К вопросу о необходимости повышения эффективности миграционной политики в России

В зарубежной и отечественной консервативной и традиционалистской философской мысли и социологии второй половины ХХ – начала ХХI в. настойчиво утверждалась идея о необходимости сохранения духовно-нравственных норм регламентации отношений между людьми. В условиях глобализации, бурного развития средств массовой информации, сети Интернет, информатизации практически всех сфер общества происходит трансформация социальной реальности, коснувшаяся, прежде всего, духовных ценностных ориентаций людей и мира человеческих отношений, т.е. коммуникации. Утрата этнокультурной идентичности, изменение жизненного мира человека, вытеснение долговременных, устойчивых связей между людьми кратковременным или дистанционным общением стали привычными явлениями современной жизни.

Огромную роль в изменении коммуникационного пространства развитых стран играют миграционные процессы и связанная с ними маргинализация культуры титульных наций. Характерным явлением культурной глобализации является существование на территории национального государства различных культур. Миграционные потоки не только способствуют изменению этноконфессиональ-ной и лингвистической картины принимающих стран, но и ведут к разрушению веками формирующегося их коммуникативного пространства с его собственными культурными и языковыми традициями, социальными механизмами национальной и гражданской идентичности.

Под влиянием глобализации и современных миграционных процессов, распространения идей постмодернизма и постструктурализма сформировалась новая модель пространственной поликультурности, получившая название мультикультурализма. Эта модель предполагает плюрализм культурных традиций, языка, образа жизни и культурных традиций. Она отличается от характерной для XX в. модели культурного единства, когда культура этнического большинства доминировала, а этнокультурные меньшинства ассимилировались или абсорбировались в качестве субкультурного сообщества.

Постмодернистские концепции, выдвигающие в качестве главного творческого принципа плюрализм стилей, мировоззренческих моделей и языков культуры, отвергающие привычную для нашего сознания иерархичность культурного пространства, реабилитирующие человеческую субъективность, уравнивающие в правах факт и фикцию, серьезно влияют на современное коммуникативное пространство западной цивилизации, как и постструктурализм, утверждающий необходимость игрового отношения к смыслу вообще, опирающийся на принцип диссе-минации (Деррида), т.е. рассеивания, дисперсии любого смысла среди множества дифференцированных его оттенков. Идея различия уступает место идее различения. Остаются одни лишь симулякры, имеющие отношение не к реальности, а к собственной субъективности.

Рассматриваемая как один из аспектов толерантности, предполагающая смешение культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры, модель мультикультурализма получила широкое распространение в высокоразвитых странах Западной Европы (прежде всего, во Франции, Германии, Англии), в которых исторически сформировался высокий уровень социокультурного и экономического развития. Идеи мультикультурализма в этих странах были использованы в качестве методологической базы разрешения проблемы выстраивания принципов миграционной политики в соответствии с традициями либерализма и демократии западноевропейского образца. Следует признать, что разрушение многовековых культурных устоев и культурных традиций как титульных наций, так и пришлых мигрантов способствовало усреднению уровня культуры, но до определенного времени не сеяло напряжение в межэтнических отноше -ниях. Однако процессы обострения конфликтов на этноконфессиональной почве в последнее время свидетельствуют о том, что эта концепция по многим параметрам не оправдывает себя, что признают многие политические и религиозные деятели.

