Из истории изучения лингвистической природы метафоры

Природа метафоры издревле привлекла внимание исследователей, уже более двух тысяч лет делаются попытки в той или иной степени объяснить этот феномен. Г.Н. Скляревская в книге «Метафора в системе языка», говорит о том, что благодаря Аристотелю сложился взгляд на метафору как на «Неотъемлемую принадлежность языка, необходимую для коммуникативных, номинативных и познавательных целей [1].

С. Меликова-Толстая [2] отмечает, что античная риторика рассматривает метафору поверхностно, «вне связи с образностью, хотя уже намечается понимание метафоры как семантического образования, которое, вычленяя сходство между разными предметами, передает целостный образ предмета и тем самым непосредственно воздействует на органы чувств». В то же время американский философ Джон Роджерс Серль отмечает, что «проблема функционирования метафоры является частным случаем более общей проблемы, а именно – объяснения того, как расходятся значение говорящего и значение предложения» [3].

Выдающийся английский филолог А. Ричардс указывал на ошибку, которую допускали все научные концепции XVIII в., касаясь теории метафоры, он предупреждал, что нельзя смешивать «наши теории с владением метафорой или аппарат описания с тем, что он описывает» [4]. Главной задачей теории метафоры Ричардс считал обучение человека искусству владения метафорой и мышлением. В конце XIX века происходит застой в изучении метафоры, который Ричардс объясняет от- сутствием новых подходов и непродуктивными методами исследования.

В поэзии и прозе метафора не только средство лексической выразительности, но и способ построения образов. А. Ричардс отмечает: «На протяжении истории риторики метафора рассматривалась как нечто вроде удачной уловки, основанной на гибкости слов, как нечто уместное лишь в некоторых случаях и требующее особого искусства и осторожности. Короче говоря, к метафоре относились как к украшению и безделушке, как к некоторому дополнительному механизму языка, но не как к его основной форме» [4].

Долгое время употребление метафор считалось недопустимым для языка науки, из-за недопустимости появления неточностей, связанных с двусмысленностью. Новизна и неожиданность многих глубоких по смыслу метафор не раз становились препятствием к их правильному восприятию, тем не менее высказывалось мнение, что изучение метафоры может оказаться ключом к пониманию многих проблем современной науки, в частности проблемы репрезентации нового знания [5].

В ХХ веке научное познание рассматривается в новых измерениях, и метафора начинает переосмысливаться как неотъемлемый элемент речи, а способность метафор создавать целостность, объединяя разнородный материал, постоянно привлекает к ним интерес различных авторов [6]. Зачастую они рассматриваются в рамках художественно-эстетического анализа, многие детали, выявленные при таком подходе, важны для понимания сущности познавательных процессов.

В 60-х годах ХХ века изучение теории метафоры рассматривается с точки зрения её связей с практикой научного исследования. Рассмотрим подробнее работы одного из первых исследователей, непосредственно связавших метафору с научным познанием, американского философа Макса Блэка. Он отмечает, что создание предложений, целиком состоящих из метафор, приводит к появлению пословиц, аллегорий, загадок. Блэк рассматривает три точки зрения на метафору: интеракционист-скую точку зрения (interaction view), суб-ституциональный взгляд на метафору (a substitution view of metaphor), сравнительную точку зрения (comparison view) [7]. Согласно субституциональному взгляду на метафору метафорическое выражение всегда употребляется вместо некоторого эквивалентного ему буквального выражения, а также подход, согласно которому любое предложение, содержащее метафору, рассматривается как замещающее некоторый набор предложений с прямым значением. Блэк говорит о том, что субституциональ-ная точка зрения в той или иной форме принимается большинством авторов. Приводя определение из Оксфордского словаря: «Метафора: фигура речи, заключающаяся в том, что имя или дескриптивное выражение переносится на некоторый объект, отличный от того объекта, к которому, собственно, применимо это выражение, но в чем-то аналогичный ему; результат этого — метафорическое выражение» Блэк отмечает эту точку зрения как наиболее укоренившуюся. Согласно субститу-циональной концепции, фокус метафоры служит для передачи смысла, который в принципе мог бы быть выражен буквально, понимание метафоры уподобляется дешифровке кода или разгадыванию загадки. Использование метафоры в данном случае может быть объяснено отсутствием буквального эквивалента в языке. Рассмотренная с этой точки зрения, метафора является разновидностью катахрезы (вкладывания новых смыслов в старые слова). Механизм метафоры заключается в том, что к главному субъекту прилагается система «ассоциируемых импликаций», связанных со вспомогательным субъектом.

Эти импликации есть не что иное, как общепринятые ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом. Метафора в имплицитном виде включает в себя такие суждения о главном субъекте, которые обычно прилагаются к вспомогательному субъекту. Благодаря этому метафора отбирает, выделяет и организует одни, вполне определенные характеристики главного субъекта, и устраняет другие. Не существует никаких правил, которые могли бы объяснить, почему некоторые метафоры проходят, а другие нет. По терминологии М. Блека слово в выражении, используемое в переносном смысле, метафорически, называется «фокусом» («focus»), а слова, окружающие фокус, употребляемые в обычном смысле, называются «рамой» («frame»). Если человека называют черепахой, ему приписывают признак медлительности, тем самым создают образ, что и порождает новый смысл, характерный для этого класса животных [7].

С точки зрения когнитивной теории метафора - сложный феномен, возникающий в результате взаимодействия двух смысловых комплексов - содержания и оболочки [8]. Смысл пушкинской метафоры «Глаголом жди сердца людей» доступен только тем, кто хорошо знает русский язык и понимает, что «жечь» в данном контексте - значит «духовно воздействовать». Наряду с различными классификациями исследователи выделяют, прежде всего, два типа метафоры: языковую и художественную (индивидуальноавторскую). Многие ученые признают обособленность языковой и художественной (индивидуально-авторской) метафоры как разных объектов семасиологического и стилистического исследования.

Современные исследователи рассматривают метафорические выражения как одно из важнейших средств конструирования языка, его расширения, как способ связи естественного языка и языка науки, а также выявляют и другие стороны употребления метафор, таким образом, они пытаются решить проблему, оказавшуюся непосильной для прошлого - проблему становления нового знания.

Выводы: метафора является универсальным понятием, с помощью которого можно охарактеризовать язык и мышление человека. Существование языка без мета- фор невозможно, поэтому она до сих пор привлекает ученых разных областей науки.