К вопросу о сущности техники

ловека (трудом, речью, мышлением), с человеческой биологией с разных теоретико-философских позиций были высказаны немецкими мыслителями в 70-е гг. XIX в. (Э. Капп, Л. Нуаре, Ф. Энгельс). За полвека анализ техники был проведен с различных, порою диаметрально противоположных философских позиций – марксизма, неотомизма, позитивизма (махизма), экзистенциализма и т.д., в результате чего сложилась палитра основных походов к описанию техники, ее роли в обществе. С середины XX в. проблематика философии техники конкретизируется: на первый план выходят вопросы связи техники и технического прогресса с различными общественными феноменами: социальными институтами, культурой, политикой и властными отношениями, моралью и т.д. Особое место занимают вопросы анализа технических программ, смены технологических укладов. Проблема сущности техники, которая большинству специалистов кажется отработанной, уходит на задний план. Уход от крупной проблематики, столь свойственный современной философии в целом, отчетливо проявляется и в философии техники. В отечественной литературе, например, последняя крупная дискуссия о сущности средств производства прошла в 60–70-е гг. XX в. Вместе с тем, как представляется, отказ от углубления общей проблемы сущности техники в определенной мере затрудняет анализ современных социальных перемен в целом, перемен в ходе НТР в частности.

Одной из первых в истории науки и весьма продуктивной в плане философского анализа техники стала концепция органопроекции (Э. Капп, Л. Нуаре). Л. Нуаре, в частности, в своих работах «Происхождение языка» (1877) и «Орудие и его значение в историческом развитии вещества» (1880) рассматривал технику как проекцию человеческих органов, своего рода продолжение человеческого биологического тела. Способность производить орудие – главная отличительная черта человека. Орудие – источник и средство развития человеческого сознания, и на ранних этапах истории общества создание орудий, по мнению автора, опережает развитие мысли. Мозг человека лишь впоследствии приобретает способность умозрительно опережать практику (процесс создания техники). Важнейшим орудием человеческой деятельности, по мнению Л. Нуаре, является рука. В 71

ходе антропогенеза человек превращает свои руки в универсальное орудие, позволяющее создавать любые другие орудия, являющиеся своего рода проекциями человеческих органов (организма в целом), их продолжением. Создавая технические средства (искусственные органы), человек развивает свои естественные органы, и наоборот [1, с. 50–51, 58–61].

В философском плане концепция органопроекции представляет собой яркий пример натуралистического понимания общества. Человек выступает в ней как особого рода животное, способное мыслить, при этом способность к мышлению определяется состоянием и развитием человеческой биологии. Собственно человеческим сущностным свойством, не смотря на постоянные акценты автора на движущей роли орудийной деятельности, все же выступает сознание. Орудие труда в данной концепции – продолжение человеческой биологии и средство развития как биологии, так и мысли, т.е. никаких социальных материальных отличий человека от животного Л. Нуаре не фиксирует. От животного человека, в конечном счете, отличает сознание.

С конца XIX в. начинают формироваться и различные альтернативы натурализму – собственно идеалистические концепции техники, которые выводят орудие производства непосредственно из духовных феноменов и рассматривают его как средство развития духа в различных его формах. К примеру, немецкий философ-неотомист Ф. Дессауэр рассматривал технику как реализацию определенного замысла в творческом акте, имеющем целью выход в трансцендентное. В результате техника оказывалась выражением мира вечных идей. Э. Чиммер понимал технику как выражение воли человека к свободе, проявляющуюся в стремлении упорядочивать естественную природную стихию. О. Шпенглер рассматривал технику как результат целенаправленной деятельности, способной противостоять природе. В экзистенциализме М. Хайдеггера техника рассматривалась как форма человеческого саморазвития (его духовного, в конечном счете, бытия), раскрытия потаенного в нем.

