К вопросу о раскулачивании в Ульяновском округе в 1928-1932 гг

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 1(3). 2013

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), вошедший впоследствии в историю как съезд коллективизации. На съезде речь шла о развитии всех форм кооперации, о постепенном переходе к коллективной обработке земли «на основе новой техники». Ни сроков, ни тем более единственных форм и способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал.

Точно так же решение съезда о переходе к политике наступления на кулачество имело в виду последовательное ограничение эксплуататорских возможностей и устремлений кулацких хозяйств, их активное вытеснение экономическими методами, а не методами разорения или принудительной ликвидации.

По социально-классовому составу в сельхозобъединениях Ульяновского округа в 1927 г. было 62,2 % бедняков и батраков, 34,8 % середняков и 0,3 % кулаков. Зажиточные кулацкие хозяйства входили в основном в кредитные, мелиоративные и отчасти в машинные производства.

Таким образом, сельхозкооперативы по своему классовому составу являлись бедняцко-середняцкими хозяйственными организациями. Однако наличие в кооперативах некоторой прослойки зажиточных крестьян и кулаков обязывало местные советские и партийные организации проявлять бдительность в отношении классового врага, усиливать работу в сельхозкооперативах. Надо было укрепить имевшиеся кооперативы и, опираясь на них, развернуть работу по массовой коллективизации крестьянских хозяйств [1].

15 февраля 1928 г. газета «Правда» впервые опубликовала материалы, разоблачавшие кулачество, сообщавшие о тяжелой ситуации на селе и повсеместном засилии на местах богатого крестьянства. Кулаки обнаруживались не только на селе, эксплуатируя бедноту, но и внутри самой партии, руководя рядом коммунистических ячеек.

Были опубликованы сообщения о вредительской деятельности кулачества – разоблачения о том, как кулацкие элементы в долж- ности местных секретарей не пускали бедноту и батраков в местные отделения партии.

С этого момента пропагандистская кампания пошла по нарастающей. Газеты изо дня в день публиковали письма «возмущенных трудящихся»: «Кулаки – эти яростные враги социализма – сейчас озверели. Надо их уничтожать, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь».

28 мая 1928 г. на встрече со слушателями Института красной профессуры И. В. Сталин впервые публично заявил, что есть верный и надежный способ изъятия хлеба у крестьян: это «переход от индивидуального крестьянского хозяйства к коллективному, общественному хозяйству». На июльском Пленуме ЦК он впервые сформулировал знаменитый тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму.

За зажиточных крестьян попыталась вступиться правая оппозиция. Николай Бухарин говорил о возможности «постепенного врастания кулака в социализм через кооперацию» и призывал «не ссориться с мужиком». Алексей Рыков заявлял, что «наступление на кулаков нужно проводить, разумеется, не методами так называемого раскулачивания». На одном из пленумов ЦК сторонники умеренного подхода сумели провести резолюцию: «Обеспечить содействие дальнейшему подъему производительности индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства, которое значительное время будет еще базой зернового хозяйства в стране» [2].

Во второй половине двадцатых годов новая экономическая политика столкнулась с рядом трудностей и противоречий. Сельское хозяйство все более упиралось в ограниченные возможности материально-технической базы. В хозяйствах преобладал ручной труд. Замедлились темпы сельскохозяйственной продукции.

Вместо поиска экономических методов решения возникших проблем и противоречий И. В. Сталин и его окружение пошли по пути свертывания НЭПа, товарно-денежных отношений, принижения материальных стимулов к труду, применения командно-административных принципов руководства.

Экспроприация запасов зерна у кулаков и середняков именовалась «временными чрезвычайными мерами». Однако насильственное изъятие хлеба и иных запасов отбивало у зажиточных крестьян всяческую охоту к расширению посевов, что позже лишало трудоустроен-ности батраков и бедняков. Механизм раскулачивания остановил развитие индивидуальных хозяйств и ставил под вопрос саму перспективу их существования. Вскоре временные чрезвычайные меры превратились в линию «ликвидации кулачества как класса».

Массовая коллективизация сельского хозяйства проходила в обстановке острой классовой борьбы. В Ульяновском округе, как и в стране в целом, кулаки повели бешеную контрреволюционную деятельность, прибегая к массовому террору против партийных, советских работников и активистов колхозного движения. Только за лето 1929 г. кулаки совершили в Ульяновском округе 23 террористических акта.

Рабочие и крестьяне округа выступали с требованиями пресечь враждебную деятельность кулачества. Рабочие фабрик протестовали против зверских расправ и стремились не допустить срыва строительства новой деревни, требуя «сурового наказания убийцам» [3].

«Кулаки» делились на три категории. Главы семей, проходящих по первой категории, арестовывались как «злостные контрреволюционеры» и направлялись в лагеря, а их семьи – на поселение. Вторая категория ехала в «холодные края» вместе с отцами, третьей разрешалось после конфискации имущества устроиться на заводы и стройки.

