К вопросу о технологии гончарства абашевской культуры (по данным погребальных комплексов Оренбургского Приуралья)

Принадлежность погребения к абашевской культуре не вызывает сомнения. Подтверждением данному выводу служат:

• 1.    Особенности погребального обряда. Так, в абашевских памятниках Приуралья и Среднего Поволжья встречаются позы погребенных вытянуто на спине с ориентировкой головы в южном направлении ( Мерперт , 1961. С. 151; Горбунов , 1986). Ближайшим к Красиково 1 абашевским могильником с погребениями в позе вытянуто на спине, но с иными ориентировками, является грунтовый могильник у Никифоровского лесничества (рис. 1: 1 ) ( Васильев, Пряхин , 1979. С. 151).

• 2.    Морфологические особенности найденного в погребении сосуда с характерным утолщением венчика, желобками на тулове и орнаментальной композицией. Эти признаки находят многочисленные аналогии как в синташтинских, так и в абашевских памятниках степной и лесостепной зоны Приуралья. Для обеих культур характерно скрепление обломков сосудов бронзовыми скобами ( Горбунов , 1986; Ткачев , 2007; 2010).

Рис. 1. Карта распространения памятников абашевской культуры в Оренбургском Приуралье ( 1 ); некрополь Гора Березовая, вид на курган с каменной крепидой после расчистки ( 2 )

Рис. 2. Могильник Красиково 1, кург. 3, погр. 1 ( 1, 2 ) и погр. 1 с поселения Мало-Юлдашево ( 3–10 )

Условные обозначения : 1 – план погребения; 2 – сосуд; 3 – план погребения; 4, 8 – сосуд 1; 5, 9 – сосуд 2; 6, 10 – сосуд 3; 7 – бронзовые изделия и украшение – диск из кости

Для уточнения датировки погр. 1 из кургана 3 по кости человека был проведен радиоуглеродный анализ и получено следующее ее значение: SPb-2224: 3632 ± 55 ВР, 2122–1922 (1σ) cal ВС ( Моргунова, Кулькова , 2019).

Погребение 1 на поселении Мало-Юлдашево представляло собой комплекс из трех скелетов взрослых людей (рис. 2: 3 ), обнаруженный в материке, под слоем срубной культуры ( Моргунова и др ., 2015).

Костяк 1 принадлежал мужчине пожилого возраста2, погребенного в положении скорченно на правом боку, головой на С. Руки были согнуты в локтях, кисти располагались напротив плечевых костей. Перед лицом стоял глиняный сосуд (№ 1); под локтями обнаружено бронзовое шило; за затылком находилась пяточная кость КРС.

За спиной мужчины располагался скелет 2 – молодой женщины в положении вытянуто на спине, головой на С. На черепе отмечены следы травм от проникающего орудия в виде трех сквозных округлых отверстий.

На костях ступней скелета 1 и южнее от них компактно («в пакет») были уложены останки скелета 3, принадлежавшего мужчине 30–40 лет, а еще южнее находилось скопление четырех передних и семи задних конечностей от 5 особей овцы.

Женскому погребению сопутствовал разнообразный набор артефактов из бронзы и костей (рис. 2: 7 ) и два сосуда. В заполнении сосуда № 2 обнаружены астрагалы свиньи. У ступней находился жертвенный комплекс, состоящий из 5 черепов овцы с нижними челюстями, первыми и вторыми шейными позвонками.

Для темы статьи особый интерес представляют глиняные сосуды.

Сосуд № 1 (рис. 2: 4, 8 ) – плоскодонный, горшковидной формы с расширением тулова в середине профиля, резко отогнутым наружу венчиком и внутренним ребром при переходе от шейки к тулову. Вся его поверхность орнаментирована широкими горизонтальными желобками. Размеры сосуда: высота – 13,5, диаметр горла – 17,5; диаметр дна – 9,3 см, диаметр максимального расширения тулова – 17 см; толщина стенок – 5 мм. В верхней части под венчиком сосуд починили двумя бронзовыми скобами, укрепленными в сквозных отверстиях овальной формы.