С развитием НТП, и началом НТР стремление к отождествлению техники и технологий с различными типами рациональности (в первую очередь, с наукой), рациональными устремлениями общества становится все более типическим. Л. Мэмфорд, к при- 72

меру, различая, разные формы техники (биотехнику, монотехнику), современный технический прогресс выводит из так называемого «интеллектуального империализма», нацеленного на экономическую экспансию, а в конечном итоге – на утверждение системы личной власти [2]. Для представителей теории постиндустриального общества понимание техники как опредмеченного научного знания и технологии как упорядоченного знания также является общим местом [3, с. xii, xcviii, cxxx, cl–cxi, cliii].

Натуралистический и собственной идеалистический подходы к пониманию техники, несмотря на их противоборство, отталкиваются от вполне традиционного для классической философии и ее неклассического ответвления общего понимания сущности человека как духовно-природного существа, собственно человеческое в котором сознание. Различие заключается лишь в том, на какой стороне человеческой сущности делается акцент. Для натуралистов человек, в первую очередь, – природное существо, сознание – лишь свойство его биологии. Для идеалистов сознание вполне самодостаточно и бытует по своим законам, отличным от законов природы. Однако в обоих случаях лишь сознание объявляется подлинно человеческим свойством. Главная проблема, которая кроется в концепции человека как духовноприродного существа, заключается в трудностях субстанциального объяснения социальной действительности, в т.ч. техники как социального феномена.

Субстанциальное объяснение предполагает выведение из общих оснований предмета, его сущности всего многообразия его феноменов. Из биологии человека нельзя вывести ни одного социального феномена – экономики, политики, духовной жизни (искусства, морали, религии, логики и т.д.). Натурализм, как правило, сваливается в область редукционизма – сведения социального (сложного) к биологическому (простому), неправомерно отождествления первого со вторым, существенно обедняя, таким образом, понимание многообразия общественной жизни. Собственно идеализму до известной степени удается вывести многообразие общественной жизни, поскольку человек – существо до некоторой степени осознающее свою деятельность и ее результаты, руководствующееся в своей жизни определенными целями, мотивами, ценностями, идеалами. Однако с выведением 73

материальных (объективных) особенностей жизни, которые не осознаются в полной мере (человеческой биологии, производственной деятельности и производственных отношений), из сознания идеализм испытывает существенные трудности. Причина этих затруднений коренится в сведении субстанции общества к ее биологическим основам или духовным проявлениям. Субстанция – это основание действительности, которое порождает ее и самое себя, основание, которое способно к саморазвитию. Биология и сознание человека такой способностью не обладают, источник их изменений лежит вне их самих, в некой «третьей» реальности.

Эта «третья» человеческая реальность – социальное материальное бытие человека – впервые была обнаружена в марксизме. С точки зрения социально-философского материализма, человек – особого рода сверхприродное предметное, социальное материальное существо (социальная форма материи), сущностью которого является производство собственной жизни посредством преобразования природы. В качестве важнейшего социального свойства при таком подходе рассматривается труд, который понимается как способ существования и развития человека целиком во всех (материальных и духовных) аспектах его жизни, как субстанциальное свойство человека. Техника в рамках материалистического подхода к общественной жизни определяется традиционно как средство труда и наряду с предметом труда включается в т.н. средства производства, выступая в качестве ключевого их элемента. По существу средства производства при таком взгляде понимаются как преобразованные природные объекты, продукт и средство преобразовательной практической деятельности, или труда. В отличие от идеализма техника в материализме, таким образом, рассматривается как овеществленный (воплощенный в природе) труд, овеществленная социальная материальная жизнь и сущность человека, его «неорганическое тело» [4, с. 41, 170–176, 192–198].

