Этические аспекты политической коммуникации СМИ с гражданским обществом (на примере традиционных СМИ Австралии)

Целью данной статьи является рассмотрение этических аспектов политикокоммуникативной функции СМИ, т.е. выявление ценностей и принципов, действующих в СМИ, и изучение особых случаев, на примере которых видно, как разного рода ограничения оказывают давление на принятие этичных решений при подаче информации в СМИ. При этом внимание акцентируется на специальных политических функциях СМИ, а конкретно – на политической мобилизации, нацеленной на организацию разного рода мероприятий, стимулирую- щих активизм населения в различных сферах жизни общества. Эмпирическим материалом, на котором мы проиллюстрируем свои соображения и полученные выводы, станут традиционные СМИ Австралии. Этот выбор продиктован двумя обстоятельствами: высокой корреляцией между ключевыми проблемами традиционных СМИ Австралии и темой нашего исследования и субстратной новизной данного эмпирического материала, нечасто попадающего в сферу интереса отечественных исследователей политической функции СМИ. Кроме того, исследование австралийских традиционных СМИ в заданном ракурсе дает возможность выявить дополнительные направления изучения деятельности отечественных медиа, показать, каким образом этические аспекты политической коммуникации СМИ могут интенсифицировать процессы социальной интеграции и дезинтеграции в России.

СМИ освещают события в равной степени – и в интересах общества, и в интересах отдельных личностей, идейных вождей, политических и общественных лидеров. Однако где находится та грань, которая отделяет возможное от невозможного, то, что можно выразить в слове, и то, о чем лучше не говорить? Эта вечная проблема часто поднимается в дискуссиях об освещении в СМИ войн, катастроф или преступлений. В качестве примера можно привести дело немецкого комика Бемермана, приведшее к тому, что «за стихотворение “Оскорбительная критика”, посвященное турецкому президенту, немецкому сатирику может грозить суд»1. Это свидетельствует о том, что задачи мобилизации, реализуемые СМИ, могут вступать в противоречие с определенными моральными нормами общества, ведут к конфликту между профессионалами-журналистами и рядовыми (и не очень рядовыми) членами общества.

Для члена общества вторжение в частную жизнь может выглядеть как неэтичное поведение независимо от статуса личности, чья частная жизнь была нарушена. А для журналиста подобного рода вторжения зачастую вполне обоснованны, поскольку любой частный случай вторичен по отношению к более общему праву общества быть осведомленным, праву на информацию. Этот момент создает противоречие между задачей СМИ формировать публичную арену для свободных дискуссий и правом на защиту частной жизни. «Общество XXI в. обнаруживает себя как общество транспарентности. Последняя становится необходимостью, охватывающей все социальные процессы и ведущей к их глубокому изменению. Общество прозрачности покрыто гигантской коллективной сетевой кожей. Здесь все подчиненно принципу различимости, видимости. Ничего невозможно скрыть» [Кукарцева 2013: 152]. Может ли общество требовать знания, информацию по вопросам, которые власти намеренно и на законных основаниях замалчивают? Американский исследователь СМИ Эверетт Деннис утверждает, например, что право общества знать – это журналистское изобретение, возникшее в 1950-х гг., когда журналистам США стали все больше и больше мешать бюрократы, стоящие между СМИ и правительственной информацией [Dennis, Vanden Heuvel 1990: 17]. Движение за свободу информации ( Freedom for Informational Advocates – FOIA ) в США борется за право на знание в публичной сфере. Требования большей прозрачности правительства и более широкого доступа к публичным чтениям и принимаемым правительством решениям необходимы и оправданны. Они укрепляют роль СМИ и ориентированы на поддержание информированности граждан.

Скажем, принятая в нашей стране регулярная трансляций встреч президента с разного рода политическими деятелями, членами правительства, банкирами и пр. традиционна для российских СМИ и общества, но вызывает недоумение у западных СМИ и граждан ЕС. С их точки зрения, публичное право на знание часто заходит слишком далеко, так что эта задача СМИ зачастую приводит к противоречию между общественными интересами и догматами профессиональной журналистики, ограниченными вполне объяснимыми соображениями, в т.ч. и цензурного порядка.

