К проблеме официального статуса исторических поселений и культурных ландшафтов

В отечественной градостроительной и архитектурно-реставрационной практике понятие «исторический город» впервые официально обозначилось в послевоенные годы. В июне 1946 г. Комитетом по делам архитектуры при Совете Министров СССР был издан приказ «Об охране исторических городов и составлении их опорных планов», к которому прилагался список исторических городов, предлагавшихся для постановки под охрану1. В. Р. Крогиус полагает, что это был первый в мировой практике опыт составления реестра исторических поселений2. Перечень из 20 городов получил официальный статус как приложение к утвержденной в 1949 г. «Инструкции о порядке учета, регистрации, содержания и реставрации памятников архитектуры, состоящих под государственной охраной», в которой, в ряду разновидностей подлежащих сохранению памятников архитектуры, были названы «города, населенные пункты или часть их (район, площадь, улица), сохранившие историческую планировку или значительное количество историко-художественных зданий и сооружений»3.

По различным причинам политического и административно-хозяйственного характера намеченная т.н. «сталинским постановлением» Совета Министров СССР от 14 октября 1948 г. № 3898 «О мерах улучшения охраны памятников культуры» деятельность по разработке историко-архитектурных опорных планов исторических городов, которые на тот момент, как и исторические поселения вообще, не осмысливались как феномен культурного наследия или культурный ландшафт4, не была реализована.

Следующая попытка актуализации роли культурного и, в частности, архитектурно-градостроительного, наследия в жизни страны, вызванная значительными сдвигами в общественно-политической и профессиональной сфере, относится ко второй половине 1960-х годов: была начата большая работа по инвентаризации па- мятников истории и культуры, положено начало созданию сети историко-архитектурных, историко-археологических и архитектурно-ландшафтных музеев-заповедников. 24 мая 1966 г. было издано постановление Совета Министров РСФСР, в соответствии с которым в городах республики предусматривалась возможность придания статуса «заповедных мест» районам, имеющим особую историческую или художественную ценность5.

31 июля 1970 г. Постановлением коллегии Министерства культуры РСФСР и Государственного комитета РСФСР по архитектуре и строительству был утвержден «Список городов и других населенных мест РСФСР, имеющих архитектурные памятники, градостроительные ансамбли и комплексы, являющиеся памятниками национальной культуры, а также сохранившиеся природные ландшафты и древний культурный слой земли, представляющий археологическую и историческую ценность», включавший 115 позиций. Примечательно, что каких-либо нормативных документов, определявших критерии отнесения поселений к категории исторических, на тот момент не было. Более того, сами понятия «историческое поселение» и «исторический город», не получили законодательного определения ни в общесоюзном (от 29 октября 1976 г.) ни в республиканском (от 15 декабря 1978 г.) законах «Об охране и использовании памятников истории и культуры».

Очевидно, что законодательство того времени не отражало достижений теории и намечавшихся изменений в отечественной и международной практике градостроительной и реставрационной деятельности.

Еще в 1972 г. была опубликована работа Н. Ф. Гуляницкого, в которой прозвучала получившая позже широкий отклик идея: «объектом охраны становятся существенные элементы города как системы и, собственно, сам исторический город уже понимается как единый в своей композиционной законченности памятник архитектуры»6. В опубликованных четырьмя годами позже документах Генеральной конференции ЮНЕСКО в Найроби «исторические города, …деревни и небольшие селения», понимавшиеся как разновидности ансамблей, обосновывалась необходимость рассматривать их «в совокупности как единое целое, равновесие и особый характер которого зависят от синтеза составляющих его элементов и которое включает деятельность людей, а также здания, структуру пространства и окружающие зоны»; при этом под охраной исторических населенных мест подразумевалось их «выявление, защита, сохранение, реставрация, восстановление, содержание в порядке и возрождение к жизни» (примечательно, что термин «культурный ландшафт» на тот момент не употреблялся)7. Эти идеи получили развитие на V Генеральной ассамблее ИКОМОС 1978 г. в Москве, проводившейся по теме «Защита исторических городов и кварталов в процессе городского развития».