Сосуд № 2 (рис. 2: 5, 9) – плоскодонный, горшковидной формы, высоких пропорций с небольшим расширением в верхней трети профиля и слегка отогнутым венчиком. Визуально по сломам прослежены примеси толченой раковины и мелкого шамота. При переходе от шейки к тулову имеется внутреннее ребро. Вся поверхность сосуда орнаментирована. По венчику проходят три горизонтальные каннелюры, ниже которых изображен широкий пояс, сверху ограниченный горизонтальным рядом овальных вдавлений, снизу – однорядным зигзагом из аналогичных вдавлений. Пояс заполнен многорядным зигзагом, выполненным при помощи мелкозубчатого штампа. По центру пояса проходит разделительная горизонтальная линия в виде ряда овальных горизонтальных вдавлений, ниже – при помощи вдавлений мелкозубчатого штампа нанесены хаотичные отрезки. Придонная часть горшка украшена горизонтальными желобками. Размеры: высота – 20; диаметр горла – 18, диаметр дна – 8, диаметр максимального расширения тулова – 20 см; толщина стенок – 5 мм.

Сосуд № 3 (рис. 2: 6, 10 ) – керамическое изделие прямоугольной формы с плоским дном, без орнамента. Размеры сосуда: длина и ширина по верху – 10,1 × 7,2 см; длина и ширина дна – 9,8 × 6,8 см; глубина сосуда – 4,8 см; толщина стенок – 1 см.

Описанное захоронение можно отнести к кругу культур ПБВ Южного Приуралья, поскольку в его материалах отражены признаки как синташтинской, так и абашевской культур. Синкретизм комплекса проявляется по всем его характеристикам, начиная с погребального обряда. Так, помещение в одно захоронение частей животных различных видов, в том числе свиньи, является одной из наиболее распространенных черт погребального ритуала синташтинской культуры ( Генинг и др. , 1992; Косинцев , 2010. С. 53, 54), но также характерно и для памятников потаповского типа в Среднем Поволжье ( Васильев и др. , 1994; Рослякова, Косинцев , 2012).

Многие черты сходства в материалах синташтинской, потаповской, а также абашевской культур обнаруживают и предметы сопровождающего инвентаря (рис. 2: 7 ).

Кроме того, в одной могиле были захоронены люди разного пола и возраста. При этом индивиды, исходя из антропологических данных, не были связаны друг с другом прямым родством, так как их черепа, по заключению А. А. Хохлова, демонстрируют не только краниологический полиморфизм, но и насильственное умерщвление перед погребением скелетов 2 и 3 относительно основного мужского скелета 1 ( Хохлов, Григорьев , 2021). При этом ни один из погребенных не был уложен в могилу согласно наиболее распространенному в среде степных культур конца среднего – начала позднего бронзового века Волго-Уралья канону (скорченно на левом боку). В коллективном комплексе для основного погребенного использована поза скорченно на правом боку, для сопутствующих – положение вытянуто на спине и в «пакете».

Для территории Приуралья поза на правом боку, причем в основных мужских погребениях, типична для погребальной традиции ямной культуры, в том числе и для поздних ямных (полтавкинских) комплексов, где достаточно часто встречаются и жертвоприношения людей ( Моргунова , 2014. С. 60–70). Иногда, чаще в парных погребениях, правобочное положение скелетов фиксируется и в памятниках раннего этапа срубной культуры ( Мерперт , 1954; Мерперт и др. , 1985). В этом плане представляют интерес выводы антропологов о наличии ямного и абашевского компонентов в синташтинском этногенезе ( Хохлов и др. , 2016. С. 284).

Генетический анализ, проведенный при поддержке упомянутого выше гранта, дополняет сделанные на археологических наблюдениях выводы ( Медникова и др ., 2024). Так, авторами установлено, что близкое родство по отцовской линии объединяет основного погребенного (скелет 1) на поселении Мало-Юлдашево с несколькими индивидами средневолжской абашевской культуры, в том числе с погребенным № 8 из Пепкинского кургана (кузнецом) и с мужчиной, останки которого были найдены в погребении 12 Старшего Никитинского могильника в Рязанской области ( Энговатова и др ., 2024).

