Эпидемия политической психопатии в Ульяновске (1937-1938 гг.)

Большой террор во второй половине 30-х годов ХХ века в СССР стал объектом тщательного анализа многих отечественных и зарубежных историков. Основательно освещены цели, масштабы и последствия репрессий, роль Сталина, его ближайших сообщников, партийных организаций, чекистов в их проведении [1]. Менее исследованы политические инструменты воздействия ВКП(б) на психику широких масс. Нет пока четкого ответа на вопрос, как удалось довести население страны до состояния умопомрачения и внушить ему, что ленинская гвардия революционеров, овеянная в недавнем прошлом ореолом беспримерной преданности советской власти, является скопищем шпионов, бандитов, изменников родины.

Раскрыть поставленную сложную проблему в рамках одной статьи невозможно, а потому имеет смысл выяснить хотя бы один из ее аспектов — какую роль играла сталинская пресса в процессе превращения нормальных людей в политических психопатов, помешавшихся на поиске врагов народа. Любопытные сведения на этот счет дают страницы московской «Правды» и ульяновского «Пролетарского пути». Конечно, они рисовали скорее не реальную, а гротескную картину человеческого бытия. Но ведь и жизнь страны Советов, руководимой «гением всех времен и народов», была далека от благоразу- мия и напоминала злую карикатуру на коммунистическое общество.

21 января 1937 года центральный печатный орган ВКП(б) дал старт очередной кампании, направленной на уничтожение противников рабоче-крестьянской власти. «Трудящиеся нашей страны и всего мира, — мрачно и торжественно возвестил он в своей передовой статье, — с чувством глубокого негодования и омерзения узнали о новых преступлениях Троцкого и его банды. Рядом с ней творили свою преступную работу глубоко законспирированные Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков. Но и этот центр контрреволюции теперь разоблачен органами НКВД. За каждым из поименованных обвиняемых тянется цепь чудовищных преступлений, превосходящих в своем цинизме, в своей омерзительности все, что может дать воображение. Их общее имя — черная измена родине, реставрация капитализма. Предатели вступили в связь со злейшими врагами Советской власти — иностранными агрессорами. Они ставили своей задачей ускорить военное нападение на СССР с расчетом на его поражение в войне. По заданию Троцкого они организовали шпионаж, вредительство на важнейших предприятиях, готовили и проводили в жизнь диверсионные (подрывные) акты, чтобы ослабить оборону нашей страны.

Враги народа пали ниже, чем любой колчаковец, деникинец, кадет. Фашисты не согласятся отдать территорию своей страны иностранцам, но на это пошла троцкистская нечисть. На их руках — кровь С. М. Кирова, кровь шахтеров Кемеровских рудников, кровь рабочих Донбасса. Маска сорвана! Под нею — морда фашистского зверя…».

В течение последующих десяти дней «Правда» обрушила на головы советских людей еще целую кучу фантастических фактов, разоблачающих злодеяния шайки троцкистов во главе с Пятаковым и Сокольниковым. Оказывается, эти лиходеи, снюхавшиеся с Гитлером и со всеми акулами империализма, планировали отдать Украину Германии, Приморье — Японии, выдать «великий китайский народ» на разграбление капиталистам-империалистам, продать все крупные предприятия английским, французским и американским буржуям. «Правда» поведала также о том, что банды троцкистов, снующих по нашей стране, вместе с гестаповцами организовали серию взрывов на шахтах, а вкупе с японскими разведчиками провели диверсии на железных дорогах, которые сопровождались гибелью большого количества мирных людей (в том числе и детей). В итоге на территории СССР, которую планировали захватить враги народа и иностранные агрессоры, рабочие превратились бы в рабов, а крестьяне — в батраков [2].

30 января 1937 года «Правда» в своей передовой статье «Приговор суда — голос народа» подвела итоги решениям сталинского ареопага и сформулировала главную цель дальнейшей борьбы: «Закончен процесс антисоветского троцкистского центра. Высшая Коллегия Верховного Суда вынесла 17 шпионам, убийцам и диверсантам трижды заслуженный им приговор. Но еще творит свою подлейшую работу кровавый фашистский пес, враг народа СССР и всего человечества Иуда-Троцкий. Он еще носится с факелом войны по миру, провоцируя и подготовляя новые войны, гибель в них сотен тысяч людей».

Значительной части населения России было непросто представить, что легендарные руководители страны и большевистской партии, которых еще два-три года назад именовали верными ленинцами, борцами за народное счастье, вдруг оказались предателями, сотрудниками иностранных разведок империалистических стран (в особенности фашистской Германии). Но это был далеко не последний политический сюрприз, подготовленный руководством ВКП(б) во главе со Сталиным.

11 июня 1937 года «Правда» сообщила: «Тухачевский, Якир, Корк, Фельдман, Примаков, Путна — вот трижды презренные, ненавистные имена участников этого, ныне разгромленного, шпионского центра фашистских разведчиков… Все обвиняемые в предъявленных им обвинениях себя признали виновными полностью». То был полководческий цвет Красной Армии, прославленные герои Гражданской войны, известные каждому жителю СССР. И вдруг все враз стали предателями. С чего это они решили служить Гитлеру? Но думать было позволительно только великому кормчему.

Уже 12 июня 1937 года Маршала Советского Союза Тухачевского, командующих округами и других видных военных расстреляли по приговору Специального Судебного Присутствия Верховного Суда Союза ССР. Через два дня «Правда» следующим образом определила значимость казни группы легендарных командиров Красной Армии: «Мощь Советского государства несокрушима. Мы раздавили, как ничтожных червей, военно-шпионскую банду Тухачевского и его сообщников. Мы раздавим и хозяев этой банды, как только они посмеют на нас напасть» [3]. Наверное, часть относительно здравомыслящей публики в СССР могла озадаченно чесать затылки: ведь не все забыли, что Тухачевский в свое время являлся ленинским фаворитом. Но не успели они переварить расправу над полководцами, как на кремлевском олимпе загрохотали еще более потрясающие политические раскаты.

28 февраля 1938 года «Правда» ошарашила вестью о раскрытии еще более ужасающего заговора против советской власти. Кто бы мог поверить, что его возглавил бывший член политбюро ЦК ВКП(б) Н. И. Бухарин! Да ведь его сам В. И. Ленин называл теоретиком и любимцем партии! Но что написано пером, того не вырубишь топором. Вот о чем информировала «Правда»: «Сотни миллионов рабочих, честных интеллигентов во всем мире содрогнутся от негодования и омерзения, когда узнают о чудовищном замысле, о кошмарных, леденящих душу преступлениях банды гнусных убийц, шпионов, фашистских заговорщиков, объединившихся в правотроцкистский блок. В лютой, волчьей злобе они подняли руку на преданных делу народа борцов за коммунизм: при помощи извергов-врачей они осуществили злодейское умерщвление товарищей В. В. Куйбышева, В. Р. Менжинского, великого русского писателя Алексея Максимовича Горького. Это была подлая месть фашистских выродков.

