Эволюция критериев определения степени тяжести вреда здоровью в уголовном праве России: от древнерусского права к современности

Введение

Проблема критериев определения степени тяжести вреда здоровью имеет длительную историю развития в уголовном праве России . От правильности выбора таких критериев зависит квалификация преступлений , справедливость назначенных наказаний , а также эф фективность защиты здоровья как объекта уголовно правовой охраны . В разные периоды исторического развития нашего государства законодатель неоднород но подходил к правовой оценке причиненного вреда здоровью потерпевшего : от казуистического перечня увечий и ран до построения сложной системы меди цинских и юридических признаков в современном за конодательстве . Однако , как показывают исследования , общим знаменателем для разных периодов развития законодательства сохранялась утилитарная природа этих критериев — они исходили из ущерба функциям тела или его способности к труду , а не из ценности здо ровья человека .

Вопросам квалификации причинения вреда здо ровью , в том числе и через исследование критериев его определения , посвящали свои труды как ученые дореволюционного периода ( В . Д . Снигирев , А . А . Жи - жиленко ), так и советские и российские ученые ( М . Д . Шаргородский , А . С . Никифоров , Н . И . Загород ников , Е . А . Рукавишников , Е . В . Безручко и др .). Они отмечали неоднозначность понимания критериев тя жести вреда здоровью и выдвигали предложения по их совершенствованию . Тем не менее до сих пор сохраня ются дискуссии о том , насколько современная система критериев соответствует актуальным достижениям права и медицины .

Цель данного исследования — показать , что на протяжении всей истории российского уголовного права подход к оценке тяжести причиненного здоровью вреда оставался концептуально единым ( утилитар но или функционально - утилитарно направленным ), и то что данный подход в современных условиях ну ждается в пересмотре .

Описание исследования

Одним из первых письменных источников русского пра ва , затрагивающих вопросы ответственности за причи нение вреда здоровью , является Русская Правда . В ней отсутствовала развитая классификация тяжести вреда здоровья и критериев ее определения в современном понимании . Документ уделял внимание скорее обстоя тельствам и способам нанесения повреждений , нежели их последствиям . В то же время в расширенной редак ции Русской Правды законодатель ставит строгость ( размер ) назначенного наказания ( штрафа — денежно го взыскания ) в зависимости от тяжести причиненного потерпевшему вреда здоровью . В ней также предусмо трен штраф в размере 3 гривен за применение физиче ского насилия к иностранцам ( ст . 31) [3, с . 128]. Однако необходимо отметить , что в Древнерусском праве сте пень определения тяжести вреда здоровью фактически основывалась на функциональном критерии .

Судебник 1497 г . и последующий Судебник 1550 г . стали первыми систематизированными актами цен трализованного государства , включившими нормы о преступлениях против личности , в том числе о те лесных повреждениях . Эти памятники русского права не содержали в себе дифференциации вреда здоровью , а следовали казуистическому подходу . В статьях упо минались конкретные ситуации : оскорбление словом , побои , нанесение ран и соответствующие меры нака зания , на строгость которых оказывали влияние обсто ятельства причинения вреда и положение в обществе потерпевшего [7, с . 176–200]. Указанные нормы ото бражали средневековое понимание справедливости : возмездие равно совершенному деянию с учетом со словной принадлежности , но без медицинской оценки ущерба здоровью . В итоге и на этом этапе преобладал утилитарный подход — наказание было ориентирова но на социальные последствия и влекло возмещение ущерба .

Соборное Уложение 1649 года, заложив основу функционального подхода к оценке тяжести телесных повреждений, юридически выделило два их вида — увечье как наиболее тяжкий вид, заключаю- щийся в утрате частью тела своих функций, и раны [8, с. 232]. Особо Соборное Уложение выделяло умышленное тяжкое увечье — деяние, направленное на причинение серьезного вреда здоровью, сущность которого заключалась в существенном снижении функциональной полноценности человека (лишение конечности, органа чувств, обезображивание). Фактически самым опасным вредом здоровья признавалось то повреждение, которое делает человека калекой, существенно ограничивая его способности и снижая возможность несения им службы.

В целом Соборное Уложение 1649 г . заложило ос нову функционального подхода : оно юридически диф ференцировало телесные повреждения по видам и тя жести . Наряду с тяжестью последствий принимались во внимание и другие факторы — способ и орудие при чинения вреда , личность потерпевшего ( например , осо бой охране подлежали родители , должностные лица ) [1, с . 409]. Но ключевой мерой оценки тяжести оставалось именно увечье — стойкое ухудшение телесной целост ности или работоспособности потерпевшего .

Система наказаний за причинение телесных по вреждений в Петровскую эпоху по - прежнему исходила из функциональной оценки вреда здоровью — увечье , то есть непоправимое повреждение органа считалось более тяжким преступлением , чем просто рана или по бои без долговременных последствий . Дополнительно вводилось понятие членовредительства — намерен ного увечья с целью уклонения от службы в армии [1, с . 410]. Подобная дифференциация уголовной ответ ственности , а также излишняя , как отмечается в юри дической литературе , строгость санкций того времени вполне объяснимы тем , что для государства физическое здоровье военных имело первостепенное значение .

