К критике «Капитала» Карла Маркса или фантом эксплуатации

Прежде чем приступить к рассмотрению такого важного для политэкономии феномена, как эксплуатация, предлагаю разобраться с некоторыми базовыми понятиями, унаследованными нами от Маркса. Маркс написал бесспорно замечательный научный труд, я имею в виду его «Капитал», прежде всего он создал общую политэкономическую теорию, он вскрыл сущность товара и денег, проанализировал вопросы образования и функционирования капитала, определил источник прибавочной стоимости, сделал свои логические выводы по ряду других проблем. Однако его системный подход, естественно, отражает логику и реалии середины 19 века. Многие его утверждения основаны лишь на обычаях того времени. С современной точки зрения некоторые его рассуждения и выводы несколько наивны, иногда сомнительны, а порой ошибочны. Наряду с такими реальными категориями, как факторы производства, как товар, деньги, капитал, производительный труд, потребительная стоимость и в некоторой степени прибавочная стоимость, Маркс вводит ряд не только абстрактных, но и в определённом смысле ирреальных понятий.

Часть 1. Реальность и фантазии Маркса

В своей работе Маркс много внимания уделил процессу производства товара, т.е. процессу создания потребительной стоимости. Безусловно, любой товар является продуктом производительного труда, а труд есть не что иное, как целесообразная деятельность человека. Поэтому именно трудом человека создаются все доступные людям блага. Однако трактовка этого процесса вызывает ряд замечаний. Анализируя процесс труда, процесс создания и увеличения стоимости, Маркс изначально рассматривает проблему в неверном ракурсе, уделяя основное внимание прибавочной стоимости. Однако нельзя не видеть, что производительный труд ничего не добавляет к прежним потребительным стоимостям, участвующим в производстве. В действительности трудом рабочих (причём не только рабочих) создаётся новая потребительная стоимость, вся целиком, стоимость которой по самой логике производства, должна быть больше всех издержек на её изготовление, в крайнем случае быть равной им. Кроме того, новые потребительные стоимости создаются, по мере уничтожения старых, взамен старых, поэтому строго говоря нет никакого увеличения стоимости, нет никакой субстантивированной прибавочной стоимости, которая куда-то добавляется. Новую и старую стоимости действительно можно сравнить, но отделить эту дельту, именно в товарной форме, невозможно.

Анализируя процесс увеличения стоимости, Маркс в своих вычислениях делает одна за другой несколько серьёзных ошибок, конечно не арифметических, а логических. Маркс пишет: «При продаже рабочей силы предполагалось, что её дневная стоимость равна 3 шилл., что в последних воплощено 6 рабочих часов и что, следовательно, это количество труда требуется для того, чтобы произвести среднюю сумму жизненных средств рабочего на один день. [с.201] Оставим пока вопрос о том, достаточно ли рабочему 3 шиллинга в день на жизнь. Бог с ними с конкретными цифрами, Маркс сам говорит, что они условны. Но вот откуда это странное соотношение. Почему 3 шилл. - это именно 6 часов работы прядильщика, а не 2 или не 8. То, почему рабочий за 6 часов «превратит 10 ф. хлопка в 10 ф. пряжи», вполне объяснимо — это средняя производительность труда. Но почему Маркс решил, что рабочий отрабатывает свои 3 шиллинга именно за 6 часов. Как он получил такое соотношение? А вот как. «Если количество золота в 12 шилл. составляет продукт 24 рабочих часов, или двух рабочих дней, то из этого, прежде всего, следует, что в пряже овеществлены 2 рабочих дня.» [с.198] Всё очень просто, если за 24 часа намывают золота на 12 шиллингов, то, по логике Маркса, один час любого труда всё-равно прядильщика, шахтёра, учителя, повара должен стоить пол шиллинга, следовательно 3 шиллинга — это 6 часов. Но почему 6 часов работы золотодобытчика по стоимости равны 6-ти часам работы прядильщика, остаётся загадкой. Очевидно, только потому, что 6 часов равны 6-ти часам. Маркса даже не смущает тот очевидный факт, что у прядильщика стоимость рабочего дня согласно договору с капиталистом только 3 шиллинга, а не 6, как у золотодобытчика. Есть и более существенный аспект этой ошибки: 3 шиллинга — это не стоимость, которую создает рабочий за определённое время и которая «переносится» или «овеществляется» в товаре, это всего лишь цена его рабочей силы. А создает он совсем другую стоимость. Это первая ошибка.

