Изменение государственной политики в отношении древлеправославной церкви в условиях Великой Отечественной войны

Религиозная жизнь Бурят-Монгольской АССР в военные годы и послевоенные десятилетия может быть понята только в контексте изменения вероисповедной политики советского государства в годы Великой Отечественной войны.

Политическая значимость религиозного вопроса как на занятых фашистами советских землях, так и во внутриполитической обстановке в стране отчетливо проявилась уже к концу 1941 г. Молчаливое признание этого факта содержится в изменении позиции государства, которое в течение первых двух военных лет фактически приняло позицию невмешательства в церковную жизнь страны. Разрешались общецерковные сборы средств и внекультовая деятельность религиозных объединений, русская православная церковь смогла расширить издательскую деятельность и выпускать книги и листовки. Государство де-факто признало религиозные центры, которые во время эвакуации вывозились из Москвы вместе с государственными и общественными организациями [1, с. 119]. Появилась возможность устанавливать связи с зарубежными религиозными организациями.

Необходимо отметить, что эти действия определялись не только внутриполитическими причинами, но и внешнеполитическими. В условиях войны Советский Союз не мог игнорировать ни использования фашистской Германией «религиозной карты» на оккупированных территориях и в пропаганде, ни прогитлеровской позиции, которую заняли часть Русской православной церкви (на оккупированных территориях) и другие религиозные организации за рубежом. Но особенно важным было мнение союзников по антигитлеровской коалиции, которые (прежде всего США) согласовывали открытие второго фронта и оказание военной помощи СССР с расширением религиозных свобод в стране [4].

К концу лета 1943 г. сочетание внутри- и внешнеполитических факторов было таковым, что Советское правительство сочло возможным перевести развитие государственно-церковных отношений на новый уровень. Поворотным моментом в этом процессе стала историческая встреча И. В. Сталина с митрополитом РПЦ Сергием (Стагородским), состоявшаяся в ночь с 4 на 5 сентября 1943 г. [9]. Были достигнуты договоренности о восстановлении деятельности многих церковных институтов.

14 сентября 1943 г. Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление об образовании Совета по делам Русской православной церкви (далее — СПД РПЦ), органа, созданного в целях осуществления политики государства в отношении религии и контроля за соблюдением законодательства о религиозных культах. Новый орган стал частью системы центральных государственных учреждений и был отнесен к не-посредственному ведению правительства СССР. Все центральные партийные и советские учреждения и ведомства обязывались предварительно согласовывать с СПД РПЦ проводимые ими мероприятия, связанные с вопросами, относящимися к ведению Совета, и предоставлять Совету запрашиваемые им материалы и сведения. В союзных и автономных республиках, краях и областях, при исполнительных комитетах Советов депутатов трудящихся учреждались должности уполномоченных Совета по делам Русской православной церкви. Бурят-Монгольская АССР не стала исключением. Совет по делам религий в республике был образован в 1944 г.

Проведенные мероприятия отразились в нормативном законодательстве СССР в области государственно-конфессиональных отношений. Уже в ноябре было принято постановление правительства № 1325 «О порядке открытия церквей». 1 декабря 1944 г. Совнарком СССР принял постановление № 1643–486–с «О православных церквах и молитвенных домах», где внесены изменения в утвержденную 5 февраля 1944 г. Советом по делам РПЦ инструкцию для уполномоченных [5]. Этот нормативный акт предусматривал не только новый порядок открытия храмов, но позволил собрать информацию о состоянии здания церкви: пригодно ли оно для богослужения, сохранилась ли необходимая утварь, когда и по решению каких органов церковь была закрыта.

Таким образом, государство постепенно стало брать под контроль использование храмовых зданий. Согласно постановлению «О православных церквах и молитвенных домах» от 1 декабря 1944 г., слом или разбор церковных зданий допускался только в исключительных случаях по решению крайисполкома при наличии заключения уполномоченного Совета по делам РПЦ [6]. Местным властям без разрешения Совета запрещалось закрывать культовые здания, переоборудовать их для других целей. Одновременно оговаривалось право Совета удовлетворять ходатайства верующих на предоставление соответствующего помещения или же предоставлять возможность для строительства храма. Постановление СНК СССР № 2137–546–с «По вопросам, относящимся к православной церкви и монастырям» дополняло постановление от 1 декабря 1944 г.: Совнаркомам республик и обл(край)исполкомам предлагалось при планировании «предусматривать в пределах возможного необходимость снабжения строительными материалами приходских общин для ремонта церковных зданий» [10, с. 220–221], не препятствовать церковным общинам производить колокольный звон в го- родах и селах, не препятствовать приобретению колоколов. Этим постановлением церковным органам предоставлялись ограниченные права юридического лица, разрешались приобретение транспортных средств, строительство и покупка в собственность домов для церковных надобностей, производство и продажа предметов церковной утвари и религиозного культа.

