К истории Новгородской епархии XVI в.: Соловецкий монастырь и новгородский архиепископ Феодосий (1542-1551 гг.)

При изучении истории Новгородской епархии немногие исследователи переходят рубеж 1478 г., когда закончилась эпоха независимости Великого Новгорода. По этой причине история епархии XVI в. пока не стала предметом постоянного внимания. Среди исследований, посвященных этому периоду, прежде всего следует отметить работы архим. Макария (Веретенникова), посвященные архиепископам, занимавшим Новгородскую кафедру в конце XV — середине XVI в., в том числе архиеп. Феодосию, стоявшему во главе епархии с 1542 по 1551 г. [Веретенников, 2006, и др.]. Вместе с тем, как отмечает сам архим. Макарий, «личность и деятельность [Феодосия] нуждается в дальнейшем изучении» [Веретенников, 2006, 202].

Середина XVI в., на которую выпало служение архиеп. Феодосия, была знаменательна для крупнейшего монастыря на Русском Севере — Соловецкого, остававшегося и после подчинения Новгорода Московскому престолу в епархиальном управлении Новгородских архипастырей. В это время обитель восстанавливалась после пожара 1538 г., игуменом монастыря был избран будущий митр. Филипп (Колычев), канонизированы свв. Зосима и Савватий, положившие начало монашеской жизни на Соловках. Тем не менее, отсутствуют комплексные исследования этого периода, которые бы базировались как на немногочисленных источниках XVI в., так и на материалах более позднего времени с ретросп ективным анализом их содержания. В этой связи

целью настоящей работы стала оценка источников по истории материальной и духовной культуры монастыря в середине XVI в. и участии в его жизни Новгородского архиепископа Феодосия.

Архиепископ Великого Новгорода и Пскова Феодосий, с юных лет находившийся в Иосифо-Волоколамском монастыре под руководством прп. Иосифа Волоцкого, проявил себя как умелый руководитель — сначала Хутынского монастыря (1531–1541 гг.), затем епархии [Смирнова, 2016]. Являясь преемником архиеп. Макария на посту Новгородского владыки, архиеп. Феодосий продолжил многие его начинания. Среди них — окормление Соловецкого монастыря, число братии которого в то время насчитывало, по разным источникам, 130–136 человек (Описание рукописей, 1881, 454; Описание рукописей, 1898, 284). Изучаемое время было непростым для Соловецкой обители. Монастырь еще не оправился после пожара 1538 г., уничтожившего его, как свидетельствуют источники, «весь до основания» (Летописец, 2001, 243). По всей вероятности, с целью финансовой поддержи монастыря архиеп. Феодосий подтверждает ранее выданную соловецкому игумену архиеп. Макарием жалованную грамоту на освобождение от уплаты церковных пошлин монастырского храма во имя свв. апп. Петра и Павла в селе Вирме (Акты, 1988: Жалованная грамота , 40).

Период архиепископства владыки Феодосия совпадает по времени с Соборами Русской Православной Церкви 1547 и 1549 гг. Соборы, созванные для канонизации русских святых, имели важное политическое значение в области формирования единого русского государства и в становлении национальной Православной Церкви. Процесс канонизации коснулся и соловецких подвижников, что нашло отражение в деятельности архиеп. Феодосия. Так, в числе прославленных в период его архиепископства святых были Зосима и Савватий Соловецкие. Почитание прпп. Зосимы и Савватия в монастыре и в Новгороде существовало и до их всероссийского прославления. Так, согласно Новгородской III летописи, 6 июля 1540 г. было начато строительство придела «святых и преподобных отец Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев» в Андреевской церкви на Щитной ул. в Новгороде (ПСРЛ, 3, 249). В самом монастыре были обновлены пострадавшие от пожара 1538 г. надгробные деревянные часовни прпп. Зосимы и Савватия [Панченко, 2009, 370–371]. В 1545 г. был отлит древнейший колокол Соловецкого монастыря. Он получил имя «Благовестный плакун» [Лобакова, 2006, 4, прим. 5]. При подготовке к перенесению мощей прп. Зосимы была выстроена на новом месте часовня — за алтарем Успенской церкви, рядом с часовней прп. Савва-тия [Панченко, 2009, 370–371]. Перенесение мощей прп. Зосимы состоялось в сентябре 1545 г. (ПСРЛ, 37, 173). В память об этом событии архиеп. Феодосий установил празднование 2 сентября, о чем сохранилось свидетельство в новгородских богослужебных книгах середины XVI в. [Панченко, 2009, 370–371]. В это же время была написана икона «Богоматерь Боголюбская с житиями Зосимы и Савватия», хранящаяся в настоящее время в Московском Кремле в числе уникальных памятников русского искусства [Маясова, 1970, 9]. В средней части иконы на фоне Соловецкого острова изображена Богоматерь с молящимися ей прпп. Зосимой и Савватием с братией. В клеймах, обрамляющих центральную часть, изображены сцены из житий прпп. Зосимы и Савва-тия, а также сюжеты нравоучительного характера. Примечательна надпись на иконе: «ЛЕТА ЗНГ [7053 (1545) г.] НАПИСАНЫ БЫСТЬ ИКОНЫ СИИ ПРИ БЛ(АГОВЕР)НОМ И ВЕЛИКОМ КН(Я)ЗИ ИВАНИ ВАСИЛЕВИЧ(Е) ВСИЯ РУСИ И ПРИ АРХИЕПИСКУПИ ФЕОДОСИИ ПРИ ИГУМЕНИ ФИЛИППИ» [Маясова, 1970, 9].