Она автоматически ведёт ко второй. Итак 10 ф. хлопка с веретеном стоят 12 шиллингов плюс 3 шиллинга за 6 часов работы (повторюсь, лишь по версии Маркса), в течение которых при средней производительности труда производится 10 ф. пряжи, естественно, получается 15 шиллингов. И это, почему-то, равно цене пряжи, по которой капиталист её продаёт, естественно, не получая никакой прибыли. А как же по-другому? Поскольку 12+3 — это не что иное, как стоимость авансированного капитала, т.е. 12 шилл. постоянного и 3 шилл. переменного и, если продавать по такой цене, то о какой прибавочной стоимости может идти речь. Своей ошибочной трактовкой Маркс лишает производство всякого смысла. И это его вторая ошибка .

Маркс приводит следующее соображение: «Если мы сравним теперь процесс образования стоимости и процесс увеличения стоимости, то окажется, что процесс увеличения стоимости есть не что иное, как процесс образования стоимости, продолженный далее известного пункта. Если процесс образования стоимости продолжается лишь до того пункта, когда уплаченная капиталом стоимость рабочей силы будет возмещена новым эквивалентом, то это будет простой процесс образования стоимости. Если же процесс образования стоимости продолжается далее этого пункта, то он становится процессом увеличения стоимости.» [с.206] Зачем так сложно? Просто он подводит к той мысли, что, если бы рабочий работал 6 часов, то никакого увеличения стоимости и, соответственно, никакой прибавочной стоимости не было бы. В таком его подходе нельзя не увидеть прообраз необходимого и прибавочного времени, необходимого и прибавочного труда. По версии Маркса сначала идут 6 часов, за которые рабочему оплачено, и он как бы возвращает 3 шиллинга, а затем идут 6 часов безвозмездной (опять же по Марксу) работы. Однако вызывает удивление, почему вдруг рабочий продолжает трудиться если он отработал свои деньги и своё время. Он что трудоголик? Совсем нет, просто договоренность-то была другая, та, которую Маркс всячески пытается скрыть. Договор был такой: 3 шиллинга за весь рабочий день, т.е. за 12 часов труда со средней производительностью. Поэтому-то рабочий не уходит домой, а продолжает трудиться ещё 6 часов. Маркс перепутал: 3 шиллинга рабочему заплатят, если он произведет не 10 ф. пряжи, а 20 ф., а это он сможет сделать только к концу рабочего дня. Поэтому правильная формула действительно необходимого труда 24+3=27. Маркс в конце концов и сам приходит к этому же результату. Но он все равно считает по-своему (12+3) + 12. Да, результат тот же, только, в действительности, нет никакого прибавочного времени. Капиталист никого не обманул и не заставил трудиться бесплатно. Не смотря на эту ошибку Маркс делает совершенно правильный вывод: появление прибавочной стоимости связано именно с производительным трудом. Однако прибавочная стоимость не какая-то самостоятельная субстанция, как это трактует Маркс, а лишь неотъемлемая часть общей стоимости продукта и отделить её, тем более заранее, от стоимости всего произведенного товара невозможно, потому что полученная выручка появится только после реализации товара. И посчитать её можно лишь одним способом исходя из реальной или предполагаемой цены товара. Маркс так и делает - из 30 шиллингов, полученных за проданный товар вычитается авансированный капитал 27 шиллингов остается 3 шиллинга, что и является прибавочной стоимостью. Только вот когда она появилась?

