К вопросу о языковой ситуации

Проблема языковой ситуации является объектом изучения и пристального внимания не только ученых-гуманитариев, но и общественности, и правящих кругов. Этот всеобщий научный и практический интерес к данному явлению обусловлен необходимостью решения актуальных социолингвистических проблем, проблем сознательного регулирования языковой ситуации. Без ее многостороннего и комплексного изучения трудно познать всю сложность реальной языковой жизни человеческих обществ, в особенности полиэтнических, в которых языки никогда не функционируют изолированно друг от друга, но всегда взаимообусловлены и взаимосвязаны в сложные и многомерные макросистемы.

Вопросы языковой политики и языковой ситуации возникают на любом этапе развития общества при взаимодействии двух или более народов (разноязычных коллективов), когда встает проблема выбора средства коммуникации для взаимопонимания и обустройства общественной жизни и присутствует стремление пользоваться в любой ситуации своим родным языком. Лишь правильная языковая политика и меры по устройству языковой жизни могут способствовать мирному сосуществованию народов внутри многонационального государства, сохранению и развитию национальных культур и языков, лингвистическому и культурному разнообразию в мире. Данная проблема является особенно актуальной в современном многополярном мире в условиях глубоких социальных перемен, связанных с принятием законов о языках, концепцией развития языков для возрождения языковых традиций и расширения социальных функций языков титульных народов в эпоху глобализации, коммуникационных и информационных технологий.

Языковая ситуация как языковое, так и социально-обусловленное явление, представляет собой сложное и многоаспектное понятие и интерпретируется многими учеными по-разному.

Термин «языковая ситуация», или «лингвистическая ситуация», использовался еще в 30-е гг.

ХХ в. в работах зарубежных лингвистов, изучавших языки Африки и Азии (Д. Уэстерман, С.М. Доук, К. Рохль, С. Лопез, В. Клемперер). Этим термином обозначали совокупность языков, обслуживающих общение в стране или на какой-либо территории, их функциональное распределение. И только в 1960-е гг. одновременно советскими и американскими социолингвистами была предпринята попытка эксплицировать понятие языковой ситуации и дать ему социолингвистическое определение (Фергюсон Ч.А., 1971, Хауген Э., 1969; Никольский Л.Б., 1967).

Языковая ситуация есть архисистема языковых систем, или система подсистем, распределенных по этническим, социальным или социальнотерриториальным общностям, входящим, однако, в одно общество. Другими словами, языковая ситуация – система языковых систем и подсистем, каждая из которых принадлежит к определенному функциональному типу [1].

В данной интерпретации Л.Б. Никольский применил системный и функциональный подходы к пониманию языковой ситуации, определяя ее как систему ... в соотнесении с функциями и со сферами, а также со структурой общества.

Очень лаконичное определение данному понятию дал отечественный социолингвист В.А Аврорин: «Языковая ситуация – это конкретный тип взаимодействия языков и разных форм его существования в общественной жизни каждого народа» [2]. Языковая ситуация одноязычного народа определяется им как функционирование всех наличных форм существования языка во всех средах и сферах общественной жизни данного народа. Определение В.А. Аврорина примечательно тем, что в нем названы три обязательных момента языковой ситуации, такие как социальные условия функционирования языка, сферы и среды его употребления языка, формы существования. Всеобщее признание получило у нас определение лингвистической ситуации, предложенное А.Д. Швейцером. «В самом общем виде, – писал он, – языковая ситуация может быть определена как модель социально- функционального распределения и иерархии социально-коммуникативных систем и подсистем сосуществующих и взаимодействующих в пределах политико-административного и культурного ареала в тот или иной период, а также социальных установок, которых придерживаются в отношении этих систем и подсистем члены соответствующих языковых и речевых коллективов» [3]. А.Д. Швейцер в своей интерпретации языковой ситуации указывает на момент функционального распределения, иерархичности и взаимодействия языковых образований и установок членов языковых и речевых коллективов.

