Эрозия подсудности, или где границы компетенции судов?

терминология для разграничения компетенции между судами не изменилась, хотя в Конституции РФ использовался термин «подсудность». Напомним, что ст. 47 Конституции РФ право на рассмотрение дела по подсудности, установленной законом, формулирует как субъективное право: «Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом».

При этом, как отмечает Т.К. Андреева, «проблемы разграничения вопросов ведения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами возникли сразу же после образования арбитражных судов и принятия АПК РФ 1992 г.» [2].

В период, когда остро стояла проблема с манипуляциями подсудностью [19] и подведомственностью [20], в эпоху корпоративных захватов [13] и споров о неподведомственности [22, 233], иногда превращавшихся в конфликты отрицательной компетенции [23], когда приходилось не только биться за право на рассмотрение дела судом, к подсудности которого оно установлено законом, но иногда и за доступ к суду, мы поддерживали идею о том, что необходимо уйти от использования термина «подведомственность» для обозначения разграничения компетенции между судами [6, с. 193].

Соответственно, мы приветствовали инициативу Верховного Суда РФ, которая все же не решала проблему подсудности, но подход, предложенный Верховным Судом РФ, по крайней мере, должен был избавить тяжущихся от несения неблагоприятных последствий неопределенности в распределении компетенции, поскольку теперь отмена судебного акта, вынесенного с нарушением компетенции, не будет влечь прекращение дела, а лишь передачу по подсудности.

В то же время мы выразили опасения, что этот подход снимет с повестки дня необходимость разрешения проблемы неопределенности в вопросах в подсудности, так и не разрешив ее [24]. Законодатель поддержал Верховный Суд РФ, и теперь для разграничения дел по компетенции судов используется термин «подсудность». И теперь, если суд общей юрисдикции установил, что дело подсудно арбитражному суду (или наоборот), он возвращает заявление (либо передает его по подсудности) [5].

К сожалению, спорных вопросов о подсудности на практике не стало меньше. Неопределенность категорий «экономический спор» и «иная экономическая деятельность» (предметный критерий), от понимания которых во многом зависит правильное определение подсудности [2], порож- дает проблемы в правоприменении и не всегда разрешена разъяснениями Верховного Суда РФ (см., например, п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 23.12.2021 № 46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции»).

В качестве примера рассмотрим проблему подсудности исков прокуроров о признании недействительными сделок (картелей) на основании ст. 169 ГК РФ и взыскании всего полученного в доход государства со ссылкой на ч. 3 ст. 51 ФЗ «О защите конкуренции». Такие иски подаются в суды общей юрисдикции и в арбитражные суды [8].

В большинстве исков прокуроры указывают в качестве солидарных ответчиков физических лиц, соответственно, в ряде дел, рассмотренных судами общей юрисдикции, вопрос подсудности не обсуждался.

Так, в наиболее известном по данной категории дел Решении Ленинского районного суда города Нижнего Новгорода от 24.07.2023 по делу № 2-3175/2023, дошедшем до Верховного Суда РФ (далее – «Нижегородское дело»), данный вопрос вообще не был отражен на первом круге рассмотрения дела.

В целом ряде судебных актов судов общей юрисдикции проблема подсудности не раскрывается (Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 20.11.2024 № 88-27709/2024; Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 26.08.2024 № 88-21458/2024; Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 12 августа 2024 г. по делу № 88-19212/2024; Апелляционное определение Приморского краевого суда от 26.09.2024 по делу № 33-8694/2024(2-160/2024); Апелляционное определение Ульяновского областного суда от 06.12.2024 № 33-4894/2024 и др.).

Часть судов обосновывают подсудность судов общей юрисдикции тем, что «прокурор, обращаясь в суд с …иском, действует в защиту интересов Российской Федерации в порядке статьи 45 ГПК РФ, исходит из необходимости защиты публичного интереса всего общества, который заключается в поддержании конкуренции как необходимого элемента рыночной экономики.

…статья 52 АПК РФ строго ограничивает компетенцию арбитражных судов по рассмотрению требований прокурора, прямо не предусмотренных указанной статьей» (Апелляционное определение Верховного Суда Республики Мордовия от 31.08.2023 № 2-1237/2023, 33-1584/2023 оставлено в силе Определением Первого кассационно- го суда общей юрисдикции от 21.11.2023 № 8833425/2023).