В трактовке техники, шире – средств производства среди материалистов существуют некоторые расхождения, связанные в первую очередь с различными интерпретациями социальной материальной сущности человека и труда как социального материального процесса. Во-первых, стоит отметить типичное для ма 74

териализма XX в. одностороннее понимание средств производства как элемента исключительно материального производства. Анализ производства человеческой жизни в целом, с учетом ее идеального выражения в процессе осмысления жизни, с учетом всего многообразия сущностных сил человека, общественной и политической структуры, духовных феноменов (морали, религии, искусства и т.д.), при таком упрощенном подходе оказывается вне поля материалистического исследования техники. Во-вторых, сам трудовой процесс, средством и продуктом реализации которого выступает техника, трактуется зачастую также односторонне. Типичным, например, является определение труда как целенаправленной практической деятельности, шире – деятельности направленной на преобразование природы с целью производства материальных благ для дальнейшего удовлетворения определенных материальных потребностей человека [5; 6, с. 85–100; 7, с. 7–10]. Иными словами, из определения труда выпадает понимание его субстанциального характера, его человеческой сущности, его как способа развития общественной жизни во всем ее многообразии. При таком понимании техника оказывается средством реализации целей, преобразования природы, удовлетворения потребностей, но никак не средством развития человеческой жизни в целом.

Расхождения в трактовке сущности человека и труда сказались на материалистическом понимании сущности техники (средств и орудий труда). Примечательна, в данном плане, не долго длившаяся в отечественной литературе дискуссия 60–70-х гг. XX в. о природе орудий труда. В ходе ее проявились две противоположные позиции: одни авторы настаивали на исключительно природной сущности техники, другие – на ее исключительно социальной сущности. С некоторыми поправками возобладала вторая точка зрения, более близкая пониманию орудий Марксом и Энгельсом. Один из участников дискуссии – В.В. Орлов – предложил следующую формулу понимания техники: орудия труда обладают человеческой сущностью лишь в широком смысле слова как существующие в обществе, они есть преобразованные человеком природные объекты, «не включенное низшее» человека, его непосредственная среда, изменяющаяся сообразно сложности труда [8]. Данная формулировка в некоторой степени стала ком- 75

промиссной, поскольку учитывала и природное содержание техники, и ее социальное назначение, при этом подчеркивая присущность техники обществу, социальному.

Проблема сущности техники в материализме напрямую связана с определением сущности человека, а в методологическом плане – с более широким вопросом – об отношении уровней организации материального мира (социального, биологического, химического, физического), сущности материального мира в целом. В современном материализме (в первую очередь, отечественном) можно выделить несколько подходов к пониманию сущности человека: социологизаторский, которому свойственно понимание человека как исключительно социального существа; биосоциальный, трактующий сущность человека как двойственную – социальную и биологическую (при акценте на равной значимости и равной степени взаимного обусловливания этих двух «сущностей»); интегральный, рассматривающий человека как социальное материальное интегральное существо, в котором различные уровни материальной организации (физический, химический, биологический, социальный) представлены в соподчиненном, иерархизированном виде и неразличимы в пространстве и времени. В зависимости от подхода определяются различные феномены общественной жизни, в т.ч. техники. При социологиза-торском подходе техника выступает в качестве развития социальной человеческой сущности и оказывается исключительно социальным феноменом. При биосоциальном подходе учитывается связь техники (посредством труда) с развитием человеческой биологии и природы в целом. Однако эта связь раскрывается весьма противоречиво, поскольку социальный и биологический процессы, происходящие в обществе, рассматриваются в форме коэвалюции: как некие параллельные друг другу, в равной мере значимые, хоть и взаимообусловливающие. Если социальное и биологическое в человеке понимать как равнозначные сущности (а отсюда следует понимание их как равных по сложности), то неизбежно возникает проблема описания их генетического, а стало быть, и функционального единства, взаимодействия. С подобных позиций сущность техники оказывается либо сведенной исключительно к социальному, либо двойственной и потому содержательно неопределенной.