Важной страницей в истории Соловецкого монастыря стало поставление на игуменство будущего Московского митрополита Филиппа. Это событие подробно отражено в Житии митрополита Филиппа, созданном книжниками Соловецкого монастыря [Лобакова, 2006, 4, прим. 6] и сохранившемся в нескольких редакциях. Непосредственное участие в его судьбе принимал архиеп. Феодосий, поскольку именно он посвятил инока Филиппа в соловецкие игумены.

Как свидетельствует Житие Филиппа («Тулуповская» редакция), предыдущий игумен монастыря Алексей (Юренев), будучи не в силах исполнять свои обязанности по причине болезни, спросил у братии: «кого изволять настоятеля себе по немъ, и кто житие ихъ благоуправлено окормляеть: сведаше бо доблий, яко не на иного кого, но на Филиппа избрание возложать. И яко убо единемъ гласомъ вси реша: „Не быти лучши Филиппа к наставлению, иже житиемъ и разумомъ преимуща, и о всехъ вещехъ искусна суща“. Слышавъ же убо Алексей, яко вси согласившася на се, и нимало отложивъ прочее, поручаетъ ему власть. Сим же всемъ не имея како противитися, блаженный Филиппъ и не хотя приемлеть власть, они же возвеселишася единодушно» (Лобакова, 2006: «Тулуповская» редакция, 173).

По Уставу настоятель монастыря в XVI в. избирался братией и утверждался епархиальным архиереем [Смолич, 1997, 165]. Таким образом, инок Филипп должен был предпринять путешествие в Новгород для встречи с архиеп. Феодосием. Как подчеркивается в Житии Филиппа, путь из монастыря в Новгород был непростым: «по морю и по рекам» (Лобакова, 2006: «Тулуповская» редакция , 173). Архиеп. Феодосий, следуя Уставу, обязан был сначала рукоположить инока Филиппа в пресвитеры (священники) и только потом поставить во игумены. Такой порядок поставления мы встречаем при избрании игуменом прп. Зосимы Соловецкого [Соловецкий монастырь, 2000, 260]. Аналогичным образом был поставлен архиеп. Макарием из монахов в игумены Хутынского монастыря сам будущий архиеп. Феодосий. В IV Новгородской летописи так описано это событие: «постави сего смиреннаго инока Феодосия по священному чину въ черньци и въ подъяконы и въ дьяконы и сверши въ попы, также и сановну молитву надъ нимъ глагола, еже достоитъ игуменомъ» (ПСРЛ, 4 (1), 549).

Автор Жития сообщает, как по прибытии в Новгород сопровождавшие инока Филиппа представители монастырской братии вручают архиеп. Феодосию «игуменьское и братии писание, и рекоша: „Владыко святый! Молить тя соборъ Соловецкия обители, да поставиши намъ игумена — посланнаго с нами монаха Филиппа“. Архиепископъ же рече: „Почто его не вижу?“ (бе бо ему и преже пришествия его ведомо, каковъ бе). Святому же пришедшу благословению святительскому сподобляется и собеседникъ боже-ственыхъ словесъ бываеть, и по вопрошению благоразъсудне по ряду вся сказуеть. Святитель же видя его яко искусна суща, и могуща паствити словесное стадо, и во время божественнаго таинъства освяти его священия игуменства саномъ. И предасть его братии и рече: „Се отецъ вашь, имейте его во Христовъ образъ, и со всякимъ послуша-ниемъ покаряйтесь ему“. Одаривъ же его и отпусти с миромъ» (Лобакова, 2006: «Тулу-повская» редакция , 173–174). Требует дальнейшего изучения и уточнение, что Феодосию «и преже пришествия его ведомо, каковъ бе». Это может быть расценено как то, что архиепископ слышал об иноке Филиппе, или свидетельствовать об их знакомстве. Это предположение возможно, так как архиеп. Феодосий был лично знаком с Василием III, Иваном IV, князем А. Д. Ростовским, боярином И. Д. Морозовом-Поплевиным, государевым дворецким И. Ю. Шигоной-Поджогиным и другими высокопоставленными лицами, располагавшими информацией о Федоре Колычеве — иноке Филиппе.