Данный подход, безусловно, ошибочен, поскольку основан на старой редакции ч. 1 ст. 52 АПК РФ, которая содержала только четыре основания для обращения прокурора в арбитражный суд.

В соответствии с изменениями, внесенными Федеральным законом «О внесении изменений в статью 52 АПК РФ» от 01.07.2021 № 282-ФЗ, появилось еще три основания для обращения прокурора в арбитражный суд. Одно из них, а именно абзац 6, непосредственно применимо для разрешения данного рода дел: «Прокурор вправе обратиться в арбитражный суд: «с иском о признании недействительными сделок, совершенных с нарушением требований законодательства о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, в том числе, заказчиками, поставщиками (подрядчиками, исполнителями), субподрядчиками, соисполнителями, участвующими в обеспечении государственных и муниципальных нужд, не указанными в абзацах третьем и четвертом настоящей части, и о применении последствий недействительности таких сделок». Абзац 6 ч. 1 ст. 52 АПК РФ полностью охватывает предмет иска».

Основные возражения против передачи по подсудности в арбитражные суды, как правило, заключаются в том, что среди ответчиков прокурор указывает физических лиц, в том числе руководителей юридических лиц, которых прокурор просит привлечь к солидарной ответственности, что, по мнению прокуратуры, свидетельствует о подсудности судам общей юрисдикции.

В ряде судебных актов выражена точка зрения, что «Основными критериями отнесения того или иного спора к подведомственности арбитражного суда являются субъектный состав и экономический характер спора, применяемые в совокупности. При этом привлечение в качестве ответчиков граждан – физических лиц, не являвшихся участниками торгов, а являющихся директорами обществ и выступавших исключительно в интересах обществ – хозяйствующих субъектов, не делает дело подсудным судам общей юрисдикции» (Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 26.04.2024 № 88-8144/2024 по делу № 9-1075/2023; Апелляционное определение Верховного Суда Республики Хакасия от 25 января 2024 г. по делу № 33-390/2024 и др.).

Мы полностью согласны с тем, что для отнесения гражданского спора к подсудности арбитражного суда возникший спор должен носить экономический характер, то есть спорное материальное правоотношение должно возникнуть в сфере предпринимательской деятельности или иной экономической деятельности. В соответствии со ст. 28 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основополагающими критериями отнесения гражданских споров к подсудности арбитражных судов являются характер спорных правоотношений и субъектный состав спора.

Поэтому внимательный анализ и правильное определение субъектов спорного материального правоотношения являются залогом правильного определения подсудности.

Так например, в Апелляционном определении Иркутского областного суда от 03.07.2024 № 33-5661/2024 эти вопросы получили должную оценку: «Указанные прокурором в исковом заявлении ответчики ФИО1 и ФИО2, как физические лица, самостоятельно не выступали сторонами оспариваемой сделки и действовали в сложившихся правоотношениях не от своего имени, а в качестве руководителей МУП «Иркутскавтодор» и МУПЭП «Горзеленхоз», на что, само по себе, уже указывает то обстоятельство, что исковые требования о признании сделки недействительной предъявлены не к ФИО1 и ФИО2, как физическим лицам, а к юридическим лицам, выступавшим сторонами оспариваемой сделки. …ввиду того, что исковые требования к ФИО1 и ФИО2 предъявлены как к лицам, являвшимся руководителями МУП «Иркутскавтодор» и МУПЭП «Горзеленхоз», исходя из совершенных ими как руководителями действий по заключению оспариваемой сделки, повлекших соответствующие правовые последствия, при этом участниками торгов указанные в качестве ответчиков граждане – физические лица не являлись, суд пришел к правильному выводу о том, что настоящий спор не относится к компетенции суда общей юрисдикции, поскольку по своему субъектному составу и характеру спорного правоотношения является экономическим.

Более того, как следует из разъяснений, содержащихся в п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 23 декабря 2021 г. № 46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции», в то же время суд, установив совершение истцом недобросовестных действий, направленных на искусственное изменение подсудности при подаче иска, передает дело по подсудности в другой суд.

При указанных обстоятельствах суд апелляционной инстанции находит обоснованным определение суда о передаче дела по подсудности в Арбитражный суд Иркутской области».