Выдающийся исследователь проблем развития СМИ профессор Генри Майер назвал этот парадокс «кругозором Януса», два лица которого есть метафоры двух императивов СМИ – удачно вести бизнес и информировать общественность о происходящем в мире и в стране1. У журналистов есть профессиональный долг и обязанности перед редакторами, обязанности перед потребителями новостей, обществом, в котором они работают. Одновременно у них есть моральный долг перед самими собою как отдельными членами того же общества. Многие трудности при принятии этических решений по освещению событий в СМИ возникают как раз в связи с разнонаправленностью обязанностей и лояльностью журналиста. Каждый журналист фактически замещает функции трех людей: наемного работника, профессионала и обычного человека. Подобные обстоятельства рождают ситуацию выбора моральных решений. «Существуют в основе лишь три различных пути, или подхода к принятию моральных решений. А именно: (1) легалистский; (2) антиномианский, противоположный легалистскому – то есть отвергающий любые законы и принципы, и (3) ситуативный» [Флетчер]. Последний путь, так называемая «ситуативная этика», часто востребован журналистами, оказавшимися в ситуации выбора. Суть этой этики хорошо сформулировал Никколо Макиавелли: правитель не должен отступать от того, что было правильно с точки зрения морали, если он может соблюсти верную линию поведения, но в то же время он должен уметь отказаться от морального регулятора, если это необходимо2. В ситуативной этике совмещаются телеологические («цель оправдывает средства») и деонтологические (обязанности, которые мы должны выполнять независимо от последствий наших действий) этические максимы. Это придает указанной этике определенную гибкость, но и снабжает ее трудноразрешимыми проблемами. Рассмотрим часть из них на примере традиционных СМИ Австралии.

В этой стране, где особенностью традиционных СМИ является их высокая концентрация в руках частных владельцев, история движения к чистоте идеала механизмов политической коммуникации столь же длинна, сколь и малоуспешна.

В 1944 г. на федеральной конференции Ассоциации австралийских журналистов ( AJA ) был принят Единый кодекс этики журналистики, состоящий из 8 разделов, действующий и сегодня. Однако с самого начала он получил самые негативные отклики от медиамагнатов. Например, Руперт Хендерсон, в то время генеральный директор газеты The Sydney Morning Herald , озвучил мнение, глубоко укоренившееся в головах менеджеров большинства австралийских СМИ сегодня, что «поддержание этических стандартов – дело их читателей» [Hurst, White 1994: 272].

В 1975 г. из бюрократических недр австралийского министерства СМИ поступил на обсуждение журналистов и широкой общественности документ, предлагающий создать в Австралии Совет прессы, который занимался бы рассмотрением жалоб в адрес журналистов. Ассоциация австралийских журналистов и раньше, с момента своей Федеральной конференции 1955 г., поддерживала идею такого рода саморегулирования. Были предложения создать такие советы, основанные на модели Британского совета прессы, в отдельных штатах, но именно правительственный документ побудил Австралийский совет газетных изданий учредить в 1976 г. Австралийский совет прессы [Hurst, White 1994: 275].

Австралийский совет прессы выпустил акт, устанавливающий 2 основных принципа деятельности журналистов в Австралии: свобода печати является правом общества быть информированным, но влечет за собой обязательства по отношению к народу. Кроме того, Совет прессы изложил 11 основных положений журналистской этики, включающих в себя такие максимы, как точность, правдивость, справедливость и беспристрастность, которыми репортеры и журналисты должны были руководствоваться в своих суждениях. В начале 1993 г. Федерация телевизионных станций Австралии разработала Кодекс профессиональной деятельности, распространяющийся на телевизионные сообщения и текущие события. В нем были подняты темы справедливости, точности, беспристрастности, чуткости по отношению к частной жизни граждан и необходимости иметь чувство стиля [Hurst, White 1994: 279].

