Япония и вопросы борьбы с международной преступностью после завершения «холодной войны»

Распространение терроризма и рост этнической преступности остаются ключевыми проблемами начала XXI в. Резкий экономический рост в АТР способствует ускорению интеграционных процессов и ведет к усилению международного сотрудничества в области безопасности, что также отвечает интересам России и всего постсоветского пространства.

Активизация преступности затрагивает интересы крупных региональных держав, исключением не является и Япония. Токио проявлял интерес к целому ряду международных проблем, однако не мог развивать независимую внешнюю политику из-за роста влияния США. Усиление напряженности и криминализации совпало с ключевым событием последнего десятилетия XX в. – всплеском международной преступности, последовавшим за распадом СССР. Негативное развитие ситуации подталкивало к поиску путей контроля в области безопасности в самых уязвимых ее местах – коррупции (проблемы экономических отношений между государствами) и вопросе электронных видов мошенничества. Власти Японии отмечали повсеместный рост организованной преступности, нарушений юридического характера и других форм незаконной международной активности, указывая на необходимость консолидации и совместной работы во имя дальнейшей нормализации международных отношений.

Вопросы международной преступности носят многосторонний характер и затрагивают интересы внутренней безопасности любой из крупных азиатских держав. В ряде научных работ рассматриваются проблемы внутренней радикальной преступности, вопросы внешней безопасности, сопряженные с ростом влияния извне. Книга П. Дж. Катзенштейна «Переосмысливая японскую безопасность: Внутренние и внешние измерения» касается изменения стандартов внешнеполитической деятельности и вопросов безопасности после окончания «холодной войны» [Kat-zenstein, 2008]. В книге рассматриваются концепция «всесторонней безопасности», а также борьба с терроризмом, учитывается и опыт пассивности во внешнеполитической деятельности прошлых лет. Работа К.В. Хьюза «Перерождение Японии в качестве ''нормальной'' военной державы» рассматривает множество аспектов современной деятельности в области региональной и мировой безопасности, затрагивает развитие японской военной доктрины за последние десять лет, а также роль перемен в области безопасности Восточной Азии [Hughes, 2003]. Важная роль отводится статусу японских вооруженных сил, возможным переменам в конституции, сотрудничеству с США и роли Японии в миссиях ООН. Вопросы религиозного экстремизма рассматриваются в работе Я. Ридера «Религиозное насилие в современной Японии: Дело Аум Синрике» [Reader, 2000]. Деятельность секты указывает на сходство с другими организациями современной Японии, говорится об изменениях личности лидера Асахара Секу. Автор заключает, что Аум Синрике не яв- ляется уникальной, однако не относится и к простой бандитской группировке. Всплеск насилия был связан с идеологией, однако имел явный социальный подтекст.

Статья предлагает обзор японских законодательных инициатив, а также рассматривает основные аспекты деятельности Японии, направленные на снятие международной напряженности. Попытки предотвращения распространения и укоренения преступности связаны с работой ключевых международных организаций – «G8» и ООН. Работа основана на анализе источников МИД Японии; охватываемый период документов включает промежуток с 1995 по 2001 гг. Дальнейшие годы отводятся на рассмотрение в отдельной статье или работе, так как связаны с серьезными геополитическими изменениями, затронувшими деятельность ряда ключевых международных игроков (учитывается начало военных кампаний в Афганистане и Ираке).

Развитие законодательной инициативы имело четкое внешнеполитическое значение, подчеркивало рост авторитета государства, оказывало влияние на положение дел внутри региона. Официальный Токио стремился наладить самостоятельную внешнюю политику вне зависимости от давления Запада. Рост активности имел потенциальное стратегическое значение. Япония также стремилась обезопасить свое положение ввиду усиления КНР. Немало угроз представляла и дезинтеграция на постсоветском пространстве, дальнейшее решение проблем зависело от развития международных и региональных объединений, что тоже отвечало интересам Японии.

Ограничения в вооружениях не накладывались на общий внешнеполитический имидж страны, учитывалось и участие в клубе стран «G8». Япония являлась членом Комиссии ООН по предотвращению преступлений и криминальному правосудию с момента ее основания в 1992 г. и активно участвовала в процессе принятия решений данного органа [MOFA Bluebook, 1997]. Работа шла и на других направлениях. Токио был озадачен существованием нелегальных рынков сбыта оружия (актуальность проблемы возросла после распада СССР) и ростом общей нестабильности во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. Проблемой являлись и новые вызовы на постсоветском пространстве: неразбериха вокруг границ и незавершенный дележ советского военного наследия могли создать немало новых проблем. В связи с этим был разработан особый проект документа. Японские дипломаты представили резолюцию на девятом Конгрессе ООН по Предупреждению Преступности и Обращению с Правонарушителями, прошедшем в Каире весной 1995 г. Документ был озаглавлен «Регулирование оборота огнестрельного оружия для целей предупреждения преступности и общественной безопасности». Принятие этой резолюции послужило началом новой исследовательской работы под патронажем ООН. Предполагалось изучение положений и мер по регулированию рынка нелегального оружия, его незаконного сбыта в различные страны. Япония подключилась к финансированию, предоставив первый взнос на сумму в размере 160 тыс. дол. [MOFA Bluebook, 1996]. Деньги пошли на покрытие части расходов данного проекта, проведение исследований и оплату поездок экспертов.