Точной даты избрания инока Филиппа игуменом не сохранилось, однако, как следует из приведенной выше надписи на иконе, а также других источников [Лобакова, 2006, 4, прим. 5], в 1545 г. Филипп уже был игуменом монастыря. На этом посту он находился недолго. Как сказано в Житии («Колычевская» редакция), Филипп «из младых ногтей ненавидя славы и чести мира сего, но любя безмолвие, наипачеже — смирение, и молит бывшаго игумена Алексиа, дабы восприялъ пастырский жезлъ въ его место, а его благословил в пустыню жити. И бысть промежь ими моления много: другъ друга понужаху. И повинуся Алексей Филиппову молению, и по благословению архиепископа восприемлет пастырьский жезлъ» (Лобакова, 2006: «Колычевская» редакция , 214). Уже после смерти игумена Алексея, последовавшей в 1548 г., «братия сотворише совет благь, начаша молити Филиппа, чтобы восприялъ пастырский жезлъ. Он же не могий ослушатися моления их, повинуся им. И по благословению архиепископа Феодосия восприят пастырский жезлъ» (Лобакова, 2006: «Колычевская» редакция , 214). Таким образом, за короткий промежуток времени архиеп. Феодосий трижды поставлял в Соловецком монастыре игумена.

Примечательно, что вскоре после своего назначения игумен Филипп дал уставную грамоту крестьянам монастырских вотчин, в которой запрещались употребление в монастырских землях вина и азартные игры (Акты, собранные, 1836: Уставная грамота , 209–211). В это же время вопросом искоренения пьянства занимался и архиеп. Феодосий. Речь идет о корчмах, которые были устроены в Новгороде в 1543 г. по повелению Ивана IV: «В лето 7052–го, ноября в 21 день, на Веденеевь день, прислал князь великий Иван Васильевич в Великий Новегородъ Ивана Дмитриевича Кривого, и он устроил в Новегороди 8 корчемных дворов» (Новгородские летописи, 1879, 128). Открытие питейных заведений привело к росту пьянства и, как следствие, росту смертей, грабежей и убийств, о чем архиеп. Феодосий написал Ивану IV: «Бога ради государь и Пречистые Богородицы и великихъ Чудотворцовъ потщися и промысли о своей отчине о Великомъ Новегороде, что ся ныне въ немъ чинитъ, въ корчъмахъ безпрестани души погибаютъ безъ покояния и безъ причастия, въ домехъ и на путехъ и на торжищехъ убийства и грабления во граде и по погостомъ великие учинилися, прохода и проезду нетъ» (ДАИ, 1: Послание Феодосия , 55). Это послание не осталось без ответа: «Иван Васильевич в своей отчине в Великом Новегороде отставил корчмы и питие кобатцкое» (Новгородские летописи, 1879, 78).

Пересекались действия архиеп. Феодосия и соловецких пострижеников еще в одном важном для страны событии — Казанских походах. До 16 января 1547 г. в Соловецкий монастырь была направлена грамота с просьбой к старцам молить Бога о здравии царя, отправившегося под Казань (ААЭ, 1836: Отписка , 201). По всей видимости, схожая грамота была направлена царем и к архиеп. Феодосию, поскольку в дошедших до нас ответных посланиях к царю владыка Феодосий дает ему испрашиваемое благословение на участие в походе, обосновывая богоугодность данной войны (ДАИ, 1846: Два послания , 39-40).

