Этический портрет офицера в русской литературе конца XIX - начала XX в

Русская военно-этическая мысль прошла сложный и противоречивый путь. При рассмотрении истории военно-этической мысли как элемента философской составной части общества необходимо учитывать, что развитие военноэтических взглядов происходило в ожесточенной борьбе двух тенденций: материалистической и идеалистической. В разные эпохи эта борьба имела свою специфику1. Вопрос о философской природе военно-этического знания был поставлен в литературе конца XIX-начала XX в. в связи с распространенным определением философии как науки о наиболее общих законах природы общества и мышления. В целом этика касается не только общих, но и частных законов бытия человека.

Этический портрет русского офицерства нашел довольно широкое отражение в литературе. В русской армии конца XIX-начала XX в. о характере и содержании нравственных отношений приводится немало примеров, фактов в художественной литературе. Яркие, почти документальные картины жизни офицерства, солдатской службы можно найти у выдающихся русских писателей Л.Н. Толстого, С.Н. Сергеева-Ценс-кого, А.И. Куприна, В.Г. Короленко. В их литературных произведениях затрагивались военноэтические проблемы, быт профессиональной военщины, бесправие солдат. В офицерской среде честь почиталась главной добродетелью и выражалась в обостренном честолюбии, готовности идти даже на смерть, лишь бы не запятнать честь мундира.

В «Заметках об общих военных принципах» Э. Свидзинского, опубликованных в «Военном сборнике» в 1857 г., сформулирован своеобразный кодекс офицерской чести. «Офицер, – говорилось в нем, – должен воздержаться от всяких увлечений и от всех действий, могущих набросить хотя бы ма-

лейшую тень на него лично, а тем более, на корпус офицеров»2. Еще более патетически звучат слова о чести автора книги «Новый путь современного офицера»: «Честь – святыня офицера, она высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь – его награда в счастье и утешение в горе. Честь закаляет мужество и облагораживает храбрость. Честь не знает ни тягостей, ни опасностей; делает лишения легкими и ведет к славным подвигам. Честь не терпит и не выносит никакого пят-на»3. Однако социальные условия царской России накладывали неизгладимую печать на честь и достоинство в армии, придавая им сословный, кастовый характер. Формула Клаузевица, что «на корпоративном духе легче нарастают кристаллы воинской доблести»4, пользовалась большой популярностью среди русских офицеров. В «Очерках современного офицерского быта» Н. Бутовский воспроизводит слова одного генерала, который излагает свое моральное кредо перед молодыми офицерами. «Знаете, господа, – обращается генерал к своим слушателям, – может быть, вам покажется странным, но я скажу прямо: я сторонник касты, конечно, не такой, как в древности, не замкнутой, не отчужденной от общества, но все-таки настоящей касты, которая бы увлекала человека всецело и бесповоротно… Нам нужен офицер, обожающий свой мундир, свой быт, все особенности военной службы с ее лишениями и обязанностями, – офицер, которого ни за какое жалование нельзя было бы сманить ни в акциз, ни на железную дорогу, чтобы все это казалось ему скучным, неприветливым, совершенно чужим его сердцу… »5.

«Поединок» А.И. Куприна с большой силой показывает отношение офицерства к чести, долгу, достоинству – своему и солдатскому. Наряду с отдельными положительными моментами (требование храбрости, мужества, патриотизма) в отношениях было много кастового. К примеру, возникла ссора. Если это «шпак» (штатский), то растоптать, унизить, оскорбить, если офицер, то непременно дуэль, на которой кровью смывались обида и позор.

Многие военные писатели прошлого видели в честолюбии важнейший стимул к военной доблести. «Честолюбие, писал офицер Генерального штаба русской армии Л.Л. Байков, – есть тот внутренний огонь, без которого даже отлично управляемая машина все-таки не будет двигаться; без честолюбия солдат подобен коню Роланда, который обладал всеми совершенствами, но, к сожалению, был мертв»7.

Наиболее крупным буржуазным идеологом конца XIX-начала XX в., внесшим значительный вклад в развитие военно-этической мысли, был генерал М.И. Драгомиров8. В своих произведениях «Сборник оригинальных и передовых статей» (1896 г.), «Подготовка войск в мирное время: (Воспитание и образование)» (1906 г.) он разработал стройную систему обучения и воспитания войск. Многие авторские принципы легли в основу государственной концепции укрепления нравственного воспитания офицеров. М.И. Драгомиров считал, что надо воспитывать у солдат чувство долга, доведенное до готовности самопожертвования; неустрашимость, находчивость, беспрекословное повиновение воле начальника и способность воина безропотно выносить все тяготы и лишения военного времени9.

