И.В. Сталин и критика фашизма: теория, история, современность

В настоящее время в связи с активизацией ультраправых идеологических течений и практик в ряде государств (включая и постсоветское пространство)

фашистские идеи и попытки реализовать их на практике вновь становятся не просто историей, но, к сожалению, реальностью. В этой связи исследование феномена фашизма – одна из актуальных задач современных общественных наук. С точки зрения концептуального противодействия фашистской угрозе представляют интерес взгляды тех исторических и политических деятелей прошлого, которые непосредственно боролись с фашизмом, и боролись с ним успешно. Речь идет в первую очередь об И.В. Сталине и выдающихся политических фигурах международного коммунистического движения, внесших идеологический и политический вклад в разгром фашизма.

Методологические основы понимания фашизма

Фашизму И.В. Сталин уделял внимание в своих отчетных докладах XVII и XVIII съездам ВКП(б). Везде он увязывал фашизм с империализмом как высшей стадией капитализма и интересами крупнейших капиталистов ведущих империалистических стран. В своем докладе на XVII съезде ВКП(б), прошедшем в январе 1934 г., Сталин связывал появление фашизма с неспособностью буржуазии управлять старыми «демократическими» методами, что ведет к использованию методов открытого террора [Сталин 1951: 293-294]. На XVIII съезде ВКП(б), прошедшем в марте 1939 г., Сталин, развивая идею о классовой природе фашизма, прямо указал, что фашизм используется западными империалистическими странами в целях стравливания стран «оси» со страной социализма – СССР, чтобы потом вступить в войну с ослабевшими конкурентами и диктовать им свои условия [Сталин 1952б: 610]. Не секрет, что Сталин активно участвовал в работе Коминтерна, который также занимался теоретическим осмыслением феномена фашизма и выработкой антифашистской линии.

Достаточно вспомнить выдающегося деятеля итальянского коммунистического движения Пальмиро Тольятти, который приезжал в СССР и прочитал курс лекций о фашизме [Тольятти 1974]. В том же 1935 г. состоялся VII конгресс Коминтерна, специально посвященный осмыслению фашизма и выработке новой антифашистской тактики широких народных фронтов [Коваль 1987: 204256]. Еще на XIII пленуме Исполкома Коммунистического Интернационала было указано, что «фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Данное определение было повторено на VII конгрессе Коминтерна Г. Димитровым1. Фашизм, по словам Димитрова, – «это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм – это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов»2. Это определение и сейчас, с нашей точки зрения, может выступать методологической основой для современного осмысления фашизма. Г. Димитров рассматривал не просто идеологию фашизма, а фашизм во власти. Именно поэтому особое внимание было им обращено не только и не столько на нюансы фашистской идеологии, сколько на практику фашизма и его социально-классовую природу. И.В. Сталин руководствовался данным определением фашизма.

О критике «антикапиталистической» риторики фашизма

Фашизм, как и его крайняя форма – гитлеровский нацизм, прибегал к антикапиталистической риторике, активно спекулировал на социалистических настроениях широких слоев трудящихся. Однако за антикапиталистиче-ской риторикой на деле просматривались интересы крупного капитала своей страны, желание привлечь к себе дополнительных сторонников из рабочего класса.

На этот аспект фашистской идеологии обратил внимание И.В. Сталин. 29 января 1941 г. в беседе с политэкономами, обсуждая макет учебника по политической экономии, он специально обозначил задачу – разоблачить фашистские теории: «Надо раскритиковать фашистскую философию. Итальянцы стали говорить: “Наша пролетарская революция”. Гитлер также, оказывается, “пролетарий”.

Это надо раскритиковать, прицепить к вопросу о попытках планирования, объединения хозяйства. Также включить это в материал из последнего раздела “Социалистическая система хозяйства”. Об этом же можно сказать в разделе об утопистах. Утописты добиваются уничтожения классов и притом словами, – фашисты при помощи террора. Вот надо доказать, что ничего здесь нет социалистического, пролетарского. Надо раскритиковать это.

Фашисты поднимают демагогию, будто бы они против буржуазии, изгоняют, например, Тиссена и других. Но это есть давление буржуазного государства на отдельных буржуев. Сказать обо всем этом без ругани. При ругани люди будут настораживаться. Кто ругается, у того не все чисто» [Косолапов 1995: 168].

