К истории изучения народных верований чалдонов Хакасско-Минусинского края в дореволюционный период

Изучение народных верований русского народа имеет свою историю. Разные временные периоды имеют свою определенную специфику, обусловленную определенным уровнем и степенью развития этнографической науки, методологическими подходами, историческими особенностями рассматриваемого периода.

Целью нашей статьи является анализ основных периодов изучения народных представлений русских старожилов (чалдонов) Хакасско-Минусинского края (далее по тексту – ХМК) в контексте изучения народных верований русских в дореволюционный период.

Одним из первых на персонажи «низшей мифологии» русского народа обратил внимание пионер отечественной науки М.В. Ломоносов, который пытался их систематизировать, сопоставив с подобными у древних греков и римлян [1]. Изыскания М.В. Ломоносова были использованы М.Д. Чулковым [2], в работе которого наряду с античными богами и персонажами мифов присутствуют славянские мифологические имена, в их числе и образы низшей мифологии. Этот перечень заимствовал М.В. Попов [3], незначительно дополнив его древнеславянскими «богами». Используя сборник М.В. Попова, М.Д. Чулков издает «Словарь русских суеверий» (1780; 2-е изд. «Абевега русских суеверий», 1786), расширив его именами мифологических персонажей и описанием обрядов разных народов. В 1804 г. Г. Глинка издает «Древнюю религию славян», где предпринята попытка классифицировать имеющиеся персонажи. В это же время выходит в свет первое издание книги А.С. Кайсарова «Славянская и российская мифология», в которой фигурирует список «богов», аналогичный тому, что имеется в издании у Г. Глинки.

В целом, XVIII в. – первое десятилетие XIX в. для отечественной науки является временем становления интереса и любительского увлечения мифологическими представлениями русского народа, поэтому закономерным явлением является отсутствие научного подхода к изложенному материалу. Издания носят любительский характер, что неслучайно: наука делала первые шаги в этой области знаний, да и традиционная народная культура восточнославянских народов до середины XIX в. считалась для образованных людей грубым, вульгарным, а потому – недостойным изучения.

Сбор обширного фактического материала по народным верованиям в отечественной науке начинается в 40–50-е гг. XIX века. Среди изданий, содержащих подобный материал, необходимо указать: И.М. Снегирев [4], И.П. Сахаров [5], А.В. Терещенко [6]. В теоретическом плане работы имеют слабый уровень, хотя содержат ценный для науки материал.

С середины XIX в. можно говорить о начале научного изучения народной культуры. С появлением в 1845 г. Русского географического общества (РГО) начинается новый этап развития этнографической науки. В 1847 г. отделение этнографии РГО опубликовывает специальную программу по сбору этнографических материалов, тем самым было заложено начало планомерного сбора сведений по русским верованиям. Именно с середины XIX в. происходит накопление конкретных материалов в недрах РГО благодаря организующей роли этого общества в развитии этнографии.

Первая половина XIX в. характеризуется новым рубежом научного изучения Сибири: формируется местная интеллигенция, открывается большое поле деятельности перед сибирской этнографией. Потребность планомерного стационарного изучения Сибири привела к открытию в 1851 году в г. Иркутске Сибирского отдела РГО, взявшего на себя функцию руководства работой этнографов на местах. В 50-е гг. XIX в. активно развивается сибирское краеведение. Появляются работы, посвященные отдельным элементам культурно-бытового уклада русских Хахасско-Минусинского края (ХМК). Например, труды сотрудника Сибирского отдела РГО, минусинского окружного начальника князя Н.А. Кострова «Святки в Минусинском округе Енисейской губернии» [7], где на основе личных наблюдений, с привлечением обширного архивного материала описывается святочно-новогодний период празднеств русских старожилов. В «Народных приметах крестьян-старожилов Минусинского округа» [8] собраны народные приметы – результат опыта и наблюдений человека за природными явлениями. Основная часть примет связана с сельскохозяйственными традициями крестьян.

В первые десятилетия XIX в., получившие название «эпоха романтизма», теоретической основой фольклористики становится «мифологическая школа». В отечественной науке «мифологическая школа» возникает с 60-х гг. XIX в. Наиболее яркими представителями этой школы являлись А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня. Отрицательным моментом в «мифологической школе» явилось то, что ее приверженцы к собранному материалу относились не как к историческому источнику, а как к результату народной фантазии. Заслуга школы в том, что она способствовала возникновению серьезного интереса к народной жизни, быту, преданиям, верованиям.

К концу XIX в. этнография вступает в новый этап своего развития. Показателем развития этнографической науки и повышения интереса к ней в конце XIX в. служит издание специализированных этнографических журналов: с 1889 г. – «Этнографическое обозрение», с 1890 г. – «Живая старина». В журналах стали публиковаться содержательные работы по фольклору, народным верованиям, хроника, библиография.

В 1898 г. меценат князь В.Н. Тенишев создает «Этнографическое бюро» (1898–1901) и разрабатывает подробную программу для сбора первичных материалов о различных сторонах жизни крестьян – «Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России, составленной князем В.Н. Тенишевым». Обширный материал, который стал поступать в Этнографическое бюро из многих губерний России, послужил созданию таких сборников, как «Русская народно-бытовая медицина» Г. Попова [9] и классический труд этнографа собирателя С.В. Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» [10].

Работа С.В. Максимова содержит ценные обобщающие сведения о верованиях, обрядах и обычаях: демонологии, представлениях о природных силах, праздниках традиционного календаря.

Изучение народных верований в отечественной науке в конце ХIХ – начале ХХ вв. шло по следующим направлениям:

• -    создание этнографических журналов послужило оживлению краеведческой работы в различных регионах России. В результате возрастает сбор и публикация фактического материала по народной культуре;

• -    появление серьезного теоретического осмысления накопленных материалов.