В отечественной науке языковая ситуация понимается как живое динамичное объединение языковых образований на основе их функционирования в общей внеязыковой среде. «Языковая ситуация представляет собой функциональную общность языков и вариантов языка..., обслуживающих некоторый социум (этническую общность, политикотерриториальное объединение, государство)» [4]. В энциклопедическом социологическом словаре приводится более широкая интерпретация языковой ситуации: «Языки в многонациональной стране и формы существования национального языка (совокупность литературного языка, региональных и местных койне, территориальных диалектов, социолектов-жаргонов, арго) в однонациональной стране составляют иерархическую систему, называемую “языковую ситуацию”». Иерархичность языковой ситуации состоит в неравной функциональной нагрузке используемых языковых образований или форм их существования: язык общегосударственного общения или литературный язык обслуживает большее число сфер общения, чем соответственно язык национального меньшинства или территориальный диалект [5].

В существующих определениях языковой ситуации преобладает функционально-языковой аспект, в соответствии с которым она отождествляется с отдельными языками, их формами или с социально-коммуникативными системами. Во всех этих и других определениях языковой ситуации, с той или иной полнотой отражающих ее сущность, не выражена ее экстралингвистическая сторона, хотя роль формирующих языковую ситуацию социальных, демографических, экономических, культурноисторических и прочих факторов признается современной социолингвистикой. Детерминирующие языковую ситуацию многочисленные экстралин-гвистические факторы могут быть системно упорядочены в составе выделяемых чешской социолингвистической школой социальной и коммуникативной ситуаций, в условиях которых формируется, развивается и изменяется языковая ситуация. Релевантными факторами социальной ситуации «как синхронного состояния» общественнополитической системы в определенной национально-территориальной общности являются политикоадминистративный статус этой общности, степень развитости ее социально-экономической и социокультурной инфраструктур, особенности демографической и социальной структур населения, принципы национальной политики, принадлежность к тем или иным культурно-историческим ареалам [6].

Коммуникативная ситуация в национальнотерриториальной общности зависит от социальной ситуации и определяется ее общим коммуникативным пространством и типами составляющих его коммуникативных сфер, каждая из которых отличается спецификой коммуникации и коммуникантов. Чем выше уровень развития социальноэкономической и социокультурной инфраструктур, сложнее социально-профессиональный состав населения, тем шире коммуникативное пространство общества и разнообразнее типы коммуникативных сфер и способы коммуникации в них. Коммуникативная ситуация в городах с гетерогенной социально-профессиональной структурой городского населения, функциональной расчлененностью и разнообразием видов деятельности отличается большей коммуникативной плотностью, информационной насыщеностью и разнообразием каналов и типов коммуникации от коммуникативной ситуации в сельской местности с более однородной социальной структурой населения, меньшей плотностью его расселения и контактов, с более слабой дифференциацией сфер деятельности коммуникации [7].

С учетом вышеизложенного, языковая ситуация может быть определена как синхронное состояние языковой коммуникации, обусловленное социальной и коммуникативной ситуациями макросоци-альной общности [8, c. 16].

По мнению В. Барнет, языковая ситуация представляет собой сложный макросоциолингвистиче-ский феномен, состоящий из комплекса взаимосвязанных языковых и экстралингвистических компонентов и не имеет в современной лингвистике общепринятого и единого понимания и определения ввиду отсутствия «детальной шкалы четко и однозначно определяющих признаков, позволяющих не только описать ту или иную конкретную языковую ситуацию, но и получить сопоставимые данные в результате описания нескольких ситуаций» [9]. В нашем понимании, языковая ситуация – это иерархическая система языков и их форм существования, сложившаяся в данное время и на данной территории под влиянием ряда факторов – лингвистического, географического, демографического, социально-исторического, культурного, социологического, политического, экономического и других.

Г.А. Дырхеева справедливо отмечает, что «анализ языковой ситуации предполагает как выявление внутриязыковых закономерностей, состояния языка (компонентов его социальнокоммуникативной, а, как отмечается в последнее время, и когнитивной системы), так и изучение влияния общественно-культурных процессов, а в последние годы (в России) и законодательноправовых тенденций. При этом предполагается вовлечение максимального числа пересекающихся структур: социальных, языковых, психологических, исторических, политических, юридических и даже экономических». Таким образом, она делает вывод, что «в настоящее время шкала описания конкретной языковой ситуации намного расширилась и включает множество параметров и факторов. Соответственно перед исследователем стоит задача теоретической разработки единой междисциплинарной модели описания языковой ситуации, языковой политики и планирования, включающей и саму языковую систему» [10].