Секрет создания прибавочной стоимости состоит в том, что она появляется не после, а одновременно с потребительной стоимостью в процессе труда, и именно потому, что она есть часть новой потребительной стоимости, но свой конкретный размер она обретает только после реализации товара. Кроме того что Маркс совершенно волюнтаристски разделил рабочий день на необходимое и прибавочное время, он самым наивным образом поставил необходимое время впереди. Видимо полагая, что рабочий обязан сначала вернуть капиталисту аванс. Но на самом деле Маркс просто подгоняет условия задачи под ответ. Совершенно безосновательно Маркс считает, что рабочий имеет возможность сначала заработать для себя, а уж потом на капиталиста. Поэтому-то у Маркса прибавочная стоимость получается исключительно от якобы бесплатной работы вторые 6 часов. Это очевидное заблуждение. Это его третья ошибка. В действительности прибавочная стоимость создается не в течение прибавочного времени, а в течение всего рабочего дня, каждый час работы, каждую минуту. И формула её создания не 15+12+3, как трактует Маркс и даже не 27+3, а совсем другая [(2 шилл.+0,25 шилл.)+ 0,25 шилл.] х 12 часов, где 2 шилл. постоянный капитал, 0,25 переменный и столько же 0,25 шиллинга стоимость рабочей силы (в примере Маркса они равны). Получаются всё те же 30 шиллингов, полученные от продажи 20 ф. пряжи, произведённых за один день. Только в последнем варианте видно, что прибавочная стоимость в 0,25 шиллинга создается рабочим каждый час, в любой час рабочего дня. Поэтому понятно, что за 6 часов работы рабочий, создавая стоимость в 15 шиллингов, заработает для себя только 1,5 шиллинга и 1,5 шиллинга для капиталиста, а не все 3 шиллинга как считает Маркс. Это значит, что все рабочее время рабочего есть необходимое. Следовательно сколько бы рабочий ни работал много ли мало, идёт лишь процесс образования новой стоимости и, соответственно, прибавочной стоимости. Играя словами, можно, конечно, это назвать увеличением стоимости, но только условно. Если, например, идет процесс разрушения здания для расчистки территории под строительство, то говорить об увеличении какой-то прежней стоимости даже смешно.

Таким образом, фантомом оказываются и такие понятия, как «прибавочный труд» и «прибавочное время». Маркс рассуждает так: «Второй период процесса труда, — тот, в течение которого рабочий работает уже за пределами необходимого труда, — хотя и стоит ему труда, затраты рабочей силы, однако не образует никакой стоимости для рабочего. Он образует прибавочную стоимость, которая прельщает капиталиста всей прелестью созидания из ничего. Эту часть рабочего дня я называю прибавочным рабочим временем, а затраченный в течение её труд — прибавочным трудом (surplus labour). [с.228] Только ведь, если весь труд необходимый, то нет ничего «за пределами», нет самих пределов. Работнику заплачено за весь его труд на производстве, как его ни называй необходимый или прибавочный, заплачено за всё время. Много или мало, это совсем другой разговор, но оплачено.

Теперь я хочу поговорить о трудовой теории стоимости, которую Маркс, к сожалению, так и не смог связать с реальностью, т.е. перейти от чисто теоретических конструкций к эмпирической действительности. Теория осталась половинчатой. Сконцентрировав своё внимание на производстве, он не смог выйти за его рамки. Он не смог связать цену товара и его стоимость. Дело в том, что в рамках его теории стоимости, измеряя все трудом и рабочим временем, это сделать в принципе невозможно. Не случайно поэтому Маркс всё время ссылается на какую-то среднюю величину затрат, на общественно необходимое время и делает оговорку, что его вычисления справедливы лишь «при том постоянном предположении, что цена продукта равна его стоимости» [с.231]. Это чрезвычайно важное замечание, поскольку цена товара, в действительности, никакого отношения к его стоимости не имеет.