На наш взгляд, существуют две причины обозначившегося кризиса модели мультикультурализма. Во-первых, отсутствие у представителей определенных этнических групп, оказавшихся в силу тех или иных причин в условиях инокультуры и иноязы-чия, достаточной политической культуры, регламентированной правовыми нормами, т.е. законом, и демократическими традициями, ставшими чем-то привыч- ным, определяющим стереотипы мотивов поведения и направленность установок ценностного сознания. Во-вторых, незнание языка (слабое владение речевой культурой) создает не только культурнокоммуникативные, речевые и психологические барьеры для полноценного социокультурного и профессионального взаимодействия в правовом поле социума, но и служит основанием для сохранения замкнутости этнических групп, оказавшихся в силу каких-либо причин в условиях «демассификации» и «вынужденного общения»1 с представителями других этносов, официальных властей, работодателей и т.д. В коммуникативном пространстве чужой для мигрантов страны последние занимают определенную нишу со своим образом жизни, духовными ценностями и нормами поведения. Языковые барьеры, религиозные различия, чуждость жизненных установок крайне затрудняют возможность интеграции мигрантов в культуру и образ жизни титульных наций, создавая тем самым как бы самостоятельно, изолированно друг от друга сосуществующие культурно-коммуникативные сообщества в границах коммуникативного пространства иной страны или региона2. В силу объективных обстоятельств значительная часть мигрантов образуют социальные группы, большей частью оказывающиеся за пределами позитивно ориентированных социальных систем – школы, вуза, общественных организаций, политических партий и союзов. Группы мигрантов образуют свои социальные системы, организация жизни в которых зачастую противоречит культуре титульных этносов и нравственно-правовой регламентации общественных процессов. Состояние эмоциональной угнетенности, скрытой агрессивности и кажущаяся пассивность усиливают поляризацию мировосприятия на «своих» и «чужих», способствуют углублению социальной напряженности в скрытых или открытых формах ее проявлений.

Сформировавшаяся в этих условиях маргинальная культура является особым видом субкультуры, имеющей свои специфические черты и формирующей свое зам -кнутое коммуникативное пространство. В отличие от открытости коммуникатив-ного пространства титульных националь-ных общностей, маргинальные группы ведут замкнутый образ жизни, не инте-грируясь или слабо интегрируясь в социо -культурную среду принявшей их страны. Очевидно, что в этих условиях система личностных этнокультурных установок своего «я» может совпадать только с уста -новками подобных «мне» представителей этнического коммуникативного сообще -ства, но она является чуждой подобного рода системам «других», «чужих». И при отсутствии механизмов связи с «другими» в условиях глобализации, где «чужого», «другого» кратно больше, чем «своего», идентичного «себе», накапливается син дром усталости, агрессивной неопреде ленности, отчуждения, неудовлетворен ности жизненными возможностям и. Иначе говоря, формируется пространство, наполненное многообразием культур -ных кодов, смыслов, символов, которые образуют эклектичную или «мозаичную» культуру. В этих условиях возможности осуществления межкультурного диалога определяются тем, насколько успешными окажутся попытки выстраивания ком муникации на основании новых норм и механизмов межкультурного взаимодей ствия.

Очевидно, что важнейшим условием адаптации мигрантов к новым социокуль турным условиям является овладение язы -ком принимающей стороны. Трудность этого процесса заключается в том, что в информационном поле, создаваемом современной цивилизацией, в условиях глубоких изменений в коммуникативной сфере социальной и виртуальной реаль ности возникает множество независимых систем, многочисленных субкультур, раз мывающих «формальную завершенность» (Э. Сепир) любого языка и усиливающих фрагментарность современного жизнен ного мира человека. В результате проис ходит изменение смыслов, передаваемых посредством языка, а следовательно, и понимания исторически накопленного социального опыта, зафиксированного и сохраняемого в процессе общественного развития в определенных устойчивых речевых формах, что порождает новый тип коммуникативного поведения. В этих условиях даже для титульных этносов роль родного языка как путеводителя в «соци альной действительности» (Э. Сепир) ослабевает. Что же касается мигрантов, то языковой барьер обрывает социокуль турные коммуникативные связи со средой обитания, определяя отношение к внеш нему миру как к чужому и враждебному. Новые формы социальности, формируе-мые в этих условиях, по словам Н. Лумана, ориентируются не на межличностное взаимопроникновение, а на прагматиче ские ориентации1. И подобное состояние человека как продукта «новых коммуни каций» (М. Блюменкранц) характерно как для субъектов принимающей стороны, так и для мигрантов.

