Этническая идентичность и ее влияние на выбор поведенческих стратегий современной молодежи (по материалам исследований в Новосибирске)

Феномен этнической идентичности чрезвычайно важен в самоопределении личности. Современные процессы миграции и смешения населения превращают процедуру этнической идентификации в сложный личностный выбор, основанный на влиянии целого ряда факторов.

Среди самых существенных факторов, влияющих на формирование этнической идентичности молодого поколения, исследователи выделяют: 1) особенности этнической социализации в семье, школе, ближайшем окружении; 2) особенности этноконтактной среды, прежде всего ее гетерогенность или гомогенность, 3) статусные отношения между этническими группами.

Кроме того, многие отмечают, что этническая идентичность быстрее формируется и четче осознается, если социализация ребенка проходит в полиэтничной среде. Как утверждает М.А. Козлова: «в случае несформирован-ности или недостаточно зрелой психосоциальной идентичности молодых людей их личная и этническая идентичности вступают в своего рода конфликт. Этот конфликт порождается конкуренцией индивидуальных норм, ценностей и установок и тех, что предлагаются этнической группой. Подобный конфликт проявляется в снижении адаптационных способностей личности: повышенной ситуативной и личностной тревожности, негативном самоот-ношении, низкой самооценке своего социального статуса и неудовлетворенности своим местом в жизни» [Козлова М.А., 2004, с. 172].

Все вышесказанное делает актуальным изучение всех аспектов, связанных с формированием и развитием этнической идентичности городской молодежи, в том числе молодежи г. Новосибирска. Новосибирск представляет собой один из поликультурных центров исторически сложившихся на территории современной России. Согласно результатам последней переписи населения, здесь проживают представители более ста национальностей [Национальный состав..,2005, с. 4]. В связи с этим нами было проведено исследование с целью типирования этнической идентичности и выбором поведенческих стратегий молодыми людьми в процессе межэтнического взаимодействия в условиях поликультурного пространства сибирского города.

Всего в ходе опроса нами было охвачено 862 человека: из них более 80% считают себя русскими, 1,2% опрошенных отнесли себя к татарам, по 0,6% указали свою этническую принадлежность как казахи, немцы и ук- раинцы, по 0,5% набрали армяне и тувинцы. При этом 2,4% ответили, что являются метисами. Важно отметить, что достаточно высокими оказались показатели, свидетельствующие о несформированности этнической идентичности: 6,2% респондентов ответили – «не знаю», или поставили прочерк, 3,5% затрудняются определить свою этническую принадлежность и 1,6% назвали себя «космополиты». Хотелось бы отметить, что в реальности человек имеет больше вариантов выбора, чем полная идентификация с одной из этнических общностей. Индивид может идентифицировать себя с двумя (а иногда и более) релевантными группами. Такую идентичность могут иметь не только выходцы из смешанных браков, но и люди, живущие в полиэтничном обществе [Стефаненко Т.Г., 1999, с. 229].

Характер чувств испытываемых по отношению к собственной группе и их изменение отражают динамику образа группы с точки зрения привлекательности – непривлекательности и влияют на их взаимоотношения с другими группами. Используя методические разработки «Этническая аффилиация» и тест Г.У. Солдатовой «Типы этнической идентичности», учитывая уровень потребности и выраженности этноаффилиативных тенденций у представителей обследуемых этнических групп мы фиксировали, насколько у них выражена позитивность этнической идентичности. У 39,2% опрошенных зафиксирована высокая потребность в этнической принадлежности, у 51,6% – низкая потребность и 9,2% составляют те, кто на данный момент затрудняются и не могут определить насколько значима для них идентификация со своей этнической группой. Полученные данные позволили выявить наличие определенного этноцентризма и чувства гордости за свой народ, чаще всего позитивные эмоции отмечали буряты – 50%, русские – 39,3%, татары – 37,5%, алтайцы – 33,3%. В то же время у определенной части представителей русского этноса – 9,9% просматриваются процессы этнической дезинтеграции и формирования у отдельных его представителей чувства стыда за свой народ. Последнее, подтверждают и результаты второй методики, направленной на выявление типов этнической идентичности молодых горожан.

Предложенные исследователями классификации позволяют определить основные тенденции взаимодействия и поведенческие стратегии современной молодежи в полиэтничной среде, формирующиеся в зависимости типа этнической идентичности [Солдатова Г.У., 1995; Дробижева Л.М., 1994; Науменко Л.И., 1994; Рыжова С.В., 1995]. В рамках этих моделей рассматриваются семь типов этнической идентичности: нормальная идентичность (М.А. Козлова) или позитивная этническая идентичность (Г.У.Солдатова); этноцентрическая идентичность; этнодоминирующая идентичность; этнический фанатизм; этническая индифферентность; этнонигилизм; амбивалентная идентичность.

