Эволюция подходов изучения проблем органного донорства: от религиозных канонов к социологическому анализу (обзор)

ства, ярким примером чего являются данные социологических исследований, проводимых в нашей стране [2, 3].

Согласно международной классификации, государства, реализующие программы пересадки органов, по достигнутым результатам делятся на пять уровней. Обязательным условием перехода нашей страны с четвертого на пятый уровень является создание государственной программы трансплантации по примеру таких стран, как Испания или Хорватия [4, 5]. Однако для принятия и реализации такой программы необходимо понимание ее целесообразности гражданским обществом [6], что возможно только при условии полномасштабного осмысления представителями медицины, науки, образования.

В связи с изложенным нами проведен анализ эволюции подходов изучения проблем, связанных с органным донорством и трансплантацией органов, в литературных источниках. Для этого изучены научные труды зарубежных и российских авторов в информационных системах PubMed и e-library.

Первоначально органное донорство, как социальное явление, анализировалось исключительно исходя из религиозных подходов. При этом сам факт осознанной добровольной жертвы части своего тела ближнему поддерживался представителями большинства авраамических религий. Жизнеописания христианских подвижников содержат примеры, в которых просматриваются параллели с возможной пересадкой органов или частей тела от одного человека к другому (святые лекари Косма и Дамиан, Екатерина Сиенская) [7]. Среди исламских и иудейских источников отсутствуют прямые аналогии с трансплантацией органов, однако данные религии поддерживают любую деятельность, связанную со спасением жизни человека или облегчением его страданий. Только представители ортодоксального иудаизма придерживаются позиции о недопустимости вмешательства человека в решение вопросов продления жизни [7]. Значительно более сложным является вопрос о посмертном нарушении целостности тела человека, что категорически запрещалось религиозными деятелями на протяжении столетий. Однако развитие медицины как науки и ее практические достижения, а также изменение мировоззрения большинства верующих обусловили необходимость кардинального пересмотра отношения католицизма, христианства и ряда течений иудаизма к посмертному изъятию органов [8]. При этом обязательным условием посмертной эксплантации представители всех перечисленных религий считают осознанное прижизненное согласие, высказанное умершим человеком [7, 8]. Наиболее сложной, с позиции религиозного анализа, проблемой является констатация факта смерти человека на основании медицинских доказательств смерти мозга, что в корне противоречит доктрине, принимаемой большинством религий, об окончании биологической жизни человека только в момент прекращения сердцебиения [7]. Только в конце ХХ в. понимание жизни человека как социального индивидуума, а не как комплекса отдельно функционирующих органов получило, хотя и с оговорками, поддержку лидеров католиков, православных христиан, мусульман и ряда течений иудаизма [7, 8]. Это сделало возможным религиозную поддержку посмертного органного донорства, которая является важнейшим фактором в формировании общественного мнения по данному вопросу в Испании и Израиле [7–9].

Дальнейшим этапом эволюции представлений об органном донорстве стало юридическое осмысление этого явления. Наиболее сложным вопросом в данном аспекте является понимание юридической сути пересаживаемого органа, который переходит из части тела человека в статус вещи, а затем снова этот статус теряет. Кроме того, множество современных вопросов связано с системой договорных отношений, возникающих в процессе пересадки органа. В настоящее время в нашей стране ни посмертный, ни прижизненный донор не связаны никакими договорными отношениями с реципиентом. Более того, посмертный донор, в силу презумпции согласия на забор органов для их пересадки, в качестве самостоятельного субъекта правоотношений, по сути, вообще не рассматривается [10]. В других странах существуют примеры формирования официальных договорных отношений между прижизненным донором и реципиентом на безвозмездной основе (Канада, США) или финансовой (Иран) [11–14]. Кроме того, необходимость получения прижизненного согласия на посмертное изъятие органов, регламентированная законодательством многих стран, таких как Израиль, США, Великобритания, Германия, также делает посмертного донора полноправным юридическим участником данного взаимодействия [15, 16].

Актуальной проблемой является возможность кратковременного приобретения органом статуса вещи, поскольку он обладает всеми физическими признаками такового, за исключением собственника и стоимости. В качестве собственника вероятно принятие администрации медицинской организации, в которой происходит эксплантация, однако это потребует оформления каких-либо договорных отношений по передаче органа другой медицинской организации — центру трансплантации. В аспекте стоимости, очевидно, возможно только принятие донорского органа как вещи, выведенной из оборота.

Следующим этапом, наиболее интересным на наш взгляд, является изучение вопросов органного донорства с позиции направлений социологии: социологии медицины, клинической и экономической социологии. Именно социологами сформировано глобальное понимание органного донорства и трансплантации как органического дара, то есть своеобразного одностороннего дарения, предусматривающего наличие ряда ожиданий у дарителя, не связанных с экономическими выгодами, а имеющих целью психосоциальное удовлетворение. Кроме того, логистическое понимание процесса движения донорского органа в рамках рынка без денег позволяет разрешить целый ряд вопросов этического и философского характера, а также сформировать механизмы регламентации юридических норм [17–19]. Совместно с клиницистами, социологами выполняется анализ качества жизни реципиентов и прижизненных доноров органов, который является важнейшим индикатором социальной эффективности выполнения данных операций.

В современной России широко изучается юридическая составляющая органного донорства и трансплантации, результатом чего явилась разработка проекта нового закона, который делает акцент именно на проблемах посмертного органного донорства. Многие подобные исследования базируются на анализе этических норм. В то же время в доступных нам базах информационных данных имеется крайне ограниченное число работ социологического характера, большинство из которых только констатируют результаты опросов или интервью каких-либо выборочных групп населения. Вместе с тем анализ зарубежного опыта свидетельствует, что только поддержка обществом любого явления, в том числе и посмертного донорства органов, является залогом успеха реализации подобных программ в стране [6, 17, 20, 21].

Результаты исследования свидетельствуют о процессе эволюции анализа проблем, связанных с пересадкой органов человека, от религиозной основы к этической и юридической, а в дальнейшем — социологической. В связи с этим привлечение социологов к участию в популяризации посмертного донорства в нашей стране, безусловно, должно стать важным шагом к созданию национальной программы трансплантации органов.