К вопросу о мумификации у раннескифского населения Тувы

Первые сведения о мумификации тел умерших, практикуемой населением скифского круга Евразии, содержатся в трудах античных авторов. Геродот, описывая погребальные обычаи скифов, писал: «Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму …тело поднимают на телегу, покрывают воском; потом разрезают желудок покойного; затем очищают его и наполняют толченым кипером, благовониями и семенами селерея и аниса. Потом желудок снова зашивают» [Геродот, IV, 71]. Это, как видно из текста, описание обряда погребения, проводимого по отношению к населению высших социальных слоев. Археологических свидетельств мумификации погребенных у населения Евразии на настоящий момент обнаружено уже немало [см. напр. Руденко, 1953; 1960; Ва-децкая, 1999; Феномен алтайских мумий, 2000]. Однако, возможность их обнаружения очень сильно зависит от природно-климатических условий, в которых совершалось погребение. В силу этого, получение репрезентативных данных о частоте распространения этого обычая среди скифо-сибирского населения затруднительно, и каждый обнаруженный случай нуждается в тщательном описании и введении в научный оборот.

Особенно это касается «рядовых» погребений. До сих пор сведения об относительно «массовой» мумификации населения имеются только для таштыкской культуры [Вадецкая, 1999, с.154-161]. Среди пазырыкс-кого населения Горного Алтая следы преднамеренной мумификации тел умерших зафиксированы преимущественно в «царских» погребениях [Руденко, 1953], и только на плоскогорье Укок были обнаружены мумифицированные тела представительницы «знати» и рядового воина [Феномен…, 2000, с. 120].

Сведения античных авторов относительно погребального обряда рядового скифского населения ограничиваются кратким сообщением Геродота о том, что «когда же умирают все прочие скифы, то ближайшие родственники кладут тело на повозку и возят по всей округе к друзьям. Все друзья принимают покойника и устраивают сопровождающим угощения, причем подносят и покойнику отведать тех же яств, что и остальным» [Геродот, IV, 73]. Из этого отрывка нельзя установить, проводились ли по отношению ко «всем прочим скифам» какие-либо действия, направленные на сохранение их тел.

Целью данной работы является описание и введение в научный оборот случая мумификации, зафиксированного в курганном могильнике Догээ-баары (Тува). Этот памятник находится у подножия горы Догээ, на берегу р. Бий-Хем [Чугунов, 2007, с.123]. Здесь было изучено 27 курганов эпохи ранних кочевников (уюкско-саглынская культура). Антропологические коллекции из этих курганов были переданы в сектор антропологии Института археологии и этнографии СО РАН.

Кроме обычного краниологического и остеологического материала здесь присутствовали останки погребенных с частично сохранившимися мягкими тканями. Их изучение позволило сделать некоторые выводы о технике мумификации практикуемой уюкско-саглынским населением Тувы.

Наиболее явно следы мумификации представлены на останках мужчины 25–30 лет из кургана №6 (погребенный №1, ему же принадлежал череп № 3). Его останки сохранились значительно лучше, чем тела других индивидов из этого могильника. Частично мумифицированными оказались мягкие ткани левой части спины, начиная от второго поясничного позвонка и до крестца; живота; левой ягодицы и правой ноги (бедра и голени). На черепе мягкие ткани полностью отсутствуют, он не трепанирован, следовательно, мозг, вероятнее всего, не извлекался.

Изучение патологического статуса погребенного показало отсутствие на сохранившихся частях тела явных изменений, которые могли бы прояснить причину смерти данного индивида. Следов травм также не обнаружено. В зубной системе присутствуют только обычные патологические маркеры, отмечаемые практически в любой группе древнего населения. К их числу относятся начальная стадия пародонтоза, вызванная вероятно отложениями (хотя и слабыми) зубного камня, небольшие сколы эмали на первом и втором правых верхних молярах; и очень слабо выраженная гипоплазия эмали на нижних клыках, связанная, вероятно, с физиологическим стрессом, при переходе на «взрослую» диету.

При изучении сохранившихся фрагментов кожи спины, правой ноги и ягодицы не было обнаружено никаких следов разрезов или швов. Все следы посмертных манипуляций обнаружены в брюшной полости. Об их наличии свидетельствует разрез, длиной минимум 10 см (полную длину установить не удалось из-за плохой сохранности останков), выявленный на тканях живота. Он располагался на уровне 8–9 ребра с левой стороны, и, скорее всего, был предназначен для удаления внутренних органов. После проведения этой процедуры разрез был зашит, по направлению сверху вниз. Длина стежков составляла 0,3–0,5 см. Следы заживления отсутствуют.

На внутренней поверхности ребер отсутствуют следы дополнительных манипуляций с брюшной полостью. Также нет явных следов преднамеренного удаления грудины и хрящевых частей ребер. Искусственных наполнителей в брюшной и тазовой полости не обнаружено.

Сопоставление полученных данных с уже описанными в литературе случаями мумификации продемонстрировало их сходство с обрядовыми действиями, зафиксированными в могильнике Верх-Кальджин-2 [раскопки В.И. Молодина, Феномен…, 2000, с.121, рис. 146] и во Втором Баша-дарском Кургане [Руденко, 1960, с.330]. В обоих случаях манипуляции ограничивались удалением внутренних органов брюшной полости, без затрагивания черепа и применения искусственных наполнителей.