С тех пор мало что изменилось. Сегодня в Австралии критика традиционных СМИ в контексте наших размышлений осуществляется по следующим трем ключевым направлениям. Во-первых, это высокий уровень концентрации в стране собственности на СМИ, что приводит к уменьшению разнообразия новостей и сужению взглядов. На долю холдинга Fairfax Holdings Ltd (Кэри Пакер) и корпорации News Corp (Руперт Мердок) приходится 85% продаж всех газет в Австралии. Старейшая газета «Сидней Геральд» ( The Sydney Herald ) принадлежит «Джон Фэйрфакс» и является газетой «правящей верхушки» и всех, кто причисляет себя к элите. Ее ежедневный тираж в мегаполисе с численностью населения 3,5 млн чел. составляет 400 тыс. экз. Газета «Австралиец» ( The Australian ), одна из самых читаемых газет, принадлежит News Corp . В целом «горстка очень богатых людей, среди них Джина Райнхарт, самая богатая женщина в мире, контролируют и владеют самыми популярными теле- и радиостанциями»¹.

Во-вторых, это частые вторжения в частную жизнь людей, осознанное запугивание интервьюируемых журналистами и очевидно циничное пренебрежение к правам и чувствам других в поисках повышения рейтингов или увеличения тиража. В-третьих, процесс сбора новостей и распространения их в традиционных средствах массовой информации – в печати, на телевидении и радио – искажает действительную жизнь австралийцев, а именно: женщины как создатели новостей почти невидимы; молодежь все чаще получает негативные отзывы в прессе; этнические меньшинства или игнорированы вообще, или к ним относятся бесчувственно. СМИ утрируют или создают сенсацию из естественной природы событий для того, чтобы повысить коммерческую привлекательность своих статей. Например, сообщение о том, что правительство Австралии собирается уничтожить около 2 млн бездомных кошек, вызвало нездоровый ажиотаж в прессе и повысило рейтинги изданий2. Люди также обе- спокоены тем, что точность и правдивость излагаемых историй скомпрометированы давлением рекламы или сцеплены с коммерческими интересами и политической лояльностью собственников и руководства СМИ. «Некоторые журналисты, комментаторы и репортеры заходят сколь угодно далеко и выступают с самыми невероятными заявлениями, сообщают неточную историческую информацию, дезинформируют, а иногда и вовсе плетут небылицы. Возьмем, например, сообщение, датируемое 4 марта 2014 г., которое утверждает: “По словам украинского военного, Россия в ультимативной форме потребовала от войск Крыма капитуляции. В противном случае они будут вынуждены отражать наступление прокремлевских войск по всему фронту стратегически важного черноморского полуострова”1. Здесь, помимо всего прочего, австралийские СМИ демонстрируют дремучую неосведомленность о жизни России и о ее геополитическом положении.

На наш взгляд, политическая и социальная мобилизация граждан через СМИ невозможна только на основе ясных и заранее оговоренных этических максим. Это было бы слишком просто. Мобилизация политической воли граждан в СМИ зависит и от частных лиц – журналистов, и от творческих сообществ, чьи члены – люди обширных знаний, способные сочетать укорененность в своей культуре с самым широким видением окружающих проблем. От того, насколько полно и интенсивно будут использованы эти возможности, зависит и степень мобилизации граждан на решение возникающих проблем. Скажем, одна из отличительных черт отечественных медиа заключается в соблюдении в их деятельности важного исходного принципа, состоящего в том, что не СМИ создают нравственность, а нравственность создает СМИ – определенное «пространство культуры», неуязвимое для имморализма и деморализации населения. Безусловно, не все здесь так просто, однако политическая культура России основана на идее того, что «лидерство в мире будущего окажется у тех, кто будет располагать не только преобладающей экономической и военной силой… Перевес обеспечат качество лидерства, мораль, мотивация населения, государственные стратегии, политическая воля, способность предложить человечеству новую мечту» [Никонов 2015: 18; Российское общество… 2016].

К сожалению, в большинстве случаев в австралийских традиционных СМИ задача политической и социальной мобилизации решается в русле ситуативной этики, отмеченной конъюнктурностью, иногда – грандиозной подменой понятий, закулисными договоренностями, неформальным согласованием позиций, насильственной маргинализацией одних новостей и, напротив, избыточным акцентированием других с целью извлечения максимальных дивидендов из сложившейся ситуации. Традиционные СМИ Австралии давно освоили эти правила игры, и их внешняя открытость обществу нисколько не мешает им использовать модель ситуативной этики в своих интересах.