Проблема выявления сущности техники, как представляется, связана не с тем, что средства труда не обладают какой-то определенной сущностью, а с тем, что они не обладают самостоятельной сущностью. В данной связи стоит остановиться на разведении понятий сущности и самостоятельной сущности. Сущность предмета – это наиболее важное в предмете, то, что отличает его от другого предмета, это его внутренняя сторона, которая определяет предмет целиком, во всем многообразии его свойств и отношений. Самостоятельная сущность, в дополнении к сказанному, обладает субстанциальностью, т.е способностью к саморазвитию, является основанием предмета, порождает этот предмет целиком. Предмет, другими словами, может обладать сущностью, но не самостоятельной сущностью. К примеру, человеческий организм обладает биологической сущностью, как и любое другое живое существо. Он способен к самосохранению посредством адаптации, подчинен законам естественного отбора, наследственности и изменчивости. Однако в человеке (социальной форме материи) собственно биологическая форма существования и развития оказываются сняты более сложным способом существования – социальным. Человеческая биология, хоть и стала венцом эволюции живого, является продуктом социального развития. Человеческая биология способна существовать и развиваться, а стало быть, проявлять свою сущность только будучи интегрированной в социальную форму материи. Источник развития биологии человека лежит не в ней самой, а в социальном способе существования и развития человека. Иными словами, человеческая биология утрачивает самостоятельность. Сущность биологии человека, при всей ее животной определенности, как бы это странно не звучало, не является строго биологической. Она – социальная интегральная биологическая сущность, или интегрированная в социальную биологическая сущность, биологическое продолжение социальной сущности человека. Такой вывод вполне можно сделать, опираясь на концепцию человека как социального материального интегрального существа.

Технику с позиции интегрального подхода к человеческой сущности можно определить аналогичным образом. Соблазн сведения техники к ее природному содержанию, а стало быть, 77

природной (физической, химической, биологической) сущности велик в силу того, что средства труда существуют как бы наряду с человеком и по мере усложнения все больше обосабливаются от человеческих органов. Если интегрированные в социальную форму материи биология, химия и физика человека в пространственно-временном плане не разделимы с ним, его социальным бытием, то техника в пространстве и времени обособлена от человеческой телесности. Вместе с тем, вне действия людей, вне социального способа развития техника не может ни возникнуть, ни функционировать и проявлять свои свойства, ни развиваться. Все это свидетельствует о том, что средства труда лишены самостоятельной сущности. Их сущность, будучи природной, встроена в социальную сущность, пусть, на первый взгляд, и внешним образом. Человек – это не только его непосредственное тело, это и его искусственное тело. Социальная форма материи – это не только люди в их непосредственном существовании, но люди в единстве со всем многообразием технических средств их развития. Человек превращает в орудие труда любые природные объекты и процессы, как те, что присущи его организму непосредственно, так и те, что он находит подле себя в мире, причем изначально находясь с ними в генетическом и функциональном единстве (в силу генетического и функционального единства материального мира в целом). В данной связи, пространственно-временная обособленность техники является лишь видимостью. Все изменения техники происходят в одном ритме (и в одном пространстве и времени) с изменениями человека. Сущность техники, таким образом, можно определить как социальную интегральную природную, или природную сущность, встроенную в социальную сущность человека.

«Краеугольным камнем» общей (философской) теории техники должно выступать понимание того, что она (техника) – не столько средство превращения некоего исходного природного предмета в искусственный продукт, сколько средство производства (развития) самого человека, его труда. Топор, к примеру, позволяет преобразовать полено в дрова, но в первую очередь, он становится средством развития определенных трудовых навыков человека, позволяет человеку производить себя как дровосека.

Раскрывая социальную интегральную природную сущность техники, стоит уточнить категориальный ряд, отражающий многообразие искусственных объектов. Техника – это средство труда, средство преобразования любых материальных объектов, начиная с человека как особого рода предметного существа и заканчивая любым природным объектом, она – средство преобразования и развития материального мира в целом. Техника является ведущим элементом средств производства, включающих также предметы труда. Средства производства – вещный элемент материального производства. Однако помимо своей материальной жизни, человек производит свою духовную жизнь, свое идеальное бытие, которое есть отражение его объективного существования. В силу своего субъективного характера сознание не может существовать, развиваться и быть явленным для других индивидов иначе как посредством практических действий человека и, стало быть, искусственных материальных объектов, которые эту практику опосредуют. В качестве таких объектов выступают знаки, знаковые системы. Знаком может быть любой преобразованный материальный объект, который имеет некое смысловое значение, приведен в условное соответствие с предметом отображения. Вкупе со знаками средства производства составляют весь массив искусственных объектов, опосредующих развитие человека в целом, которые предварительно можно определить как средства общественного производства.

