К вопросу о понятийном аппарате исследования качества социального капитала личности

В последние годы в научных кругах ширится понимание того, что «человек есть мера всех вещей». При этом, однако, мало кто задумывается над многогранностью смысла этого высказывания Пифагора, сводя его чаще всего к тому, что абсолютной, объективной, не зависящей от человека истины не существует, а последнюю индивид, в конечном счете, подменяет собственной выгодой.

Согласившись с тем, что такая смысловая грань формулы древнегреческого мыслителя действительно существует, обратим внимание на другой ее аспект, подчеркивающий социальную обусловленность поведения человека. Последний не свободен в своих мнениях, поскольку оценивает вещи, опираясь на матрицу ценностно-нормативных представлений, встроенных в его сознание общественной средой.

Социальность человека как результат длительной, сложной и противоречивой социализации в числе прочего определяет способ его взаимодействий с другими людьми, выступающий важнейшим ресурсом жизнедеятельности индивида.

Человек является носителем социальной информации, которая фиксируется в его сознании и реализуется в деятельности. Именно поэтому систематическое научное изучение личностных характеристик человека, а также обусловливаемых этими характеристиками действий и взаимодействий крайне важно с точки зрения выявления качества социальных коммуникаций, модернизация которого способна дать мощный толчок экономическому и социальному развитию общества.

Поскольку всякая научная концепция оперирует некоторым понятийным аппаратом, предложим дефиниции основных понятий, используемых для обоснования тезиса о том, что дальнейшее социально-экономическое развитие России едва ли возможно без модернизации социальных отношений, продуцирующих адекватные модели поведения.

Открывает терминологический ряд авторской концепции качества социального капитала понятие личности, под которой в соответствии с давней социологической традицией понимается взаимосвязанная совокупность социальных свойств человека, являющаяся продуктом общественной эволюции.

Личность, согласно актуализируемой интерпретации, выступает субъектом социальных отношений и социальной деятельности. Этот постулат особенно ценен, поскольку имплицитно содержит в себе тезис, что субъект социальных отношений и социальной деятельности непременно должен опираться на существующую в его сознании модель социальных коммуникаций и социального поведения.

Примерно то же самое, только иными словами утверждает П.Бергер, говоря о том, что общество являет собой не только некоторую систему социальных феноменов (отношений, ценностей, норм и т.п.), функционирующих в пространстве между индивидами и определяющих характер отношений между ними. Под обществом, по мнению цитируемого американского социолога, следует понимать также и взаимосвязанную совокупность представлений об упомянутых феноменах, содержащуюся в голове всякого социализированного индивида 8.

Понимание общества как определенной системы взаимосвязанных социальных отношений и человеческих представлений об этих отношениях ни в коей мере не противоречит марксистской трактовке личности, к которой автор питает особую симпатию, поскольку как ученый сформировался в русле социологической теории марксизма. Известно, что эта теория усматривает социальную сущность человека в совокупности общественных отношений, которые определяют социальные, психологические и духовные качества людей, а также придают социальную окраску природно-биологическим свойствам индивидов.

Развивая данную мысль, выскажем соображение, важное с точки зрения выявления всего комплекса компонентов, образующих структуру понятия «социальный капитал». Подробный и обстоятельный разговор на эту тему поведем ниже. Здесь же обратим внимание лишь на вытекающую из логики марксизма диалектику взаимосвязей социальных отношений и социо-психодуховных качеств людей. Согласно марксистскому пониманию, эти взаимосвязи непременно должны носить двусторонний, взаимообусловливающий характер. Социальные отношения формируют личностные характеристики индивидов; вторые, в свою очередь, оказывают обратное воздействие на первые.

Исходя из вышесказанного, следует, что личностные характеристики людей содержат в себе сущностные элементы социальных отношений, и наоборот – социальные отношения вбирают в себя и зиждутся на личностных характеристиках индивидов. Таким образом, рассуждая логически, в число компонентов структуры социального капитала следует включать и общественные отношения, и личностные характеристики людей.

Найти убедительные аргументы в пользу исключения из числа структурных компонентов социального капитала личностных характеристик нелегко. Тем не менее, поищем такие аргументы, рассмотрев некоторые известные концептуальные положения, касающиеся определения понятия «социальный капитал», а также близких к нему терминов. Таких, в частности, как «человеческий капитал» и «культурный капитал».