Уложение о наказаниях уголовных и исправи тельных 1845 г . являлось первым полноформатным уголовным кодексом России , заложившим трехзвен ную систему телесных повреждений : увечья ( тяжкие и менее тяжкие ), раны , иные расстройства здоровья . Необходимо отметить , что именно в Уложении впервые в истории российского уголовного законодательства были заложены основы комбинированного подхода к оценке вреда здоровью , опираясь не только за зако нодательное перечисление типичных признаков вреда здоровью в самой норме права , но и на медицинские рекомендации — Врачебный устав . Законодатель фор мально заимствовал медико - биологические критерии ( анатомическая утрата органа , функциональная поте ря способности ) для оценки тяжести вреда , но вписал их в утилитарную логику : тяжким считалось то , что наносит наибольший физический ущерб полезности человека .

Уголовное уложение 1903 г., перейдя к трехзвенной классификации телесных повреждений, основывалось на тех же функциональных признаках, что были известны ранее. Уголовный закон подробно перечислял признаки тяжкого повреждения: опасное для жизни повреждение, лишение органа чувств, потеря конеч- ности и др. И хотя судебная медицина того времени сделала значительный шаг вперед, экономический критерий все еще не имел точной законодательной формулировки, что позволяет заключить: исторически, до революции, критерии определения тяжести вреда здоровью были преимущественно функциональными, оценивающими медицинские последствия для организма, а не экономическую ценность лица как работника.

Первый советский уголовный кодекс 1922 года фактически закрепил трехступенчатую дифференци ацию уголовной ответственности за причинение вреда здоровью , основанную на функциональном критерии ( утрата ключевых функций организма , эстетические дефекты ). Уголовный закон 1922 г . содержания самих критериев не раскрывал , подразумевая преемствен ность прежних подходов . Но важным новшеством ста ла ведомственная регламентация : в том же 1922 году Наркомздрав РСФСР и Наркомюст издали Правила для составления заключений о тяжести повреждений . Эти правила обязали судебно - медицинских экспертов определять , к какой категории относится причиненный вред . Таким образом , нельзя не согласиться с мнением А . Е . Рукавишникова о том , что в российском уголовном праве до начала ХХ века применялся исключительно функциональный критерий при оценке тяжести при чиненного противоправным деянием вреда здоровью [5]. Закон концентрировался на самом характере увечья и утрате важных функций организма , не пытаясь коли чественно измерить утрату трудоспособности .

Поворотной стала советская реформа уголовно го законодательства в 1926 году . Так , кроме перехо да к двухзвенной градации вреда здоровью , впервые в отечественном праве законодательно был закреплен экономический признак тяжести вреда здоровью , ис ключив критерий непосредственной опасности для жизни и заменив его « иным расстройством здоровья , соединенным со значительной утратой трудоспособ ности ». Первоначально этот признак носил оценочный характер , и постепенно , исходя из нужд практики , были разработаны специальные разъяснения : « Правила со ставления заключения о тяжести повреждения здоро вью » (1928 г .). Указанный нормативный акт установил количественные пороги определения категорий утраты трудоспособности . Исходя из этого , фактически здоро вье оценивалось через призму трудовой функции .

Советские криминалисты разделились во мнениях: одни поддерживали учет утраты трудоспособности как «прогрессивный социально-экономический признак, позволяющий учесть реальный ущерб обществу от преступления», другие же указывали, что трудоспособность — показатель производный, следовательно, тяжесть вреда следует определять преимущественно по медико-биологическим (функциональным) критериям (угроза жизни, тяжесть анатомических повреждений и т. д.) [2, с. 127]. В свою очередь, М. Д. Шаргородский, А. С. Никифоров и др. прямо отмечали, что здоровье человека представляет самостоятельную ценность, а ущерб должен измеряться степенью повреждения организма, а не утилитарными последствиями для его трудовой роли в обществе [4, с. 168; 9], с чем нельзя не согласиться и сегодня. Тем не менее, в 1920–1930-е гг. под влиянием идей производительности человека для государства экономический подход закрепился в законе и сохранился спустя столетие: УК РСФСР 1960 г. хотя и вернулся к классической трехзвенной градации вреда здоровью и признаку опасности для жизни при причинении вреда здоровью, однако сохранил и двойственный подход, который унаследовал и УК РФ 1996 г.