Таким образом, погребальный обряд малоюлдашевского захоронения отражает взаимодействие разных культурных традиций бронзового века Поволжья и Приуралья, как позднего периода ямной культуры, так и культур ПБВ (син-таштинской, потаповской, абашевской). Такой вывод подтверждается особенностями инвентаря. Радиоуглеродный возраст погребения соответствует хронологии данных культурных образований. По кости человека (основной костяк 1) была получена ¹⁴С дата: IGAN-7763: 3575 ± 25, 1956–1886 cal ВС ( Моргунова и др ., 2015).

Могильник Гора Березовая (или могильник у Горы Березовая, а вернее – у ее подножия) был обнаружен во время раскопок поселения у с. Буланово в Октябрьском районе Оренбургской области (рис. 1), на правом берегу р. Салмыш ( Моргунова , 1999). Культурный слой поселения содержал преимущественно материалы срубной культуры, ниже его в небольшом числе встречены артефакты абашевского типа³. Согласно отчету (Там же), во время раскопок обратила на себя внимание возвышенная площадка на первой террасе вблизи поселения у подножия горы, где был замечен невысокий курган, под которым по ходу раскопок обнаружилась хорошо задернованная каменная кладка – крепида вокруг погребений (рис. 1: 2 ). Конструкция в виде кольца-ограды или крепиды из каменных плит длинной стороной была ориентирована по линии З–В. Внутри ограды и между камнями были собраны многочисленные кости животных и фрагменты сосудов абашевского и срубного типов, а также обнаружено 3 погребения, из которых к абашевским относились основные – № 1 и 3. Погр. № 2 и жертвенная площадка, судя по находкам сосудов срубной культуры, были сооружены позже. В целом, комплекс, вероятно, являлся сакрально-культовым сооружением, использованным жителями Булановского поселения на протяжении длительного периода начиная с абашевского времени.

Кроме того, по периферии каменной конструкции было обнаружено несколько грунтовых погребений, большинство из которых отнесены к памятникам сейминско-турбинского типа ( Купцова, Халяпин , 2023)⁴.

Погребения в пределах каменной конструкции:

Погребение № 1 находилось у края внутренней границы каменной крепи-ды в юго-западной части сооружения. Оно принадлежало ребенку, лежавшему скорченно на левом боку, головой на СЗ. У черепа находился сосуд горшковидной формы с плоским дном, острореберный с невысоким профилированным туловом (рис. 3: 1, 2). Визуально наблюдалась в глине мелкотолченая раковина и измельченный шамот. Высота сосуда – 10,5, диаметр устья – 11,8, диаметр тулова – 12,8, диаметр дна – 6,5 см. Поверхность сосуда полностью покрыта орнаментальной композицией, состоявшей по шейке из семи плотных каннелированных горизонтальных линий, по тулову – из вертикальных нарезных елочек, разделенных между собой вертикальными же линиями. Кроме того, по ребру на тулове имелись симметрично расположенные налепные шишечки.

Погребение № 3 – центральное – разрушено норами землероев. Скелет взрослой женщины около 40 лет был растащен, поза не определена. Ориентировка – предположительно на СЗ. У черепа находился совершенно целый сосуд горшковидной формы с плавно выпуклым туловом, плоским дном-поддоном и слабо профилированным туловом (рис. 3: 8 ). Поверхность подлощена и полностью покрыта орнаментальной композицией из неглубоких прочерченных горизонтальных линий под венчиком, по низу шейки и в придонной части, между которыми заключены горизонтальные ряды наклонных линий. По морфологии и орнаментальной композиции сосуд близок и к абашевской, и к синташтинской керамике, но в большей степени все же к последней ( Генинг и др. , 1992). По причине полной сохранности изучить технологию изготовления сосуда не удалось.