В.Г. Короленко в очерках «Честь мундира и нравы военной среды» талантливо показал замкнутость мирка офицерского быта: дуэли, высокомерие, пьянство, корпоративное мироощущение. Критикуя ограниченность военной мысли, писатель отмечал, что «профессиональная нравственность не может стоять в противоречии с началами, которые признаны всем обществом».

Идеи Н.К. Михайловского, абсолютизирую- щие роль личного, морального, героического, нашли отражение на страницах военных журналов в работах ряда авторов. Михайловский считал, что личность решающим образом может влиять на военную историю.

В начале XX века стало появляться большое число работ по проблемам морального духа войск в войне, о путях подготовки человека к ней. Во многих работах утверждалось, что источник боевой активности командира, полководца заложен не в самой действительности, а лишь в личной воле, которая противостоит объективной необходимости. Эти взгляды объясняются и тем, что в офицерских кругах на рубеже веков были весьма популярны сочинения М. Штирнера, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, выразителей крайнего волюнтаризма и индивидуализма, исполнивших своеобразный моральный реквием буржуазному обществу.

К работам русских военных исследователей, не лишенных положительного содержания и рационального подхода, можно отнести книги Н. Бутовского «О способах обучения и воспитания современного солдата», М. Галкина «Новый путь современного офицера», Н. Энгельмана «Воспитание современного солдата и матроса», Н. Маслова «О нравственных силах бойца». В этих работах авторы решали задачи педагогической теории, пытались раскрыть сущность категорий этики, их взаимосвязь и специфику. Наряду с интересными соображениями и выводами в вышеназванных исследованиях рельефно просматривается абсолютизация воли, чести, религиозной основы морального духа войск и другие идеалистические моменты.

Довольно типичной книгой этого плана является учебник Н. Киркова «Записки по военной педагогике», написанный в Болгарии и затем переведенный на русский язык и рекомендованный как учебное пособие для военных училищ. В специальном разделе монографии «Воинская этика» Н. Кирков рассматривает целый ряд категорий воинской этики, нравственные отношения в армии, пути упрочения морального духа, соотношение нравственности и политики и другие проблемы. Исходная этическая мысль Н. Киркова заключается в парадоксальном по форме и внеклассовом по содержанию утверждении, что «война есть зло, которым защищается добро»10. Главными нравственными идеалами солдата и офицера, по его мнению, являются вера, царь, Отечество.

Анализ исторической литературы рассматриваемого периода показывает, что изменение этикетных норм для офицера связано с проводимыми в русской армии реформами, которые накладывали отпечаток на все сферы деятельности офицера.

Главной моральной заповедью офицера было сохранение чести мундира и чести воинской части. Особого упоминания заслуживает труд А. И. Каменева11, который на основе анализа работ дореволюционных авторов обобщает опыт подготовки военных кадров. Сопоставление достижений и отличий в подготовке кадров в России и других странах позволяет автору выделить ряд нравственных качеств, характеризующих этикет офицера.

Непосредственно этикету русского офицера посвящены работы Б.Н. Платонова12 и Я.В. По-доляка13. В трудах этих авторов рассматриваются особенности служебного этикета, поведение в общественных местах и застольный этикет офицера. Их работы носят описательный характер.

В советский период историки стали возвращаться к культуре офицеров дореволюционного периода. В этой связи можно сослаться на работы таких авторов, как М.В. Нечкина14, А.И. Неделин15, П. Чикин16, А.Ю. Кривицкий17. В них в наиболее общем виде рассматривались лучшие офицерские традиции старой русской армии, которые позволили бы поднять боевой дух возрожденного офицерства.

Вопросы нравственности освещались не только в военной, но и в педагогической печати. Так, в творчестве Н.А. Орлова особое место занимает вопрос о значимости нравственного элемента в жизни армии18. По словам автора, религиозные церемонии, обращение командования к войскам накануне военных действий, общение офицеров с солдатами, личный пример военачальников всех степеней в бою – вот те способы, которые способствуют «нравственному подъему».

Интерес к нравственному фактору и уровню духовной культуры офицеров проявлял П.О. Бобровский19. Его монография «Юнкерские училища» является крупным научным исследованием, раскрывающим традиции русской военной школы, в ней очень точно подмечены существенные черты учебно-воспитательного процесса, роль профессорско-преподавательского состава в формировании этикета воспитанников.

Военная служба с ее показными парадами и разводами, с ее педантичностью и подчас жестокой дисциплиной являлась фундаментом особой воинской культуры юнкеров.

Как свидетельствует анализ литературы конца XIX-начала XX в., нравственное воспитание будущих офицеров было первостепенным. Этикет русского офицера сохранял духовную сущность традиционного воспитания, объединяя эпохи, передавая из поколения в поколение лучшие образцы высокой морали и эстетики поведения.