Всех этих шпионов и провокаторов объединяло и объединяет одно: бешеная, звериная ненависть к социализму. У преступной своры есть поганая мечта — реставрировать капитализм. На скамье подсудимых они сидят как подлейшие предатели родины, как человеческое отребье, для которого нет места на земном шаре среди честных людей».

«Правда» рассказала о том, что Н. И. Бухарин и его подручные проявили поистине дьявольскую изобретательность в стремлении навредить советским людям: «Мерзкие гады из правотроцкистского блока делали все, чтобы ухудшить положение трудящихся… Практиковалась задержка заработанной платы. Систематически разрушалась торговля товарами широкого потребления. Многие районы Курской области не получали сахара, в Ленинградскую область не доставлялась махорка, в пограничных территориях Белоруссии вредители лишили жителей печеного хлеба и соли». До чего докатились бухаринские подонки! Они не только срывали снабжение маслом городов Советского Союза, но и дошли до применения сатанинских методов борьбы: «Они подбрасывали в масло стекло и гвозди, покушаясь на жизнь и здоровье сотен тысяч трудящихся» [4].

7 марта 1938 года «Правда» опубликовала шедшее от самых глубин сердца стихотворение известного казахского поэта Джамбула. «Уничтожить» — так кратко и емко озаглавил его народный акын (певец). В нем, в частности, говорилось:

Попались в капканы кровавые псы,

Кто волка лютей и хитрее лисы,

Кто яды смертельные сеял вокруг, Чья кровь холодна, как у серых гадюк, В ком нет ни сердечной людской теплоты, Ни чести, ни совести, ни чистоты.

Презренная падаль, гниющая мразь! Зараза от них, как от трупов лилась.

Подводя итоги этого кошмарного процесса, И. В. Сталин заметил с присущей ему простотой: «Советский суд приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу. НКВД привел приговор в исполнение. Советский народ перешел к очередным делам» [5].

Население СССР не имело права иметь свое мнение ни по одному вопросу внешней или внутренней политики. Ему позволительно было лишь бурно (иногда с оттенком благовейности и почтительности) поддерживать любую акцию руководства ВКП(б). От Москвы до окраин России беспрерывно катились волны умело организованных митингов и собраний, которые принимали резолюции абсолютного доверия всем ре- шениям большевистской партии и любимого вождя. Естественно, что трудящиеся родины Ленина дружно шагали в ногу с советским народом, крушившим в единодушном порыве всех врагов отчизны.

Вот как отреагировали ульяновцы на сообщение из Москвы о судебном процессе над Пятаковым, Радеком, Сокольниковым и другими кровопийцами в конце января — начале февраля 1937 года. Рабочие ремонтной артели имени Сталина заявили: «Глубоко возмущены невиданным в истории поступком предателей. Требуем самого сурового наказания для этих гнусных подонков человечества — расстрела». Парторг Гущин от имени коллектива хлебозавода сказал: «Просим Верховный Суд беспощадно расправиться с фашистской сворой». Служащие электростанции назвали Пятакова и других заговорщиков «омерзительным антисоветским огребьем, взбесившимися собаками». Студенты педагогического института в своих переживаниях дошли до шекспировских трагических нот: «Волосы становятся дыбом, кровь холодеет, когда узнаешь о преступлениях злодеев. Проклятые и презренные троцкисты оптом и в розницу торговали нашей страной. Никакой пощады бандитам!» [6].

Если народ в пушкинской драме «Борис Годунов» безмолвствовал, то в сталинские времена ему положено было непрерывно и страстно одобрять политику властей. Как взволнованно и искренне говорила популярный ульяновский доктор Мушкина-Шер, публично реагируя на судебный процесс над Пятаковым и его кликой: «До какого чудовищного, кошмарного бандитизма могут дойти люди. Нет, я ошибаюсь, когда называю их людьми: это просто двуногие чудовища, зловонные гады.

Жить в стране радости, в стране счастья, единственной в мире стране, где народы завоевали себе право на самую демократическую Конституцию на земном шаре, и, тщательно замаскировавшись, творить чудовищные дела. Враги убивали молодые, бесконечно преданные родине жизни, распродавали оптом и в розницу наши советские богатства и наши земли врагам народа — фашистам из Германии и Японии. Что может быть подлее этого?

Подлые существа — Пятаков, Радек, Сокольников и вся их презренная банда готовили покушение на нашего любимого вождя товарища Сталина. Наше советское законодательство по заслугам воздаст кровавым бандитам» [7].

Понятно, что и следующий кошмарный спектакль, завершившийся расстрелом участни- ков военно-фашистского заговора во главе с извергом рода человеческого М. Н. Тухачевским ульяновцы должны были оценить более чем положительно. Об этом свидетельствовали документы, одобренные единодушно всеми жителями родины Ленина. Так, курсанты и преподаватели Краснознаменного училища заявили: «Мы гордимся славными чекистами и любимым наркомом внутренних дел Ежовым, который с большевистской прозорливостью, осуществляя указания великого Сталина, опираясь на бдительность миллионов, сумел вскрыть и распутать клубок гнусных преступлений, творимых бандой мерзавцев» [8]. Рабочие, инженернотехнический персонал и служащие фабрики имени Гимова тоже заклеймили головореза Тухачевского и его подручных, которые замыслили превратить СССР в колонию Германии и Японии: «В ответ мы еще теснее сплотимся вокруг коммунистической партии, нашего любимого товарища Сталина и еще шире развернем социалистическое соревнование, чтобы выполнить производственную программу к 20-летнему юбилею Великой пролетарской революции» [9].

Не надо иметь большого ума, чтобы точно предсказать реакцию ульяновцев на судебный процесс над «правотроцкистским» блоком. Выступавшие на митингах и собраниях использовали грубые и грозные определения: продажные отщепенцы, растленные до мозга костей провокаторы, омерзительная падаль, троцкистская дрянь, поджигатели войны, отравители, грязные подлецы, человеческий мусор, опустившиеся вредители, Иваны, не помнящие родства. В эти дни звучали уже знакомые жуткие предложения трудящихся: «Раздавить гадину!», «Уничтожить шакалов!», «Расстрелять презренных негодяев!», «Применить высшую меру наказания к ядовитым змеям!», «Истребить паршивых собак!», «Ликвидировать лакеев фашизма!», «Покончить с контрреволюционной сволочью!» [10].

«Пролетарский путь» систематически напоминал жителям родины Ленина, что расстрелы представителей троцкистско-бухаринской своры надо рассматривать как высшее достижение советской демократии, как необходимый этап на пути построения коммунизма. Более того, газета подчеркнула, что эти триумфальные победы не должны ослаблять бдительности: врагов народа еще целая тьма. И надо удвоить, утроить, удесятерить усилия советских людей, направленные на выявление, задержание и уничтожение предателей, диверсантов, шпионов, вредителей и др. 15 марта 1937 года «Пролетарский путь»

обратил внимание своих читателей на то, что «классовая борьба в нашей стране, окруженной капиталистическими государствами, не только не прекращается, а, наоборот, принимает все более обостренные формы». В июле-августе того же года на всех предприятиях и в учреждениях Ульяновска прошли собрания, на которых лекторы горкома ВКП(б) рассказывали о приемах и методах шпионажа иностранных разведок. Везде по итогам докладов и их обсуждения трудящиеся и служащие принимали однотипную резолюцию: «Мы всегда будем помнить историческое указание товарища Сталина о капиталистическом окружении и вытекающих отсюда последствиях. Каждый из нас будет помощником НКВД в разоблачении врагов» [11].