Погребение № 7 найдено у внешней границы каменного кольца и принадлежало ребенку около 7–8 лет, захороненному в положении скорченно на левом боку, головой на ЮЗ. У ног находился развал горшковидного сосуда бикониче-ской формы со слабо выраженным ребром, невысоким горлышком и плоским дном (рис. 3: 3–5 ). Визуально отмечены примеси толченой раковины и мелкого шамота. Вся поверхность декорирована: по шейке – рядом наклонных отрезков из оттисков неглубокого зубчатого штампа; по плечикам – двумя широкими каннелюрами; нижняя половина тулова – вертикальными рядами елочек, составленных из отрезков того же зубчатого штампа. И высота сосуда, и диаметр горловины равны 12 см, диаметр дна – около 6 см.

Ближайшей аналогией кургану у подножия горы Березовой являются курганы в могильнике у с. Белозерка, исследованном Н. Л. Моргуновой годом ранее выше по течению р. Салмыш ( Моргунова , 1998; Халяпин , 2000). Особенностью курганов является наличие каменных кольцевых крепид и каменных ящиков. Так, в кург. 4, в каменном ящике 2 были найдены два сосуда типично абашев-ской формы (рис. 3: 6, 7 ), в орнаментальной композиции одного из них использовались шишечки (рис. 3: 6 ); в формовочной массе обоих – обильная раковина.

Использование камня в погребальном обряде абашевского населения также зафиксировано ниже по течению р. Салмыш в могильнике II у с. Второе Иман-гулово, где погр. 3 в кург. 7 сопровождалось такими особенностями обряда, как наличие погребальной камеры, выложенной по периметру вертикально стоящими плитами, положением скелета (как у основного костяка в малоюлдашевском погребении) скорченно на спине, с заваленными вправо ногами, ориентировкой головы на юго-восток и типичным для абашевского гончарства сосудом ( Моргунова и др. , 2022. С. 55, 56). Для погребения получена дата: IGAN-7761: 3590 ± 30 ВР, 1973–1896 1σ calВС ( Купцова, Халяпин , 2023. С. 242).

Рис. 3. Сосуды из могильников Гора Березовая ( 1–8 ) и Белозерка ( 6, 7 ) 1, 2 – погр. 1; 3–5 – погр.7; 8 – погр. 3; 6, 7 – сосуды из каменного ящика 2 кургана 4

В целом, и эта дата, и все приведенные выше ¹⁴С даты для рассмотренных нами памятников укладываются в допустимый интервал начала ПБВ в южноуральском регионе и соответствуют интервалу известных датировок синташтин-ской культуры ( Молодин и др ., 2014; Епимахов , 2020).

Таким образом, к числу особенностей погребального обряда абашевских комплексов Западного Оренбуржья можно отнести использование каменных плит в оформлении внутреннего пространства могил и подкурганных площадок; разнообразие ориентировок и позиций погребенных (с преобладанием позиций скорченно вправо на спине или на боку); наличие глиняной посуды, как правило, горшковидной биконической формы с плоским дном, иногда c поддоном, с невысокой профилированной шейкой с внутренним ребром; составление орнаментальных композиций по всей внешней поверхности сосудов с использованием неглубоких гладких и зубчатых штампов, широких и узких каннелюр. Во всех случаях визуально видна обильная примесь толченой раковины в глиняной массе. По всем обозначенным признакам рассмотренные памятники наиболее близки южно-уральскому варианту абашевской общности ( Горбунов , 1986).

Технология изготовления керамики

Керамические сосуды из памятников позднего бронзового века Южного Приуралья представляют определенный интерес, поскольку в силу синкретизма признаков абашевской и синташтинской культур позволяют обратиться к технологии гончарства в плане установления степени взаимодействия населения в данном регионе. Выяснение особенностей гончарного производства начала позднего бронзового века осуществлялось на основе технологического анализа керамики, происходящей из погребальных комплексов. Технологический анализ проводился по методике, разработанной А.А. Бобринским ( Бобринский , 1978; 1999), широко применяемой в настоящее время при анализе керамических комплексов разных эпох ( Цетлин , 2013). Методика основана на бинокулярной микроскопии, данных этнографии и экспериментов и включает два уровня исследования: выделение непосредственно технологической информации (эмпирический уровень) и перевод выделенной информации в историко-культурную (теоретический уровень).