Свой труд «Капитал» Маркс начинает с исследования товара. Товар -это не просто вещь, а полезная вещь. Для выражения полезности Маркс вводит совершенно гениальный термин «потребительная стоимость». «Полезность вещи,- пишет Маркс,- делает её потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего.» [с.44] Мне кажется, что Маркс недооценил своего изобретения. Для него потребительная стоимость — это всего лишь полезность. Однако термин оказался в высшей степени универсальным. Его универсальность состоит в том, что он не просто заменяет термин «полезность», но и воплощает в себе другое качество предмета — его ценность. Полезность, как вкусность или удобность, не может быть объективно выражена ни в денежных единицах, ни в часах работы. А вот ценность уже, в принципе, можно выразить и в рублях, и в долларах, и даже в затраченном труде, можно и сравнить с другими предметами. Таким образом, у товара появляется не только полезность, но и стоимость. Стоимость есть имманентное свойство полезной вещи. Ясно, что полезными могут быть не только вещи, произведенные человеком, но и природные объекты. Более того, не обязательно предметы, это могут быть полезные действия, в конце концов полезные советы, полезные идеи. Если есть потребительная стоимость (полезность), есть и стоимость. Очевидно, что вещь, которая никому не нужна, не имеет стоимости. Именно поэтому на рубеже 20 века бензин выливали в отходы - он никому не был нужен. Очевидно, что оценка полезности какой-либо вещи дело очень субъективное. Маркс сам признаёт, что «Потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или потреблении.» [с.44] Так почему же стоимость, т.е. оценка полезности вещи, для Маркса стала объективной? В этом кроется его четвертая ошибка. Стоимость — это такая же идеальная категория, как и полезность. Идеальная потому, что она существует только в воображении учёных-теоретиков и субъективных ощущениях отдельных людей, и может быть выражена только через меновую стоимость. Маркс правильно замечает: «В самом деле мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости.» [с.56] Когда в реальной жизни мы спрашиваем сколько стоит тот или иной товар, речь идёт не о стоимости, а лишь о его цене. Стоимость не существует сама по себе, она лишь субъективная оценка ценности какого-то объекта, какой-то полезной вещь, в глазах потребителя. Это значит, что только её потребитель может оценить насколько она ему полезна, только он выдаёт заключительный вердикт о том, соответствует ли, с его точки зрения, цена товара его потребительной стоимости, т.е. готов ли он купить эту вещь по предложенной цене или нет. Чем для потребителя выше полезность, тем выше для него её стоимость, а значит он готов заплатить за неё больше. Мне кажется хороший пример тому висящая в магазине одежда не вашего размера или вообще одежда другого пола. Будете вы её покупать? Очевидно нет. Тем не менее, она является потребительной стоимостью, но для кого-то другого. Из этого можно сделать вывод, что стоимость не только субъективна, но и ситуативна, а в ряде случаев даже иррациональна.

То же самое можно сказать и о меновой стоимости. В принципе Маркс прав «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода — соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места.» [с.44]. Однако он допустил принципиальную ошибку в вопросе эквивалентности обмена. Поэтому с меновой стоимостью следует разобраться более обстоятельно, но несколько ниже.

А пока я хочу рассмотреть проблему стоимости рабочей силы и размера оплаты труда рабочего. Конкретная цифра, упомянутая Марксом, как он сам признаётся, ни о чём не говорит, она условна. Важно понять из каких соображений исходил Маркс, как он определял стоимость рабочей силы и чем она в действительности определяется. В этом вопросе Маркс, почему-то, оказался очень непоследовательным. В целом правильно начав, он, в конце концов, приходит к абсурду. «Стоимость рабочей силы,- начинает Маркс свои рассуждения,- как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли.» [с.181] Т.е. Маркс считает, что стоимость рабочей силы определяется прежними усилиями и затратами на её «производство». С этим нельзя не согласиться, вот только очень туманно относительно времени. Это может быть и время учебы и повышения квалификации или общий трудовой стаж, а может быть и время отсидки в тюрьме или просто преклонный возраст. Маркс уточняет: «Сумма жизненных средств, необходимых для производства рабочей силы, включат в себя поэтому жизненные средства таких заместителей, т.е. детей рабочих, и таким путём увековечивается на товарном рынке раса этих своеобразных товаровладельцев.