Как видно, Сталин касается сразу нескольких аспектов. Во-первых, данный отрывок показывает, что Сталин считал фашизм и его крайнюю форму – нацизм враждебными коммунизму идеологиями. Это к вопросу о надуманном некоторыми исследователями мифе о «сговоре двух диктаторов» [Семиряга 1991]. В действительности мириться с фашизмом никто не собирался, а пакт о ненападении был вызван сугубо тактическими соображениями, в т.ч. и нежеланием западных демократий усмирять аппетиты Гитлера.

Во-вторых, Сталин обращает внимание на мимикрию фашизма под социализм, дабы сбить рабочих с толку. Он подчеркивает, что фашисты не имеют ничего общего с социализмом, потому как фашизм есть открытая террористическая диктатура финансового капитала. Социализм же, напротив, – общественный строй, призванный уничтожить капиталистические отношения и утвердить коммунистическую формацию. «Социализм» в фашизме – лишь красивое слово для привлечения трудящихся масс в фашистское движение.

В-третьих, Сталин делает различие между посягательством на интересы буржуазии как класса и отдельных капиталистов. Выражение государством интересов буржуазии как класса и охрана порядков господствующих классов не мешает тому же самому государству преследовать отдельных представителей этого класса. Собственно, это относится и к любому другому государству. Так называемое государственное регулирование экономики буржуазным государством вносит определенную упорядоченность в экономическую жизнь, однако оно не упраздняет капиталистических отношений, о чем писали советские экономисты [Вознесенский 1948: 184].

В-четвертых, крайне ценно замечание Сталина, что фашизм надо критиковать без ругани, а научно, с позиции марксистской методологии и с фактами на руках. Это актуально для нас и сегодня. Фашизм в наше время стал ругательным словом ввиду тех последствий, который он принес нашей стране и всему человечеству. Однако за возмущениями эмоционального характера часто скрывается классовая суть фашизма как открытой террористической диктатуры финансового капитала. Пользуясь тем, что фашизм превратили в абсолютное зло и ругательство, современные политики иногда начинают рассуждать в духе противопоставления фашизма и нацизма: дескать, нацизм – это плохо, а фашизм в принципе не так страшен и пр. Несложно заметить, что за этой демагогией скрывается подспудная попытка оправдать фашизм, вывести его из-под удара тотальной критики. Не секрет, что сегодня некоторые представители молодого поколения восторгаются гитлеризмом, потому что видят в этих идеях протест против несправедливостей существующей системы. Этому способствует в т.ч. и то, что тема нацизма, гитлеризма, фашизма, с одной стороны, жестко табуирована (а сам факт табуирования темы фашизма и национал-социализма зачастую работает на привлечение внимания молодого поколения к этим идеям), а с другой – современная пропаганда, кроме как абстрактные ругательства и отсылки к Великой Отечественной войне, ничего противопоставить фашизму не может, а даже сама не прочь реанимировать некоторые элементы фашистской идеологии (например, идеи солидаризма и корпоративизма). Только научное рассмотрение фашизма и спокойное, аргументированное его разоблачение с позиций материалистического понимания истории сможет, на наш взгляд, всерьез противопоставить фашизму идеи подлинного гуманизма и социальной справедливости.

Об империалистической и шовинистической сущности фашизма

Уже во время Великой Отечественной войны И.В. Сталин давал точную характеристику фашизма, подчеркивая его империалистическую и шовинистическую реакционную сущность. То есть, Сталин не отошел от своих взглядов и не пересмотрел их, а применил теоретические наработки Коминтерна. В приказе народного комиссара обороны СССР от 1 мая 1942 г. № 130 сказано: «Кто же они, наши враги, немецкие фашисты? Что это за люди? Чему учит нас на этот счет опыт войны?

Говорят, что немецкие фашисты являются националистами, оберегающими целость и независимость Германии от покушения со стороны других государств. Это, конечно, ложь... На самом деле немецкие фашисты являются не националистами, а империалистами, захватывающими чужие страны и высасывающими из них кровь для того, чтобы обогатить немецких банкиров и плутократов... Немецкая армия является в руках этих господ слепым орудием, призванным проливать свою и чужую кровь и калечить себя и других не ради интересов Германии, а ради обогащения немецких банкиров и плутократов...

Говорят, что немецкие фашисты являются социалистами, старающимися защищать интересы рабочих и крестьян против плутократов. Это, конечно, ложь... На самом деле немецкие фашисты являются реакционерами-крепостниками, а немецкая армия – армией крепостников, проливающей кровь ради обогащения немецких баронов и восстановления власти помещиков...