В июне 1995 г. начался новый этап сотрудничества с РФ. Страны Запада приняли заявление на саммите «G7» в Галифаксе, что положило начало кооперированию в борьбе с международной и национальной организованной преступностью. Япония активно участвовала в обсуждениях на двух встречах экспертов, прошедших незадолго до саммита, в 1995 г. Меры по борьбе с коррупцией обсуждались на встречах Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, многие государства пошли на шаги по предотвращению нелегального отмывания средств, полученных от торговли наркотиками и других источников незаконных доходов. Япония также активно участвовала в этом процессе, организовав и выделив средства на проведение третьего Азиатского симпозиума по проблеме отмывания денег, состоявшегося в Токио в декабре 1995 г. [MOFA Bluebook, 1996]. Стоит отметить, что японская сторона продолжала выдвигать проекты на протяжении всего периода 90-х гг. В основе концепции Токио лежали принципы международного сотрудничества. В октябре 1996 г. состоялась встреча группы старших экспертов по международной организованной преступности стран «G8». На мероприятии обсуждались сроки выполнения мер «Сорока рекомендаций по борьбе с международной организованной преступностью», принятых во время саммита организации в Лионе. После завершения встречи Япония провела Конференцию по проблеме незаконного оружейного трафика, мероприятие прошло в Токио в ноябре 1996 г. [MOFA Bluebook, 1997].

Международный статус проблемы менялся вместе с растущим интересом к вопросу со стороны Запада. Япония ожидала достичь лучших результатов после того, как представитель страны Канемото (Генеральный директор международного департамента национального полицейского агентства) был избран президентом Организации международной криминальной полиции, что также повышало статус страны на международной арене, позволяло реализовывать важные проекты в более сжатые временные сроки [MOFA Bluebook, 1997].

В конце 90-х гг. обострилась и другая важная проблема – преступная активность на границах (с учетом нестабильности отношений по вопросам разграничения у целого ряда государств Европы и Азии) вызывала немало споров и способствовала росту недоверия между сторонами. Особенно остро данная проблема дала о себе знать в АТР. Усиление потоков нелегальной миграции (вместе с ней и преступности) вынуждало пересматривать международные нормы, проводить более жесткие требования и увеличивать число постоянно занятых военных и наблюдателей. Возникали и другие проблемные вопросы. После саммита в Лионе началась работа по созданию мер для борьбы с незаконным трафиком огнестрельного оружия и компьютерными преступлениями. Группа старших экспертов по международной организованной преступности стран «G8» отчиталась о проделанной работе, выступив с докладом на саммите в Денвере. На встрече было заявлено об усилении общих мер по борьбе с организованной международной преступностью, что не могло не указывать на ее общий рост. Великобритания, в свою очередь, заявила о том, что данная тема станет в один ряд с ключевыми проблемами программы обсуждений саммита 1998 г. в Бирмингеме [MOFA Bluebook,1998].

Число контактов росло во многом в связи с повышенным вниманием со стороны мирового сообщества. Так, например, в декабре 1997 г. состоялась встреча министров юстиции и внутренних дел стран «G8», мероприятие прошло в Вашингтоне. Участники сосредоточились на проблемах компьютерной преступности, вопросе глобальных сетей, важных для государств Европы и Азии [MOFA Bluebook, 1998], Итогом дискуссии стало обнародование коммюнике, включавшего план из десяти мер, таких как 24-часовое сотрудничество для быстрого ответа на подобные преступления. Составители обращались с политическим заявлением к гражданам стран «G8» и выступали за борьбу с преступностью в любом из ее проявлений. Среди прочих мер предлагалась активизация оперативной работы. Участники дали рекомендации для саммита «G8» в Бирмингеме. Японии отводилась руководящая роль в работе с группой по вопросам незаконного трафика огнестрельного оружия, а Токио заявил об ужесточении мер во всех областях нарушения международных норм [MOFA Bluebook, 1998].

Рост преступности являлся оборотной стороной ускоренной глобализации, став серьезной проблемой на пути формирования общих принципов мирового сообщества, вынуждая работать над усилением международных механизмов контроля, общей законодательной базы на постоянной основе. Токио был уверен в том, что именно ООН и страны «G8» играли ключевую роль в решении этой проблемы на международной арене. Лионский саммит 1996 г. завершился созданием так называемой «Лионской группы». Участники обсуждали меры по борьбе с нелегальным производством и продажей оружия, а также компьютерными преступлениями. В мае 1998 г. состоялся саммит в Бирмингеме, вопрос международной организованной преступности занял центральное место в программе многих мероприятий встречи. Участники поддержали результаты работы «Лионской группы» и согласились ускорить принятие мер для борьбы с высокотехнологичными преступлениями, все решения были одобрены на уровне министерств стран «G8» [MOFA Bluebook, 1999].

