К вопросу о демократическом транзите на постсоветском пространстве

К ак показывает опыт формирования и утверждения политиче -ской демократии в современном мире, не существует какой -либо единой ее модели, одинаково пригодной для всех без исключения народов. Чтобы правильно понять этот тезис, необхо-димо иметь в виду следующий весьма важный, но не всегда учиты-ваемый момент. Как известно, термин «демократия» в дословном переводе с древнегреческого языка означает «народовластие» или «власть народа». В этом смысле важнейшим признаком демократии является признание народа каждой конкретной страны носителем верховной власти. Причем разные народы могут по - разному трак -товать содержание и формы этого народовластия. Имеются более или менее существенные разночтения в понимании демократии на Западе и на Востоке.

Достаточно взглянуть на политическую карту Западной Европы и Северной Америки, чтобы убедиться в том, что базовые демократи-ческие ценности и принципы получили практическое воплощение в разных странах в соответствии с их национально - историческими, этнонациональными, социокультурными, политико культурными, конфессиональными и иными характеристиками. Здесь можно со гласиться с С. Хантингтоном, который считал, что в современном мире «сама демократия становится все более дифференцирован ной»1. Не случайно для обозначения демократических и полуде -мократических режимов, возникших в последние полтора два де сятилетия на постсоветском пространстве и в ряде развивающихся стран, появилось понятие «новые демократии».

КАХРИМАНОВ Ахмед

В демократическом обществе хотя бы формально должен дей -ствовать принцип, согласно которому группа, победившая на выборах или добившаяся большего политического влияния, не станет использовать полученное превосходство для отстранения проигравших от выборных постов и блокировать их участие в по литическом процессе. Этот принцип предполагает соперничество в рамках демократического выбора. Победившая сторона находится у власти до тех пор, пока предложенная альтернатива оппозиции не окажется привлекательнее для народа. Проигравшие же, сохраняя возможность конкуренции, будут уважать право победителей вы носить обязательные для всех граждан решения. Победа на выборах должна быть общепризнанной, что дает победившей стороне реальные шансы на проведение своей политики при уважении со стороны проигравших1.

Даже в обществах, где постоянно по -беждает одна и та же партия, существует возможность изменений в результате не -зависимых коллективных действий. Как считают Ф. Шмиттер и Т.Л. Карл, если та -кой возможности нет, система не является демократической2. Что касается большин-ства постсоветских стран, то здесь, по сути дела, такой непредсказуемости нет. Дело в том, что в случае формально законных вы -боров редко побеждает руководитель оп позиции, который в случае прихода к вла-сти пытается пересматривать если не весь основной закон страны, то его ключевые статьи под себя, чтобы узаконить сохра-нение за собой власти на неопределенный срок, зачастую превращающийся в пожиз-ненный. Например, так это произошло в Белоруссии, Туркменистане в период правления С. Ниязова или в Казахстане, где Н. Назарбаев фактически стал пожиз ненным президентом. В случае же когда оппозиция совершает какую нибудь так называемую «цветную» революцию, ре -зультат большей частью тоже известен, поскольку победу одерживает тот, кто спо собен мобилизовать массы на Майдане или на какой либо подобной ей площади в Киеве, Тбилиси, Бишкеке и т.д.

Как правило, в первом случае отсутствует реальная конкуренция и широко использу -ется властный ресурс. Имеет место та или иная форма зажима оппозиции и вслед ствие этого отсутствует реальная конкурен -ция на выборах. Во втором случае, по сути дела, используются несколько закамуф лированные революционными лозунгами методы государственного переворота.

Для утверждения демократических принципов, ценностей и институтов не обходимы определенные условия. Нельзя не согласиться с американским политоло гом Д. Растоу, по мнению которого «един-ственным предварительным условием» для перехода к демократии «является на личие национального единства» в стране3.

Состояние общества, когда национальное единство признается уже как бы на бес сознательном уровне, служит исходной базой для осуществления демократиче ских перемен. Что касается большинства, если не всех постсоветских стран, то здесь главным препятствием на пути формиро вания эффективной и жизнеспособной демократии является слабость социаль ной базы демократического транзита, проявляющаяся в неразвитости среднего класса, неструктурированности граждан ского общества, отсутствии эффективной многопартийной системы при наличии множества мелких политических партий, которые не в состоянии создать реальную действительную оппозицию, мобилизо вать граждан и обеспечить эффективный контроль за властными структурами.