Для того чтобы преобразовать общечеловеческую природу так, чтобы она получила подготовку и навыки в определённой отрасли труда, стала развитой и специфической рабочей силой, требуется определённое образование или воспитание, которое, в свою очередь, стоит большей или меньшей суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на образование различны в зависимости от квалификации рабочей силы. Следовательно, эти издержки обучения — совершенно ничтожные для обычной рабочей силы — входят в круг стоимостей, затрачиваемых на её производство.» [с.182-183] Похоже, Маркс пытается объять необъятное, перечислить всё, на что могли быть потрачены деньги и время, включая детей, воспитание и образование. При этом затраты на образование и повышение квалификации работника он сводит к нулю, т.е. заранее обозначая, что он рассматривает лишь самый неквалифицированный труд. Затем, обнулив квалификацию и забыв о детях, Маркс полностью переключает свое внимание на чисто житейские проблемы: продукты питания, топливо и т.д. «Итак, стоимость рабочей силы сводится к стоимости определённой суммы жизненных средств. Она изменяется поэтому с изменением стоимости этих жизненных средств, т. е. с изменением величины рабочего времени, необходимого для их производства.» [с.183]. Извините, но это уже совсем другой ракурс — это не оценка профессиональной пригодности, как в первом случае, а нечто совсем другое. Речь уже идет об уровне потребления. Странный подход. Маркс уточняет «... сумма жизненных средств должна быть достаточна для того, чтобы поддержать трудящегося индивидуума как такового в состоянии нормальной жизнедеятельности.» [с.182] Да, было бы неплохо. Но это совсем не стоимость рабочей силы, а то сколько работнику нужно платить, чтобы он мог сводить концы с концами. Для вычисления «суммы жизненных средств» Маркс на 183 странице предлагает свою формулу - это алгебраическая сумма товарных масс ежедневного потребления 365А, еженедельного потребления 52В, ежеквартального потребления 4С и т.д. деленная на 365 дней. Естественно, если все это выражено в текущих ценах, то получается среднесуточные траты конкретного человека на жизнь. Каким-то непостижимым образом Маркс приходит к выводу, что это и есть стоимость рабочей силы, и следовательно платить работнику должны именно столько. Однако совершенно ясно, что в этом нет ни определённости, ни объективности, поскольку среднесуточный уровень потребления, у всех разный. Он может быть и высокий, может быть и низкий. Более того, это приводит к явному абсурду: стоимость рабочей силы зависит не от квалификации, не от того, кто сколько производит, а от того, кто сколько потребляет. Это пятая ошибка Маркса. Поэтому возникают два резонных вопроса, а сможет ли работник в таком случае отработать свою зарплату, и согласится ли столько платить капиталист? Маркс таких вопросов не задаёт, да и вообще проблемы в этом не видит. Во-первых, он пытается свести уровень потребления к минимуму, поскольку это единственная боле или менее определённая величина. «Низшую, или минимальную, границу стоимости рабочей силы образует стоимость той товарной массы, без ежедневного притока которой носитель рабочей силы, человек, не был бы в состоянии возобновлять свой жизненный процесс, т. е. стоимость физически необходимых жизненных средств.» [с.183-184] Проще говоря, если платить меньше, то работник может умереть. Во-вторых, даже более высокий уровень потребления его не пугает, поскольку в любом случае он сводит его к половине рабочего дня. Оказывается неважно, много или мало потребляет человек, результат один и тот же. В доказательство своих слов хочу привести цитату, в которой Маркс делает весьма странный вывод. «Пусть в этой необходимой для среднего дня товарной массе заключено 6 часов общественного труда (?); тогда в рабочей силе ежедневно овеществляется половина дня общественного среднего труда, т.е. требуется половина рабочего дня для ежедневного производства рабочей силы (??). Это количество труда, необходимое для ежедневного производства рабочей силы, составляет её дневную стоимость, или стоимость ежедневно воспроизводимой рабочей силы.» [с.183]

Я намеренно поставил в цитате знаки вопроса, чтобы обратить внимание читателей на ошибочную логику. Маркс, почему-то, уверен, что если для производства товарной массы, ежедневно потребляемой рабочим, требуется полдня общественного труда (понятно, что это условная величина, которая может быть любой), то и рабочему, чтобы заработать на их покупку, тоже требуется полдня. Т.е. 6 часов труда, неважно в какой отрасли, приносят одну и ту же стоимость, естественно, 3 шиллинга в золоте. А это уже совершенно неверно. Это, определённо, шестая ошибка Маркса. Во первых, как вообще можно уравнять производительность труда в различных отраслях промышленности и с/х? Маркс предлагает решить эту проблему через «необходимый общественный труд», среднюю норму производства (правда не ясно по городу, по стране, или во всем мире). Но, это и не важно, средняя она или необходимая, важно то, что в разных отраслях она разная. И вывод из этого следует противоположный утверждению Маркса. За одно и то же время в разных отраслях промышленности создаются товары разной стоимости, просто потому, что у них разная производительность. Примеров хоть отбавляй. С конвейера автозавода каждые несколько минут сходит готовый автомобиль. Очевидно, что средняя стоимость, созданная одним рабочим на этом предприятии в единицу времени много выше, чем таковая, созданная, например, в пекарне. Напрашивается очевидный вывод, что время не является эталоном измерения стоимости, как метр или килограмм для длины и веса. Просто потому, что труд разной квалификации и разной производительности создаёт в единицу времени разные стоимости. Маркс уверен в обратном, что всякий производительный труд в равные отрезки времени создает равную стоимость. Бесспорно, в ряде случаев это так и есть, особенно если речь идет о самом примитивном труде, который он и рассматривает. Чем его ещё измерять, как не временем. Но если считать этот метод универсальным, то мы неизбежно придём к абсурдным ситуациям.

Но почему Маркс пришел к такому очевидно неверному выводу?