Следует отметить несколько организационных моментов:

• 1)    не все упомянутые в представленном тексте сосуды в силу разных причин были проанализированы;

• 2)    из-за разной сохранности сосудов их анализ осуществлялся либо по полной (включающей все ступени производственного процесса), либо по сокращенной программам;

• 3)    отдельно необходимо оговорить такой компонент, как раковина пресноводных моллюсков. Она может быть как компонентом исходного пластичного сырья (ИПС), так и компонентом состава формовочной массы (ФМ). Признаки, характеризующие разные состояния раковины в составе керамики, подробно описаны ( Салугина , 2016). В представленном тексте специально подготовленная и введенная в состав ФМ раковина обозначается как дробленая раковина (ДР);

• 4)    органический раствор как компонент ФМ к настоящему времени детально не атрибутируется, поэтому в тексте дается его общее обозначение как органический раствор (ОР).

Могильник Красиково 1, кург. 3, погр. 1 (по: Салугина, 2019)

Сосуд (рис. 2: 2 ) изготовлен из ожелезненной незапесоченной илистой глины, содержащей в своем составе песок от пылевидной фракции до размера песчинок 0,1–0,3 мм; старую, окатанную, изъеденную микроорганизмами раковину; единичные обрывки водорослей.

При составлении ФМ к илистой глине добавлялись шамот среднего размера, дробленая раковина и органический раствор. Концентрация шамота 1:4, в составе его ФМ фиксируется обильная примесь дробленой раковины.

Конструирование сосуда, как начина, так и полого тела, осуществлялось с использованием коротких жгутов/длинных лоскутов, наращиваемых по спиралевидной траектории. Возможно применение формы-основы. Начин изготовлен в соответствии с донно-емкостной программой.

Придание сосуду окончательной формы (формообразование) осуществлялось путем выдавливания пальцами и легкого выбивания колотушкой с гладкой рабочей поверхностью.

Обработка внешней поверхности сосуда производилась разными инструментами. Верхняя часть его заглажена тканью, поверхность ниже ребра – мелким гребенчатым штампом, а дно и придонная часть имеют следы лощения по подсушенной основе.

Придание сосуду прочности и влагонепроницаемости осуществлялось в простом обжиговом устройстве типа очага. Излом стенки сосуда в основном однотонного темно-серого цвета, что указывает на создание в процессе обжига восстановительной (без доступа кислорода) среды.

Погребение 1 на пос. Мало-Юлдашево

Сосуд 1 (рис. 2: 4, 8 ) изготовлен из незапесоченной ожелезненной глины, в которой песок пылевидной фракции читается только по блеску. При составлении ФМ к ИПС были добавлены следующие искусственные примеси:

• – раковина речных моллюсков, предварительно нагретая и измельченная, в значительной концентрации;

  – шамот, в основном среднего размера, в концентрации 1:4/5;

  – выжимка из навоза жвачных животных, которая фиксируется по наличию измельченной деформированной растительности размером не более 4 мм и черных или рыжеватых блестящих растеков, покрывающих отдельные участки излома.

Сосуд представлен на технологический анализ в реставрированном виде, что осложнило достоверное определение способа конструирования. Тем не менее по косвенным признакам (способы наложения элементов, расслоение фрагмента и т. д.) можно заключить, что сосуд делался на плоскости. Начин его изготовлен в соответствии с донно-емкостной программой, строительными элементами послужили жгуты, которые наращивались по спиралевидной траектории. Модель начина одноэлементная, о чем свидетельствует наличие довольно четкого расслоения по всему периметру сосуда – в месте завершения строительства начина и начала конструирования полого тела.

Внешняя поверхность сосуда первоначально была заглажена кусочком ткани, а после нанесения орнамента дополнительно заглаживалась каменной галькой, иногда – до лощения.