Упомянутые термины увидели свет и получили разработку в различных отраслях социально-экономического и гуманитарного знания. Тем не менее, этимологию понятия «капитал», базового для многочисленных производных от него терминов, прочно связывают с экономической теорией К.Маркса. И не только экономисты, но зачастую и социологи. Так, например, в весьма авторитетном современном англоязычном словарном издании утверждается, что автор теории прибавочной стоимости трактовал капитал как частное

Электронный экономический вестник III – IV квартал 2013 года богатство или стоимость, используемую для производства прибавочной стоимости. Наряду с этим, Марксу приписывают устойчивое желание рассматривать капитал не как «вещь», а как социально-экономическое отношение, которое только подобно «вещи» 9.

Намеренный уход от анализа произведений самого Маркса, где дается определение капитала, объясняется не столько небольшим объемом статьи, сколько стремлением показать, что нынешняя социологическая наука, отнюдь не чурается использовать этот термин в исследованиях новейших явлений и процессов, которые не могли быть известны Марксу и его современникам. Причем использовать именно в интерпретации основоположника марксизма, то есть как особого социально-экономического отношения, связывающего людей, вовлеченных в совместную экономическую деятельность, несмотря на попытки некоторых, отнюдь не рядовых социологов вывести марксизм за рамки социологии 10.

В стремлении к отлучению марксизма от социологической науки, по-видимому, проявляется «незрелость» современной социологии, о чем М.Вебер писал еще более ста лет тому назад 11. Впрочем, сто лет для науки – не такой уж большой срок. И, значит, серьезных оснований считать современную социологию наукой «древней», умудренной жизненным опытом и сформировавшей свой особый, специфический научно-исследовательский аппарат, очевидно, нет. Не этим ли обстоятельством объясняется заимствование социологической наукой понятий из других, смежных с ней дисциплин. Одним из таких заимствованных понятий и является понятие капитала, сопрягаемое с различными определениями для того, чтобы отразить и подчеркнуть многогранную социальную природу обозначаемого данным понятием социального явления. При этом в последние годы все чаще стали предприниматься попытки преодолеть «узость и односторонность» дисциплинарного мышления за счет синтеза отраслевых дефиниций и выработки «общих понятий», которыми можно было бы оперировать, исследуя предмет с позиций междисциплинарного подхода.

Подобная попытка, в частности, реализована в одной из недавних работ В.В.Радаева, где предложена экономико-социологическая интерпретация понятия «капитал», а также дана классификация основных форм капитала и рассмотрена проблема их взаимной конвертации 12.

Не станем углубляться в тонкости толкования поименованным автором значений дефиниций различных форм капитала, найденных в источниках, относящихся к разным отраслям социально-экономического знания. Тем более что В.В.Радаев «…не претендует на обстоятельное изложение и «подлинное истолкование»» позиции П.Бурдье, в работах которого, как он считает, был дан «…исходный толчок» междисциплинарным рассуждениям о капитале, его основных формах и их взаимной конвертации 13.

В конце концов, ученый, мыслящий творчески, а не по шаблону, должен иметь право на разработку и применение собственной методы поиска научной информации с целью ее последующего анализа, обобщения и систематизации.

Тем не менее, позволим себе высказать несколько критических замечаний в адрес автора цитируемой работы. Разумеется, речь идет не о французском социологе, а о нашем соотечественнике, который, к его чести, откровенно признается в том, что использует общий подход и принципы классификации П.Бурдье. Но, вместе с тем, предлагает собственные типологию и трактовки отдельных форм капитала, которые существенно отличаются от классификации и определений французского социолога 14.

Не будем заострять внимание на том, что кажется нам несколько сомнительным. А именно: корректно ли с точки зрения науки, используя один и тот же общий подход и принципы классификации, строить разные типологии и предлагать различные трактовки феноменам, производным от одного корня? Под корнем в данном случае подразумевается капитал, будь он экономический, культурный, символический или любой другой.

Вынесем на первый план то, что сомнений не вызывает. По крайней мере, у нас. Во-первых, предлагаемая В.В.Радаевым классификация форм капиталов не имеет единого критерия. Эта классификация представляет собой произвольное объединение наиболее часто выделяемых и определяемых в литературе форм капитала: экономического, физического, культурного, человеческого,     социального, административного,     политического,

символического 15.

Зададимся простым вопросом: как можно объединять в одну систему или группировку понятия, которым придаются различные значения? К примеру, в ставших ныне классическими трудах экономистов Т.Шульца и Г.Беккера под человеческим капиталом понимается воплощенный в человеке запас способностей, знаний, навыков и мотиваций 16. В то время как в работах социолога П.Бурдье «символический капитал» определяется как «…любая собственность, любая разновидность капитала, воспринимаемая социальными агентами, категории восприятия которых таковы, что позволяют им знать о ней, замечать ее, придавать ей ценность»17. Заметим, что сложная для понимания дефиниция символического капитала Бурдье отнюдь не единственная. На сегодняшний день в научной литературе распространены несколько трактовок символического капитала 18.

