподходящего места для милостыни трудно найти. Яна, наконец, выяснила, на какую платформу придет состав на Милан с остановкой во Флоренции. На той платформе толпы, как в наших электричках на станции Сходня поутру в направлении Москвы. Поезд прибывает с неожидаемой стороны, и народ атакует двери. В нашем зарезервированном таллинской турфирмой билете есть номер вагона и места. Номера нашего вагона в данном составе просто-напросто нет. Он, скажем, девятый, а в поезде за восьмым прицеплен номер три. Яна почти в истерике. Бывалый ездок по заграницам, пытаюсь ее успокоить:

садимся в любой, там разберемся. Влезаем в вагон. Тамбур забит, но старого инвалида вежливо пропускают и даже уступают место в одном из купе на шесть человек. У окна монашка, которая все время болтает по мобильнику. Там же у окна напротив сидит мрачный дядя. Напротив меня – девушка-мулатка, непрерывно жующая чуинггам, что не переношу и глаза отворачиваю. У выхода из купе – жирный мальчишка лет 15-ти, мама которого стоит в проходе. Парень занят комиксом. Яна слева извлекает огромный иллюстрированный альбом (подарок Нино), чтобы подготовить нас к Флоренции.

Тронулись. Мамаша что-то через стекло пытается сказать парню. Мулатка не перестает жевать, чавкая, монашка прилипла к телефону. Мрачный дядя сидит мрачно. Яна нервничает по поводу незаконного места в вагоне. Является контролёр и спокойно пробивает наши билеты, исправив листок своим компостером, причем пробивает не тот номер вагона, в котором мы едем. Всё, любуемся пейзажами за окном: оливковые рощи, на склонах – виноградники, живописные предгорья. Навстречу нашему – поезда с десятками авто «фиат». Радио объявляет Флоренцию. Выходим, естественно, не на той станции города, что ближе к нашему отелю. Берем такси. Таксист крутит по городу, мы прикидываем наличность. Немного, но есть. В отеле предлагают кофе. Мы располагаем одним днем и спрашиваем адрес агентства туристических автобусов по городу. Приезжаем (10 eвро долой). Реклама обозначает автобусы с гидом на любых языках, листок отпечатан в Китае. Садимся в автобус с российским флажком в ряду других. Напяливаем наушники – тишина. Девушка-гид говорит, что здесь, на первом этаже авто- буса, радио не работает. Поднимаемся на второй, где жара. Русская программа молчит. Английская повествует о дворцах, музеях, храмах, мимо которые мы проезжаем. Текст не совпадает с местонахождением нашего автобуса: хорошо, если рассказ забегает вперед, хуже, когда отстает. По не вполне понятной причине полчаса стоим у набережной реки Арно, на мой взгляд, ничем особо не примечательной. Нам же нужна галерея, где хранится Давид. Шедевр Микеланджело находится в одном из зданий Академии изящных искусств. Выходим у Академии и тащимся вдоль длинного здания. Молодая пара американцев тоже ищет вход в галерею. Касса музея требует по 10 монет с каждого. После отданной двадцатки в моем бумажнике остается только на такси из отеля до вокзала, на прочее – ни цента. Входим в музей. Зал с Давидом прямо у входа. Длинный и увешанный картинами до эпохи Ренессанса. Библейские сюжеты маслом. В торце зала освещенный прожектором юноша Давид. Властителя Иудеи Микеладжело изобразил не вельможей, но страстным ищущем юношей, он прекрасен в своем порыве к будущему. И правда, стоило ехать на последние центы, чтобы это увидеть.

В Милане Нино нас встретил, по моей Visa получил деньги, притащил, уже в подарок, пакеты с кьянти и граппой. Мы как европейцы прошли через зеленый коридор.

В Таллине я первым делом попросил Лешу поехать к банкомату, психуя, что один из итальянских высветил: «на вашем счете пусто». Банкомат таллинский деньги выдал, а Леша заметил по этому поводу, что эстонцы, будь они неладны, евросоюзные субсидии потратили с толком.