Придание сосуду прочности и влагонепроницаемости достигалось путем сушки (воздушной и, возможно, термической) и обжига. Обжиг осуществлялся в простом обжиговом устройстве типа очага или кострища, в условиях окислительной среды и недолгого пребывания сосуда при температурах каления, о чем свидетельствует очень небольшой (до 1 мм) осветленный слой с внешней стороны сосуда.

Сосуд 2 (рис. 2: 5, 9 ) близок сосуду 1 по данным его морфологии и технологии; изготовлен из среднеожелезненной слабозапесоченной илистой глины. В ее составе фиксируются: песок кварцевый и цветной полуокатанный средней размерности около 0,25 мм (есть включения 0,5–1 мм) около 10 на кв. см; естественная примесь раковины в виде включений коричневатого цвета, расслаивающаяся, и молочно-белых чешуек до 0,5 мм. Размер раковины – от 0,5 до 2 мм. На кв. см фиксируется до 10 ее включений. ФМ составлена с добавлением мелкого шамота в концентрации примерно 1:5 и специально подготовленной (нагретой) раковины. В составе шамота фиксируется раковина, что позволяет предположить использование илистой глины при изготовлении сосуда, из которого сделан шамот. Отпечатки растительности и признаки органического раствора не фиксируются.

Сосуд 3 (рис. 2: 6, 10 ) необычной прямоугольной формы, но по технологии также в основном аналогичен сосуду 1. Он изготовлен из незапесоченной оже-лезненной глины, в которой фиксируются: прозрачный окатанный песок размером 0,2–0,3 мм в очень небольшом количестве (до 5 включений на 1 кв. см), а также глиняные комочки размером до 1,5 мм, насыщенные окислами железа.

При составлении ФМ к ИПС были добавлены следующие искусственные примеси:

– раковина речных моллюсков, предварительно нагретая и измельченная, в значительной концентрации;

• –    шамот, в основном среднего и крупного размера в концентрации 1:4. В составе шамота также зафиксирован шамот;

  – выжимка из навоза жвачных животных, которая фиксируется по наличию измельченной деформированной растительности размером не более 4 мм и черных или рыжеватых блестящих растеков, покрывающих отдельные участки излома.

Сосуд делался на плоскости. Первоначально была сделана прямоугольная заготовка из жгутов, которые наращивались по спиралевидной траектории. Таким образом, начин его изготовлен в соответствии с донной программой. Полое тело сосуда изготовлено также из глиняных жгутов, которые наращивались по спиралевидной траектории. В изломе сосуда четко виден «сапожок», получившийся в результате наложения первого жгута для полого тела на плоскость донного начина.

Поверхность сосуда первоначально была заглажена кусочком ткани, а потом дополнительно заглаживалась каменной галькой.

Придание сосуду прочности и влагонепроницаемости достигалось путем сушки (воздушной и, возможно, термической) и обжига. Обжиг осуществлялся в простом обжиговом устройстве типа очага или кострища в условиях восстановительной среды, о чем свидетельствует однородный темно-серый цвет излома.

Таким образом, все три сосуда из малоюлдашевского погребения отличают близкие технологические признаки.

Могильник Гора Березовая, погр. 1

Для изготовления сосуда (рис. 3: 1, 2 ) отбиралась незапесоченная ожелез-ненная глина, содержащая в своем составе прозрачный окатанный песок размером 0,2–0,5 мм в очень небольшом количестве (до 5 включений на 1 кв. см).

При составлении ФМ к ИПС были добавлены следующие искусственные примеси:

• –    шамот, некалиброванный, но в основном мелкого размера в концентрации 1:5/6;

• –    раковина речных моллюсков, предварительно нагретая и измельченная, в значительной концентрации;

  – выжимка из навоза жвачных животных.

Сосуд представлен на анализ в частично реставрированном (склеенном) состоянии, поэтому определение способов конструирования сосуда носит альтернативный характер. Предположительно, начин сосуда изготовлен в соответствии с донно-емкостной программой, определение строительных элементов невозможно.