Человек – социальное (сверхприродное) универсальное, интегральное, родовое и индивидуальное материальное существо, производящее собственную жизнь. Как универсальное существо, он в обобщенном виде содержит в себе все бесконечное многообразие мира в целом. Он генетически и функционально связан с миром: посредством труда человек постоянно производит себя из мира в целом, превращает силы природы в свои собственные силы и одновременно производит мир, преобразует его объекты, превращая собственные социальные силы в силы дальнейшего развития материального мира. Средства общественного производства, в т.ч. техника оказываются «агентами» этого универсального практического отношения человека к миру и несут в себе «отпечаток» этой универсальности. Одно и то же техническое средство человек в состоянии применить к разным объектам, и 79

стало быть, посредством одного и того же средства способен реализовать себя в разных формах деятельности.

Будучи существом производящим свою жизнь, т.е. историческим, развивающимся существом, человек превращает свою универсальную сущность в процесс. Он актуализирует в себе бесконечные силы материального мира, одновременно охватывая в своем труде все большее многообразие материальных объектов. Углубляясь в собственную универсальную сущность, человек делает все более универсальными средства своей жизни. Чем сложнее (многофункциональнее) человек делает технику, тем шире становится круг материальных объектов и человеческих навыков, которые он способен изменить и развить.

Как интегральное существо, человек содержит в себе в упорядоченном, соподчиненном виде все многообразие форм материи (физическую, химическую, биологическую, социальную). Посредством труда индивид усугубляет интеграцию этих форм в себе и одновременно упорядочивает, интегрирует их вокруг себя: соединяет природные объекты между собой и с собой, подчиняет их друг другу и себе, создавая, таким образом, иерархию вещей, встроенных в бытие человека. Средства общественного производства также приобретают интегральный характер: в них осуществляется соподчинение различных форм материи и они оказываются агентами воздействия человека на различные уровни материальной организации преобразуемых объектов.

Понимание интегральной сущности человека, позволяет также сделать вывод о том, что уровни своей природной организации (свои биологические органы и процессы, включенные в организм химические соединения и реакции, физические объекты и взаимодействия) индивид также способен превращать в средства производства собственной социальной жизни. К примеру, рука – биологический орган – является таким же продуктом труда, как и любое другое техническое средство, и посредством руки человек меняет материальные объекты вокруг и себя как материальный объект. Причем, превратив свои передние конечности в инструмент преобразовательной деятельности, создав из них руки в процессе антропогенеза, человек не перестает их совершенствовать в ходе исторического процесса. Аналогичная ситуация сложилась и с созданием первой и самой универсаль- 80

ной знаковой системы – речи. Посредством систематической тренировки органов дыхания и пищеварения, человеку удалось дифференцировать звук, издаваемый его организмом, превратить их в средства языка, т.е. производства знаков.

Как родовое существо человек в обобщенном виде содержит в себе все бесконечное многообразие человеческого рода: способен ко всему многообразию способов трудовой деятельности, мышления и общения, присущих прочим людям, обладает общими для всех людей характеристиками. Как родовое существо индивид вступает в практическое и смысловое отношение к обществу в целом и к каждому отдельному его представителю, посредством труда превращает собственные силы в силы человеческого коллектива, а силы общества в свои собственные. Индивид преобразует свою собственную жизнь и жизнь другого человека, тем самым, производит себя и другого как родовое существо.