Политическая свобода каждого отдельно взятого гражданина общества составляет непременное условие любой демократии, заслуживающей этого названия. Но сама политическая свобода может быть реали -зована лишь там, где есть реальный выбор в социальной и экономической сферах. Как показывает опыт развитых демокра тических стран, такой выбор возможен только в условиях рыночной экономики и политической демократии. При всех возможных здесь оговорках очевидно, что эффективно функционирующая де мократия так или иначе связана с более или менее высоким уровнем экономи ческого развития, определяющим такие важные параметры жизненных стандар тов, как уровень урбанизации, потребле ние энергии, процент ВНП, идущий на здравоохранение, образование и науку, отсутствие резких социальных контрастов и т.д. Все это зависит от степени развития рыночных отношений. В то же время этот же опыт свидетельствует, что нередко ка питализм, хотя, возможно, и деформиро ванный, вполне совмещался с подлинно тираническими формами правления. Не секрет, что при нацистском режиме в Германии, фашистском — в Италии, фран-кистском — в Испании, пиночетовском — в Чили и т.д. диктаторские властные ма-шины были созданы на капиталистичес кой в своей основе инфраструктуре, хотя она и была подчинена государству.

Признание неудачи плановой эконо мики и предпочтение рынка и демократии не должны привести к забвению того, что значения этих категорий варьиру ются от страны к стране. Неудача реформ Горбаче ва и одновременный успех экономических преобразований в ряде азиатских стран, особенно в Китае, со всей очевидностью свидетельствуют о необоснованности тезиса, согласно которому утверждение рыночной экономики предполагает в качестве своего предварительного условия утверждение демократии. На первый взгляд, парадокс состоит в том, что в последние десятилетия наиболее успешным переход к рыночной эконо мике был при авторитарных режимах. Можно со всей ответственностью утверждать, что рыночная экономика в принципе совместима со всеми политическими режимами. Тем не менее нельзя не согласиться с исследователями, по мнению которых в мире все демократии основываются на рыночной экономике, в то время как нет демократии, основанной на централизованно-плановой экономике. Поэтому одна из ключевых задач, стоящих перед постсоветскими странами, – это переход к полноценной и эффективной рыночной экономике. Это говорит о том, что при переходе от тоталитарной системы к демократической речь идет о перестройке всей системы социальных, экономических, политических и идеологических отношений.

Суть вопроса состоит в том, что население страны невозможно подготовить к принятию и, так сказать, перевариванию демократии одномоментно. Для этого потребуется много времени и усилий, возможно, не одного, а нескольких поколений. В этом вопросе нельзя согласиться с российским политологом Г.И. Вайнштейном, по мнению которого «подавляющее большинство поставторитарных стран находится не на некоей “промежуточной станции” своего пути трансформации, а в конечном пункте того развития, на которое они оказались способны»1.

Как показывает опыт многих стран, оптимальным для демократизации общества является осуществление преобразований путем соглашений элит, представляющих основные социально-политические силы, по ключевым вопросам формы государственного устройства. Как отмечал С.М. Липсет, для успеха демократического транзита необходимо «сделать узаконенной нормой мирную борьбу между соперничающими элитарными группировками, дающую массам возможность выбора из нескольких альтернативных программ, даже если они при этом раскрывают слабые стороны и просчеты друг друга»2.

Реальную, жизнеспособную демократию нельзя создавать революционным путем под руководством идеологизированных политических движений или объединений. Обоснованность этого тезиса подтверждается на опыте ряда постсоветских стран, которые, отказавшись от советской модели, пытались установить жесткие авторитарные режимы с этнократическим уклоном. Для некоторых из них не было чуждо стремление повторить имперский опыт на местном уровне, выражавшийся в фактической дискриминации и подавлении так называемых нетитульных народов.

При эволюционном типе трансформации, осуществляемой путем соглашения элит, участие широких масс и их активность канализируются в рамки, определяемые и контролируемые элитами, поскольку неконтролируемые действия масс чреваты перегибами и непредсказуемостью, что в конечном итоге может обернуться установлением диктатуры под лозунгом восстановления общественного порядка и безопасности. Дело в том, что важнейшим условием успеха демократизации, как уже указывалось, является политическая стабильность, позволяющая реформировать общество в рамках закона и обеспечивающая способность институтов государственной власти управлять важнейшими сферами общественной жизни.