Говорят, что немецкие фашисты являются носителями европейской культуры, ведущими войну за распространение этой культуры в других странах. Это, конечно, ложь... На самом деле немецкие фашисты являются врагами европейской культуры, а немецкая армия – армией средневекового мракобесия, призванной разрушить европейскую культуру ради насаждения рабовладельческой “культуры” немецких банкиров и баронов» [Сталин 1952а: 150-152].

Как можно заметить, Сталин, во-первых, противопоставляет националистов фашистам, подчеркивая империалистический характер фашистского режима Германии. Под националистами Сталин имел в виду, судя по контексту, умерен- ных националистов, которые борются за собственную независимость. В случае же с Германией речь шла о претензии на мировое господство, выраставшей на базе империалистических интересов немецкой буржуазии. Здесь Сталин очень точно разделил интересы Германии и интересы немецкого капитала, противопоставив трудящихся Германии немецким капиталистам. Нацизм и фашизм Сталин, безусловно, связывал с немецкими империалистами, а не с Германией как таковой, отсюда и общее направление советской пропаганды заключалось не в идее уничтожения немецкого народа и немецкой государственности, а в уничтожении нацистского режима Германии.

Во-вторых, Сталин дает жесткую отповедь заигрыванию фашистов с «социалистической» риторикой. Именование себя национал-социалистами являлось изначальным приемом, чтобы дезориентировать сознание трудящихся. Сталин прямо указывает, что классовая природа немецкого (впрочем, как и любого другого) фашизма – антикоммунистическая, антирабочая, антидемократическая. И тут Сталин снова вбивает клин между трудящимися Германии и капиталистами Германии, всецело связывая фашизм с интересами империалистов.

Показательно, что в другой своей речи И.В. Сталин прямо сравнивал монархический режим дореволюционной России с фашистским, утверждая, что «гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме» [Сталин 1952а: 28]. Чем Сталин обосновывал данный тезис? А все тем же классовым подходом к государственной политике, как настоящий марксист, утверждая, что «гитлеровцы так же охотно попирают права рабочих, права интеллигенции и права народов, как попирал их царский режим, что они так же охотно устраивают средневековые еврейские погромы, как устраивал их царский режим» [Сталин 1952а: 28]. Таким образом, по мнению Сталина, гитлеровский режим не имеет ничего социалистического и куда больше похож на дореволюционный режим Российской империи. Указанное сравнение может показаться чрезмерно жестким, возможно, в научном отношении не вполне точным и пронизанным пропагандистскими положениями коммунистической идеологии тех лет. Но в главном Сталин был прав, а именно в оценке классовой близости дореволюционного российского и фашистского режима Германии. На наш взгляд, про это сталинское сравнение важно помнить, исследуя исторические процессы ХХ столетия. Ряд ученых, исследуя возможные варианты развития событий в случае проигрыша Великой Октябрьской революции, все чаще приходят к выводу, что наиболее вероятной альтернативой социализму в России была бы не буржуазная демократия западного образца, а военная диктатура фашистского типа [Славин, Бузгалин 2017: 467].

И, наконец, в-третьих, весьма интересно и показательно, как Сталин противопоставлял гитлеровский фашизм европейской культуре. Он специально подчеркивал, что фашисты являются врагами европейской культуры, выступают проводниками средневековья и мракобесия, насаждают рабовладельческую культуру в интересах немецких «баронов и банкиров».

Заключение

Рассмотренное нами отношение И.В. Сталина к фашизму показывает, что даже во время Великой Отечественной войны Сталин не ударялся в абстрактный патриотизм, а оставался последовательным марксистом, не отступал от классового подхода Маркса и Энгельса и научного понимания фашизма, выработанного на VII конгрессе Коминтерна. Во всех своих высказываниях о фашизме Сталин очень точно увязывал фашизм с империализмом, противо- поставляя интересы капиталистической верхушки фашистских государств и трудового большинства.

В советской пропаганде основной посыл был направлен не против немецкого народа, а против фашистской власти, выражающей интересы крупного капитала Германии и взявшей на вооружение крайнюю форму национализма – нацизм.

Все это доказывает, что, несмотря на некоторый разворот в сторону патриотизма (который, впрочем, не стоит преувеличивать), Сталин даже в труднейшей для страны ситуации продолжал оставаться последовательным марксистом, рассматривающим вопросы политики с точки зрения марксистской методологии. Советский же патриотизм целиком и полностью базировался на идеях пролетарского интернационализма.