Замкнутое коммуникативное простран -ство локальных социумов обеспечивает мигрантам единство языка, сохранение традиций, норм общения, особенностей бытовой культуры, чем и ограничивает возможности их интеграции в культурно коммуникативное пространство титуль ных наций. На границе «своего» и «чужого» всегда существуют в скрытом или явном виде основания для конфликтов. При этом «коммуникативное непонимание» зачастую вырастает на почве не столько незнания языка, сколько отсутствия уста новки на принятие мигрантами «само стоятельного решения, желательности либо возможности совершения (отказа от совершения) определенного постком муникативного действия в интересах»2 принимающей стороны. Именно в этом кроется причина трудности адаптации мигрантов к социокультурной реальности принимающих стран.

Что касается России, то проблемы, связанные с миграционными процес сами и необходимостью сохранения национально культурной идентично сти, имеют свои особенности. Наряду с общими признаками современных циви лизационных процессов, определяющих основные направления трансформации российского коммуникативного про странства, в нашей стране очень силь ным фактором влияния на общественное сознание и мотивы поведения остаются историко-культурные традиции российского суперэтноса. Россия исторически сформировалась как многонациональное государство с присущими для него этно -конфессиональными и политическими установками и ориентациями, толерант-ной доминантой массового сознания в оценке этноконфессионального и этно культурного многообразия российских территорий.

Миграционное наступление на корен -ные российские регионы выходцев из дальней и ближней Азии дополняется политикой укрепления Евразийского союза. Нравы и обычаи восточных диа-спор сами превращаются в норму жизни, а не адаптируются к русской культуре и традициям. Налицо картина, укладываю щаяся в известную теорию Хантингтона о войне цивилизаций1. Рывок к совре-менной западной цивилизации обернулся для России все сильнее набирающей ход «азиатизацией», проникающей в наш быт, систему политических институтов, влия ющих на общество и нравственный кли мат государства2.

Регулирование миграционных процес сов — дело непростое. Мы объединены со среднеазиатскими государствами коллек тивной памятью о совместном прошлом, о победе в Великой Отечественной войне. Кроме того, мы связаны с государствами Средней Азии договорами о безвизовом пересечении границ в рамках стран — участниц СНГ, договором о коллективной безопасности. Думается, запрос на эффек-тивную государственную национальную политику имеется и у власти, и у общества РФ. Однако пока ее действенность невы-сока. Содержание, принципы и основные направления достаточно резко критику ются оппозицией. Такая национальная политика в условиях демографического упадка губительна для государствообра зующего народа. Попытки внести коррек-тивы в государственную национальную политику как слева, так и справа пока малоэффективны. Слева А. Проханов и «Изборский клуб» пропагандируют идею построения «пятой империи» на основе синтеза белой идеи национально осмыс ленной государственности и красной идеи социальной справедливости. Справа

Е. Ясин и М. Ходорковский в Высшей школе экономики пытаются соединить права человека, экономические свободы, рынок и национальную государствен ность3.

Вполне естественно, что историко культурное своеобразие России, ее веками складывающиеся традиции меж культурного взаимодействия многочис ленных народов, населяющих бескрай ние просторы государства российского, смягчает многие проблемы, связанные с трудностями миграционных процес сов. Очевидно, что этот фактор культуры межэтнических отношений в условиях углубления процессов интеграции и гло бализации в значительной степени обре тает характер механизма стабилизации общественного развития, решения про изводственных проблем, расширения каналов международных связей, форми рования нового коммуникативного про стра нства современной цивилизации. Однако анализ этноконфессиональной и этнолингвистической карты России при явно обозначенных тенденциях увеличе ния миграционных потоков и углубления демографических проблем (резкое сокра-щение и физическое старение корен ного населения страны) наглядно свиде -тельствует о реальной опасности потери Россией отдельных территорий, истори чески входивших в ее состав.

Одной из первоочередных задач научно обоснованного подхода к решению дан ной проблемы как в экономическом, так и социальном плане является прогнозиро вание дальнейшего развития и трансфор мации современной коммуникативной ситуации в связи с новыми тенденциями этноконфессионального и межкуль турного взаимодействия, связанного с миграционными процессами. Очевидно, что учет влияния миграционных процес сов на современную коммуникативную ситуацию в стране имеет значение как для понимания необходимости коорди нации воспитательной, информационно коммуникативной и правоохранительной деятельности, так и для создания реаль ных условий социальной реальности, формирующих ценностные ориентации, в первую очередь молодежи.