Согласно полученным нами результатам, для 9,9% респондентов характерен амбивалентный или невыраженный тип, проявляющийся в отсутствии четкой выраженности черт, присущих какому-либо типу этнической идентичности. Такая идентичность иногда может проявляться как «сдвоенная» или даже «строенная» и наиболее распространена в смешанной среде. У подавляющего большинства наших респондентов выражена позитивность этнической идентичности – 69,3%, при чем эта тенденция наблюдается у представителей практически всех опрашиваемых нами этнических групп, что свидетельствует о формировании у них положительных автостереотипов, об их миграционной мобильности, коммуникабельности, адаптивности к жизни в полиэтничной среде и высоком уровне толерантности.

Для изучения этноситуации существующей в городе немаловажное значение имеют показатели силы этничности, отклоняющиеся от нормы со знаком «плюс» и «минус». Так, этноцентризм, акцентуированный на значимости этничности, как проявление идентичности присущ 7,0% молодежи всего массива. При таком типе идентичности присутствуют элементы направленного (на тот или иной вид контактов), но не агрессивного этноизоляционизма, замкнутости.

В эмоциональной сфере формирование этноцентрической идентичности сопровождается формированием чувства страха, беспокойства, напряженности. Этнофанатизм, представляющий крайнюю форму этноцентризма агрессивной идентичности, при которой абсолютное доминирование этнических интересов и целей, часто ложно, иррационально понимаемых, сопровождается готовностью идти во имя них на любые жертвы и действия наблюдается у 2,8% респондентов, при этом следует отметить, что наиболее высок этот показатель у тувинцев – 25% и татар – 6,3% для сравнения у русских данный показатель составляет лишь 2,8%, т.е. совпадает с общим показателем. Интересными для понимания процессов являются сведения о стремлении этносов к самоизоляции. Анализ полученных нами результатов показывает, что данный процесс просматривается лишь у 6,3% татар и 3,9% русских, общий показатель достигает – 2,9% от числа опрошенных.

Показатель равнодушие и негативного отношения продемонстрировали, соответственно 6,7% и 1,5% молодежи, проживающей в Новосибирске. В свою очередь, необходимо отметить, что если для первых характерна тенденция предполагающая равнодушное отношение к проблемам этничнос-ти, этнических ценностей, интересов и этнических отношений. На их поведение никак не влияют не их собственная этническая принадлежность, ни этничность других, то у вторых наблюдается отрицание этничности и этнокультурных ценностей, в декларировании свободы от всего, связанного с этническим феноменом, в демонстрации себя как «человека мира». При этом важно подчеркнуть, что, такое поведение может являться следствием «этноущемленной идентичности». Обычно она возникает в связи с осознанием низкого статуса своей этнической группы, признанием ее ущербности в сравнении с другими или полную утрату таковой, что в последнее десятилетие связано с общей этнополитической ситуацией в стране.

Утрата или вытеснение такого важного для личности аспекта психосоциальной идентичности как этническая идентичность приводит к весьма печальным для личности итогам. С одной стороны, «Я – концепция» становится фрагментарной, теряет свою целостность, с другой – потеря связей с древней и устойчивой социальной группой – этнической – лишает человека поддержки, оставляя чувство покинутости, неприкаянности, одиночества [Выскочил А.А., 2005, с. 105.]. Отсюда – избегание демонстрации своей этнической принадлежности и вообще отрицание всякой этничнос-ти. Чаще всего негативные эмоции отмечали и демонстрировали представители молодежи, которые затруднялись в определении или не указали своей этнической принадлежности – 7,6%.

Исходя из вышеперечисленных позиций и полученных результатов, можно прийти к выводам о том, что этническая идентичность современной молодежи имеет крайне противоречивый и незавершенный характер. Исследователи отмечают возможность относительно независимого существования идентификации со своей и чужой этническим группами. Сильная идентификация со своей группой в сочетании с неприятием иных этнических культур связана с тенденцией к сепаратизму; идентификация только с чужой группой ведет к ассимиляции, вплоть до полного растворения в чужой группе; отсутствие четко выраженной идентификации с обеими группами приводит к маргинализации личности; а сильная идентификация с обеими группами свидетельствует о тенденции к интеграции и бикуль-турализму [Выскочил А.А., 2005, с. 100]. В полиэтническом обществе, по мнению большинства, наиболее благоприятна для человека биэтническая идентичность, так как она «позволяет органично сочетать разные ракурсы восприятия мира, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной» [Стефаненко Т.Г., 1999, с. 232]. Во всех обследованных нами этнических группах преобладает позитивная этническая идентичность, не отклоняющаяся от пределов нормы. Это может свидетельствовать об отсутствии гипертрофированной этнической идентичности, а вместе с ней и о благоприятном фоне межэтнического взаимодействия в данном городе.