К вопросу о взыскании гонорара успеха в составе судебных расходов

В юридической практике сложились различные способы определения стоимости правовых услуг, среди которых можно выделить три основных: твердая оплата, почасовая оплата, гонорар успеха. Вопрос о допустимости такой модели, как гонорар успеха, долгое время являлся неразрешенным ни на уровне закона, ни на уровне судебной практики.

Как известно, законодатель в 2020 г. легализовал институт гонорара успеха. В Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ (далее – ФЗ № 63) было закреплено положение о возможности установления в соглашении адвоката с доверителем условия о гонораре успеха1. Вместе с тем такое решение законодателя не привело к устранению всех правовых проблем. Одной из них является вопрос относительно возможности взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов. Рассмотрим, как данная проблема решается на законодательном уровне, в судебной практике и в доктрине.

В процессуальных кодексах1 содержатся отдельные положения о возмещении расходов на оплату услуг представителя2. Из их буквального толкования следует, что вне зависимости от избранной сторонами соглашения модели вознаграждения расходы на оплату услуг представителя должны взыскиваться. Положения процессуальных кодексов не содержат каких-либо ограничений для включения гонорара успеха в состав судебных расходов.

К сожалению, буквальное толкование положений процессуального законодательства по рассматриваемому вопросу в настоящее время не воспринято правоприменительной практикой. Так, в 2022 г. Верховный Суд Российской Федерации (далее – ВС РФ) выразил позицию о недопустимости включения гонорара успеха в состав судебных расходов3. Данный подход в настоящее время повсеместно воспринят нижестоящими судами4.

Проанализируем те аргументы, которые использует ВС РФ в обоснование своего подхода.

Во-первых, ВС РФ отмечает, что гонорар успеха как результат соглашения клиента и его представителя не должен взыскиваться в качестве судебных расходов с процессуального оппонента клиента, который стороной данного соглашения не является. Т. е. один из аргументов связан с тем, что проигравшая сторона не является стороной содержащего условие о гонораре успеха соглашения доверителя и его представителя.

К данному аргументу ВС РФ следует относиться резко критически. Проигравшая сторона никогда не является стороной договора, заключенного между доверителем и его представителем. Однако при других моделях оплаты (твердой, почасовой) само по себе это обстоятельство не служит основанием для невключения соответствующего вознаграждения в состав судебных расходов. Реализация позиции ВС РФ с точки зрения формальной логики приводит к парадоксальному выводу, что расходы на оплату услуг представителя вообще никогда не должны возмещаться проигравшей стороной, так как они возникают в связи с соглашениями, в которых данная сторона не участвовала. Совершенно ясно, что такой вывод прямо противоречит положениям процессуального законодательства.

Рассматриваемый аргумент ВС РФ не прошел мимо внимания исследователей. В доктрине справедливо отмечается, что данный довод противоречит здравому смыслу. ВС РФ считает возможным взыскать ординарную часть гонорара, а гонорар успеха – нет. Хотя в обоих случаях проигравшая сторона никак не является стороной соответствующего соглашения (Четвертакова, 2016).

Ряд авторов полагают, что рассматриваемый аргумент нужно толковать сугубо ограничительно – только применительно к соглашению об уплате гонорара успеха (Халатов, 2015). Вместе с тем такое толкование никак прямо не вытекает из решения ВС РФ.

Во-вторых, ВС РФ указывает, что гонорар успеха уплачивается по договору за уже оказанные и оплаченные услуги. Но и этот довод не выдерживает критики.

Сам факт того, что гонорар успеха уплачивается за уже оказанные услуги, никак не может являться основанием для его невключения в состав судебных расходов. При использовании иных моделей вознаграждения совершенно не исключена ситуация, при которой оплата производится уже после оказания услуг, т. е. тоже за уже оказанные услуги (например, в договоре установлено, что оплата в твердом виде производится после принятия решения судом), но ведь это не служит основанием для невключения таких вознаграждений в состав судебных расходов. Следовательно, срок оплаты гонорара успеха, исходя из сравнения его с иными моделями вознаграждения, не может служить полноценным обоснованием его невключения в состав судебных расходов.