Таким образом, само по себе указание в иске физических лиц в качестве солидарных ответчиков не должно использоваться для изменения подсудности подобного рода дел арбитражным судам.

Высший Арбитражный Суд РФ полагал, что «привлечение истцом в качестве ответчика лица, которое не должно отвечать по иску, является злоупотреблением процессуальными правами, предоставленными истцу» (Определение ВАС РФ от 23 октября 2009 г. № ВАС-13785/09). Этот вывод сохраняет свою актуальность, поскольку в большинстве случаев искусственное изменение подсудности осуществляется при подаче иска с указанием помимо «необходимого» ответчика также искусственно привлекаемого ответчика [8], привлечение которого обусловлено одной единственной целью – создать видимость законного рассмотрения дела в том суде, куда обратился истец.

Прокуроры на данное возражение ссылаются на то, что право выбора ответчиков принадлежит истцу, вмешательство в него нарушит принцип диспозитивности. Но абсолютно ли данное право?

Еще в XIX веке полагали, что соучастие может быть не допущено, когда обнаружится, что иск был с той целью и был предъявлен в известном округе, чтобы, привлекая третье лицо, поставить это лицо вне пределов подсудности по месту его жительства [7, c. 51].

В настоящее время процессуальные кодексы предусматривают право на обращение в суд заинтересованного лица за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Соответственно, у судьи есть дискреционное полномочие по обнаружению данного интереса либо его отсутствия. Конечно же, в тот момент, когда судье только попало дело, могут возникнуть определенные проблемы с обнаружением данного интереса, да и вряд ли судья должен осуществлять поиск наличия либо отсутствия защищаемого законом интереса в данной стадии процесса. В то же время процессуальная форма предполагает определенные требования к иску, которые судья обязан проверить. Так, истец обязан указать в иске не только наименование ответчика, его место нахождения или место жительства, но и требования истца к ответчику со ссылкой на законы и иные нормативные правовые акты. Причем при предъявлении иска к нескольким ответчикам – требования к каждому из них.

В одном из дел мы обнаружили, что прокурор не сформировал никаких требований к ряду привлеченных в качестве ответчиков. Настаивание прокурора на том, что это право прокурора привлекать ответчиков, показало несостоятельность его требований.

Разрешение вопроса о соучастии в большей степени зависит от усмотрения судьи, поскольку разрешение вопроса целесообразности, как вопроса оценочной категории, находится в пределах дискреционных полномочий судьи.

При обнаружении, что в одном исковом заявлении соединено несколько требований к одному или нескольким ответчикам, притом, что эти требования не связаны между собой, судья вправе возвратить исковое заявление, как и при обнаружении, что дело неподсудно данному арбитражному суду (Апелляционное определение Верховного Суда Республики Хакасия от 25 января 2024 г. по делу № 33-390/2024 и др.).

«…Судья, действуя по основным началам судебной юрисдикции, в каждом предъявленном ему иске должен прежде всего рассмотреть, относится ли данное дело к ведомству судебной власти, соответствует ли власти данного суда. Эти вопросы суд должен рассмотреть ex officio, хотя бы стороны и не делали о том заявлений, и соответственно результату должен действовать» [7, с. 51].

Таким образом, у суда существует обязанность, а соответственно, и дискреционные полномочия, проверить соблюдение всех необходимых процессуальных требований истцом: не секрет, что порой требования при манипуляции с подсудностью предъявляются не ко всем ответчикам, либо данные требования не являются связанными с требованиями, заявленными к другим ответчикам [14]. В одном из дел прокурор не смог объяснить, почему в качестве солидарного ответчика он привлек свидетелей по уголовному делу.

Суд должен проверять, не нарушены ли правила подсудности. Российское гражданское судопроизводство, существовавшее еще до Устава гражданского судопроизводства, предполагало, что «тяжбы и иски должны быть начинаемы в том суде, коему подведом ответчик» [9, с. 8–9]. Мы полагаем, что действия по проверке подсудности направлены не только на исключение рассмотрения дела за пределами компетенции, но они также защищают и право ответчика на рассмотрение дела в том суде, к подсудности которого оно отнесено законом. Кроме того, отказ от рассмотрения дела, неподсудного данному суду, вызывает уважение, в то время как рассмотрение дела с нарушением подсудности подрывает доверие к суду. Причем для того, чтобы подорвать доверие к суду, вполне достаточно запустить схему с изменением подсудности.