Супостатов же в Ульяновске, как и в других городах и весях СССР, было видимо-невидимо. Они проникали во все сферы руководства, производства, просвещения, здравоохранения, спорта и т. д. Вредители, оказывается, сидели повсюду. Даже секретариат горкома ВКП(б) на родине Ленина сумели захватить фашистские наймиты. И как они ловко скрывали свое истинное антисоветское лицо! Например, второй секретарь горкома Соловейко зарекомендовал себя как ярый борец с врагами народа. Многим запомнилось его выступление на партийной конференции в январе 1937 года, в котором он подверг разносной критике ротозеев-коммунистов, потерявших членские билеты ВКП(б). Соловейко утверждал, что эти бесценные документы попали в руки классового противника [12]. Но кто бы мог подумать, что в скором времени его самого, неистового обличителя троцкистов всех мастей, задержат работники НКВД. Выяснилось, что Соловейко принял участие в издании сборника работ, который редактировал враг народа, вредитель Сливицкий.

Свято место, как известно, не бывает пусто. Вторым секретарем горкома ульяновские коммунисты избрали П. Н. Паршутова, но фортуна почти сразу же отвернулась от него. Один из бдительных журналистов с ужасом обнаружил, что новоиспеченный секретарь горкома так же, как и Соловейко, является автором одной из статей вредительского сборника, отредактированного Сливицким. 22 сентября 1937 года П. Н. Паршу-това арестовали как врага народа [13].

Кресло второго секретаря Ульяновского горкома ВКП(б) явилось источником несчастий не только для Соловейко и Паршутова. Всего лишь три месяца сидел в нем З. М. Абрамов. После ареста и жесточайших пыток его расстреляли за участие в подготовке вооруженного вос- стания против советской власти [14]. «Пролетарский путь» отметил, что такое стечение обстоятельств далеко не случайно: этим врагам покровительствовал первый секретарь Ульяновского горкома ВКП(б) А. П. Белов [15]. Далее события развивались по зловещему трафарету. Его, старого большевика, делегата ХVII съезда партии, арестовали работники НКВД и через несколько месяцев приговорили к высшей мере наказания [16].

Репрессии по отношению к руководителям Ульяновской большевистской организации никак нельзя считать стихийными, спонтанными и хаотичными. Они проводились во всех городах СССР (и в Ульяновске в том числе) по определенной, четкой и продуманной схеме. Осуществление ее началось с арестов и расстрелов первых лиц партийных и советских органов, начальников отделов НКВД, военкомов и директоров наиболее крупных промышленных предприятий. Делалось это для того, чтобы подавить в зародыше всякую мысль о возможности сопротивления разворачивающейся гигантской репрессивной кампании, жертвами которой должны стать миллионы людей.

В сентябре 1937 года чекисты арестовали председателя Ульяновского горсовета А. Д. Вер-деревского по обвинению в организации антисоветского вооруженного восстания и расстреляли через восемь месяцев [17]. Столь же трагически сложилась судьба начальника городского отдела НКВД П. И. Корнеля. Только расправа над ним оказалась более скоротечной — арест в мае 1937 года, а казнь последовала через три месяца [18]. Тяжкие переживания выпали на долю районного военного комиссара Куликова. На момент начала Большого террора у него был 20-летний стаж пребывания в большевистской партии, за плечами имелся нелегкий опыт участия в Гражданской войне и колхозном строительстве. Он считался образцом партийной и гражданской честности. И вдруг его исключили из ВКП(б) по стандартной формулировке — «за связь с врагами народа». С ним перестали здороваться, в военкомате его превратили в контрреволюционное пугало, а упоминание его фамилии считалось признаком политической неблагонадежности.

На каком же основании Куликова исключили из партии? Причин было две. Во-первых, в комнате райвоенкомата «временно квартировал работник театра, впоследствии оказавшийся врагом народа». Во-вторых, выяснилось, что «врач, посетивший больную дочь Куликова, уехал от него на машине с человеком, который несколько дней назад был разоблачен как враг-троцкист» [19].

1 июля 1937 года в тюремную камеру бросили директора Машиностроительного завода имени Володарского А. А. Чайку-Харина. В ходе ужасающих многомесячных пыток он признал, что является активным участником антисоветской правотроцкистской организации, проводил диверсионно-вредительскую работу, а с 1933 года «занимался шпионажем в пользу германской разведки, систематически передавал ей секретные сведения об оборонной промышленности» [20]. За что Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила его к заключению в концлагере на 10 лет.

Работники советского и партийного аппарата, приходившие на смену своим репрессированным предшественникам, с одной стороны, радовались карьерному успеху, а с другой — были охвачены страхом в связи с реальностью неожиданных арестов. Как спасти себя от чекистской безжалостной секиры? Такой вопрос вставал перед каждым руководителем. Единственная (и вместе с тем и относительная) возможность уцелеть в этой страшной мясорубке — демонстрация сверхактивности в поиске и разоблачении врагов народа. Тем более что ЦК ВКП(б) и НКВД постоянно требовали усиления темпов борьбы с замаскировавшимися фашистами, троцкистами, зиновьевцами, бухаринцами, вредителями, шпионами, двурушниками.

Растегин Г. С., сменивший расстрелянного в сентябре 1937 года А. П. Белова в кресле первого секретаря горкома ВКП(б), старался изо всех сил. Он стал инициатором массового изгнания из партии коммунистов, якобы уличенных в связях с врагами народа. «Пролетарский путь» констатировал, что «за четыре месяца (с сентября 1937 по 17 января 1938 года) Ульяновский горком исключил из партии 76 человек» [21]. Многих, как тогда говорили, «вышибали» из рядов ВКП(б) с невероятной поспешностью. На них члены горкома безапелляционно вешали ярлыки «троцкиста» или «контрреволюционера», не давали слова для объяснения или оправдания. В нарушение устава горком исключал из партии без соответствующих решений первичных организаций [22].

В Ульяновском горсовете борьбу с врагами народа возглавил М. Ф. Бабин, избранный его председателем в сентябре 1937 года. По традиции, он должен был облить грязью своего только что арестованного предшественника на этом посту (контрреволюционера А. Д. Вердеревско-го). М. Ф. Бабин обнаружил, что горсовет «был поражен враждебной работой больше других организаций» [23]. «Этот скользкий человек с лицом католического монаха» покусился на святая святых — создателя Советского государства. М. Ф. Бабин выявил, что трудящиеся Ульяновска не один год просили установить в городе памятник В. И. Ленину и «недоумевали, почему же он не строится». Но А. Д. Вердеревский умышленно не поднимал этот вопрос в соответствующих центральных организациях [24]. Под руководством этого подонка целая группа вредителей делала все, чтобы испортить внешний облик родины Ленина. Вскрылось, что троцкисты сорвали план по озеленению Ульяновска и в особенности целенаправленно разрушали парк имени Свердлова, расположенный в центре города. Саженцы там систематически ломались и засыхали без полива. «К тому же танцевальная площадка сгнила, — подчеркнул «Пролетарский путь», — исчезли стулья, лозунги, плакаты и украшения. Надо начинать все сначала — чинить и ремонтировать. А. Д. Вердеревский ухудшал благоустройство города, чтобы вызвать недовольство трудящихся» [25].