В нашем исследовании в социологический анализ языковой ситуации входит определение сфер и сред использования языков – компонентов языковой ситуации, влияния территориальных, национальных, социально-профессиональных, возрастных признаков на языковое поведение, языковую компетенцию, языковые стратегии и ориентации разноязычных коллективов, а также воздействие социально-культурных, экономических и политико-правовых условий на функционирование языков. Следует отметить, что почти во всех определениях языковой ситуации отмечается момент взаимодействия языков, подъязыков, составляющих языковую ситуацию. «Языковые системы не только сосуществуют, – подчеркивает М.М. Маковский, – но и взаимодействуют, взаимопроникают друг в друга, наслаиваются друг на друга...» [11]. Это свидетельствует о том, что языковая ситуация являет собой не совокупность нейтральных по отношению друг к другу систем или «конфигураций» их использования, а системное образование. Результатом взаимодействия и взаимопроникновения языков, составляющих языковую ситуацию, являются лексические заимствования. Языковая ситуация представляет собой довольно сложную систему, состоящую из компонентов, лежащих в разных плоскостях, но скрепленных причинноследственными связями [12]. Входящие в нее языки, с одной стороны, взаимодействуют друг с другом как элементы общей макросистемы, с другой – они взаимодействуют с одной и той же социальной, политической, культурной, естественногеографической средой, и, наконец, играют роль компонента внешнелингвистической среды для каждого из остальных компонентов языковой ситуации.

Таким образом, вопрос о статусе и роли отдельных языковых систем в многоязычной макросистеме – лингвистической ситуации приобретает иной характер: это не просто один из ряда языков, используемых в пределах данного ареала, а действенный, динамический элемент общей многоязычной макросистемы, связанный в силу этого системными отношениями с ее прочими элементами и в то же время действующий в окружении этих прочих эле- ментов как компонентов иноязыковой среды [13].

Понятие языковой среды неразрывно связано с понятием системы. Система мыслится лишь в рамках той или иной языковой среды [14]. Едва ли не самое большое внимание данной проблеме уделил В.А. Аврорин, определивший среду как «тот вид общности людей, связанных между собой родственными, этническими, социальными или территориальными узами, в пределах которого реализуется общение». Он первым указал на сложность и разнообразие среды, выделив следующие ее виды: семейно-бытовой, производственный, социальногрупповой, региональный, организационнообщественный (понимаемый им как «временно организованное средоточие людей»), национальный, межнациональный, общечеловеческий. В.А. Аврорин назвал основные 12 сфер употребления языка: хозяйственная деятельность, общественнополитическая деятельность, организованное обучение, художественная литература, массовая информация, эстетическое воздействие, устное народное творчество, наука, делопроизводство, личная переписка, религиозные культы и др. [15].

Основными сферами, в которых функционируют языки в современном обществе, являются: сфера повседневного общения, административнопроизводственная сфера, работа государственных институтов, сфера народного образования, науки, массовой коммуникации, книгопечатания, духовной культуры, деловой переписки, сфера внешних контактов (деловых, частных, устных и письменных), межнационального общения внутри и за пределами государственно-территориальной общности, сфера транспорта и связи.

В нашей стране русский язык используется в ряде сфер монопольно и правомерно: в осуществлении внереспубликанских, официальных, экономических, хозяйственных, общественнополитических контактов, в которых национальные языки играют крайне незначительную роль и не могут обеспечить жизнедеятельность огромного многоязычного государства, где монопольно в качестве всеобщего языка межнационального общения служит лишь один язык – русский. Государственные языки коренного народа относительно монопольно используются в определенной части важнейших общественных сфер: в сфере повседневного общения в сельских районах, в отраслях науки, связанных с исследованием национального языка и литературы, и в других сферах духовной культуры, в народном творчестве, фольклоре, художественной оригинальной литературе, поэзии. Функциональный статус государственного языка в этой модели характеризуется преобладанием в нем так называемого типа неполной или взаимодополняющей функции [16].

Таким образом, языковые явления и процессы оказываются не только социально обусловленными, что само по себе делает необходимым привле- чение теории социологии и использования ее методов, но, более того, будучи отражением социальных явлений и процессов, они могут становиться объектами изучения в социологических дисциплинах [17]. Языковая ситуация представляет собой отражение объективно существующего распределения социальных позиций между языковыми коллективами. Фактически за каждой языковой ситуацией стоят языковые и речевые общности, и, следовательно, она (языковая ситуация) отражает социальное взаимодействие определенных групп людей [18].