Участники московской ассамблеи В. А. Лавров и К. Ф. Князев, обобщив обширный эмпирический материал, включая опыт реставрации исторических центров городов и результаты историко-архитектурных исследований, разработали к концу 1979 г. «Руководство по планировке и застройке городов с памятниками истории и культуры». В этом документе впервые была предложена классификация исторических городов по ценности их архитектурно-планировочного наследия и обоснованы критерии, определяющие эту ценность8, однако определение исторического города или исторического поселения, как и культурного ландшафта, отсутствовало.

Пробел был отчасти восполнен в вышедшем в 1983 г. учебном пособии «Основы исследования и реконструкции исторического города» профессора МАрхИ Л.В. Андреева, где, наряду с обоснованием принципов изучения исторического города, в частности, понимания его как комплексного памятника истории и культуры, предложе- но, с оговоркой об условности понятия, определение исторического города, который представляет собой «...поселение городского типа, прошедшее значительный во времени путь развития, имеющее ценные в историческом, художественном и градостроительном отношении памятники, ансамбли и комплексы городской застройки, природные ландшафты, интересные образцы древней планировки, а также культурный слой, представляющий археологическую ценность»9.

На VIII Генеральной ассамблее ИКОМОС, проходившей в октябре 1987 г. в Вашингтоне, была принята Международная хартия по охране исторических городов, в которой также подчеркивалась условность понятия «исторический город», поскольку «все города мира – это материальное выражение разнообразных обществ, существовавших на протяжении всего исторического процесса, и поэтому они все являются историческими», и предлагалось ограничить понятие городами «с их природным или созданным человеком окружением, которые, кроме своих качеств исторического документа, выражают ценности, свойственные традиционным городским цивилизациям10.

Не вдаваясь в историю выработки обобщающего определения понятия «исторический город», исчерпывающе прослеженную В.Р. Крогиу-сом, убедительно поставившем на сегодняшний день точку в этом вопросе11, констатируем: понятие «исторический город» прочно вошедшее в научный оборот и, отчасти, в практику градостроительства и реставрации, не приобрело законодательного статуса; более же широкое понятие «историческое поселение», напротив, не имея достаточной, на наш взгляд, теоретической апробации, закреплено в действующем российском законодательстве.

Понятия «культурный ландшафт» в российском законодательном поле нет. В мировом же масштабе оно было закреплено в 1992 году решением 16 сессии Комитета по Всемирному наследию в Руководящих указаниях ЮНЕСКО по применению Конвенции о Всемирном наследии.

На момент вступления в силу Закона Российской Федерации «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ в стране числилось 478 исторических поселений, большая часть которых получила этот статус на основании совместного постановления коллегии Министерства культуры РСФСР № 12 от 19 февраля 1990 г., коллегии Госстроя РСФСР № 3 от 28 февраля 1990 г. и президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) № 12 (162) от 16 февраля 1990 г. «Об утверждении нового списка исторических населенных мест РСФСР». Статьей 59 названного Закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ (в действующей редакции) определено: «Историческим поселением... являются включенные в перечень исторических поселений федерального значения или в перечень исторических поселений регионального значения населенный пункт или его часть, в границах которых расположены объекты культурного наследия, включенные в реестр, выявленные объекты культурного наследия и объекты, составляющие предмет охраны исторического поселения».

Наряду с этим, «предмет охраны исторического поселения включает в себя: 1) исторически ценные градоформирующие объекты – здания и сооружения, формирующие историческую застройку и объединенные в том числе масштабом, объемом, структурой, стилем, конструктивными материалами, цветовым решением и декоративными элементами; 2) планировочную структуру, включая ее элементы; 3) объемнопространственную структуру; 4) композицию и силуэт застройки - соотношение вертикальных и горизонтальных доминант и акцентов; 5) соотношение между различными городскими пространствами (свободными, застроенными, озелененными); 6) композиционно-видовые связи (панорамы), соотношение природного и созданного человеком окружения».