«Пролетарский путь» рассказал о том, как удалось М. Ф. Бабину уличить не одного врага народа: «В течение нескольких лет он присматривался к тем, кто возглавлял заводы, фабрики, учреждения. Мелкие штрихи, еле уловимые оттенки в словах, поступках, практике работы навели его на мысль, что здесь орудуют недруги. Но, однако, этого мало. Товарищ Бабин проверял их отношение к труду, к людям, к производству, искал и находил факты, сопоставлял их и приходил к выводу — на этих предприятиях действует враг. Начав с мелочей, он доводил дело до конца, разоблачив врагов с помощью партийных организаций» [26].

Бабин М. Ф. вместе с работниками НКВД вывел на чистую воду заведующего финансовым отделом горсовета К. А. Слайдыня. Он оказался двурушником. С одной стороны, этот дьявол во плоти, как писал «Пролетарский путь», создал о себе представление как о человеке выдержанном, политически грамотном, «стойком и преданном партии». С другой стороны, действовал как хитрый, расчетливый и злобный диверсант: «Он затягивал выдачу пособий многосемейным, тормозил ход реализации займа обороны среди колхозников и единоличников, задерживал выезд инспекторов в колхозы для ликвидации убытков по градобитию, был груб со своими подчиненными. Словом, этот ставленник и пособник презренной троцкистско-бухаринской банды вредителей, душителей кол- хозного строя делал все, чтобы вызвать недовольство населения Советской властью» [27].

В кампанию по разоблачению и выявлению врагов народа включились руководители всех предприятий, учреждений и учебных заведений. 30 января 1938 года начальник Ульяновской милиции Кутузов доложил делегатам ХIV городской партийной конференции о борьбе с врагами народа. Он рассказал «об имевшей место гнили среди отдельных работников. Например, во 2-м отделении милиции начальник и его заместитель (оба коммуниста) и их подчиненные сомкнулись с классово-чуждыми элементами. Горком партии своевременно принял меры к оздоровлению аппарата милиции» [28]. 5 февраля 1938 года «Пролетарский путь» информировал, что необходимую бдительность проявили члены ВКП(б) в гарнизоне Ульяновска. Во-первых, они на своем собрании исключили из партии Ишмуратова за то, что его брат оказался буржуазным националистом. Во-вторых, «призвали вести решительную борьбу по выкорчевыванию троцкистско-бухаринских и гамарниковских бандитов и усилить работу по ликвидации последствий вредительства».

Об опыте напряженной борьбы с антисоветскими элементами в 1937—1938 гг. рассказал на страницах «Пролетарского пути» секретарь парткома завода имени Володарского Майоров: «На нашем предприятии орудовала шайка врагов народа. Они вели подрывную контрреволюционную работу. И тот факт, что вредители вели свою гнусную линию в течение продолжительного времени, свидетельствует о том, что мы забыли указания товарища Сталина о повышении революционной бдительности в капиталистическом окружении. У нас была самоуспокоенность и беспечность. Все же парторганизация завода провела немалую работу по разоблачению врагов народа. Мы исключили из партии за это время 35 коммунистов» [29].

28 августа 1937 года «Пролетарский путь» в своей передовой статье поведал о том, каких усилий стоило чекистам изловить едва ли самого коварного из этих 35 двурушников: «Троцкистские агенты оказались на целом ряде наших ульяновских предприятий. Известно, например, что на заводе им. Володарского разоблачен его директор, враг народа Чайка. Но нашелся и укрыватель этого мерзавца — главный инженер Бутузов. На одном из собраний актива хозяйственников он, выступая с докладом, ни словом не обмолвился о разоблаченных врагах народа, о ликвидации последствий вредительства, об указаниях тов. Сталина, сделанных им на Фев- ральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б). Тогда его поправили. Он был вынужден взять слово вторично и признать свою ошибку. Однако через некоторое время, выступая на собрании о выполнении предложений рабочих, Бутузов опять «забыл» сказать об этих вопросах.

Он знал, что политически закаленные кадры, овладевшие большевизмом, скорее разоблачат троцкистских агентов. И потому он всячески стремился сорвать подготовку пропагандистских кадров, усыпить бдительность. Он сеял недовольство среди рабочих, порой издевался над ними. Потом, когда поглубже поинтересовались личностью Бутузова, оказалось, что он связан с врагами народа, с террористами» [30]. Под крылом Бутузова действовал до предела обнаглевший враг народа Ф. И. Сивов. В цехе, которым он руководил, творилось, по мнению «Пролетарского пути», нечто невероятное: «Имели место факты явного вредительства. Не так давно в один из станков загнали кольцо. Аварию предотвратили благодаря бдительности тов. Гайдук. Но это событие не послужило сигналом партийной организации для большей настороженности» [31]. Поправили беспечных коммунистов бдительные работники Ульяновского горотдела НКВД: они арестовали Ф. И. Сивова за вредительство и агитацию, «содержащую призыв к свержению Советской власти, и расстреляли» [32].

Большой ущерб нанесли враги народа заводу имени Володарского. Но тот ужасный погром, который они учинили на Ульяновском железнодорожном узле, едва ли мог поддаться перу рядового корреспондента «Пролетарского пути». Из доброго десятка статей, которые посвятила газета этой теме, вырисовывалась прямо-таки кошмарная картина. Здесь с начала 30-х годов «орудовали троцкистско-бухаринско-рыковские бандиты. Они, пользуясь притуплением бдительности ряда партийных организаций узла, вели свою гнусную работу, направленную на подрыв транспорта. Враги народа пробрались к руководству не только хозяйственными, но и партийными организациями» [33].

Преступники пошли в решительное наступление летом 1937 года. Но ни один шаг не ускользнул от внимания журналистов «Пролетарского пути». 3 августа газета сообщила: «В работе Ульяновского железнодорожного узла еще не изжиты такие серьезные недостатки, как крушение и аварии, срывы графиков движения поездов, умышленный вывод из строя паровозов и срыв стахановского движения. Особое место по неполадкам занимает депо. Здесь меся- цами простаивают в ремонте паровозы. Выйдя из ремонта, они через несколько дней снова попадают на повторный ремонт. Бывают случаи, когда паровозы совершенно выходят из эксплуатации. Оно и понятно: в депо долго орудовала шайка вредителей. Ее последыши и сейчас продолжают свою вредительскую работу».