Как мы уже ранее писали [21], в Америке, а также в международном гражданском процессе, выбор наиболее выгодного суда – Forum-shopping. Этот термин применяется не только в американском праве, но и в международном гражданском процессе [10, с. 468]. Выбор суда вызван попыткой выбрать также наиболее удобное материальное и процессуальное право [3, с. 436], например, в виде поиска штата с тем или иным сроком исковой давности, тем или иным способом распределения бремени доказывания и др. В Российской Федерации материальное и процессуальное право в субъектах федерации не отличается.

Манипуляции с подсудностью (то есть искусственное изменение того, в каком суде рассматривается дело) заставляют задуматься: зачем это делают? Для ответчика (того, против кого подан иск) всё ясно: его право на рассмотрение дела в суде, который определён законом, нарушается. При этом сам закон (материальное право) и правила процесса (процессуальное право) остаются теми же. Значит, главная причина таких манипуляций – желание истца (того, кто подаёт иск) получить выгодное решение суда, зависящее от конкретного, «неправильного», суда. Такое решение, которого он не смог бы добиться в «правильном» суде, указанном в АПК РФ. Это явно подрывает доверие к судам, что должно побудить быть нетерпимыми к любым попыткам манипулировать подсудностью. Это, безусловно, подрывает доверие к судам общей юрисдикции, на наш взгляд, уже один этот фактор должен был бы побудить судейское общество быть нетерпимым к попыткам манипулировать с подсудностью.

В том случае, когда манипуляция с подсудностью выявлена не на стадии возбуждения дела, а уже при рассмотрении дела, у суда также имеются необходимые полномочия для того, чтобы передать дело по подсудности.

Одним из таких средств является возможность суда первой инстанции выделить одно или несколько соединенных требований в отдельное производство, если суд признает целесообразным раздельное рассмотрение требований.

При этом, по нашему мнению, заявление о солидарной ответственности всех ответчиков не должно быть препятствием. В настоящее время необходимо учитывать Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1, в котором разъяснено, что «Законом о защите конкуренции не установлена солидарная ответ- ственность, а предмет обязательства неделимым не является…, в случае применения последствий недействительности сделки взыскание должно осуществляться с каждого из субъектов антимонопольного нарушения пропорционально незаконно полученному по каждому из муниципальных контрактов» [15].

Тем более, что из самого закона о конкуренции следует, что картелем признаются и запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, или между хозяйствующими субъектами, осуществляющими приобретение товаров на одном товарном рынке, если такие соглашения приводят или могут привести к:

• 1)    установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок;

• 2)    повышению, снижению или поддержанию цен на торгах;

• 3)    разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков);

• 4)    сокращению или прекращению производства товаров;

• 5)    отказу от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками) (ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 29.12.2022) «О защите конкуренции»).

По нашему мнению, искусственное привлечение в качестве ответчиков граждан – физических лиц, которые не могут быть участниками картеля, поскольку не являются хозяйствующими субъектами (ст. 11 Закона о конкуренции), не делает дело подсудным судам общей юрисдикции. Для нас очевидно, что если истец выбирает подсудность по месту нахождения ответчика, который не является субъектом спорных отношений и который… не имеет права на рассмотрение этого …дела по месту своего нахождения, то, безусловно, имеет место нарушение прав других ответчиков [17].

Надо отметить, что в настоящее время большая часть подобных исков рассматривается арбитражными судами. В большинстве случаев арбитражные суды принимают к рассмотрению подобные иски, и при вынесении решений у них не возникает вопросов о подсудности (см., например, Решение Арбитражного суда Приморского края по делу № А51-5741/2024 от 29 июля 2024 года; Решение Арбитражного суда города

Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.08.2024 по делу № А56-17932/2024, Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.02.2025 № 18АП-17151/2024 по делу № А76-40574/2023; Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.02.2025 № 13АП-31238/2024, 13АП-29112/2024 по делу № А56-17932/2024 и др.).

Иногда возникают осложнения в связи с тем, что среди ответчиков прокуроры указывают физических лиц. Арбитражный суд Тюменской области справился с этой проблемой, исключив физических лиц из ответчиков, он привлек этих же лиц в качестве третьих лиц и на основании этого отказал в передаче дела по подсудности в суд общей юрисдикции (Определение Арбитражного суда Тюменской области от 15.08.2024 по делу № А70-13424/2024).