Средства общественного производства, в т.ч. техника несут на себе «отпечаток» родовой сущности человека, поскольку являются средствами ее развития. Любое средство производства, созданное определенным индивидом, может быть использовано любым другим членом человеческого коллектива. Использование любого средства производства отдельным индивидом меняет не только его собственную жизнь, но и жизнь находящихся в связи с ним людей. По мере исторического процесса человек углубляется в свою родовую сущность и средствами ее развития, тем самым, воздействует на жизнь все большего числа индивидов.

Как существо индивидуальное человек производит все многообразие своего универсального и родового содержания в уникальной, неповторимой форме. Средство его жизни также приобретает индивидуальную форму, подгоняется под его специфические навыки. Однако, поскольку по мере общественного развития индивидуализируется жизнь каждого человека, создаваемые людьми средства производства приобретают все более вариативный характер, учитывающий многообразие способов их уникального применения.

Производство человеком собственной жизни – сущность и содержание исторического процесса. История есть процесс развития человечества во всем многообразии его универсального, 81

интегрального, родового и индивидуального материального содержания, которое в различных формах отражается в сознании индивидов. В своем развитии общество проходит определенные этапы – формации. Формация – это люди на определенном этапе их развития, в ней человеческая сущность раскрывается в определенной исторической форме производства общественной жизни, совокупности экономических, социальных, политических и духовных отношений. Средства общественного производства, в т.ч. техника в таких условиях оказываются средствами развития как материальной, так и социальной, политической и духовной жизни определенного исторического типа. В данной связи можно говорить об определенных исторических формах техники, шире – средств производства первобытного, «азиатского», рабовладельческого, феодального, капиталистического и т.д. общества.

Труд является способом развития и существования человека как социальной формы материи. Развиваясь, человек приобретает новые практические навыки, охватывая ими все большее многообразие материальных объектов и процессов, что внешне раскрывается в дифференциации труда – появлении новых отраслей производства, специальностей. На определенном историческом этапе дифференциация материального производства создает необходимые условия для обособления умственного труда. С внешней (количественной) стороны разделение труда в условиях его общественной кооперации приводит к росту его производительности и создает прибавочный продукт, достаточный для обеспечения людей непосредственно не связанных с материальным производством, т.е. субъектов умственной деятельности. С внутренней (качественной) стороны дифференцированное производство рождает необходимость распределения рабочей силы по отраслям, координации деятельности работников, перераспределения материальных благ с целью достаточного целостного обеспечения их жизни, что приводит к усложнению системы управления хозяйством. С момента, когда в силу объективного состояния рабочей силы (в первую очередь, временных затрат) управленческие функции не могут далее осуществляться работником одновременно с его практической деятельностью, происходит обособление управления в 82

самостоятельный вид деятельности, появляются субъекты нематериального общественного производства.

С разделением труда на непосредственно материальный и умственный, происходит дифференциация и средств общественного производства: от средств производства все больше обосабливается их символическая функция. Создаются средства непосредственного духовного развития человека – искусственные знаковые системы (письменность и ее средства), предметы искусства, объекты культа, административные, религиозные и т.п. сооружения. Поскольку материальное обеспечение умственной деятельности невозможно на основе непосредственного стоимостного (в широком смысле) обмена, оно реализуется посредством насильственного отчуждения прибавочного продукта, созданного непосредственными производителями, что приводит к относительному обособлению военной практики от производства и порождает особые материальные средства ее реализации – вооружение.

Разделение материального, а вслед за ним и умственного труда порождает дифференциацию средств производства и средств духовной деятельности, множит многообразие частичных (однофункциональных и с незначительным набором функций) орудий труда и знаковых средств. Однако, помимо дифференциации общественного производства осуществляется и его интеграция, раскрывающаяся в особых формах труда – всеобщем материальном труде, представляющим собой сплав сложной материальной и духовной производственной деятельности, и всеобщем умственном труде, относительно обособленном от непосредственной материальной практики. Сообразно этим формам труда создаются и материальные средства их реализации – интегральные (многофункциональные) орудия и знаковые системы [9].

TO THE QUESTION

Perm State University