Еще одним новшеством стало предоставление отсрочек от призыва православным священнослужителям, Постановление № 213 Комиссии при СНК СССР по освобождению и отсрочкам от призыва по мобилизации от 3 ноября 1944 г. гласило: «освободить от призыва по мобилизации священнослужителей православной церкви (военнообязанных запаса независимо от возраста и состава), имеющих иерейский и дьяконский сан, при условии, если они зарегистрированы в установленном порядке и служат в церкви. Освобождение священнослужителей от призыва в Красную Армию производить на основании справок их регистрации, выдаваемых уполномоченными Совета по делам Русской православной церкви при СНК республик, край(обл)исполкомах» [8, с. 15].

К началу 1945 г. Русская православная церковь, несмотря на репрессии 1920–30-х гг., оставалась крупнейшей православной церковью в мире. Она была самой большой религиозной организацией страны, которая побеждала фашизм. Русская православная церковь, в лице Московской патриархии, на протяжении всей Великой Отечественной войны поддерживала государственную власть Советского Союза в борьбе с гитлеровской Германией. Все это привело к значительному росту авторитета церкви, как в СССР, так и за его пределами. В рассматриваемый период на территории Бурят-Монгольской АССР было открыто 2 церкви. Так, постановлением Совнаркома БМАССР № 190 от 4 мая 1945 г. была открыта Заудинская Вознесенская православная церковь в г. Улан-Удэ. В следующем году по ходатайству общины верующих в количестве 48 чел. было получено в арендное пользование здание Успенской церкви г. Кяхты [12, с. 109]. Однако необходимо отметить, что не все ходатайства и заявления с просьбами верующих об открытии церквей положительно решались.

Вслед за урегулированием в годы войны отношений государства с наиболее многочисленной и авторитетной религиозной организацией — Русской православной церковью — последовало изменение государственной политики в отношении других церквей и религиозных групп.

19 мая 1944 г. Совет Народных Комиссаров принял постановление об организации наряду с Советом по делам РПЦ еще одного государственного органа — Совета по делам религиозных культов, в ведение которого передавались «связи» со всеми другими, кроме РПЦ, религиозными организациями.

Права и обязанности, сфера компетенции и организационная структура нового Совета были аналогичны Совету по делам РПЦ. В центральном аппарате Совета было сформировано четыре отдела: по вопросам мусульманского, иудейского и буддийского вероисповеданий; по вопросам Армянской, Католической и Лютеранской церквей; по вопросам старообрядческой и евангелической церквей и инструкторская группа. На последнюю возлагались обязанности по подготовке информационных материалов, инструктивных писем и циркуляров, обработка статистических данных и планирование работы аппарата. Такая организационная структура Совета по делам религиозных культов (далее — СПДРК) просуществовала до 1955 года. К своей непосредственной работе Совет приступил в июле 1944 года. Благодаря предоставлению Совета правительство СССР в конце февраля 1945 г. приняло решение о предоставлении отсрочек от призыва по мобилизации для духовенства армяно-григорианской, старообрядческой, католической, греко-католической, лютеранской, адвентистской, евангельско-христианской церквей, а также мусульманских и иудейских объединений [7, с. 113]. В условиях распределения продуктов питания и товаров первой необходимости по карточной системе Правительством Советского Союза 3 декабря 1946 г. было дано распоряжение о снабжении товарами служителей культа. Они и обслуживающий персонал городских приходов и религиозных общин стали снабжаться по нормам, установленным для служащих, в пределах численности, согласованной с уполномоченными Совета при обл(край)исполкомах и Совета

Министров республик [2, с.11].

Безусловно, лояльность Совета по отношению к «подведомственным» культам объяснялась патриотической позицией духовенства и верующих, которые, как и последователи РПЦ, собирали деньги и ценности, продукты питания и вещи, поддерживали раненных, семьи фронтовиков и детей-сирот, то есть стремились максимально помочь Родине в трудный час [2, с. 386–387]. Советом признавалась и приветствовалась патриотическая позиция старообрядцев белокриницкого согласия, мусульманских и иудейских религиозных организаций. Так, в еще 1942 г., в один из самых тяжелых периодов войны, старообрядческий архиепископ Иринарх обратился к жителям оккупированных территорий с посланием. В нем говорилось: «Возлюбленные чада старообрядческой христовой церкви, находящиеся в немецком пленении и оккупации... Из центра старообрядчества — из достославной Москвы, с Рогожской заставы, — я, ваш архипастырь и богомолец, обращаюсь к вам со словами утешения и надежды и призывом оказывать всяческое противодействие врагу. Помогайте партизанам, вступайте в их ряды, будьте достойны своих предков, бившихся за свою святую Русь. Помогайте нашей армии истреблять и гнать врага со священной земли нашей и тем самым приближать радостный час соединения с вами. Мы же здесь возносим Господу Богу непрестанные молитвы, чтобы он сохранил вас от зла и губительства и дал вам силы предков наших в борьбе за освобождение нашей отчизны от захватчиков» [10]. Древлеправославные христиане в период Великой Отечественной войны, как и в прежние трудные времена, встали на защиту Отечества. Многие тысячи старообрядцев пали на полях сражений, умерли от голода и болезней.

И наоборот, отношение к религиозным объединениям, которые, по мнению Совета, не занимали в годы войны антифашистских позиций, было настороженным, их деятельность подвергалась особым ограничениям. К ним относились римская католическая, греко-католическая и лютеранская церкви.