Далее. В классификацию капиталов В.В.Радаева включен физический капитал, под которым понимается состояние здоровья, уровень работоспособности хозяйственных агентов, а также их внешние физические данные 19. При таком определении физического капитала позволительно задать вопрос, какое здоровье имеется в виду – только ли физическое или физическое и психическое вместе? Если второе, то не лучше ли ввести в предложенную классификацию наряду с физическим капиталом и психический капитал? Или, хотя бы, обозначить данный капитал термином «психофизический»? Как в свое время поступили мы, разрабатывая структуру понятия «социальный потенциал» 20.

Наконец, идя по пути «собирания» в единую целостность всех бытующих в науке форм капитала, следовало бы включить в их число такую разновидность капитала, как интеллектуальный капитал. Тем более что структура понятия «интеллектуальный капитал», введенного в оборот науки еще в 70-е гг. прошлого века, отличается простотой, логичностью и вполне могла бы служить образцом для структурирования других форм капитала. Напомним, что авторы концепции интеллектуального капитала Л.Эдвинссон и М.Мэлоун, определяя этот капитал как «корни, скрытые условия развития компании», выделяют в его структуре две группы факторов. Человеческий капитал – совокупность знаний, практических навыков, творческих способностей, моральные ценности, культуру труда и общий подход к делу, которыми обладают и которые воплощают в практической деятельности служащие компании. И капитал структурный – техническое и программное обеспечение, организационная структура, патенты, торговые марки, отношения между компанией и ее крупными клиентами. Одним словом, все то, что позволяет работникам предприятия реализовывать свой производственный потенциал 21.

И последнее, что хотелось бы сказать по поводу «экономикосоциологической интерпретации» понятия «капитал» и производных от него терминов. На наш взгляд, междисциплинарный экономико-социологический подход вовсе не предполагает выработку универсально-общенаучных понятий, которыми могли бы одинаково успешно пользоваться и экономисты, и социологи, не говоря уже о специалистах других отраслей социальногуманитарного знания. Думается, это просто-напросто невозможно по той причине, что предметы, цели, задачи разных дисциплин различны, равно как неодинаковы и ракурсы, под которыми они рассматривают исследуемые объекты.

Или, во всяком случае, понимание междисциплинарности в смысле стремления охватить исследуемый предмет целиком во всем многообразии его внутренних и внешних связей, факторов, которые его образуют и которые на него воздействуют, следует расценивать скорее как вчерашний день науки, а не как ее настоящее и, тем более, будущее. Развитие науки вообще и социальногуманитарных дисциплин, в частности, идет по пути дифференциации и углубленного «вглядывания» в изучаемый предмет сквозь «линзы дисциплинарных очков».

Примером здесь может служить позиция сотрудников Брукингского института Ф.Хилл и К.Гэдди, научные идеи которых воспринимаются далеко не однозначно, но метод, или пресловутый «общий подход», к которому они прибегают, заслуживает всяческого интереса. Упомянутые американские ученые настоятельно утверждают, что сутью современной западной экономической науки является однофакторная логика. В их понимании это означает, что современный ученый обязан в своих исследованиях фиксировать внимание на единственном факторе, который обусловливает развитие изучаемого явления или процесса. Однако из этого вовсе не следует,

Электронный экономический вестник III – IV квартал 2013 года что выделенный фактор составляет единственную причину, лежащую в основе эволюции интересующего ученого феномена. Смысл однофакторного подхода, как утверждают названные авторы, заключается в том, чтобы «… получить надежные результаты, рассматривая фактор, который иначе мог бы оказаться недооцененным»22.

Как бы то ни было, констатируем, что в современной социальногуманитарной литературе содержится не один десяток дефиниций социального капитала, как правило, с подробным разъяснением авторской позиции. За неимением достаточного места отошлем читателей к изданию, в котором собраны едва ли не все более или менее распространенные определения социального капитала 23.

Из всех известных нам подходов выделим позицию Ф.Фукуямы, который определяет социальный капитал как общепринятые ценности и нормы, практикуемые той или иной группой людей и позволяющие им сотрудничать друг с другом. При этом американский социолог делает важное замечание, суть которого сводится к следующему. Доверие, возникающее между индивидами в процессе коммуникации, по мнению Ф.Фукуямы, представляет собой вторичный феномен по отношению к уже существующей способности людей взаимодействовать на базе общих ценностей 24.