Преобладающее значение в этнографической науке в конце ХIХ – начале ХХ вв. стало иметь краеведческое направление. Значительному развитию историко-культурных исследований русского населения ХМК способствовала научно-исследовательская деятельность политических ссыльных в Сибири. Одним из мест их сосредоточения являлся Минусинский край, где занимались научной деятельностью такие политические ссыльные, как Г. Пейзын, В.А. Ватин, А.А. Макаренко. Большой вклад в культурное изучение русских старожилов внес народник А.А. Макаренко. Из разнообразных работ по фольклору и этнографии особую ценность для нас представляют «Материалы по народной медицине Ужурской волости, Ачинского округа, Енисейской губернии» [11]. Работа содержит перечень заболеваний старожилов-сибиряков, и автор дает некоторую характеристику состояния медицинского обслуживания, ограничиваясь, правда, материалами в рамках одной волости.

Отдельно можно выделить исследование Г. Пейзына [12]. Помимо исторического материала автор исследует бытование в народной культуре веры в знахарство, «сглаз», «порчу», рассматривает обряды, связанные с домашними животными, некоторыми другими магическими элементами. Значительный вклад в исследование традиционной культуры русских старожилов ХМК за годы многолетней деятельности внесла сибирский краевед-этнограф М.В. Красноженова. В работе описываются различные заболевания, народные представления об их причинах, народные способы лечения [13].

Таким образом, в исследованиях наиболее значимых представителей краеведческого направления имеются и достижения, и слабые стороны. К слабым сторонам следует отнести любительский, часто описательный, фрагментарный, слабый методологический характер исследований этнокультурных процессов в рассматриваемом районе. Вышеприведенные исследования не вскрывают всей глубины осмысления темы, не дают целостного понимания и выявления составляющих компонентов традиционных верований русских старожилов ХМК. Дореволюционные труды исследователей-краеведов посвящены разным территориальным рамкам Южной Сибири и, к сожалению, только отдельным аспектам заданной нами темы.

В первой четверти XX в. качественно новый этап изучения мифологических представлений русского народа связывается с именем отечественного ученого-этнографа Д.К. Зеленина. В его исследовании «Очерки русской мифологии» [14] содержится богатейший материал о вере в русалок и «заложных покойниках». Другой значительной работой Д.К. Зеленина является «Восточнославянская этнография» [15]. В работе содержится раздел «Народные верования», где исследуются мифологические персонажи восточных славян. Труд содержит ценный материал, в котором воззрения о мифологических персонажах детально дифференцированы, параграфы снабжены общей характеристикой народных верований, рассматриваются генезис, истоки представлений и культов мифологических образов восточных славян. В конце раздела помещена литература для более детального ознакомления с верованиями восточных славян. Работа имеет научный характер; выводы, содержащиеся в ней несомненно представляют ценность для этнографической науки. Д.К. Зеленин, следуя идее системного изучения народной культуры, рассматривал ее как единое историческое и динамическое явление, поэтому его труды не потеряли своего значения и по праву являются классическими.

Источниковая база темы основывается на архивных, полевых материалах автора. Архивные материалы, используемые в работе, представлены документами архивов: Русского географического общества (АРГО), Центрального государственного архива Республики Хакасия (ЦГАРХ), Минусинского филиала Государственного архива Красноярского края (МФ ГАКК).

Материалы архива РГО представлены документами середины XIX в., являющими собой три микрокомплекса [16]. В них входят историко-культурно-бытовые описания русского старожильческого населения Тесинской, Шушенской, Новоселовской волости, Минусинского округа Енисейской губернии. Документы представляют ответы администрации волостей на вопросник РГО. В структурном плане микрокомплексы представляют три раздела – географический, этнографический и статистический. В первом разделе указываются географическое положение волостей, природно-климатические особенности районов, описывается качество земельных угодий. Здесь же перечисляются населенные пункты, социальный и численный состав населения волостей, хозяйственные занятия населения, имеются данные о торговых связях и торговом обороте продукции.

Сведения этнографические составляют основные компоненты материальной культуры – планировка крестьянских поселений, традиционная одежда, пища. Духовная культура представлена компонентами традиционного мировоззрения, моральными устоями крестьян, сведениями о крестьянской свадьбе.

Третий раздел включает материалы о народной культуре, традиционных верованиях, народной медицине; фольклорное наследие (загадки, пословицы, скороговорки, сказки, песни). Фонд 57, опись 1 архива РГО содержит дело № 7 «Свадебные обряды минусинских крестьян», исследованные князем Н. Костровым. В документе представлены сведения об особенностях свадебной обрядности русских крестьян Минусинского уезда Енисейской губернии, регламентация каждого дня свадебных игр, проведение которых не обходилось без совершения суеверных обрядов [17].

Материалы Минусинского филиала Государственного архива Красноярского края представлены обширным фондом Шушенского волостного правления 1822–1889 гг. [18]. Дело № 688 содержит описание Шушенской волости, ее характеристику, сведения о социально-экономическом, географическом, этнографическом состоянии. Имеются материалы об устном народном творчестве, содержатся документы о разбирательстве гражданских дел между крестьянами. В фонде представлены незначительный пласт народных верований, представлений о народных способах лечения заболеваний, некоторые культурнонравственные особенности жизни русских старожилов волости.

При всей своей фактической ценности все вышеперечисленные архивные материалы дают сведения лишь о незначительных элементах традиционных верований русских старожилов ХМК, поэтому материалы имеют вспомогательное значение.

Рассматриваемый разносторонний круг источников, на наш взгляд, создает репрезентативную базу для исследования. Все перечисленные источники в целом обеспечивают исследование заданной темы, но степень полноты их при освещении проблем исследования различна.