Итак, в 1943–1945 гг. произошли значительные изменения государственной политики в отношении религиозных организаций. Для обеспечения деятельности зарегистрированных конфессий была создана необходимая нормативно-правовая база. Значительная часть верующих получила правовые гарантии и материальные возможности для исповедания веры, отправления религиозного культа, существования церквей. Появились новые государственные органы — Совет по делам религиозных культов и Совет по делам РПЦ, которые, оказывая самое непосредственное воздействие на «подведомственных», стали важным инструментом государственной политики в религиозной сфере. Советская власть через эти органы контролировала и координировала внутреннюю жизнь конфессиональных организаций.

РСФСР — организовать издание научно-популярных брошюр; наркомпросы союзных республик — снабдить все избы-читальни массовой естественнонаучной литературой; Комитет по делам кинематографии при Совнаркоме СССР — выпускать и демонстрировать населению фильмы на естественнонаучные темы; размещать статьи на научно-популярные темы и методические материалы для лекций в журналах «Спутник агитатора», «Политпросветработа», «Работница», «Крестьянка», «Наука и жизнь».

Логическим продолжением политики, определенной постановлением ЦК ВКП(б) от 17 октября 1944 г., стало образование Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний [2, с. 34].

Несмотря на изменение в отношении государства к другим конфессиональным группам, положение древлеправославной церкви в данный период было тяжелым. Большинство закрытых в 1930-е гг. храмов так и не были возвращены церкви. Архиепископия Московская и всея Руси ютилась в подсобке единоверческого храма святителя Николы на Рогожском кладбище. Не было получено разрешения на открытие монастырей и учебных заведений. Единственным признаком религиозной «оттепели» стало разрешение издания церковного старообрядческого календаря на 1945 г. Только к концу 1940-х годов в древлеправославной церкви начинают служить пять епископов, что позволяет рукоположить несколько десятков священников и восстановить несколько старообрядческих общин.

В БМАССР оживление религиозной жизни старообрядцев после Великой Отечественной войны связано с началом богослужений в молитвенной часовне с. Новый-Заган Мухоршибирского района (1947 г). Инициатором был уставщик Назар Петров из Бичуры. По просьбе верующих в начале 1950-х гг. из Новозыбкова прибыл священоиерей Петр (Симонов) с матушкой [3, с. 3]. В селе возрождаются церковные обряды, проводится огромная работа по укреплению древлеправославной веры. Благодаря его активной деятельности Ново-Заганская старообрядческая церковь действовала до 1963 г. Богослужения стали проводится в доме иерея Петра (Симонова).

Таким образом, само создание всесоюзной политико-просветительской организации подтверждало, что Коммунистическая партия и Советская власть не могли отказаться от антирелигиозной идеологии. Но в свете новой государственной политики в области религии антирелигиозная пропаганда получила другое название — научно-просветительская, или научно-атеистическая, и стала проводиться с несколько иных позиций, а именно — через массовое распространение научных знаний и научную критику религии.

С 1948 г. вполне определенно изменение политических установок проявилось в директивных письмах Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов, в указаниях членов правительства, адресованных руководству Советов.

Особенно наглядно прослеживается изменение отношения государства к религиозным организациям по ведомственной переписке Совета по делам религиозных культов и уполномоченных Совета на местах. В ноябре 1947 г. в письме уполномоченному по Забайкальскому краю разъяснялась установка СПДРК в отношении малочисленных групп верующих: «Наличие в группе верующих двадцати или несколько больше человек, которые хотят образовать из себя религиозную общину, не говорит еще за необходимость непременного удовлетворения ходатайства верующих во всех случаях» [2, с. 36].

Необходимо отметить, что изменения в отношении государства к религиозным организациям зависели не только от курса ВКП(б), но и от международного положения СССР. На внутреннюю политику влияли процессы, происходившие на международной арене. В 1946 г. на смену Второй мировой войне пришла «холодная война», предпосылки которой складывались еще в 1941–1945 гг. Политика «холодной войны» стала ответом западных стран на укрепившиеся международные позиции СССР, появление новых социалистических стран, рост влияния коммунистических и социалистических партий во многих странах мира.

Таким образом, государственная политика СССР в отношении религии и религиозных организаций в 1940–1950-е гг. претерпевала значительные изменения, обусловленные военным периодом и связанными с ним внешне- и внутриполитическими причинами. Но общий курс Коммунистической партии и Советского государства в отношении религии не изменился, что наглядно проявилось при смене политического руководства страны после смерти И. В. Сталина. 7 июля 1954 г. было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», которое стало логическим завершением политики временного «потепления» в отношениях между религиозными организациями и государством, строившим социалистическое общество.

В указанный период происходит постепенная смена акцентов в отношениях старообрядческих «согласий» с Русской православной церковью, которая в предшествующий период выполняла по отношению к старообрядчеству преимущественно функции полицейского характера. Теперь на передний план постепенно начинают выдвигаться догматические дискуссии, которые сменяются осознанием единства обеих церквей перед лицом общей угрозы.