Относительно уже оплаченных услуг можно отметить следующее. Если гонорар успеха используется как полностью самостоятельная форма определения размера оплаты юридических услуг (т. е. весь размер оплаты обусловлен результатом), то в этом случае ни о каких уже оплаченных услугах речи не идет.

Таким образом, доводы ВС РФ ошибочны – они противоречат формальной логике, не учитывают все многообразие содержания правоотношений, возникающих по поводу оплаты юридических услуг.

Рассматривая правоприменительную практику, следует отметить, что не всегда вопрос о возможности взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов решался отрицательно. Так, в 2007 г. Высшим арбитражным судом РФ (далее – ВАС РФ) выпущено информационное письмо № 121, в котором отмечено, что независимо от условий выплаты вознаграждения (например, только в случае положительного решения в пользу доверителя) суд, взыскивая фактически понесенные судебные расходы, оценивает их разумные пределы1. Суды с опорой на данную позицию в ряде случаев взыскивали гонорар успеха с проигравшей стороны в разумных пределах2.

Вместе с тем подходу ВАС РФ не суждено было надолго утвердиться в правоприменительной практике. Уже в 2015 г. ВС РФ сформировал подход о невключении гонорара успеха в состав судебных расходов ³ , который впоследствии был выражен и в 2022 г.

Перейдем к рассмотрению доктрины по рассматриваемому вопросу. Ряд авторов поддерживают подход ВС РФ. В частности, в научной литературе отмечается, что при признании необходимости включения гонорара успеха в состав судебных расходов вероятной могла бы стать следующая ситуация. Доверитель и его представитель устанавливали бы в соглашении крайне высокий фиктивный размер гонорара успеха, а затем производились бы попытки его взыскания с проигравшей стороны в целях неформального дележа соответствующих сумм между выигравшим и его представителем (Сазанова, 2015).

Нельзя не признать, что такого рода опасения не беспочвенны и не лишены разумных оснований. Но вместе с тем к ним следует отнестись критически ввиду следующего. Действующее процессуальное законодательство содержит достаточные инструменты для того, чтобы не допустить злоупотребления правом на взыскание судебных расходов. Главным образом речь идет о том, что расходы на оплату услуг представителя взыскиваются в разумных пределах. Представляется, что суды, используя такую оценочную категорию, как разумность, имеют все возможности не допустить взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов в чрезмерно высоких размерах.

Таким образом, полный запрет на взыскание гонорара успеха в составе судебных расходов – это явно непропорциональная мера в ответ на возможные факты злоупотреблений.

Следует также отметить, что и при других моделях вознаграждения (например, при твердой оплате) далеко не исключены ситуации, когда в соглашении могут устанавливаться чрезмерно высокие фиктивные размеры вознаграждения и в дальнейшем предприниматься попытки их взыскания с проигравшей стороны. Тем не менее данные риски никогда не давали оснований для полного исключения соответствующих сумм из состава судебных расходов.

Кроме этого, подход о невключении гонорара успеха в состав судебных расходов может быть объяснен фактом неоплаты гонорара успеха на момент приятия судом решения о взыскании судебных расходов (Трезубов, Розе, 2020: 182; Четвертакова, 2016). Такой аргумент непосредственно основан на позиции ВС РФ (в Постановлении Пленума от 21 января 2016 г. № 1 ВС РФ отметил, что лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения)4. Получается следующая цепочка рассуждений: так как выплата гонорара успеха осуществляется после принятия судом решения, а само разрешение вопроса о судебных расходах производится, как правило, в том же судебном процессе, в котором рассматривается само дело, с ведением которого у выигравшей стороны возникли расходы, то гонорар успеха не должен включаться в судебные расходы.