6 августа «Пролетарский путь» поместил репортаж о только что состоявшемся собрании коммунистов депо железнодорожного узла. Два дня его участники активно обсуждали вопрос о выполнении решений центральных органов партии и НКВД о мерах «по выкорчевыванию вредительства». В прениях выступили 24 человека. Они говорили о фактах, «леденящих душу»: «Аварии увеличиваются. Если в первом квартале 1936 года было 118 повреждений и поломок, то в первом квартале 1937 года их насчитали уже 146. Массово-политическая работа в депо развалилась. Читка газет проводилась от случая к случаю. Чтецами газет вредители выделяли разложившихся людей, пьяниц, как, например, Тургенева. Там, где проводил беседы этот, с позволения сказать, чтец, враги вели антигосударственную агитацию. Тургенев часто отвечал на задаваемые вопросы неправильно, его ответы приносили только вред. Между тем этот «чтец» числился в аппарате паровозного депо техником. Трудовая дисциплина настолько ослабла, что некоторые хулиганствующие элементы начали избивать руководителей депо. Некто Суханов, кстати сказать, комсомолец, избил 18 июля дежурного по депо Жеманова и заместителя начальника депо Белякова. 19 июля машинист Варин избил машиниста Кузовова. На явно враждебные элементы здесь налагают незначительные взыскания, а честным работникам объявляют выговоры, смещают их на низшие должности.

Вредители орудовали и при выдаче заработанной платы. Дело дошло до того, что квалифицированный слесарь стал получать меньше, чем разнорабочий. Выступавшие рабочие рассказали и о других безобразиях. Например, недавно на чердаке депо была кем-то оставлена зажженная свеча, а в это же время кто-то от пожарных рукавов отвинтил гайки. Это значит, что враг продолжает творить свои гнусные дела. Случайно ли это? Нет. Факты вредительства последовательно замалчивались секретарем парткома Бажановым. Выяснилось, что ему поручили раскрыть истинное лицо троцкиста Степко. Но Бажанов сам не занялся этим делом, а возложил эту обязанность на второстепенного человека. Тот четыре месяца мариновал разо- блачительные материалы о Степко, а потом уехал, не выполнив задание. Этот факт показывает, что Бажанов прикрывает троцкистов. К тому же было установлено, что он вместо проведения партийно-массовой работы рассказывал контрреволюционные анекдоты. Партийное собрание приняло решение об исключении Бажанова из партии».

Казалось, что вредителям нанесен сокрушительный удар. Но работники «Пролетарского пути» не проявили благодушия и продолжали поиск врагов в депо. 12 августа в газете появилась большая статья корреспондентов Ф. Малютина и И. Горбатова под зловещим заголовком «Это еще не конец». Она содержала, как бы сказали сейчас, просто сенсационный материал. Журналисты выяснили, что здесь действует целая диверсионная группа под руководством начальника депо Рузаева. В ее составе были Та-рандовский (заместитель начальника депо) и Строилов (мастер котельного цеха). Бандиты поставили цель — в короткое время вывести из строя паровозный парк. Тщательно маскируя свои проделки, они мелкими, но частыми ударами по паровозам довели весь парк до инвалидности. Пригодные к эксплуатации паровозы враги держали на ремонте, отчего план грузоперевозок и движения пассажирских поездов из месяца в месяц не выполнялся.

Малютин Ф. и Горбатов И. установили, что Рузаев, Тарандовский и Строилов создали автономное вредительское звено в отделении водоснабжения во главе с мастерами Дьяконовым и Раджабовым. Стремясь нанести стране наибольший ущерб, эти негодяи действовали более чем хитроумно. Их задачей был поиск мест для бурения скважин на станции Глотовка, где наблюдался дефицит воды, столь необходимой для паровозов. Корреспонденты «Пролетарского пути» пришли к выводу, что Дьяконов и Раджа-бов «находили места для бурения явно неподходящие», где воды и не могло быть. В результате перерасход государственных средств составил 157 тысяч рублей.

Осмысливая перечисленные разрозненные факты вредительства, журналисты неожиданно для себя пришли к масштабному закономерному заключению: враги народа буквально опутали прочной дьявольской сетью весь аппарат Ульяновского железнодорожного узла. Проницательные сотрудники «Пролетарского пути» Ф. Малютин и И. Горбатов выявили, что банде Рузаева, Тарандовского и Строилова оказывал агитационно-пропагандистскую поддержку кружок, объединивший весьма подозрительных личностей. Названным диверсантам, как ни странно, протянули руку помощи рабочие-коммунисты Беляков, Деревянников, Игнатьев и Вы-рин. И дошли они до такого нахальства, что бросились защищать Рузаева и других вредителей на заседании парткома железнодорожного узла.

Малютин Ф. и Горбатов И. задались понятным вопросом, как случилось, что диверсанты, орудовавшие в депо, ускользали от зоркого взгляда чекиста. И дали убедительный ответ: бандиты пользовались покровительством руководителей политотдела железнодорожного узла — Петрова, Живова, Хотилина и Цыбульни-кова. Отрадно, что корреспонденты призадумались и над тем, а нет ли у банды Рузаева патронов еще выше. И не промахнулись. Когда они перелистали протоколы заседаний Ульяновского горкома ВКП(б) за 1937 год, их озарило: дважды этот партийный орган должен был рассмотреть вопрос о разоблачении врагов в депо, но по неизвестным причинам не сделал этого.

Эстафету успешного расследования, проведенного Ф. Малютиным и И. Горбатовым, подхватил корреспондент «Пролетарского пути» Н. Николаев. Он опубликовал 17 августа заметку под симптоматичным заголовком «На глазах руководителей»: «Главный бухгалтер вагонного участка Левковский (бывший белый офицер), его помощник Коцюба (сын высланного кулака) запустили учет и отчетность. Эти враги сами снимали остатки материалов и списывали их. На 1 июля они таким образом похитили 2582 рубля. С ними в контакте работал кладовщик Копти-лин, разбазаривавший дефицитные материалы и запасные части. Только одного подбивочного материала он похитил на 1822 рубля. На вырученные деньги эта троица устраивала попойки. А еще кладовщик Коптилин вместе с разоблаченным троцкистом Степко разбивали годные подшипники, а медь продавали на рынке. Поэтому вагоны уходили с негодными подшипниками. Буксы в пути нагревались, и вагоны приходилось отцеплять. Простой вагонов рос катастрофически. Дело врагов народа передано в прокуратуру».

Массовые увольнения, исключения из партии, аресты антисоветчиков и вредителей на железнодорожном транспорте позволили, констатировал «Пролетарский путь», освежить политическую атмосферу. Но не полностью. Об этом с немалой долей тревоги говорил в конце января 1938 года секретарь парткома железнодорожного узла Игнатьев (сменивший на этой должности Бажанова): «В отдельных случаях вместо борьбы с врагами народа проявлялась вопиющая беспечность и ротозейство. Например, в отделении стрелковой охраны контрреволюционные выступления врага народа Зиновьева политрук Асанов считал лишь “ошибками и недопониманиемˮ. Поэтому вновь избранный партийный комитет должен мобилизовать всех работников узла на выкорчевывание и разоблачение врагов народа» [34].

