Язык и безопасность в контексте глобализации

П од безопасностью понимают такое состояние сложной системы, когда действие внешних и внутренних факторов не приводит к ухудшению системы или к невозможности ее функционирования и развития. Безопасность – это состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества, организации и т.п. от потенциально и реально существующих угроз или отсутствия таких угроз. Существует множество типов безопасности: личностная, национальная, экономическая, социальная, политическая, экологическая, информационная, военная, международная и т.п.

Языковая безопасность – относительно новое понятие, не получившее пока системного описания в научной литературе. Наиболее часто понятие языковой безопасности обсуждается в контексте проблем национальной безопасности, информационной безопасности, языкового суверенитета и языковой политики.

ГРИЦЕНКО

Елена

В академических дискурсах безопасности язык – это либо объект для разного рода угроз, либо условие для достижения/поддержа-ния безопасности. Другими словами, речь может идти как об обеспечении безопасности самого языка, так и о его роли в обеспечении других видов безопасности. Известно, что после сентябрьских событий 2011 г. в США много говорилось о недостатке опытных переводчиков с дари, урду и хинди, которые могли бы квалифицированно перевести и интерпретировать содержание документов, способных предотвратить атаку на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке1, т.е. слабое знание иностранных языков интерпретировалось как угроза национальной безопасности США. Во Франции 1970–1980-х безудержная экспансия английского языка была воспринята обществом как угроза потери нацией родного языка и побудила принять в 1994 г. закон о защите французского языка (закон Ж. Тубона). Его применение в бытность Ж. Ширака мэром Парижа привело к снятию с парижских улиц всех вывесок на английском языке; даже названия английских фирм переводились на французский2.

В настоящее время сохранение и развитие языков, включая малые, декларируется в качестве официальной языковой политики Евросоюза. Среди способов достижения этого обычно называют изучение более чем одного иностранного языка и продолжение изучения языков в зрелом возрасте. Особо подчеркивается необ- ходимость изучения нескольких иностранных языков, а не только английского, который доминирует с начала 1990х, наполняя многие европейские языки дублирующими заимствованиями1.

В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации язык рассматривается как один из объектов информационной безопасности: «К числу основных объектов обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни относятся: <…> русский язык как фактор духовного единения народов многонациональной России, язык межгосударственного общения народов государств – участников Содружества Независимых Государств; языки, нравственные ценности и культурное наследие народов и народностей Российской Федерации»2.

Угрозой для общества, основанного на экономике знаний, считается информационное неравенство – неравный доступ населения различных стран (регионов) к источникам информации и информационным технологиям или незнание языка (языков), на которых представлена информация в сети Интернет.

Таким образом, языковая безопасность – это многомерное, комплексное понятие, специфика которого во многом определяется социолингвистической ситуацией в стране (регионе). Так, серьезной угрозой для русского языка на постсоветском пространстве является целенаправленная политика по вытеснению его из всех сфер общественной жизни и замене национальными языками. Особенно настойчиво и агрессивно эта политика проводится в странах Балтии, в Грузии и Украине, где закрываются русские школы, вводятся запреты на трансляцию русскоязычных программ, ограничена продажа газет и журналов, художественной литературы на русском языке. Резко сократилось русскоязычное информационное пространство в странах дальнего зарубежья.

К основным угрозам для русского языка на территории Российской Федерации, как правило, относят:

– наводнение устной и письменной речи американизмами, гибридными англо-русскими сочетаниями и кальками, используемыми не только в рекламе, названиях торговых предприятий, бытовом и профессиональном общении, текстах СМИ, но и в официальных выступлениях общественных и политических деятелей, дикторов телевидения, научной литературе и проч.;

– криминализацию русской речи, ее перенасыщение жаргонными выражениями, характерными для представителей криминального мира (слова «наезды», «разборки» и др. широко используются как представителями молодежи, так и старшего поколения, они часто встречаются в речи официальных лиц; нецензурная лексика становится модной не только в бытовом и он-лайн общении, но все чаще звучит со сцен театров);

– повсеместное снижение уровня грамотности и речевой культуры населения (особенно молодежи), связанное с ухудшением преподавания русского языка в школах и уменьшением количества часов на его изучение.

Названные процессы, по мнению экспертов и ученых, ведут к разрушению национального единства, духовной культуры и интеллектуального потенциала страны, при этом обеспечение безопасности языка становится условием национальной безопасности. Защите языка от возникающих угроз призвана способствовать языковая политика как совокупность идеологических принципов и практических мероприятий по решению языковых проблем в обществе и государстве3.

Характеристика языковой безопасности с позиций юрислингвистики дана в докладе Н.Д. Голева4. Автор связывает категорию языковой безопасности с вопросами языкового права и анализирует ее в двух аспектах. В рамках юридической парадигмы языковая безопасность может нарушаться в случае речевого хулиганства (сквернословие), речевого мошенничества (манипулятивное использование языка, тактики лжи и/или подмены) и речевого воровства (плагиат). В рамках лингвистической парадигмы понятие языковой безопасности связано с тенденцией к ослаблению пуристического, запретительного начала нормативных установлений и оценок.

Современная ортология – это наука о нормативной речи как системном объекте со сложной многоуровневой организацией, где критерием правильности выступает не отвлеченный от речи нормативно предписываемый образец, а коммуникативное задание для данного типа речевых произведений в тех или иных коммуникативных условиях. Соответствие коммуникативному заданию становится главной нормой, которая регулирует выбор одного из возможных вариантов, предоставляемых языком говорящему. Понятие уместности выбора приходит на смену запрету и жесткому предписанию, формируется понимание толерантного отношения к стилистическому разнообразию вариантов, каждый из которых потенциально уместен в определенных коммуникативных ситуациях. В результате понятие языковой безопасности оказывается тесно связанным с поня- тием толерантности1. При этом уровень языковой толерантности может определяться личными и/или групповыми уста-новками/предпочтениями. Например, в профессиональном общении компьютерщиков или сотрудников международных аудиторских компаний уровень толерантности к англоязычным заимствованиям будет неизмеримо выше, чем, скажем, у шахтеров или машиностроителей. Представители различных сфер академического сообщества могут по-разному оценивать экспансию английского языка в научной сфере. Один и тот же человек (группа) может толерантно относиться к экспансии английского языка в области научной терминологии и резко осуждать засилье американизмов в российских СМИ и т.д.

Таким образом, актуализация тех или иных аспектов языковой безопасности и языковой толерантности всегда детерминирована социолингвистическим контекстом.