Цепочка рассуждений Маркса достаточно проста: раз товары обмениваются стало быть их стоимости равны. А что создаёт стоимость? - труд. Следовательно и труд, овеществлённый в этих эквивалентных стоимостях также равен, другими словами равные количества труда создают равные стоимости. А чем измеряется труд? — затраченным временем. Следовательно, за равное время создается одинаковая стоимость, т.е. стоимость, как и труд, можно измерять затраченным временем. А для большей объективности или убедительности добавляет, что не всяким, а только общественно необходимы. Это похоже на апорию Зенона, когда вроде бы верная логическая цепочка приводит к абсурдному выводу. Я полагаю, что основной дефект этой логической цепочки, как ни странно, связан с гениальным открытием Маркса — его научным осмыслением абстрактного и конкретного труда. Т.е. любой труд можно представить как затрату человеческой энергии (абстрактный труд) в каком-то конкретном виде деятельности (конкретный труд). Естественно, что для создания любой материальной вещи должен быть затрачен человеческой труд, труд вообще, независимо от конкретного вида деятельности. Следовательно, если отвлечься от конкретного вида деятельности, то остаётся лишь затрата человеческой энергии. И в этом Маркс абсолютно прав. Он пишет: «От них (продуктов труда) ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишённого различий человеческого труда, т.е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. » [с.46] Но нельзя не видеть, что абстрактный и конкретный труд по существу диалектические противоположности, которые нельзя отделять друг от друга, потому что они не существуют друг без друга, как левое и правое, как форма и содержание. В случае их разделения совершенно теряется сама сущность целого, в данном случае труда, исчезает всякое качество самой человеческой энергии, она действительно становится одинакова для любых видов труда. К сожалению, Маркс отделил абстрактный труд от конкретного, что привело к неадекватности всей теории стоимости. Это его седьмая ошибка. Нарушение данного диалектического принципа не было случайным, это была системная ошибка. В другой ситуации Маркс делает аналогичную ошибку, он так же легко и просто отделяет умственный труд от физического. Но вернёмся к теме. «Всякий труд,- пишет Маркс,- есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своём качестве конкретного полезного труда он создаёт потребительные стоимости.» [с.55] Вот именно, что потребительная стоимость создаётся конкретным трудом. Маркс продолжает развивать мысль: «Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определённого производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.» [с.46] К сожалению, в действительности исчезло всё: и необходимая квалификация работника, и сам квалифицированный труд, и даже его целесообразность. Получилось, что не важно, кто конкретно затрачивает свою энергию сталевар или парикмахер, инженер или чернорабочий, ученый или фермер, портной или ткач. Для Маркса «Это лишь две различные формы расходования человеческой рабочей силы.» [с.53] Остаётся просто труд, труд вообще, который, естественно, можно мерить в часах. И поэтому «...стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства.» [с.198] Таким образом, рассуждения Маркса о стоимости сводятся к следующему: раз в товаре овеществлен абстрактный труд и именно он является «созидателем» стоимости, то стоимость, как и труд, следует измерять временем. Только сегодня всем очевидно, что разные виды труда за одно и то же время способны создать разную стоимость. Действительно, равное время есть равное количество абстрактного труда, но созданная стоимость-то разная. Видимо во времена Маркса это было не столь явно, как сейчас, поскольку научнотехнический прогресс в его время ещё не достиг необходимого уровня. Маркс не увидел разницы в затратах труда между прядильщиком, портным и суконщиком. Интересно, что бы он сказал о труде программиста и прядильщика? Что касается измерения труда в часах, то это не только возможно, но даже нужно делать, например, для нормирования продолжительности рабочего дня. В часах нельзя измерить именно созданную трудом стоимость, потому, что она разная не только в зависимости от конкретного вида деятельности, но и от квалификации, и даже от личных качеств работника. Таким образом, если мы будем выражать стоимость в рабочем времени, то эквивалентность стоимостей различных товаров вообще улетучится. А ведь именно эквивалентность обмена является фундаментальным постулатом теории Маркса.