Вроде бы к весне 1938 года на Ульяновском железнодорожном узле руководители партийной организации и работники НКВД завершили окончательно разгром всех врагов и вредителей. Вытащили на свет божий последних притаившихся двурушников. Арестовали бывшего начальника политотдела Живова, который, как оказалось, являлся не только вредителем, но и «махровым шпионом». Задержали также помощника Живова по кадровой работе Никулина, выяснили, что он являлся «ярым диверсантом и агентом контрреволюции» [35]. Отмечая успехи в борьбе с врагами народа, «Пролетарский путь» не раз подчеркивал в течение 1938 года: «Многочисленные факты говорят о том, что в Ульяновском отделении железной дороги еще не покончено с крушениями и авариями. Задача партийных организаций — неустанно разоблачать врагов и конспираторов, решительно сломить их сопротивление» [36].

Можно было предположить, что противники советской власти постараются проникнуть в первую очередь во властные структуры и крупные предприятия, где можно было бы нанести наибольший ущерб. А имел ли какой-то смысл лезть врагам народа в небольшие заводы, фабрики, мастерские, учебные заведения, сферу обслуживания? И под силу ли иностранным разведкам завлечь в свои сети такую армаду предателей? На удивление, на родине Ленина таких нашлось более чем достаточно. Да и в других районах страны их оказалась тьма-тьмущая. Этому изумлялся знаменитый автор «Архипелага Гулага»: «Столетиями народ строил, создавал и всегда честно работал, даже на бар. Ни о каком вредительстве не слыхано было от самых Рюриков. И вот, когда впервые достояние стало народным, сотни тысяч лучших сынов народа необъяснимо кинулись вредить» [37].

Кажется, что на Ульяновск налетела, подобно саранче, целая туча вредителей. И откуда только они появились? В сентябре 1936 года в городе открылась скромная по размерам швейная фабрика № 5. И тут же ее оплели антисоветской паутиной враги народа. Наиболее бдительные работники фабрики почувствовали неладное. Им показалось, что кто-то пытается, во-первых, помешать развитию стахановского движения, а во-вторых, препятствует «выполнению производственного плана». О своих подозрениях они сообщили корреспондентам «Пролетарского пути». Те в конце августа 1937 года прибыли на фабрику и с ходу установили бесспорную истину: здесь орудуют “подлые троцкистыˮ» [38]. А уже через неделю журналисты смогли дать развернутый анализ действий вредителей: «Завтра исполнится ровно год, как швейная фабрика № 5 начала работать. Однако она до сих пор не освоила производства. План за последние 7 месяцев выполнен только на 33 %. На фабрике действуют враги народа Неклюдов, Рейзин, Филатов и другие. Это они во главе с бывшим директором Песковым и бывшим директором треста Гулько систематически дезорганизовали производство. В чем же заключалась их вредительская деятельность?

Во-первых, схемы пошива составлялись так, что по одной операции нормы были завышены, а по другой — занижены. В результате одна работница была перегружена, систематически не выполняла заданий, у нее был завал, а другая сидела без дела, и ей писали простой. Второй вид вредительства — это выпуск лабораторией неправильных маломерных лекал для выкройки. Все это давало большой брак, снижало заработок работниц, вызывало текучесть рабочей силы.

Вредители приложили руку и к строительству, и к оборудованию фабрики. В надстрое третьего этажа вместо облегченных стен сделали утолщенные. Фундамент не выдержал, и его пришлось укреплять, что вызвало большие непроизводительные расходы. Электромонтаж на рабочих агрегатах был сделан с нарушением технических правил, через четыре месяца пришлось большую часть делать заново» [39].

Естественно, что враги народа, орудовавшие на швейной фабрике № 5, попали в поле зрения работников Ульяновского горотдела НКВД. Последние быстро справились с привычным делом, и 14 января 1938 года «Пролетарский путь» объявил о начале судебного процесса в Ульяновске в клубе Краснознаменного училища над контрреволюционной вредительской группой, действовавшей на этом предприятии. На скамье подсудимых оказались бывший директор швейной фабрики Я. В. Песков, механики П. И. Филатов, М. П. Филатов, А. М. Долженков и другие.

Возмущению предателями на родине Ленина не было предела. Особенно негодовал коллектив предприятия, на котором свили гнездо бандиты. Трудящиеся фабрики, потрясенные до глубины души такой новостью, тут же собрались на митинг. «Выступившие рабочие, — информировал «Пролетарский путь», — отметили, что вредители тормозили строительство корпусов, неправильно ставили оборудование и портили его. Но как вредители ни маскировались, наши славные органы НКВД разоблачили их». Участники митинга единодушно проголосовали за короткую резолюцию: «Мы, рабочие швейной фабрики № 5, просим пролетарский суд применить к врагам народа высшую меру социальной защиты — расстрел» [40].

В открытом судебном заседании выездной сессии спецколлегии Куйбышевского областного суда была выяснена физиономия каждого из четырех мерзавцев. Вот какую характеристику получил в ходе разбирательства фактический главарь банды старший механик фабрики П. И. Филатов: «Матерый враг народа, ярый противник советской власти, старавшийся пакостить везде и как только можно. Он прикидывается невинной овечкой, напрасно обиженным человеком, пытается выкрутиться, отделывается общими фразами, ссылается на слабую память. Филатов, видите ли, забыл, что в прошлом являлся кулаком, имел большое количество земли, сельскохозяйственные машины, наемных рабочих. Его хозяйство подлежало раскулачиванию, но он оказался предусмотрительным: в 1929 году инвентарь и скот сдал в колхоз, а сам уехал в Куйбышев. Подсудимый старался замести следы своей гнусной работы на швейной фабрике. Но, прижатый к стенке неопровержимыми доказательствами, вынужден был признать факт своей вредительской работы, которая выразилась в неправильной сборке и ремонте швейных машин, отчего на них нельзя было выполнить нормы. Станки устанавливались так, что работницы быстро утомлялись. Без конца загорались моторы, их выключали, а потому конвейеры стояли, что приводило к невыполнению норм, к уменьшению заработка и подрыву здоровья трудящихся» [41]. Суд констатировал, что трое остальных членов контрреволюционной группы активно проводили в жизнь все вредительские директивы руководителя банды.

Решение суда оказалось суровым. П. И. Филатова приговорили к расстрелу, Я. В. Пескова — к тюремному заключению на 25 лет, А. М. Долженкова — к тюремному заключению на 10 лет, М. П. Филатова — к тюремному заключению на 3 года [42].

Успехи в разоблачении врагов народа окрыляли немногочисленный коллектив «Проле- тарского пути». Энергии его корреспондентов можно было позавидовать. К тому же они не страдали благодушием и излишней доверчивостью. За любым крупным или мелким просчетом партийных, советских органов, сбоями в работе предприятий, магазинов, образовательных учреждений они непременно видели вражескую руку.

Притчей во языцех являлась работа тепловой электростанции в Ульяновске. Из-за ее маломощности страдали больницы, учебные заведения, заводы, фабрики. Многие улицы по вечерам погружались во тьму. Журналисты тут же нашли причину возникновения этих неприятностей. 9 января 1938 года «Пролетарский путь» заявил: «Аппарат электростанции был и остается засоренным враждебными элементами. Несколько месяцев назад парторганизация станции объявила выговор директору тов. Чубарову за политическую слепоту. Коммунисты потребовали от директора избавить электростанцию от чуждых людей. Но тов. Чубаров это решение полностью не выполнил. До последнего времени на станции работали бывшие белогвардейцы и люди с темным прошлым. А когда с тов. Чубаровым говорят о простоях, происшедших по вине электростанции, он хладнокровно отвечает:

— Это неизбежно, всякие моменты бывают. Дизели у нас уже старые.