Всемерную помощь в борьбе с кулаками оказывал трудовому крестьянству город. Рабочий класс шел впереди наступления на капиталистические элементы в городе и деревне, развернувшегося после XV съезда партии и особенно после XVI Всесоюзной партконференции, в решении которой говорилось о поддержке инициативы рабочих в деле посылки рабочих бригад в деревню, оказывающих помощь бедняцкому середняцкому хозяйству, содействующих коллективизации сельского хозяйства и укрепляющих бедняцко-середняцкий союз в его борьбе против кулачества [4].

Помощь рабочих центра и местных промышленных предприятий в деревне также сыграла немалую роль в подъеме общественнополитической активности трудящегося крестьянства, особенно батрачества и деревенской бедноты – верной опоры рабочего класса в борьбе с кулачеством.

В целях повышения активности бедноты в борьбе за коллективизацию сельского хо- зяйства ЦК партии осенью 1928 г. предложил местным парторганизациям провести смотр работы групп бедноты. ЦК партии указывал: «Особенное политическое значение эта работа приобретает в настоящий период – период обострения классовой борьбы в деревне, когда развертывание социалистических элементов встречает усиливающееся сопротивление со стороны кулачества. В этих условиях организация бедноты должна быть направлена на устранение в Советах и кооперативах кулацких и вообще классово чуждых элементов и укрепление на этой основе нашего союза со средним крестьянством» [5].

Смотр групп бедноты по Ульяновскому округу проходил с 10 ноября 1928 г. по 15 января 1929 г. Окружной комитет партии призвал партийные, комсомольские, профсоюзные организации принять активное участие в этом смотре. Для проведения смотра в деревню выезжали окружные партийные работники.

Политический подъем, с каким бедняцко-середняцкие массы поддерживали инициативу партии в колхозном строительстве в борьбе с кулачеством, свидетельствовал о том, что партия избрала нужный момент для развертывания коллективизации сельского хозяйства и ликвидации кулачества как класса.

Состоявшиеся в апреле и июле 1928 г. Пленумы ЦК ВКП (б) большое внимание уделили анализу кризиса хлебозаготовок (начавшегося в конце 1927 г.) и путям его преодоления.

Тенденция к безоглядному форсированию коллективизации отражала позицию И. В. Сталина и его окружения. В основе этой позиции лежало пренебрежение к настроениям крестьян, игнорировались их неготовность и нежелание отказаться от собственного мелкого хозяйства. Местные партийные органы принимали все меры по обеспечению плана хлебозаготовок. Этот вопрос обсуждался на всех собраниях бедняцко-середняцкого актива. Над злостными укрывателями хлеба проводились гласные суды. Важную роль в успешном проведении хлебозаготовок 1929 г. сыграли организованные по инициативе бедняков и середняков «красные обозы». Однако И. В. Сталин считал все проводимые меры недостаточными.

«Чрезвычайные» меры стали приниматься еще шире и жестче. Под давлением непосильных заданий местные организации становились на путь повальных обысков и арестов. Нарушения законности, произвол, насилие вызывали открытые протесты крестьян вплоть до вооруженных восстаний.

В 1929 г. по стране было зарегистрировано 1300 «кулацких» мятежей. Организаторами большинства мятежей выступали кулаки, отстаивая свои классовые интересы, но среди «мятежников» были и середняки, и даже бед-

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 1(3). 2013

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 1(3). 2013

няки, протестующие против насильственных мер коллективизации.

7 ноября 1929 г. газета «Правда» опубликовала статью И. В. Сталина «Год великого перелома», в которой утверждалось, что в колхозы якобы «пошли основные середняцкие массы крестьянства».

На ноябрьском Пленуме ЦК ВКП (б) уже ставится задача «сплошной коллективизации» отдельных областей. Брались своего рода «обязательства» завершить коллективизацию к лету 1931 г. Сжатые сроки и признание соцсоревнования по организации колхозов находились в прямом противоречии с указанием недопустимости «какого бы то ни было декретирования» сверху колхозного движения [6].

Раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков – тех, кто еще не хотел вступать в колхоз. Число раскулаченных во многих районах достигло 10–15 % крестьянских хозяйств. Протесты крестьян против коллективизации, высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах, убийствах сельских партийных и советских активистов, что расценивалось государством как проявление «кулацкой контрреволюции».

Очень характерна для этого периода телеграмма Ульяновского окружного земельного управления, направленная 19 января 1930 г. в Средневолжский крайком ВКП (б): «…вы-чищено колхозов от кулаков 434, вовлечено в коллективы 37 035 хозяйств, районов сплошной коллективизации 6…» [6].

В опубликованной в газете «Правда» статье И. В. Сталина «Головокружение от успехов» осуждались перегибы, подчеркивалась необходимость соблюдения принципа добровольности коллективизации.

