Электронное голосование: очевидные достоинства и потенциальные риски

Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финуниверситету.

Р аспространение электронного голосования в рамках организации и проведения выборов и референдумов за последние годы стало непосредственным следствием цифровизации процесса принятия решений на различных уровнях, о чем свидетельствует международный опыт. Анализ практики электронного голосования в современном мире восходит к оценке результатов и достижений цифровых практик не только в сфере избирательного процесса, но и в рамках выработки решений гражданами с помощью соответствующего инструментария. В основе функционирования последних фигурирует ряд инновационных технологий и средств, в т.ч. блокчейн. Особое значение в процессе принятия решений имеет практика электронного голосования на краудсорсинговых и подобных с точки зрения своего назначения платформах, что расширяет функциональное значение соответствующей практики и способствует интеграции индивида в процесс принятия решения, обеспечивая эффект прозрачности и объективности последнего.

В строгом смысле «современное электронное голосование имеет две различные формы: голосование на стационарных избирательных участках ( e-voting ) и дистанционное голосование при помощи технических устройств ( i-voting ), где каналом передачи данных о голосовании выступает Интернет [Федоров 2020: 35]. В то же время в более конкретном понимании электронное голосование представляет собой такую форму осуществления волеизъявления, которая предполагает исключение бумажного бюллетеня в качестве материального носителя информации, попадающего в руки избирателю.

Принцип i-voting, реализованный в т.ч. и на основе технологии блокчейна, непосредственно воплощен в дистанционном электронном голосовании (ДЭГ), имеющем как преимущества, так и недостатки [Алексеев 2020]. Несомненным плюсом ДЭГ является удобство участия в нем, поскольку нет необходимости в посещении избирательного участка, и волеизъявление возможно осуществить из любого места, имея техническую возможность и доступ к сети Интернет вне зависимости от своего местоположения. Значительные расходы, затрачиваемые на этапе внедрения ДЭГ, впоследствии окупаются ввиду удешевления стоимости проведения выборов, что, в конечном счете, снижает нагрузку на государственный бюджет за счет использования автоматизированной системы подсчета голосов. В качестве очевидного преимущества рассматривается и снижение нагрузки на избирательные комиссии, с членов которых фактически снимается функционал подсчета голосов, что, в свою очередь, минимизирует человеческий фактор, в т.ч. предопределяющий возможность преднамеренных фальсификаций и случайных ошибок. Более того, скорость работы избирательных комиссий увеличивается, а процесс подведения итогов выборов ускоряется, становясь более динамичным. В конечном счете, расширение возможностей для организации дистанционного голосования способствует уменьшению абсентеистских тенденций и стимулирует повышение явки. Впрочем, указанное последним достоинство ДЭГ вряд ли можно назвать универсальным в контексте всех распространенных в электоральной практике случаев. По факту показатель явки на выборы является многосоставным критерием, в качестве слагаемых которого выступают не только приоритетная форма голосования, но также уровень развития институтов избирательной системы и гражданского общества, содержательные характеристики национальной политической культуры, доминирующие в социуме модели электорального поведения. Немаловажное значение в этой связи имеет фактор доверия как к институту выборов в целом [Ежов 2021], так и к инновационным формам избирательных процедур. В целом, доверие может повышаться вследствие последовательно осуществляемой информационно-разъяснительной работы, направленной на формирование у избирателей позитивного образа института выборов и ДЭГ в частности.

Есть у ДЭГ и существенные минусы, наличие которых предопределяет совокупность рисков при его использовании. В первую очередь речь идет об уязвимости системы для внешнего воздействия, в т.ч. хакерских атак, что влечет за собой, помимо риска парализации процесса волеизъявления, риск утечки персональных данных. Необходимость верификации при ДЭГ создает риск деанонимизации, что приводит к угрозе нарушения тайны голосования за счет пусть и минимального, но все же гипотетически остающегося шанса узнать, за кого конкретно избиратель отдал свой голос. В ряде случаев системы ДЭГ не предусматривают возможности переголосования в случае допущения технической ошибки. Вряд ли отсутствие данной опции можно считать критической, особенно с учетом того, что возможность проголосовать при традиционной форме волеизъявления также предоставляется однократно, что соответствует демократическим принципам выборов и делает принятие решения более обдуманным и взвешенным. Напротив, особое значение отсутствие такой возможности приобретает в условиях распространения случаев административного давления на избирателя, в связи с чем она находит отражение в реализации практики ДЭГ. В частности, возможность переголосования предусмотрена в российской модели ДЭГ. Если же посмотреть на вопрос с иного ракурса, следует признать, что фактическое отсутствие гарантий анонимности со стороны инновационных избирательных технологий по причине невозможности исключения хранения уникальных ключей для уже проголосовавших избирателей в базах данных может спровоцировать повторное голосование одним и тем же лицом, что формирует риск двойного голосования, делегитимирующий результаты волеизъявления. Указанный риск возникает и при гипотетиче- ских сбоях системы ДЭГ. В совокупности проблемы обеспечения безопасности интернет-голосования в части идентификации избирателей на платформе электронного голосования с использованием технологии блокчейна и корректный учет их голосов при подсчете результатов являются дискуссионными в среде специалистов в области информационных технологий. Специфика функционирования и организации ДЭГ обусловливает необходимость обучения членов избирательных комиссий работе в соответствующих условиях; может создавать определенные сложности при осуществлении волеизъявления для лиц старшего поколения. В конечном счете, ДЭГ требует новых подходов к процедуре наблюдения за выборами, т.к. их декларируемая прозрачность ограничивается работой технической основы их проведения.

Во многом совокупность перечисленных факторов сдерживает повсеместное внедрение ДЭГ, передовиком которого на общегосударственном уровне является Эстония. За исключением Эстонии, попытки распространить возможности ДЭГ на всю страну за последние годы применяются в России, что приводит к значительным количественным масштабам его распространения. В то же время следует признать, что технологии ДЭГ находятся в процессе перманентного совершенствования, проектируемые результаты которого направлены на максимальную нейтрализацию потенциальных рисков, что формирует перспективы дальнейшей интеграции инструментов ДЭГ в процесс принятия решений и повышения качества последних.