К вопросу о происхождении железных изделий у племен тагарской культуры

В настоящее время в истории тагарских племён при высокой степени изученности материальной культуры всё ещё остаётся много открытых вопросов. Это, прежде всего, касается проблемы становления железной индустрии. Причем ключевой проблемой является выявление истоков распространения знаний о чёрном металле. С. В. Киселёв, Л. Р. Кызласов, М. А. Дэвлет считали, что чёрная металлургия у тагарских племён появляется одновременно с первыми изделиями из железа, и относили начало этого процесса к V–III вв. до н. э. По мнению Н. Л. Членовой, первые изделия из железа на памятниках тагарской культуры представляли собой импорты, а начало местного производства чёрного металла связано с проникновением в Южную Сибирь нового – таштыкского – населения в конце I тысячелетия до н. э. ( Членова, 1992. С. 222). Н. Л. Членова подкрепляет свои выводы ссылкой на данные Я. И. Сунчугашева, специально предпринявшего поиски металлургических комплексов тагарского времени, в результате которых был получен отрицательный результат. Наиболее ранние надёжно документированные памятники чёрной металлургии в Минусинской котловине относятся к I в. до н.э. ( Сунчугашев , 1979. С. 66–67).

Однако вполне можно было бы допустить, что местные мастера работали на привозном сырье. Известно, что бруски-полуфабрикаты ( iron bars ), предназначенные для торговли, существовали уже в VIII в. до н. э., о чём свидетельствует клад подобных полуфабрикатов в Хорасабаде ( Pleiner , 1979. P. 87).

В этой связи следует обратиться к объективным технологическим аргументам. В истории освоения человеком чёрного металла выделяются определённые этапы – стадии, связанные с открытием различных способов обработки чёрных металлов. Переход на новый уровень сопряжён с длительным (многовековым) предшествующим опытом. В случаях, когда наблюдается появление вещей, изготовленных в технологиях, отражающих развитую стадию производства, можно говорить о происхождении предметов из развитых центров железообработки, уже прошедших ряд уровней овладения новым металлом.

Первые единичные металлографические исследования железных изделий из памятников этого региона опубликованы в работе Ю. С. Гришина (1960. С. 181, 204). Однако вопрос о происхождении артефактов автором не ставился.

Работы по планомерному сбору материалов из Южной Сибири были проведены в связи с подготовкой диссертационной работы Хоанга Ван Кхоана (1974а; 1974б). Из предметов, отнесённых к тагарской культуре, исследованы шесть кинжалов и два ножа. В качестве технологических приёмов их изготовления были отмечены такие, как ковка из сырцовой стали, цементация и термообработка.

В конце 1970-х гг. прошлого века к этой теме обратился Н. М. Зиняков, исследовавший семь предметов V–III вв. до н. э. ( Зиняков, 1980). На основании металлографического анализа Н. М. Зиняков пришёл к выводу, что характерной особенностью железобрабатывающего производства в это время является производство стальных изделий (Там же. С. 70).

В настоящее время мы приступили к разработке темы «Особенности развития железной индустрии у народов Южной Сибири». При этом особое внимание уделяется становлению железообработки на этой территории. В основе исследования лежит обобщение имеющихся аналитических данных, рассмотрение их на новом методическом уровне и пополнение базы археометаллографических данных.

Обратимся к тагарским материалам и посмотрим, какой же этап в освоении человеком чёрного металла отражают первые железные изделия, происходящие из памятников Минусинской котловины. Реконструируя технологию производства этих предметов, обратим внимание на то, что они демонстрируют такой высокотехнологичный приём, как цементация ( Хоанг , 1974б; Зиняков , 1980). Использование этого приёма маркирует целенаправленное получение стали, в отличие от стали полученной непреднамеренно при металлургическом процессе (сырцовая сталь). Процесс цементации предполагает выдержку в течение длительного времени при высокой температуре (порядка 900^оС) железных предметов или заготовок, помещённых в тигель в углеродосодержащей среде. То есть овладение приёмом цементации являлось осознанием основного качества чёрного металла – способности повышать механические свойства за счёт насыщения железа углеродом. Для раннего железного века это было эпохальным событием. Процесс науглероживания никак не вытекает из предыдущего опыта мастеров-бронзолитейщиков и может расцениваться как второй (после открытия металлургического способа получения железа) революционный скачок в овладении человеком нового металла. На примере древнейших ближневосточных центров железообработки известно, что от первых опытов по обработке чёрного металла до целенаправленного получения стали потребовался многовековой путь ( Pleiner , 2000. P. 21; Snodgrass , 1980. P. 366; Wheeler, Maddin , 1980. P. 125).

Заметим, что при изготовлении древнейших изделий из Минусинской котловины ( Хоанг , 1974а. С. 22; Зиняков , 1980. С. 67) применялись разнообразные виды цементации (сквозная, поверхностная, односторонняя). Содержание углерода на лезвии достигало 0,8% (твёрдая сталь). Особенно интересен приём односторонней цементации, зафиксированный на клинках кинжалов-акинаков, при котором требовалось предохранять одну из сторон клинка от проникновения углерода (по-видимому, использовалось покрытие поверхности глиной).

Приведённые данные свидетельствуют, что упомянутые изделия являются продукцией ремесленников, имевших длительный опыт работы с чёрным металлом. Полученный вывод не позволяет связывать проанализированные артефакты с местным производством.

По мнению Н. Л. Членовой, в конце VI–V в. до н. э. можно говорить о проникновения в Минусинскую котловину отдельных групп кочевников с территории Восточного Казахстана и Алтая (саки) ( Членова , 1967. С. 217). Обратим внимание на то, что именно с этим временем связано первое знакомство носителей тагарской культуры с чёрным металлом в виде готовых изделий. Судя по литературным данным, сакские племена познакомились с чёрным металлом ещё в VIII–VI вв. до н. э. К сожалению, технологические характеристики железных предметов с территории распространения сакских племён отсутствуют, но, насколько можно судить по археологическим данным, железо здесь было широко распространено, и уже во второй половине I тыс. до н. э. в производстве оружия вытесняет бронзу ( Боковенко, Заднепровский , 1992. С. 146; Членова , 1967. С. 14). Известно, что часть сакских племён входила в орбиту влияния державы Ахеменидов (Геродот. III, 93) с её высокоразвитыми центрами железообработки. Естественно предположить, что это обстоятельство могло служить решающим фактором в освоении чёрного металла саками.

Отсутствие у тагарских племён собственной металлургической базы, малочисленность железных изделий, сложная технология их изготовления свидетельствуют о том, что вторая половина I тыс. до н. э. для населения Минусинской котловины была временем первоначального знакомства с предметами из нового металла. Однако это не послужило толчком к возникновению самостоятельного железообрабатывающего производства.