Полагаем важным отметить, что ходатайство о передаче по подсудности должно быть заявлено своевременно. Вопрос о подсудности должен быть рассмотрен одним из первых в ходе судебного процесса. По настоящее время суды общей юрисдикции все еще рассматривают подобные споры (см., например, Решение Канашского районного суда Чувашской Республики от 13.01.2025 по делу № 2-72/2025(2-1220/2024)). Прокурор, обратившийся в суд общей юрисдикции и проигравший там дело, не может просить об отмене судебного акта в связи с нарушением подсудности [1]. Равно как и ответчики, не заявлявшие такого ходатайства, потеряют в силу принципа эстоппель права утверждать о незаконности судебного акта в связи с неподсудностью спора, поскольку это было недопустимым правовым пуризмом [18].

Так, в Определении СКЭС Верховного Суда РФ от 13 апреля 2016 года № 306-ЭС15-14024, разрешая вопрос о законности прекращения производства по делу в связи с неподведомственностью, коллегия отметила, что ООО «НСТ» злоупотребило своими процессуальными правами, поскольку оно заявило ходатайство о прекращении спора в части встречного иска Е.А. Суровцевой лишь после того, как суд апелляционной инстанции вынес решение не в их пользу (взыскал убытки). Коллегия также определила, что принятие правильного, с формальной точки зрения, решения привело к нарушению права Е.А. Суровцевой на судебную защиту, нарушению принципа правовой определенности, а также поощрило недобросовестное процессуальное поведение ООО «НСТ».

В Определении СКЭС Верховного Суда РФ от 28 мая 2019 года № 308-ЭС16-6887, где вновь был поставлен вопрос о возможности прекращения производства по делу со ссылкой на не-подведомственность спора, было отмечено, что «необходимость обеспечения такого элемента права на суд, как рассмотрение дела компетентным судом, должна оцениваться в совокупности с иными элементами такого права (в том числе на разбирательство в разумный срок и установление правовой определенности), а также с учетом фундаментальных принципов права (среди которых запрет приоритета формального над существом (запрет пуризма)), исходя из фактических обстоятельств конкретных правоотношений, как процессуальных, так и по существу спора, в целях того, чтобы формальное обеспечение какого-либо элемента права на суд не приводило к иллюзорности такого права и нарушению баланса интересов сторон. Прекращение судами производства по делу недопустимо в тех случаях, когда суды, формально соблюдая процессуальное законодательство, могут создать своим актом такие правовые последствия для участников процесса, которые будут иметь для них значительный негативный эффект, приведут к возникновению объективных сложностей в реализации права на справедливое судебное разбирательство, сделают его чрезмерно длительным или невозможным».

В качестве более свежего судебного примера, когда термин «подведомственность» для разграничения судебной компетенции уже не применялся, а был заменен на «подсудность», сошлемся на судебные акты апелляционной инстанции по упомянутому в начале статьи «Нижегородскому делу», вынесенные по результатам нового рассмотрения дела после возврата дела из Верховного Суда РФ.

Из них стало известно, что заместитель генерального прокурора РФ, по всей видимости, осознавая проигрышность своей позиции, решил изменить исковые требования, в том числе, отказавшись от исковых требований к физическим лицам, указав других ответчиков, а также поменяв предмет требования, стал ходатайствовать о передаче дела по подсудности в арбитражный суд. Но суды и первой, и второй инстанции отказали в передаче дела в арбитражный суд. Было вынесено решение по существу, где в удовлетворении исковых требований было отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда в апелляционном определении от 25 февраля 2025 года по делу № 33-2238/2025 сочла необходимым отметить, что процессуальные действия представителя прокурора – изменение оснований и предмета иска, отказ от исковых требований к отдельным ответчикам, замена одних ответчиков на других – направлены на трансформацию первоначально заявленного иска, подсудного суду общей юрисдикции, разъяснив право на подачу иска в Арбитражный суд для разрешения подсудного ему экономического спора…

На примере данной категории дел видно, что отсутствует единообразное понимание подсудности, что критерий для разграничения подсудности – «экономические споры» – иногда нивелируется не субъектным составом правоотношения, а произвольным указанием ответчиков.