Как видно, обозначение статуса исторического поселения как категории культурного наследия в Законе отсутствует, хотя к предмету охраны отнесены практически все возможные ценностные характеристики историко-градостроительной среды поселения и косвенно – его качества как культурного ландшафта.

В статье 3 Закона № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», определяющей содержание понятия объектов культурного наследия и устанавливающего их виды – «памятник», «ансамбль», «достопримечательное место», – историческое поселение также не фигурирует. При этом очевидно, что законодательные определения ансамбля и достопримечательного места во многом соотносятся с устоявшимся в среде учёных и специалистов-практиков смысловым наполнением понятия «культурный ландшафт». Это «природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека, его социокультурной и хозяйственной деятельности и состоящий из характерных сочетаний природных и культурных компонентов, находящихся в устойчивой взаимосвязи и взаимообусловленности». Такая формулировка была предложена в изданном Российским НИИ культурного и природного наследия фундаментальном коллективном труде с характерным наименованием «Культурный ландшафт как объект наследия»12.

Более того, рекомендованными Министерством культуры Российской Федерации в 2017 году «Методическими рекомендациями по отнесению историко-культурных территорий к объектам культурного наследия в виде достопримечательного места» определены три типа достопримечательных мест: «Достопримечательные места, относящиеся к центрам исторических поселений и фрагментам градостроительной планировки и застройки», «Достопримечательные места, относящиеся к памятным местам, культурным и природным ландшафтам, связанным с историей формирования народов и иных этнических общностей на территории Российской Федерации, историческими (в том числе военными) событиями, жизнью выдающихся исторических личностей» и «Достопримечательные места, относящиеся к религиозно-историческим местам»13. Очевидны множественные смысловые пересечения понятий и вытекающая из них необходимость установления чётких взаимосвязей и иерархии понятий. Помимо научного значения – совершенствования понятийно-терминологического аппарата, – это может иметь большую практическую пользу в случае законодательного закрепления понятий.

Законодательная неопределённость понятия «историческое поселение» и отсутствие в законодательстве понятия «культурный ландшафт» привели в последние полтора-два десятилетия к значительным утратам в материальном и нематериальном наследии в общероссийском масштабе.

В частности, «номинальность» статуса исторического поселения породила почти повсеместную практику игнорирования ограничений хозяйственной и градостроительной деятельности, вытекавших из необходимости сохранения предмета охраны исторического поселения. В большинстве случаев ограничивались разработкой историко-архитектурных (историкокультурных) опорных планов поселений и соответствующих разделов в генеральных планах и правилах застройки и землепользования. Лишь ужесточение законодательства последних лет заставило региональные и муниципальные власти обратить внимание на необходимость официального установления границ территорий исторических поселений и их предметов охраны – качеств, послуживших ранее основаниями для отнесения поселений к числу исторических.

На многочисленных примерах разработки научно-проектной документации мы имели возможность в полной мере убедиться в «неполноценности» существующего правового положения исторических поселений. На исторические поселения не распространяются ограничения хозяйственной и градостроительной деятельности, которые применяются к территориям объектов культурного наследия, а статья 60 Закона № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» устанавливает лишь общие принципы такой деятельности в исторических поселений, допускающие широкое толкование.

В результате попытки зафиксировать исторические поселения не как простую совокупность объектов культурного наследия, сконцентрированных на определённой территории, а как целостный культурный ландшафт – с природной основой, подлинной градостроительной средой – исторически сложившимися планировочной композицией, архитектурным наполнением, силуэтом, панорамами, перспективами и т.п. встречают непонимание и противодействие строительного бизнеса и, к сожалению, отдельных представителей власти разных уровней.

Выходом из этой ситуации нам представляется отнесение культурных ландшафтов и их частного проявления – исторических поселений – к виду объектов культурного наследия «достопримечательное место» и их исчерпывающее и точное законодательное определение.