Следует отметить, что демократическая трансформация в целом ряде стран по сути дела была осуществлена сверху. Данная модель характерна для стран, где правящая политическая элита, осознавая угрозу кризиса общества и стремясь предотвратить его, вступает в переговоры с демократической оппозицией и приступает к осуществлению (с той или иной степенью последовательности) перестройки существующий системы на путях демократизации. Наиболее удачными примерами такой трансформации могут служить послефранкистская Испания, Бразилия к онца 70-х – начала 80-х гг.,

Республика Корея и ряд других новых ин -дустриальных стран. Такой же путь прошло большинство постсоветских государств. Начальным импульсом к демократиза-ции стали процессы, которые в странах Восточной Европы получили условное на -звание «бархатных» революций, которые сопровождались массовыми движениями в поддержку демократизации, а впослед ствии — относительно мирной эволюцией режима под руководством правящих элит.

Если признать многообразие националь ных моделей демократии и форм демо -кратического транзита, то применительно к целому ряду постсоветских государств, переживающих транзитный период, можно согласиться с теми авторами, кото рые предпочитают тезису об «откате» демо-кратии идею о наличии застойных явлений в демократических преобразованиях.

Показательно, что даже применительно к такой более продвинутой по сравнению с рядом других государств постсоветского пространства стране, как Россия, до сих пор не прекращаются дискуссии о том, на сколько оптимистичны перспективы при нятия и утверждения демократии и при годна ли она для нее вообще. Некоторые наблюдатели и исследователи придержи ваются того мнения, что страны и народы разделяются на те, которые пригодны к демократии, и те, которые ее решительно не приемлют. Естественно, к первой кате -гории, как правило, относят преимуще ственно западные страны и народы, а ко второй — преимущественно восточные, в т.ч. постсоветские, страны, включая Россию. Характерна позиция в этом во -просе известного американского полито лога У. Лакера. Он, в частности, утверждал, что Россия как раз относится к тем странам, которые не любят демократию и поэтому де все усилия по демократизации в нашей стране обречены на неудачу. Он также считал, что в России нет достаточ ного контингента демократов, что русские никогда не любили и не уважали демокра тию, т.к. всегда предпочитали автократию. Естественно,что это в еще большей мере применимо к большинству других постсо ветских государств.

С такой точкой зрения нельзя согла-ситься без существенных оговорок. И все же фактом является то, что целый ряд стран и народов показали свою неспособ ность и неготовность принять демокра тию, ее ценности и институты. Более того, с крахом авторитаризма и тоталитаризма многие страны, в т.ч. новые постсовет -ские независимые государства, оказались в тисках широкомасштабных территори альных, этнических, конфессиональных конфликтов, хаоса и дезинтеграции.

Одним из доводов авторов, отрицающих всякую возможность создания демокра тических режимов в большинстве пост советских стран, является утверждение о том, что их политическая культура отно сится к авторитарно коллективистскому типу, ориентированному на централист скую властную систему и государствен ное вмешательство во все сферы обще ственной жизни. Такое понимание, в свою очередь, поднимает вопрос о том, присутствует ли в духовном, социокуль турном и политико культурном опыте этих стран потенциал свободы и, соответ -ственно, демократии.

Демократия может утвердиться и инсти-туционализироваться на конкретной на циональной почве лишь в том случае, если общепринятые демократические ценности и нормы станут поведенческими установ-ками большинства населения. Но, чтобы стать действительным демократом в соб ственном смысле слова, человек должен родиться, вырасти, социализироваться в соответствующей социокультурной среде. Иначе говоря, необходимо, чтобы каждый народ созрел для соответствующих форм и механизмов политической самоорганиза ции. А это — вещи, достигаемые в резуль -тате длительного исторического опыта. Важно, чтобы в самой базовой ткани об щества и его менталитете присутствовали те элементы, которые готовы к восприя тию и воспроизводству ценностей, норм, установок демократии и рынка.

Особенность политической культуры по -давляющего большинства постсоветских стран состоит в приверженности группо вым, коллективистским и иерархическим нормам и ценностям. Для большинства этих стран характерны этнический и про фессиональный корпоративизм, высокая степень персонализации в политике, уста новка на авторитаризм и клиентелизм, значительная роль традиционных ценно стей в политической культуре. Эти факторы во многом определяют сущностные характеристики политических режимов большинства постсоветских государств.