Сложные процессы межкультурного

Отношение молодежи к представителям других национальностей и мигрантам, %

Таблица 1

Вопрос	Положительно	Нейтрально	Отрицательно
1. Как Вы относитесь к мигрантам из других стран в нашей стране?	11,5	69,1	19,4
2. Как Вы относитесь к представителям других национальностей в нашей стране?	16,0	69,0	15,0

Какими действиями Вы лично готовы выразить свою позицию по отношению к представителям других национальностей? (%)

Таблица 2

Никакими	44,5
Участием в митингах, демонстрациях, пикетах и других протестных действиях	8,9
Публикациями в Интернете на форумах, в блогах, социальных сетях	23,7
Обращением в органы власти	10,7
Поддержкой партий, организаций, чья позиция по этому вопросу близка мне	13,3
Беседами с друзьями, знакомыми	39,0

Какими действиями Вы лично готовы выразить свою позицию по отношению к проблеме мигрантов? (%)

Таблица 3

Никакими	42,5
Участием в митингах, демонстрациях, пикетах и других протестных действиях	9,8
Публикациями в Интернете на форумах, в блогах, социальных сетях	27,1
Обращением в органы власти	12,1
Поддержкой партий, организаций, чья позиция по этому вопросу близка мне	12,9
Беседами с друзьями, знакомыми	40,5

взаимодействия, особенно в молодежной среде как мигрантов, так и представите -лей титульных этносов, обозначили для европейских стран и России проблему раннего предупреждения межэтнических конфликтов, воспитания толерантности в массовом, прежде всего молодежном, ценностном сознании россиян1.

В проведенном нами в 2011 г. иссле-довании ценностных ориентаций моло дежи (всего в опросе участвовало 3 000 школьников старших классов, студен - тов сузов и вузов Нижнего Новгорода и Нижегородской обл.) в анкету были вклю-чены вопросы, позволяющие выявить отношение респондентов к представи телям как других коренных этнических групп, так и к мигрантам (научная экспер тиза и консультирование осуществлялись старшим научным сотрудником Института социологии РАН А.В. Прудником).

Как видно из табл. 1, 69% опрошенных молодых людей в оценке своего отноше ния к представителям других националь ностей нашей страны и к мигрантам из других стран придерживаются нейтраль ной позиции. Однако разрыв между поло -жительными и отрицательными показа телями оценочного отношения молодых респондентов к представителям коренных российских этносов и мигрантам составил соответственно –7,9% в первом случае и +1% – во втором. Что касается конкретизации отношения опрошенных к той или иной целевой группе, выраженного в конкретном протестном действии, то данные табл. 2 и 3 позволяют делать вывод о том, что молодые люди предпочитают обсуждать данные проблемы в кругу друзей или в социальных сетях.

Включение в исследование вопросов, связанных с выявлением отношения подрастающего поколения к представителям других национальностей, в т.ч. отношения к мигрантам, позволяет установить факторы, способствующие оптимизации деятельности государственных институтов, традиционных (официальных) конфессиональных и национальных общественных организаций по формированию и укреплению толерантности современной российской молодежи, предотвращению распространения практики экстремизма в молодежной среде. Полученные данные свидетельствуют о необходимости разработки более продуманной молодежной политики с учетом того, что на сегодняшний день мы имеем достаточно низкие показатели эффективности влияния институтов семьи и образования на ценностное сознание молодежи.

Очевидно, что можно назвать еще много достаточно болезненных проблем, связанных с изменениями коммуникативного пространства российской цивилизации под влиянием миграционных процессов. С одной стороны, очевидно, что без притока дополнительной рабочей силы извне стране не справиться с потребностями развития производства, сельского хозяйства, строительства и т.д. Однако очевидно и другое – без тщательно продуманной и реально осуществляемой государственной политики по регулированию миграционных процессов, без разработанной и действительно неуклонно применяемой на практике законодательной базы, регламентирующей обязанности и права мигрантов, позитивного решения этого вопроса для России нет.

Статья написана в рамках проекта 6.8221.2013 «Оценка эффективности управления этническими конфликтами в современной РФ».