Но о таких “моментахˮ, когда в дизелях случайно обнаруживают гайки и инструменты, он молчит».

Право, остается удивляться тому, что директор электростанции не сдал своих работников, не развернул борьбу с врагами народа. И уж совсем нельзя объяснить тот факт, что Чубарова не арестовали. Так бывало очень и очень редко. В основном публикации в «Пролетарском пути» о вредителях завершались задержанием и рассмотрением дела в суде.

Трагически закончил свою жизнь коммерческий директор спиртзавода Иануарий Катони. Он, по убеждению одного из корреспондентов «Пролетарского пути», «вел в течение трех лет вредительскую работу, срывал обеспечение продукцией магазинов родины Ленина, хранил без пользы посуду». А еще этот мерзавец «производил вредительский ремонт киосков, на что было затрачено около 58 тысяч рублей» [43]. Сразу после помещения этих обличительных материалов И. Катони был арестован чекистами и почти сразу расстрелян по постановлению тройки при УНКВД по Куйбышевской области [44].

Нередко сюжеты борьбы с врагами народа развивались по другой схеме: сначала доблест- ные работники наркомата внутренних дел задерживали вредителей, а потом передавали информацию о деятельности этих врагов — «тараканов, засевших в щелях всех учреждений», в редакцию «Пролетарского пути».

И в страшном сне не могло присниться трудящимся Ульяновска, что опаснейший противник советской власти окопается в тихом омуте — в местном Краеведческом музее. Но напрасно враг надеялся на то, что там ему удастся скрыться от бдительного ока чекистов. Те сразу догадались, что под личиной воспитанного, обаятельного и образованного директора Краеведческого музея П. Я. Гречкина скрывался прожженный вредитель и контрреволюционер. В начале 1938 года он был расстрелян по постановлению тройки УНКВД по Куйбышевской области, а через 8 месяцев после казни «Пролетарский путь» рассказал о том, как сумел этот гад развалить работу столь важного идеологического учреждения в Ульяновске: «Враги народа, долгое время бесконтрольно орудовавшие в музее, довели его научное хозяйство до полного краха. Огромные исторические и материальные ценности никак не учитывались. Научной обработки материалов совсем не велось. Ликвидация последствий вредительства здесь идет крайне медленно. Старые музейные работники тт. Печникова и Муравцева, будучи зав. отделами, слепо подчинялись директору-вредителю» [45].

30 декабря 1937 года по постановлению тройки УНКВД по Куйбышевской области расстреляли преподавателя физкультуры Дорожномеханического техникума В. И. Дмитриева. Казалось, чем мог навредить родине этот человек, далекий от политики, экономики, не знавший никаких военных секретов? Но так могли рассуждать только наивные и близорукие жители Ульяновска. Чекисты же быстро раскусили этого «горячего поклонника советского спорта», на деле являвшегося подлым фашистским наймитом. 17 апреля 1938 года «Пролетарский путь» доходчиво объяснил, чем же занимался этот коварный вредитель: «Враги народа, пробравшиеся в спортивные организации, немало напакостившие, наконец-то разоблачены. Свою вражескую работу они направляли прежде всего, чтобы развалить спортивные коллективы и всячески уменьшить охват трудящихся физкультурными занятиями, затормозить и сорвать сдачу норм на значок «Готов к труду и обороне». Неслучайно поэтому в Ульяновске насчитывается всего-навсего 830 значкистов ГТО. Вражеские элементы, пробравшиеся в физкультурные организации, как, например, Дмитриев, умышлен- но срывали спортивную работу, сеяли среди физкультурников недовольство, разлагали коллективы. Враги народа делали ставку на отрыв физического воспитания от политического, поэтому во многих физкультурных организациях отсутствуют агитаторы и пропагандисты».

Журналисты «Пролетарского пути» настойчиво убеждали в том, что в Ульяновске нет ни одного предприятия и учреждения, куда бы не пролезли предатели родины, что хитрости и вероломству врага нет предела, что доверчивость может принести неисчислимые беды советским людям. 1 февраля 1937 года газета акцентировала внимание читателей на том, что «вредительство охватило органы здравоохранения. На отчетно-перевыборном собрании коммунистов городского отдела здравоохранения вскрыт ряд вопиющих фактов, когда некоторые врачи выписывали неправильные рецепты. Имелись факты травли молодых врачей».

16 марта 1937 года «Пролетарский путь» подверг беспощадной критике руководителей педагогического института за утрату элементарной бдительности. Между тем там обосновались «троцкистские последыши», которые совершили подлую антисоветскую выходку. В чем она выразилась? Студенты Юмакаев и Полежаев написали пародию на приговор Верховного Суда СССР по делу параллельного антисоветского троцкистского центра и вывесили ее в одной из комнат общежития. Но ни заместитель директора пединститута, ни секретарь парткома не дали должной оценки действиям контрреволюционеров. Завершая разговор о необходимости принятия экстренных мер по отношению к врагам народа (Юмакаеву и Полежаеву), газета заключила: «Этот тревожный сигнал должен приковать внимание горкома ВКП(б), тем более что и в ряде других учебных заведений Ульяновска обнаружена троцкистская нечисть. Например, в Дорожно-механическом техникуме на посту завуча длительное время крепко держался махровый троцкист Бирин. Но горком отмалчивается. И партийная общественность вправе спросить, где его настороженность и бдительность?».

9 июня 1937 года корреспондент «Пролетарского пути» Н. Валин вновь вернулся к теме борьбы с вредительством в учебных заведениях: «Враги народа, орудовавшие в вузах и техникумах и ныне репрессированные органами НКВД, старались развалить работу учебных заведений города, парализовать политико-воспитательную работу среди студенчества. Факты хулиганства, пьянства, поножовщины и бескультурья в ряде учебных заведений показывают, что работа по ликвидации вредительства еще слабо организована. Орудовавший в пединституте Аникин нанес серьезный ущерб физкультурной работе».

10 июня 1937 года «Пролетарский путь» указал на то, что администрация речного порта проявляет вопиющее ротозейство: «Когда враг портил якоря судов, засовывал в моторы болты и гайки, многие руководители объясняли эти факты простой случайностью и не считали нужным расследовать их».

Едва ли не в каждом номере печатный орган ульяновских коммунистов приводил многочисленные факты, свидетельствующие о том, что враг наносит вред там, где руководители страдают «идиотизмом доверчивости». Диверсанты на улице К. Либкнехта сломали печи в кухнях коммунальных квартир и разрушили во дворах бревенчатые конюшни. Чтобы подорвать здоровье жителей родины Ленина, троцкисты добились закрытия в столовых диетических отделов. Они не пожалели даже детей: бухаринцы протащили решение в торговых организациях о передаче в школах помещений буфетов под склады, гардеробные и канцелярии [46].