Участники выдвинули инициативу по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. Развитие последовало в декабре 1998 г., встреча министров юстиции и внутренних дел «G8» стала возможной благодаря технологии телемоста [MOFA Bluebook, 1999]. Однако позитивные изменения не привели к резкому перекосу в распределении ролей. Япония продолжила председательствовать в группе по вопросам незаконного производства и вывоза оружия, а также усилила свою роль в работе всех групп стран «G8». Прогресс был достигнут и в работе ООН, наметились сдвиги в создании общей конвенции по предотвращению и ликвидации международной организованной преступности. В декабре Генеральная Ассамблея одобрила резолюции по созданию всесторонней конвенции по международной организованной преступности, а также утвердила проекты документов по проблемам незаконного производства и перевозки оружия, незаконной перевозки мигрантов, а также женщин и детей. «Конвенция ООН против международной организованной преступности» стала первой универсальной и всесторонней договоренностью по данной проблеме. Вдобавок к главному документу было издано дополнение из трех прилегающих протоколов по незаконной миграции, перевозке людей и производству и продаже оружия. Документы были приняты на 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в ноябре 1999 г., тогда же были приняты и два протокола, касающиеся незаконной миграции и перевозки людей. Араки Кийохиро (Старший секретарь по международным делам) посетил декабрьскую Конференцию по подписанию на высшем уровне в Палермо и подписал Конвенцию как представитель правительства Японии [MOFA Bluebook, 2001]. В мае 2000 г. состоялся десятый Конгресс ООН по Предупреждению Преступности и Обращению с Правонарушителями, мероприятие прошло в австрийской Вене и привело к подписанию документа, известного как «Венская декларация по вопросам преступлений и правосудия: Сталкиваясь с вызовами двадцать первого века».

Ряд усилий был предпринят в связи с работой Группы старших экспертов по международной организованной преступности стран «G8». «Лионская группа» продолжила вырабатывать меры по предотвращению международных преступлений через обсуждение в подгруппах (компьютерные преступления, похищение и перевозка людей, юридическое сотрудничество) и проекты по усилению законодательных мер. Япония также участвовала в работе. В 2000 г. Токио организовал три встречи «Лионской группы» в качестве председателя, японцы вели дискуссии специалистов и поддержали совместную антипреступную работу стран «G8»

[MOFA Bluebook, 2001]. Кроме того, в мае Япония и Франция провели встречу между частными и общественными секторами по вопросам выработки мер против компьютерных преступлений. Мероприятие прошло в Париже. Лидеры стран «G8» подтвердили свою поддержку «Конвенции ООН против международной организованной преступности» и всех сопутствующих протоколов на июльском саммите в Кюсю и Окинаве. Документ планировалось ратифицировать до конца 2000 г. Япония участвовала в процессе ратификации и поддерживала каждую инициативу в области безопасности. Постепенное изменение международного положения страны требовало наращивания дипломатической активности, и подобные действия были направлены именно на это.

Проблемы международной преступности актуальны по сей день. Несмотря на высокую активность, Япония не могла обеспечить реализацию своих инициатив из-за ограниченности в возможностях и ресурсах. Страна оказалась в стороне, хотя и оказывала определенное влияние, особенно в среде ближайших соседей. Развитие дестабилизирующей обстановки 90-х гг. не обеспечивало должного уровня взаимодействия (остро стоял вопрос нормализации японо-российских отношений), вопросы снятия напряженности сочетались с циклом важных региональных проблем, давление оказывал и рост напряженности на Северном Кавказе. Ограниченность контактов с Москвой играла важную роль и сказывалась на возможностях совместной работы. Нельзя забывать и о ситуации в Восточной Европе. Отсутствие дипломатического влияния не позволяло придать значимости позиции Токио. Данный регион имел важное значение, продолжая влиять на формирование криминальной среды. Постепенное заполнение социальных ниш совпало с началом геополитической экспансии США, Япония не сумела воспользоваться ослаблением позиций Москвы, не дали нужного эффекта и международные инициативы ООН. Постепенное улучшение экономического развития бывших стран Варшавского договора влекло улучшение социального плана. Можно предположить, что спад преступной волны конца девяностых оказал определенный эффект и на международную ситуацию. Важное значение имело и влияние талибов в Афганистане, однако и оно не смогло продержаться достаточно долго. Рост наркотрафика совпал с началом «войны с террором», к участию в которой приложила руку и Япония.

Ограниченные результаты политики сдерживания преступности носили системный характер во многом по причине разногласий как политического, так и военного плана. Современные проблемы коррупции и криминализации продолжают оказывать серьезное давление на ключевых игроков мирового сообщества.