Вместе с тем следует учитывать отсутствие препятствий для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов уже после принятия итогового судебного акта по делу; несение расходов после принятия итогового судебного акта по делу не должно приводить к выводу об отсутствии оснований для их возмещения. На данные обстоятельств справедливо указывает и ВС РФ5.

Таким образом, сторонники позиции ВС РФ не учитывают, что возможные опасения, проблемы, связанные с признанием гонорара успеха в процессуальной плоскости, могут быть последовательно преодолены в рамках действующего законодательства РФ.

Ряд исследователей, напротив, выступают против полного невключения суммы гонорара успеха в состав судебных расходов. В частности, отмечается, что взыскание гонорара успеха с проигравшей стороны полностью соответствует принципу баланса интересов сторон1; тотальное ограничение на взыскание гонорара успеха с проигравшей стороны является чрезмерно избыточным и неразумным (Сфера услуг..., 2011).

Таким образом, в доктрине нет единой точки зрения на проблему взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов. Позиция авторов, заявляющих о допустимости его включения в состав судебных расходов, является более правильной и последовательной, что объясняется следующим.

Во-первых, такой подход продиктован необходимостью обеспечения соответствия между материально-правовыми и процессуально-правовыми аспектами института гонорара успеха. Нормальная межотраслевая связь между элементами какого-либо одного института предполагает, что если он признается в рамках одной отрасли, то он не должен полностью отвергаться в рамках другой отрасли. Значит, если допустимость гонорара успеха признается на уровне материального права (п. 4.1 ст. 25 ФЗ № 63), то данная модель вознаграждения не должна полностью отвергаться и в процессуальной плоскости. Иного пути быть не может. В противном случае регулирование является крайне противоречивым и непоследовательным.

Во-вторых, реализуемый в настоящее время ВС РФ подход негативным образом сказывается на интересах доверителя, требования которого удовлетворяются судом. В соответствии с данным подходом складывается следующая правовая ситуация: требования доверителя удовлетворяются; доверитель выплачивает своему представителю определенный соглашением гонорар успеха; впоследствии доверитель не может взыскать его с процессуального оппонента. Подход ВС РФ серьезно смещает баланс интересов сторон в пользу зашиты проигравшей стороны, а интересы доверителя (прежде всего финансовые) остаются без внимания.

В-третьих, подход ВС РФ не соответствует функциям института судебных расходов. В процессуальной литературе принято выделять различные функции данного института, одной из которых является компенсационная. Она заключается в том, что уплата судебных расходов призвана компенсировать субъектам процесса те затраты, которые они понесли в связи с рассмотрением и разрешением дела в суде2. Т. е. невключение гонорара успеха в состав судебных расходов вступает в противоречие с компенсационной функцией института судебных расходов.

В-четвертых, как уже отмечалось, из содержания процессуального законодательства следует, что нет никаких законодательных препятствий для взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов.

Таким образом, анализ законодательства, доктрины и правоприменительной практики по поставленному вопросу показал, что, несмотря на возможность взыскания гонорара успеха в качестве судебных расходов с точки зрения позитивного права, судами воспринят противоположный подход. В доктрине сформировались различные позиции, но большей обоснованностью обладают точки зрения о необходимости признания конструкции гонорара успеха при возмещении судебных расходов.

В заключение отметим, что сложившийся в практике подход о невозможности взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов, исходя из изложенных в рамках настоящей статьи аргументов, должен быть пересмотрен. Как видится, в настоящее время при взыскании гонорара успеха в составе судебных расходов могут использоваться те же подходы, которые применяются и при взыскании обычных гонораров. Вид используемой сторонами модели вознаграждения за оказанные услуги не должен влиять на решение о его включении в состав судебных расходов. Только при таком подходе институт гонорара успеха сможет получить полноценное развитие в рамках российской правовой действительности.