Вернемся к меновой стоимости. Нельзя не признать, что свободный обмен может быть только эквивалентным. В противном случае он не состоится. Маркс рассматривает разные варианты обмена: 20 аршин холста на 1 сюртук, 40 ф. кофе на 20 аршин холста и другие. Он уверен, в объективности этих соотношений (речь не идет о конкретных цифрах, речь идет о принципе), он считает, что с обеих сторон выступают равные количества труда, следовательно объективно равные стоимости. И это его восьмая ошибка. Он даже ставит знак равенства в этих соотношениях. Поэтому для Маркса также легко сделать обратный обмен 1 сюртук на 20 аршин холста. Ему даже не важно какого размера сюртук, а, как я упоминал выше, не всякая одежда, представляет потребительную стоимость для конкретного человека. Он не видит проблем обменять и 20 аршин холста на 40 ф. кофе, не принимая во внимание, что не все пьют кофе и стало быть так меняться не будут. Маркс сам определил стоимости всех товаров за других. Но ведь о том, полезная вещь или нет, лёгкая или тяжелая, простая или сложная, ценная или не ценная, может судить только сам пользователь. Именно поэтому меновая стоимость вдвойне субъективна. В акте обмена должны совпасть мнения обеих сторон. Варианты обмена, предложенные Марксом действительно могут иметь место, но в них нет никакой объективности, они в высшей степени субъективны. Я предполагаю, что сама трудовая теория стоимости появилась в результате поиска Марксом объективной основы обмена. Именно стремление найти объективный эквивалент стоимости, её размерность, привело Маркса к её неверному пониманию. Маркс находит объективность обмена в равенстве труда, равенстве времени и, следовательно, в равенстве стоимости. Но, как было показано выше, равенство времени не выражает равенства стоимостей. Но разве может быть обмен неэквивалентным? Нет, не может. Всё дело в том, что меновые стоимости действительно эквивалентны, но они эквивалентны только для конкретных участников сделки. Только они видят в обмениваемых товарах равные стоимости, иначе бы они не стали меняться. Кстати совсем не обязательно, чтобы совпадало время для их изготовления. При всей субъективности обмена, это вовсе не значит, что никто другой не может также считать данный обмен эквивалентным и обменивать точно в таких же пропорциях. Более того, эквивалентным его могут считать абсолютно все, но только до поры до времени. Вместе с тем, признанный всеми эквивалентный обмен, в определённой ситуации может кому-то показаться неэквивалентным.

Исключительно важным в этой связи становится открытие Маркса, касающееся природы денег, а именно, деньги как всеобщий эквивалент. Из этого следует, что любая сделка купли/продажи — это точно такая же операция обмена, т.е. в ней проявляется вся та же субъективность меновой стоимости, просто на одной стороне в качестве товара выступают деньги. Его гениальное открытие, с учетом вышеизложенных уточнений, объясняет механизм функционирования любого рынка: рынка товаров или рынка труда. Именно с такой повышенной субъективностью происходит обмен/продажа рабочей силы на свободном рынке. Именно поэтому на пропорцию обмена оказывает влияние абсолютно всё, и личные качества контрагентов, и вся имеющаяся в их распоряжении информация. Имеет значение всё: и квалификация рабочего, и жадность капиталиста, и запросы работника, и конъюнктура рынка, и прочее, прочее, прочее, даже их настроение. В обмене нет той объективности и равенства стоимостей, которую пытается найти Маркс. Именно для придания объективности под «суммой жизненных средств» он подразумевает тот минимум средств, которые необходимы рабочему, чтобы только не умереть с голода. Прожиточный минимум - это единственный более или менее объективный показатель. Поэтому его формула только для того и пригодна. Однако, почему рабочему нельзя платить больше, остаётся необъяснимым.

Принимая во внимание всю неопределённость сущности человеческой энергии, как некой потенциальной энергии созидания, учитывая её специфичность и индивидуальность, возникает такая крамольная мысль, что её вообще нельзя ничем измерить, во всяком случае на современно этапе. Более того, зачем вообще нужно эту энергию мерить, разве недостаточно наличия самого товара, в котором она, по выражению Маркса, овеществлена, и ограничиться действительно объективным подсчетом себестоимости товара, т.е. издержек его производства. Нельзя забывать, что производитель товара в принципе не может измерить потребительную стоимость, а следовательно и стоимость своего товара, ни в каких единицах, ни в часах, ни в чём-то ещё. Это вообще вне его компетенции, т.е. стоимость не есть функция от труда. Он может её только примерно оценить, прикинуть на глаз или провести маркетинговое исследование. Потребительную стоимость определяет лишь покупатель. Производителю остаётся лишь скрупулёзно посчитать все свои затраты. А для увеличения своей прибыли производитель должен стремиться к снижению себестоимости товара за счёт снижения издержек производства и постоянно работать над повышением потребительной стоимости своей продукции.