Стоит отметить , что в советский период систе ма критериев тяжести вреда здоровью развивалась не только в нормах УК , но и в ведомственных инструк циях для судебно - медицинских экспертов . После упомя нутых Правил 1922 г . были приняты новые нормативы : в 1928 г . Минздрав РСФСР утвердил обновленные пра вила судебно - медицинской оценки телесных повреж дений . Однако уже в 1960- е годы , в связи с принятием новых союзных УК , вновь возникла потребность уни фикации критериев . К тому времени уголовное зако нодательство вернулось к трехступенчатой классифи кации телесных повреждений . В определение тяжкого телесного повреждения были включены новые призна ки , развивавшие экономико - функциональный подход ( опасность для жизни и здоровья в момент причине ния , расстройство здоровья со стойкой утратой общей трудоспособности не менее чем на одну треть и др .). Таким образом , к 1960- м годам советское уголовное право окончательно закрепило дуализм утилитарных критериев .

Действующий Уголовный кодекс Российской Феде рации 1996 г . внес изменения прежде всего в термино логию : в ст . 111–115 УК РФ законодательно закреплены категории тяжкого , средней тяжести и легкого вреда здоровью . Это отражало смену юридической концеп ции объекта преступления — с телесной целостности на здоровье человека как таковое [5]. Тем самым уго ловный закон формально признал , что вред может на носиться не только травматизацией тела , но и иным воздействием , и что здоровье охраняется именно в его широком понимании . Однако , несмотря на новую ри торику , по своей сути подход законодателя остался прежним . Критерии разграничения тяжести вреда , предусмотренные УК РФ и детализированные меди цинскими критериями определения степени тяжести вреда здоровью , практически воспроизводят прежние установки . Так , медицинские критерии определения степени тяжести вреда здоровью ( приказ Минздрав соцразвития РФ № 194 н от 24.04.2008) практически воспроизвели советскую систему критериев примени тельно к новым термином УК РФ .

Полувековой опыт правоприменения показал, что наличие в законе двух различных типов критериев не означает равнозначности их на практике. Фактически, практика игнорирует применение экономического критерия, отдавая приоритет функциональному. Так, судебно-медицинские эксперты зачастую ставят на первое место клинико-функциональные показатели вреда: при любом серьёзном увечье констатируется либо опасность для жизни, либо конкретная утрата функции, — и этого обычно достаточно для признания вреда тяжким. Статистические исследования подтверждают этот тезис. Так, на основании анализа 50 приговоров судов первой инстанции по городу Санкт-Петербургу за 2024 г. установлено, что признак «значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на 1/3» как самостоятельное основание квалификации тяжкого вреда не применялся. Это свидетельствует о том, что экономический показатель является практически неиспользуемым, и его сохранение в системе уголовного закона не имеет прикладной значимости. В тоже время исследование приговоров показывает устойчивую тенденцию к приоритету функционального подхода в форме точного указания на конкретный физиологический вред — во всех 50 случаях. Новый порядок определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (утвержден приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 8 апреля 2025 г. № 172н) сегодня нивелировал значение экономического критерия, однако сохранил основной подход: тяжесть оценивается экспертно по медико-биологическим показателям, коррелирующим с утратой функций организма. Таким образом, даже самые современные нормативные решения продолжают двигаться в русле, заданном многие десятилетия назад.

Заключение

Историко - правовой обзор показывает , что на протяже нии более чем тысячелетнего развития отечественного законодательства критерии оценки вреда здоровью человека оставались концептуально единообразны ми . Несмотря на колоссальные изменения социальных формаций , смену идеологий и научные прорывы в ме дицине — уголовно - правовая парадигма оценивает тяжесть вреда здоровью в первую очередь по утили тарным меркам : вред тем существеннее , чем сильнее он выводит человека из строя , нарушает целостность его тела или способность выполнять социально значимые функции ( трудиться , осуществлять обязанности и др .).

Устоявшаяся функционально-утилитарная парадигма сегодня все чаще подвергается критике. Современная медицина рассматривает здоровье не только как способность к труду, но и как состояние полного физического, душевного и социального благополучия. Таким образом, нынешняя правовая модель оценки вреда здоровью, унаследованная от предыдущих эпох, не в полной мере соответствует современным представлениям. Она продолжает рассматривать здоровье человека как «биологического механизма», ущерб которому измеряется в плоскости его функциональной пригодности. Между тем, ценность здоровья в ХХI веке понимается шире — как благо личности, не сводимое лишь к утилитарной полезности. Многие исследователи отмечают сомнительность сохранения сугубо медицинских аспектов в юридической оценке вреда здоровью, поскольку это размывает гарантии прав потерпевших [6].

Подводя итог, можно констатировать: концептуальное единство утилитарно-функционального подхода к оценке тяжести вреда здоровью прослеживается во всем историческом спектре российского права — от Русской Правды до современного УК РФ и приказов Министерства здравоохранения. Подобная парадигма в современных условиях во многом исчерпала себя. Видится необходимость перехода к новым критериям, учитывающим достоинство личности и реальную ценность здоровья человека. Только переосмыслив устоявшиеся подходы, можно добиться того, чтобы уголовно-правовая охрана здоровья соответствовала современным научным знаниям и гуманистическим ценностям.