Шпионы, внушал «Пролетарский путь», невероятно изворотливы. Они способны использовать в своих интересах самые лучшие черты советских людей. И прежде всего их доброту и отзывчивость. Зададимся вопросом, пояснила газета 24 августа 1937 года, почему на родине Ленина «можно встретить всяких попрошаек, “нищихˮ и безнадзорных»?

«Вот у входа в кафе-столовую № 2 артели «Коммунар» вчера стоял молодой здоровый парень в оборванном и грязном одеянии и нудно тянул:

— Граждане, подайте, три дня не ел…

Рядом с молодым парнем стояла уже взрослая девочка и до тошноты противно частила:

— Дяденька, подайте, дяденька, подайте.

Тут же недалеко от этой пары стояла еще не старая женщина. Она также протягивала руку.

Разве может быть хотя бы один нищий в нашей замечательной стране, где окончательно ликвидирована безработица, в стране, где свободный и радостный труд доступен каждому трудящемуся? И какую грязную, мерзкую совесть должен иметь человек, который просит подаяние, но не желает работать!

Это враги, облачившиеся на улице в изорванные лохмотья, а дома наряжающиеся в новое чистое платье. Под видом милостыни они своим внешним видом возводят всякую антисоветскую клевету, пакостят нам и вредят. Надо решительно и бесповоротно очистить улицы от людей с протянутыми руками. Это — наши враги!»

Подавляющее большинство ульяновцев, откликаясь на призывы партии «быть постоянно начеку» и «стать верными помощниками чекистов», проявляли высочайшую бдительность. Для некоторых коммунистов, комсомольцев и даже беспартийных поиск врагов народа стал своего рода профессией. Они едва ли не в каждом из своих знакомых или сослуживцев видели вредителя или шпиона. Так, 21 февраля 1938 года «Пролетарский путь» отметил, что «тов. Горбатов подал разоблачительные заявления на большую часть половины коммунистов депо». Коммунист-железнодорожник Доценко выявил среди товарищей по работе 40 вредителей. Работница Машиностроительного завода имени Володарского Васильева обнаружила 14 троцкистов и бухаринцев. Заместитель начальника 13-й дистанции пути Захаренко большую часть времени на работе посвящал поиску врагов народа [47]. Нередко партийные собрания проходили в атмосфере истерических нападок и обвинений в пособничестве контрреволюционерам. Продолжались они порой не один день [48]. Обстановка разбора личных дел коммунистов, уличенных в связях с врагами народа, была исключительно нервной и тягостной. Даже «Пролетарский путь», сотрудники которого старались быть «святее папы», вынужден был признать: «31 марта 1937 года горком ВКП(б) провел заседание, продолжительность которого ужаснула его участников. Многим коммунистам пришлось ждать вызова до 5 часов утра» [49].

Итак, в период Большого террора у значительной части жителей Ульяновска наблюдались признаки психопатии на почве политических потрясений. Население родины Ленина было подведено Сталиным к такому состоянию в течение 1928—1936 гг. Великий диктатор сумел внушить гражданам СССР, что все оппозиционеры — это враги народа, вредители, фашистские наймиты, а потому подлежат немедленному уничтожению. В стране во второй половине 30-х гг. восторжествовало единомыслие. Согласимся с Р. Такером, что люди в стране Советов были доведены до психоза [50]. Им везде чудились контрреволюционеры. Важную, скажем, главную роль в превращении нормальных людей в политических психопатов сыграла коммунистическая пресса, руководимая «гением всех времен и народов». Она создала общество, в котором торжествовали элементы сумасшествия, а всякий здравомыслящий человек квалифицировался как враг народа [51].

• 1.    Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992; Хоскинг Д. История Советского Союза (1917—1991). М., 2000; Радзинский Э. Загадки жизни и смерти. М., 2003; Такер Р. Сталин. История и личность. М., 2006; Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии. 1936— 1938 гг. М., 2009; Минаков С. 1937: Заговор был. М., 2012 и др.

• 2.    Правда. 1937. 22, 24, 25, 27, 31 янв.

• 3.    Там же. 1937. 14 июня.

• 4.    Там же. 1938. 6 марта.

• 5.    История ВКП(б). Краткий курс. М., 1952. С. 332.

• 6.  Пролетарский путь. 1937. 27, 28 янв.

• 7.  Там же. 1937. 29 янв.

• 8.  Там же. 1937. 14 июня.

• 9.  Там же.

• 10.    Там же. 1937. 5, 6, 7 и 9 марта.

• 11.    Там же. 1937. 9 авг.

• 12.    Там же. 1937. 4 февр.

• 13.    Там же. 1937. 20 сент.

• 14.    Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 1. Ульяновск, 1996. С. 10.

• 15.    Пролетарский путь. 1937. 22 окт.

• 16.    Очерки истории Ульяновской организации КПСС. Ч. II. Ульяновск, 1972. С. 149.

• 17.    Кочепасова Т. Ю. Укрепление командно-административной системы. Историческое краеведение. Ульяновск, 2000. С. 181.

• 18.    Миндубаев Ж. Б. Пал, оклеветанный… Путь длиной в 85 лет. ГУБЧК — УФСБ России по Ульяновской области. Ульяновск, 2003. С. 47.

• 19.    Пролетарский путь. 1938. 3 февр.

• 20.    Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 1. С. 871.

• 21.    Пролетарский путь. 1938. 4 мая.

• 22.    Там же. 1938. 21 февр.

• 23.    Там же. 1938. 1 июня.

• 24.    Там же. 1938. 11 июня.

• 25.    Там же. 1938. 30 мая.

• 26.    Там же. 1938. 20 мая.

• 27.    Там же. 1937. 14 сент.

• 28.    Там же. 1937. 1 февр.

• 29.    Там же. 1938. 30 мая.

• 30.    Там же. 1937. 28 авг.

• 31.    Там же. 1937. 11 сент.

• 32.    Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 1. С. 114, 1021.

• 33.    Пролетарский путь. 1938. 29 янв.

• 34.    Там же.

• 35.    Там же. 1938. 30 мая.

• 36.    Там же. 1938. 21 апр., 14 авг. и др.

• 37.    Солженицын А. Архипелаг Гулаг // Малое собрание соч. Т. 5. М., 1991. С. 55.

• 38.    Пролетарский путь. 1937. 30 авг.

• 39.    Там же. 1937. 5 сент.

• 40.    Там же. 1938. 14 янв.

• 41.    Там же. 1938. 16 янв.

• 42.    Там же. 1938. 18 янв.

• 43.    Там же. 1938. 26 янв.

• 44.    Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 1. С. 61.

• 45.    Пролетарский путь. 1938. 23 окт.

• 46.    Пролетарский путь. 1938. 24 авг., 1 дек. и др.

• 47.    Там же. 1938. 29 янв.

• 48.    Там же. 1937. 20 апр.

• 49.    Там же. 1938. 21 апр.

• 50.    Такер Р. Сталин. История и личность. М., 2006. С. 705.

• 51.    Это положение сформулировал российский историк-психолог М. Буянов. См.: Буянов М. Ленин, Сталин и психиатрия. М., 1993. С. 70.