Эффективное, неэффективное и незаконное расследование коррупционных преступлений

Может ли криминалистическая методика расследования преступлений (как продукт науки криминалистики, а не ее научный раздел) быть эффективной? Казалось бы, вопрос риторический. Более того, банальный. Конечно, должна и обязана. Иначе для чего и кому она нужна?! Ведущие ученые-криминалисты страны в том или ином контексте постоянно опираются на тезисы об эффективности, используя этот (эффективность) и смежные термины. Например: «Являясь комплексом типизированных научных советов, конкретные криминалистические методики отражают наиболее эффективный алгоритм действий следователя (здесь и далее курсив мой. – Ю.Г.). Это качество делает рекомендации по раскрытию и расследованию преступлений более действенными с точки зрения их практического применения» [1, с. 3].

Впрочем, ни в этой, ни в иных работах прикладного и учебно-методического характера мы не находим собственно критериев эффективности криминалистических методик. Вероятно, авторы небезосновательно считают тезис самоочевидным, а в литературе этого жанра анализ таких критериев неуместен.

В одном из универсальных научных определений эффективность рассматривается как часто (но не всегда) поддающаяся измерению способность избегать растраты материалов, энергии, усилий, денег и времени при выполнении чего-либо или при получении желаемого результата. В более общем смысле, это способность делать что-то хорошо, успешно и без лишних потерь [2].

Отсюда выводим суждение-гипотезу: эффективная методика расследования коррупционных преступлений должна помогать ее пользователю – правоприменителю – предупреждать и расследовать максимально большое количество наиболее опасных криминальных коррупционных проявлений в соответствии с законом и с минимально возможными затратами соответствующих сил и средств.

Проиллюстрируем авторский подход к критериям эффективности методик в целом применительно к методике расследования коррупционных преступлений. Сделаем ряд оговорок:

• 1.    Под методикой расследования коррупционных преступлений в заданном контексте предлагаем понимать некую общую, укрупненную криминалистическую методику (которой, строго говоря, не существует, поскольку единого монографического исследования с подобным общим названием, насколько нам известно, еще никто не проводил) или (что не одно и то же) всю совокупность существующих и планируемых к разработке криминалистических методик этого вида. Так, в настоящее время только исследований монографического (включая диссертационный) характера на эту тему имеется не менее 50 единиц. Подлежит разработке, на наш взгляд, не меньше; однако лучше не диссертационных, а прикладных. Соответственно, мы предпринимаем попытку выработать некие критерии эффективности для всей этой общности криминалистических методик.

• 2.    Предлагаемые критерии (они же во многом – принципы расследования) не считаем универсальными для всех иных видов и классов криминалистических методик расследования. Иначе говоря, то, что эффективно по делам о получении / даче взятки, не всегда эффективно для расследования убийств.

• 3.    Критерии эти важны для криминалистических методик прикладного характера, то есть для тех, что адресованы особой целевой аудитории (ЦА) – практические работники: следователи, оперативные сотрудники, адвокаты и другие правоприменители. Безусловно, есть не менее важные ЦА: студенты вузов, преподаватели и ученые. Вероятно, для них предлагаемые критерии не оптимальны или подлежат уточнению.

Постановка проблемы

В рамках разработанного и активно внедряемого авторского онлайн-курса «Защита и обвинение по делам о коррупционных и должностных преступлениях» [3] уже в первой теме мультимедийного образовательного продукта заложен урок «Эффективное, неэффективное и незаконное уголовное преследование».

Все разновидности, условно говоря, конкретного расследования по делам о коррупционных преступлениях можно типизировать (речь именно о типологии, а не о классификации) по уровню эффективности и по отношению к критерию законности на три основных типа: 1) эффективное расследование; 2) неэффективное расследование; 3) незаконное расследование.

Предложенная типология – это запрос практики. Изучение обозначенной ЦА, опросы и интервью показали, что всем всё понятно на интуитивном уровне. И эта типология имеет важное значение для выбора как алгоритмов расследования, так и средств защиты от обвинения.

Эффективное и неэффективное уголовное преследование

Эффективное расследование по делу о коррупционном преступлении предполагает обязательное соблюдение трех критериев-принципов:

• – принцип наступательности;

  – принцип приоритета оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), иначе говоря, сильное оперативно-розыскное сопровождение расследования;

  – минимизация ошибок и нарушений закона: стратегических, тактических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, оперативно-розыскных, экспертных.

Относительно принципа наступательности мы высказывались неоднократно. Его основная суть – необходимость по каждому уголовному делу выделять три основных направления расследования коррупционных преступлений (их можно было бы назвать и задачами, но для задач они все же слишком комплексны, системны; это именно направления):

– выявление и раскрытие не только и не столько единичных «бытовых» и «низовых» коррупционных посягательств (рядовых врачей, учителей, сотрудников ОВД и др.), а прежде всего «верхушечных», транснациональных посягательств, деятельности организованных преступных формирований (ОПФ) с элементами коррупции;

– расширение обвинения, выявление, раскрытие и расследование возможных совокупностей преступлений и вероятной серийности их совершения – то, что названо феноменом множественности коррупционных преступлений;

– приоритет незамедлительного и эффективного наложения ареста на все преступно нажитые финансовые активы [4].