Маркс рассматривает вопросы производства, к сожалению, только в одной плоскости, его волнует лишь один аспект: рабочий и созданная прибавочная стоимость. Вопросы организации труда и квалификация исполнителей, т.е. вообще интеллектуальная составляющая любого производства его мало интересуют, поскольку, как считает Маркс, это не имеет принципиального значения, первые он просто обнуляет, а вторые касаются лишь конкретного труда. Он же исследует исключительно абстрактный труд, т.е. труд вообще, «потребление рабочей силы», что, по его мнению, в принципе не отличается от потребления труда животных, например лошади. На основании своего анализа функционирования капитала Маркс приходит, тем не менее, к совершенно верному выводу, что практическим (материальным) источником прибавочной стоимости является именно абстрактный труд, поэтому он справедливо считает, что прибавочная стоимость — это «овеществлённый труд» и в промышленности она создаётся исключительно рабочими.

Однако прибавочная стоимость не существует, вне конкретного товара, т.е. вне конкретной потребительной стоимости, которая создаётся лишь конкретным трудом. Это значит, что без определённой интеллектуальной оставляющей, а именно, наличия базовой идеи, что и как нужно делать, работа теряет всякий смысл и сводится к чисто физическому, точнее механическому труду, который, в принципе, может быть заменён работой животных или механизмов, при этом прибавочная стоимость всё-равно будет создаваться, а вот принципиально новой потребительной стоимости не получится. Очевидно, что при производстве традиционных товаров об этом никто не задумывается. Маркс на данный аспект вообще не обратил никакого внимания. Он совсем не принял в расчёт, видимо даже не сознавая этого, что вновь создаваемая потребительная стоимость, которую он исследует, строго говоря, никакая не новая. Это просто вновь произведённая, но изготовленная по традиционным технологиям, продукция. Рабочие ничего не придумывают сами, всё давно отработано, и они выполняют чисто механический, именно абстрактный, труд. Но Маркс не придавая этому особого значения, приписывает и создание потребительной стоимости также рабочим, считая, что любой «процесс труда … есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей.» [с.195] Формально он прав, товар делают именно рабочие, но изначальный план действий, какой конкретно товар будет производиться, каковы будут его потребительные свойства, как все будет организовано и многое многое другое вызревает в голове у капиталиста, а не у рабочих. Маркс, в принципе, сознаёт, что «В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально.» [с.189] Но он особо не задаётся вопросом, в представлении какого человека существует этот образ будущего, а ведь именно это в высшей степени важно. Без этой интеллектуальной базы любой «абстрактный труд» превращается в бессмысленную трату сил. При этом как раз теряется та целесообразность труда, о которой говорит Маркс. Однако он не видит ни самого интеллектуального вклада в создание какой -либо потребительной стоимости, ни его источник. И это его девятая ошибка. Он мимоходом замечает, что «Лукавым глазом знатока он (капиталист) высмотрел средства производства и рабочие силы, требующиеся для его особого предприятия: прядильни, обувной фабрики и т. д.» [с.196], и признаёт, что «...капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь.» [с.188] Но он не хочет признать, что именно ту, которая была задумана капиталистом. А в том, что «Рабочий работает под контролем капиталиста, которому принадлежит его труд. Капиталист наблюдает за тем, чтобы работа совершалась в надлежащем порядке и чтобы средства производства потреблялись целесообразно, следовательно, чтобы сырой материал не растрачивался понапрасну и чтобы с орудиями труда обходились бережно, т. е. чтобы они разрушались лишь настолько, насколько этого требует их употребление в работе.» [с.196], Маркс видит только принуждение. Но как без четкого руководства мог бы появиться принципиально новый товара, которого ещё никогда не было? Его появление неразрывно связано с новой технологией, которая не появляется сама собой, но лишь в результате интеллектуальной деятельности, которая к практическому труду рабочих не имеет никакого отношения. Только когда новая технология внедрена в производство и налажено изготовление новой продукции, появляется возможность получения прибавочной стоимости, путём «овеществления» труда рабочих. Таким образом, Маркс проигнорировал не только организационную сторону любого производственного процесса, но и сам научно-технический прогресс, видимо, считая его обычным природным явлением, который эволюционирует «сам собой».