Поверхность сосуда была заглажена кусочком ткани и шкуры животного.

Придание сосуду прочности и влагонепроницаемости достигалось путем сушки (воздушной и, возможно, термической) и обжига. Обжиг осуществлялся в простом обжиговом устройстве типа очага или кострища в условиях окислительно-восстановительной среды, о чем свидетельствует тонкий (до 0,8 мм) осветленный слой с внешней стороны излома стенки сосуда на фоне общего темно-серого цвета.

Могильник Гора Березовая, погр. 7

Для изготовления сосуда (рис. 3: 3–5 ) отбиралась незапесоченная ожелез-ненная глина, содержащая в своем составе прозрачный окатанный песок размером 0,2–0,3 мм в очень небольшом количестве (до 5 включений на 1 кв. см) и оолитовый бурый железняк размером до 1,0 мм.

При составлении ФМ к ИПС были добавлены следующие искусственные примеси: раковина речных моллюсков, предварительно нагретая и измельченная, в значительной концентрации, а также выжимка из навоза жвачных животных, которая фиксируется по наличию измельченной деформированной растительности размером не более 4 мм и черных или прозрачных блестящих растеков, покрывающих отдельные участки излома.

Конструирование сосуда (и начин, и полое тело) осуществлялось с помощью жгутов (возможно, коротких), которые наращивались по спиралевидной траектории. Начин сосуда изготовлен в соответствии с донно-емкостной программой, модель начина мелкая доэлементная. По косвенным данным можно предположить применение формы-основы.

Поверхность сосуда была заглажена кусочком ткани и пальцами гончара. Придание сосуду прочности и влагонепроницаемости достигалось путем сушки (воздушной и, возможно, термической) и обжига. Обжиг осуществлялся в простом обжиговом устройстве типа очага или кострища, в условиях окислительно-восстановительной среды, о чем свидетельствует тонкий осветленный слой с внешней стороны излома стенки сосуда на фоне общего темно-серого цвета.

Заключение

И погребальный обряд, и инвентарь рассмотренных погребальных комплексов демонстрируют безусловные признаки смешения абашевской и синташтин-ской культур.

В то же время анализ технологии изготовления керамики показывает довольно близкие традиции, которые по морфологическим признакам на фоне доминанты абашевского обряда могут позволить нам обозначить полученную технологию как определенный «абашевский стандарт» данного региона. Отметим притом, что изучение технологии изготовления абашевской посуды ранее проводилось очень ограниченно ( Васильева, Салугина , 2010. С. 141). В итоге на сегодняшний день допустимо выделить следующие ее особенности: отбор трех видов исходного сырья – илов, илистых глин и природных глин, при преобладании последних; составление формовочных масс преимущественно по рецепту – дробленая раковина + шамот + органика. Формовочная масса посуды из илов не содержала искусственных примесей. Поскольку ранее анализировалась только фрагментированная поселенческая керамика, то данных по способам конструирования очень мало, но можно констатировать применение лоскутного способа изготовления посуды. Таким образом, «абашевский стандарт» в технологии изготовления керамики на уровне приспособительных навыков представлен преимущественным отбором в качестве ИПС ожелезненных неза-песоченных или слабозапесоченных глин и такими компонентами ФМ, как дробленая, предварительно нагретая раковина, шамот и органические включения.

Для гончарной технологии синташтинской культуры ранее отмечались следующие характерные особенности: отбор в качестве ИПС ожелезненных слабо-запесоченных глин, составление ФМ с включением талька, шамота и органики ( Григорьев, Салугина , 2020. С. 55).

Таким образом, несмотря на явную культурную смешанность в погребальной обрядности и морфологии сосудов представленных памятников Оренбургского Приуралья, технология изготовления исследованной керамики демонстрирует устойчивость одной культурной традиции. Исходя из этого можно заключить, что данные сосуды, а следовательно, и сами погребения относятся к абашевской культуре. Но, существенно отличаясь от синташтинских гончарных традиций, они все же демонстрируют близкие контакты абашевского и синташтинского населения.