Цитируя американского социолога, обратим внимание на два обстоятельства, которые чрезвычайно важны для понимания нашей интерпретации социального капитала личности. Во-первых, Фукуяма акцентирует внимание на способности людей к взаимодействию. Такая способность может быть свойственна индивиду, конкретному живому человеку, а не некоей абстракции, называемой общей, или общественной ценностью. Во-вторых, способность взаимодействовать на базе общих / общественных ценностей возникает только тогда, когда индивиды усваивают в процессе социализации эту способность, делая ее достоянием внутреннего мира. Говоря языком социологов, в результате интериоризации общая / общественная ценность становится ценностной ориентацией индивида, отражая в его сознании ценностные предпочтения общества.

Из сказанного выше следует, что социальный капитал личности вовсе не вымысел, а реальная вещь. И, значит, не правы те, кто утверждает, что социальный капитал не является атрибутом отдельного человека 25. Как раз атрибутом отдельного человека он и является. Точнее, атрибутом социализированных индивидов. Хотя, безусловно, социальный капитал существует не только в головах людей, но и в отношениях между ними, реализуя себя в форме традиций, ценностей, норм, организаций, социальных сетей, контактов, интеракций и коммуникаций.

Итак, социальный капитал с социологической точки зрения, по нашему мнению, имеет как субъективное, так и объективное измерение. Субъективная сторона социального капитала представляет собой взаимосвязанную совокупность личностных характеристик индивида, вовлеченного в процесс социальной деятельности в самых разных сферах человеческого бытия. Социальный капитал личности образует комплекс субкапиталов. Среди которых выделим инновационный, профессиональный, ценностный, интеллектуальный и психофизический.

Объективная сторона социального капитала включает в себя совокупность взаимосвязанных факторов и условий, определяющих социальную активность личности. А именно: ценности, нормы, отношения, организации, сети и т.п. Объективная сторона, взятая в отдельности, образует социальный капитал в узком смысле слова. Тогда как синтез объективной и субъективной сторон составляет социальный капитал в широком значении данного понятия.

Под структурой социального капитала мы понимаем определенный способ взаимосвязи основных его элементов, формирующий единую целостность, эволюционирующую от одного конкретно-исторического типа к другому. В самом общем виде развитие социального капитала представляет собой сложный и противоречивый процесс поступательного движения от традиционных к модернистским, а затем к постмодернистским формам организации, существования и функционирования означенного феномена. Эти понятия модернистской парадигмы используются нами для обозначения конкретно-исторического качества (типа) социального капитала. Последнее, таким образом, может быть традиционным, модернистским, постмодернистским или переходным, транзитным от одной системной целостности к другой.

Подводя итоги статьи, еще раз обратим внимание на важность четкого и однозначного определения понятий, используемых для осмысления выделенной к исследованию теоретической или практической проблемы. Язык ученого должен быть предельно ясен и точен. В противном случае он не сможет адекватно воспринять, понять и объяснить сложности и противоречия, перманентно возникающие в изучаемой области социального бытия, а, значит, не сумеет и предложить оптимальный способ разрешения проблемной ситуации.

Не сомневаемся в том, что берущая свои истоки в социологии К.Маркса дефиниция личности как комплекса социальных свойств и отношений, интериоризируемого индивидом в процессе социализации, ничуть не утратила своей когнитивной и эвристической ценности до настоящего времени. Она вполне пригодна для исследовательских целей, в том числе и для изучения, понимания и объяснения процессов модернизации «социального начала» психики современного человека, подверженного массированному воздействию обновленческих тенденций, пробивающих себе дорогу в российском обществе, несмотря на сопротивление традиционалистских устоев.

Относительно новое понятие «социальный капитал личности» также заслуживает права быть включенным в число важных терминов социологии, поскольку обладает специфическим содержанием, отличным от содержимого близких к нему или связанных с ним понятий. Таких, в частности, как «социальный капитал группы» и «социальный капитал общества». Социальный капитал личности представляет собой «свернутый» в сознании социализированного индивида в определенную форму представлений образ окружающего мира и себя самого. Социальный капитал личности – это деятельностный потенциал человека, в самом широком смысле этого слова, хотя бы частично реализуемой в общественной практике с целью удовлетворения личностных потребностей.

Качество социального капитала личности являет собой определенный способ организации элементов личностного социального капитала. Исходя из сущности модернистской парадигмы, таких способов можно выделить три: традиционный, модернистский и постмодернистский. Не считая промежуточных состояний, имеющих место в периоды общественных транзиций, когда социальный капитал личности существует и функционирует в смешанном виде, включая в себя элементы разных конкретно-исторических типов качества.