Несмотря на то, что крещение новгородцев имело место в X в., язычество в Новгородской епархии к XVI в. не было полностью искоренено [Кочкуркина и др., 1990, 9; Петров, 2003, 61–62]. Соловецкий монастырь не оставался в стороне от процессов христианизации населения Новгородских земель. Особая заслуга в деле просвещения в православной вере жителей Лапландии принадлежит постриженику Соловецкого монастыря блж. Феодориту Кольскому, который был рукоположен в иеромонахи предшественником архиеп. Феодосия на Новгородской кафедре архиеп. Макарием (Сказания, 1868, 114); [Баданин, 2002, 72]. Участвовал в христианизации коренных жителей епархии и сам владыка Феодосий. Сохранилось его послание к новокрещеным лопарям [Смирнова, 2014, 154–159]. Это документ — единственное из известных к данному моменту посланий, в котором раскрывается участие главы Новгородской епархии в христианизации лопарей, а также один из немногих примеров катехизации в Средневековой Руси. Список данного послания дошел до нас в составе сборника Новгородского митр. Исидора, созданного, скорее всего, в период 1597–1582 г., когда митр. Исидор был игуменом Соловецкого монастыря [Крушельницкая, 2006, 379–381]. Следует отметить, что этот сборник весь целиком был скопирован в XVII в. и стал протографом для другого соловецкого сборника — РНБ. Солов. № 924/1034 [Крушель-ницкая, 2006, 391]. Из этого можно сделать выводы, что рукописные труды архиеп. Феодосия оставались актуальными для пострижеников Соловецкого монастыря и после его смерти. Также память об архиеп. Феодосии сохранилась во второй редакции Соловецкого летописца в виде коротких записей о некоторых аспектах его деятельности (Летописец, 2001, 243–244).

Во время реформ патр. Никона Соловецкий монастырь оказался центром русского монашества, оказавшего сопротивление нововведениям. В этой связи в дальнейшем он многократно упоминался в старообрядческой литературе. В ней нашла отражение не только деятельность Соловецкого игумена Филиппа, но и архиеп. Феодосия. Так, в «Поморских ответах», считающихся одной из наиболее важных книг старообрядческой Церкви, написано: «Феодосий, архиепископ Новгородский, постриженик и ученик и содыхатель преподобнаго и богомудраго Иосифа Волоколамского»

(Поморские ответы, 1911, 45). В другом аналогичном источнике — «Дьяконовых ответах», дана более развернутая характеристика архиепископа: «Феодосий, новгородский архиепископ, постриженный от преподобнаго и премудраго Иосифа Воловцкаго чудотворца, от него же учен бысть премудрыми онаго глаголы и сладкими учении, иже во игумены на словеси рукоположивый всеславнаго чудотворца Филиппа» (Ответы дьякона, 1719, 218–219).

Таким образом, анализ источников о материальной и духовной культуре Соловецкого монастыря в середине XVI в. показал, что этот период был значимым для жизни обители. Летописные записи, средневековые акты и рукописные сборники, материальные источники, агиографическая литература, а также сведения о Соборах Русской Православной Церкви свидетельствуют не только о восстановлении монастыря после пожара 1538 г., но о его расцвете. В первую очередь это связано с избранием игуменом Филиппа (Колычева) и канонизацией прпп. Зосимы и Савватия Соловецких. Проведенное исследование позволяет утверждать, что и после подчинения Новгорода Москве Новгородская архиепископская кафедра принимала активное участие в жизни монастыря. В ходе работы была выявлена связь деятельности одного из виднейших новгородских церковных руководителей изучаемой эпохи — архиеп. Феодосия, с Соловецким монастырем. Архиеп. Феодосий активно участвовал в канонизации свв. Зосимы и Савватия Соловецких, подтвердил выданную ранее грамоту на освобождение монастыря от уплаты пошлин. Также владыка Феодосий дважды принимал у себя будущего Московского митр. Филиппа и посвятил его в Соловецкие игумены. Деятельность Феодосия и соловецких монахов пересекалась в разных сферах: христианизации народов Новгородской епархии, благословении Ивана IV на Казанские походы, борьбе с пьянством. Сведения о архиеп. Феодосии нашли отражение в Соловецком летописце, а также в литературных памятниках старообрядческих авторов. Послание архиеп. Феодосия новокрещеным лопарям было переписано в рукописные сборники, связанные с Соловецким монастырем.

Можно заключить, что труды и личность архиеп. Феодосия представляли интерес для пострижеников Соловецкого монастыря, а сам владыка Феодосий, будучи Новгородским архиепископом, неоднократно принимал участие в его судьбе. Материалы исследования будут способствовать приращению исторических знаний о повседневной жизни Новгородской епархии в середине XVI в. Помимо этого полученные данные могут быть использованы при воссоздании исторически достоверного образа значительной исторической фигуры XVI в., которой являлся архиеп. Феодосий.