Вынуждены констатировать, что эффективное расследование – в нашей стране явление относительно редкое. К сожалению, большая часть уголовных дел расследуется неэффективно. Мы уже не раз писали о критериях такой неэффективности – об основных недостатках расследования уго- ловных дел о коррупционных преступлениях. Это приоритет «мелких» уголовных дел, не представляющих правовой и криминалистической сложности; пассивность, безынициативность расследования и оперативного сопровождения, масса ошибок и нарушений закона, допускаемых правоприменителями, и т. д. Так, многие годы «лидерами» по числу выявленных коррупционных посягательств являются профессии рядовых врачей, учителей, сотрудников ГИБДД, чиновников низового уровня. Несоответствие этого антирейтинга современным реалиям вполне очевидно. Криминальная коррупция более опасных типов – «верхушечная» и «деловая» – по-прежнему высо-колатентна. Дела такого рода хоть и имеются, но зачастую расследуются долго и не наступательно. Хотя их возбуждение обычно сопровождается общественным резонансом, масштабным освещением в СМИ [5, с. 5].

Зачастую по уголовному делу после стадии задержаний и арестов наступает длительная пауза, когда от месяца до полугода и более – почти никаких следственных действий. Игнорируются все жалобы, ходатайства адвокатов и обвиняемых. Однако в результате часто в суд отправляется «один эпизод, один состав, одно лицо». Хотя возбуждалось дело в отношении группы лиц и по нескольким эпизодам / составам. Всё это – признаки неэффективного расследования.

Однако помимо неэффективного, мы выделяем еще отдельный тип расследования. Это незаконное уголовное преследование. Имеются в виду не те спорные ситуации, когда уголовное дело возбуждено и расследуется в субъективно спорной правовой ситуации, например с позиции квалификации.

Например, органом предварительного расследования Н.А. Денисова обвинялась в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 290 УК РФ, а именно в том, что она, являясь начальником городского отделения почтовой связи, получала взятки в виде денег за незаконные действия в пользу взяткодателя. Она неоднократно получила от свидетеля Н. денежные средства за распространение рекламной корреспонденции. Н. в какой-то момент обратился в полицию, где ему предложили участвовать в ОРМ «оперативный эксперимент». Суд апелляционной инстанции отменил обвинительный приговор и оправдал подсудимую в связи с тем, что она не являлась должностным лицом [6].

Изучение уголовного дела показало, что правоприменители – от оперативных сотрудников до судьи суда первой инстанции – действительно добросовестно заблуждались в вопросе квалификации деяний оправданной. В нашей типологии речь идет не о такого рода примерах, а о заведомо, умышленно незаконном уголовном преследовании по делам о коррупционных преступлениях.

Незаконное уголовное преследование

29 ноября 2022 года на X Всероссийском съезде судей глава государства подчеркнул: «…В целом вызовы, угрозы, с которыми столкнулась и сталкивается сегодня страна, не могут служить оправданием для поверхностного или обвинительного подхода при проведении судебных разбирательств, следственных и других процессуальных действий. Права и свободы наших граждан гарантированы Конституцией: они незыблемы, мы никогда не должны об этом забывать» [7].

Итак, к чему стремиться, понятно. Парадигма не меняется. А теперь к тому, что иногда имеем. А имеем два типа незаконного уголовного преследования: незаконное от непрофессионализма и / или для статистики; пресловутое «заказное», корыстное уголовное преследование.

• 1.    От непрофессионализма и / или для статистики. Здесь правоприменители в начале расследования субъективно полагают, что дело возбуждается законно. Например, следователь возбудил уголовное дело и в тот момент искренне верил, что подозреваемый – должностное лицо. Далее, предположим, в течение одной недели изъяли служебную инструкцию, и оказалось, что он лицо не должностное. Наступил момент истины. Однако вместо того, чтобы прекратить уголовное дело по реабилитирующему основанию, следователь и руководитель следственного органа, в силу некоего ложно понимаемого «корпоративного интереса», решают направить дело в суд или пытаются его прекратить, но по нереабилитирующему основанию. Просто потому, что оно уже возбуждено, его прекращение, особенно в ситуациях с задержанием, арестом человека на длительное время – это большие служебные, дисциплинарные проблемы для следственного органа. Очевидно, что с того самого момента установления истины уголовное преследование ведется заведомо незаконно. Более того, в действиях должностных лиц следственного органа усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 299 УК РФ, – привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности.

• 2.    Изначально осознанное незаконное уголовное преследование. Речь об одном из самых неприглядных явлений, встречающихся в правоохранительной деятельности. В литературе и СМИ

его часто обозначают как «заказные» уголовные дела, корыстно обусловленное уголовное преследование. Приведем пример.