30 января 1930 г. появился главный документ, ставший основанием для «раскулачивания» и определивший его параметры: постановление Политбюро «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Спустя два дня Совнарком и ЦИК официально запретили использование в деревне наемного труда и аренду земли.

• 2    февраля вышел приказ ОГПУ СССР № 44/21 «О немедленной ликвидации контрреволюционного кулацкого актива», 4 февраля 1930 г. – секретная инструкция Президиума ЦИК «О выселении и расселении кулацких хозяйств», согласно которой у кулаков изымались «средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия производственные и торговые, продовольственные, кормовые и семенные запасы, излишки домашнего имущества, а также и наличные деньги». Взять с собой разрешалось 500 руб. на семью [2].

• 6    февраля 1930 г. на бюро Средневолжского обкома ВКП (б) рассматривался вопрос о допущенных перегибах в работе по раскулачиванию. Этими перегибами облегчалась подрывная кулацкая работа против колхозов. Поэтому во всех районах была проведена проверка правильности индивидуального обложения. Были случаи, когда середняцкие хозяйства облагались более высокими налогами, чем кулаки. В итоге это мероприятие, осуществленное при массовом участии бедняцко-середняцкого крестьянства, нанесло серьезный удар по кулачеству и послужило мерой, предотвращающей попытки кулаков проникнуть в колхозы.

Проведенный анализ показал грубейшие нарушения социалистической законности. На бюро приводились примеры и по Ульяновскому округу.

Силы, приложенные краевой парторганизацией под руководством ЦК ВКП (б) в деле проведения дальнейшей коллективизации, дали свои результаты. Если весной 1930 г. происходил массовый выход из колхозов, то в следующем году шел постоянный рост числа колхозов и колхозников. Это доказывало, что коммунисты края смогли преодолеть все трудности, сопротивление классового врага и его агентуры внутри партии, убедив некоторые крестьянские массы в необходимости и выгодности перехода к новой, колхозной жизни.

Таким образом, к концу 1931 г. сплошная коллективизация крестьянских хозяйств в крае была в основном завершена [7].

Концом «раскулачивания» можно считать 8 мая 1933 г., когда вышла совместная инструкция ЦК и Совнаркома № П-6028 «О прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне».

Однако естественно, что социалистическая реорганизация деревни, проходившая в острой классовой борьбе с кулачеством, сопровождалась вначале (1931–1932 гг.) некоторым снижением валовой продукции сельского хозяйства. Это явилось не столько следствием большого вредительства со стороны кулаков, сколько результатом того, что руководящие партийные, советские и колхозные кадры еще не умели организовать труд колхозных масс в условиях крупного хозяйства.

В 1920-х гг. понятие «кулак» определялось четко: крестьянин, использующий в хозяйстве наемный труд. В ходе коллективизации вопрос, кого считать кулаком, был полностью отдан на откуп местным властям. В каждом районе действовала «тройка» в составе первого секретаря райкома, председателя райисполкома и уполномоченного ГПУ, но в большинстве случаев судьбы людей решали созданные в деревнях «бригады» и «комиссии».

Согласно советским учебникам целью коллективизации был подъем сельскохозяйственного производства путем перехода на рельсы крупного машинного хозяйства. В реальности произошел катастрофический спад в аграрном секторе, особенно в животноводстве. Поголовье коров с 1928 по 1934 гг. снизилось с 29 млн до 19 млн, лошадей – с 36 млн до 14 млн, свиней – в два раза, коз и овец – втрое. Даже война не нанесла такого ущерба. Остановить спад в аграрном секторе удалось лишь в 1937 г., но вернуться на уровень 1928 г. до войны так и не удалось.

«Раскулачивание» само по себе также оказалось убыточным делом. Средняя стоимость поступившего в казну имущества составила в среднем 564 руб. на семью, а расходы на депортацию той же семьи – около 1000 руб.

Ряд современных авторов указывает, что сталинские колхозы стали, по сути, вторым изданием крепостного права: крестьяне были прикреплены к земле отсутствием паспортов, и за право кормиться со своих наделов должны были «отбывать барщину» и платить «натуральный оброк», только не индивидуальному владельцу, а государству.

По мнению большинства исследователей, 1930 год стал роковым, потому что 1929 год принес И. В. Сталину окончательную победу над внутрипартийной оппозицией и диктаторскую власть [2].

Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. признал раскулачивание незаконным. В судебной практике РФ раскулачи-

Some Words about Dekulakization in Ulyanovsk Region (1928–1932)

D. S. Korsunskaya вание расценивается как действие, являющееся политической репрессией.

Теперь по закону реабилитированным ранее раскулаченным лицам возвращается и необходимое для проживания недвижимое имущество (либо его стоимость), если таковое не было национализировано (или муниципализировано), уничтожено во время Великой Отечественной войны и при отсутствии иных препятствий, предусмотренных ст. 16.1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» [8].