Один из районных судов г. Москвы приговорил к пяти годам колонии бывшего следователя по особо важным делам следственного управления УМВД РФ, признав его виновным в получении взятки в размере 4,3 млн рублей. Следователь признал свою вину по ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение взятки в особо крупном размере). В январе 2020 года, являясь следователем по делу о мошенничестве в отношении предпринимателя, по итогам изучения движения денежных средств по расчетному счету фигуранта он выявил несколько переводов крупных денежных сумм, которые можно рассматривать как потенциальные эпизоды преступной деятельности. Решив использовать эти обстоятельства для своих корыстных целей, он сообщил брату подозреваемого, что в случае передачи ему 5 млн рублей в качестве взятки он предъявит его брату обвинение только по имеющемуся одному эпизоду преступной деятельности и обеспечит направление уголовного дела в суд в кратчайшие сроки, не будет проводить следственные действия на установление этих новых эпизодов. Соответственно, преступные действия следователя были пресечены сотрудниками органов – субъектов ОРД в момент получения денег [8].

Много ли в практике таких уголовных дел – вопрос, на который нет и не может быть точного, научно обоснованного ответа. Но если отнестись со вниманием к содержанию статей и докладов на конференциях, иных выступлений адвокатов по уголовным делам, то окажется, что явление это массовое.

Выводы

В контексте настоящего исследования предлагаем ученым-разработчикам методик расследования коррупционных преступлений:

– активно создавать прикладные рекомендации по эффективному расследованию, где эффективность оценивается предложенными критериями. Необходимо продвигать, популяризировать соответствующие примеры наступательной работы, алгоритмы действий эффективных следователей. Не лишним было бы вспомнить редакционную политику журнала «Следственная практика» (СССР) [9]. Там приводились примеры именно эффективного расследования, в том числе должностных преступлений (в те годы, как известно, категория «коррупционные преступления» вообще не использовалась). Заурядные, неэффективные примеры «по определению» не могли попасть на страницы этого замечательного всесоюзного издания;

– приводить современные примеры неэффективного (в заданном контексте) расследования и подвергать их авторской критике. Нужно показывать целевой аудитории негативные признаки (например, пассивность, борьба преимущественно с «мелочевкой») и последствия этой неэффективности;

– давать советы о том, как неэффективное расследование можно и нужно превращать в эффективное на любой его стадии. Не лишним будет отметить, что, по нашим многолетним наблюдениям, до 80 % всех практических примеров из «диссертационных» частных криминалистических методик по делам о коррупционных и должностных преступлениях – это примеры в целом хоть и законного, но именно неэффективного расследования;

– строго предупреждать о недопустимости всякого незаконного уголовного преследования, особенно, конечно же, заказного, корыстного.

И здесь не стоит ограничиваться одними традиционными фразами-мотиваторами о защите прав человека и т. п. При всем уважении к пафосным речам, страницы такого текста методик читателями из целевой аудитории просто пролистываются, игнорируются. Нужно, например, как в настоящей статье, приводить примеры негативных последствий для самого следователя: истории о дисциплинарных взысканиях и уголовных делах против правоохранителей, о соответствующей статистике. Этот метод – строгое предупреждение об уголовной и иной ответственности правоприменителя – далеко не нов и доказал свою эффективность на практике. Но мы не видим примеров его применения на уровне научных продуктов.

Учитывая, что автор, вслед за О.Я. Баевым [10], выступает за разработку методических рекомендаций состязательного, «зеркального» характера, то есть для обеих сторон: защиты и обвинения, в криминалистической методике (это предмет для отдельного изучения) стороне защиты, адвокатам нужно давать советы о том, что если они столкнулись с незаконным уголовным преследованием, то:

– во-первых, им следует диагностировать, какой это тип. Если тип 1 (от непрофессионализма и / или для статистики), надо добиваться полного оправдания, прекращения дела по реабилитирующим основаниям. Хотя опрошенные в рамках подготовки упомянутого ранее онлайн-курса ад- вокаты часто отмечали, что в подобных ситуациях они часто вынуждены идти на некий, не всегда законный компромисс со следствием. К сожалению, надо признать, что правоохранительная система в подобных, весьма распространенных ситуациях далеко не всегда готова признаваться в ошибках и изобличать своих представителей. Хотя, конечно же, в системе всегда есть множество принципиальных и порядочных руководителей, надзирающих прокуроров;

– во-вторых, когда диагностируется «заказное», корыстное уголовное преследование, совсем другое дело. Сама Система, при прочих равных условиях, обладает и готова задействовать эффективные механизмы изобличения «оборотней в погонах».

Но в любом случае суть рекомендаций для адвокатов: «Если вы сталкиваетесь с заведомо незаконным уголовным преследованием, то у вас два направления работы. Первое направление – это собственно защита доверителя от уголовного преследования. Второе направление – это нападение. То есть инициация привлечения к уголовной, дисциплинарной и / или иной юридической ответственности заказчиков и исполнителей незаконного, заказного уголовного преследования».

Итак, методика расследования коррупционных преступлений должна быть эффективной. Иначе она малополезна и неинтересна для целевой аудитории. Предложенные методологические, по своей сути, правила в случае их применения могут существенным образом повысить качество профессиональной подготовки правоприменителей и обеспечить результативную борьбу с наиболее опасными проявлениями криминальной коррупции.