К вопросу об исследованиях рождаемости в СССР в 1960-е - 1980-е годы

В период с 1930-х до конца 1950-х гг. интенсивность изучения демографических проблем заметно снизилась. Руководители государства опасались, что в ходе таких исследований будут выявлены тяжёлые демографические последствия социальных потрясений первых десятилетий советской власти. Количество учёных, занимавшихся вопросами воспроизводства населения, сократилось, а демография стала рассматриваться как ответвление статистической науки. Однако потребность в профессиональном анализе демографических процессов постоянно росла, особенно сильно она ощущалась в хозяйственном планировании. После Всесоюзной переписи 1959 г., которая была проведена впервые за 20 лет, и увеличения количества публикуемой статистической информации демографические исследования вновь активизировались. Интенсификация научных изысканий совпала по времени со снижением уровня рождаемости и повышением смертности в стране. При этом представители научного сообщества помнили судьбу статистиков сталинского периода и подходили к изучению воспроизводства населения предусмотрительно.

Государство стало подчёркивать важность демографических исследований, которые, однако, не должны были выходить за пределы определённых рамок, например, в них не могла содержаться критика недостатков социалистического строя или проводимой государственной политики. В 1963 г. вышла статья «О двух забытых областях социологических исследований», написанная Б. И. Смулевичем и опубликованная в журнале «Коммунист» [1, с. 81–87]. В ней учёный призвал возродить две науки — социальную гигиену и демографию, позволявшие оценить степень влияния социальной системы на жизнь человека. Они должны были, кроме выполнения познавательных функций, играть важную роль в борьбе с буржуазной идеологией. В качестве примера недостаточного развития демографических исследований в нашей стране, автор привёл данные об участниках состоявшегося в 1954 г. международного демографического конгресса, где в составе советской делегации оказалось лишь три человека (из 600), тогда как США были представлены 90 докладчиками [1, с. 86].

Результаты исследования

За период с 1960-х до 1980-х гг. были рассмотрены многие аспекты воспроизводства населения. Библиографии изданных монографий, сборников статей, защищённых диссертаций по вопросам, связанным с населением, были составлены сотрудниками Центра по изучению проблем народонаселения МГУ [2–7]. В статье автор не ставит своей целью проанализировать все изданные работы, и рассмотрит лишь те из них, которые, по его мнению, внесли существенный вклад в развитие исследований рождаемости.

Научные труды, касающиеся рассматриваемого нами времени, появились в 1960-х гг.: в них сжато и обобщённо описаны тенденции рождаемости в СССР [8; 9]. По советской традиции, которая восходит к довоенному периоду, в качестве концептуальной основы использовались постулаты социалистического закона народонаселения. Ещё на рубеже 1920–1930-х гг. произошёл резкий разрыв с теоретическим наследием дореволюционных российских демографов, стали подвергаться усиленной критике труды зарубежных учёных. Подход к изучению воспроизводства населения стал полностью марксистским. Краеугольным положением этого подхода стал тезис о том, что «всякому особенному историческому способу производства в действительности свойственны свои особенные, имеющие историческое значение, законы населения» [10, с. 646]. Отталкиваясь от него, советские учёные доказывали, что при социализме тенденции воспроизводства населения были полностью противоположны тем, что наблюдались в капиталистических странах. Именно поэтому в СССР должны были быть высокая рождаемость и интенсивный рост населения [11, с. 174–175; 12, с. 8–9; 13, с. 211–

212]. До начала 1960-х гг. эти утверждения воспринимались как должные, не требующие особых доказательств. Например, такие видные теоретики в этой области как А. А. Дольская и Б. И. Смулевич доказывали, что социалистическое общество не только обеспечивает возможности для рационального и полного трудоустройства всего населения, но также и его расширенное воспроизводство [14; 15]. Дальнейшие события показали некоторую поспешность подобных утверждений.

Продолжающееся интенсивное промышленное и городское развитие в стране, активизация социальной политики, которые сопровождались качественными сдвигами в характеристиках населения, не могли не повлиять на его рождаемость. В этой связи сначала Б. Ц. Урланис, а затем и М. Я. Сонин, не отказываясь в принципе от социалистического закона народонаселения, стали немного иначе трактовать его ключевые положения. Так, Б. Ц. Урланис стал говорить о «непрерывном увеличении продолжительности жизни и интенсивном росте населения» [16, с. 48–51]. К такой интерпретации закона стал близок П. Г. Подъячих, который указывал на постоянный и быстрый рост населения [9, с. 3]. М. Я. Сонин в работе, вышедшей в 1965 г., высказывался более сдержанно, говоря о «прогрессивных в сравнении с капитализмом изменениях процесса воспроизводства на основе систематического подъёма жизненного уровня народа» [17, с. 22–23]. В середине 1960-х гг. тенденция падения рождаемости в СССР стала очевидной. В ответ советские демографы попытались объяснить это явление в рамках старых теоретических воззрений. Было выдвинуто предположение, получившее в дальнейшем широкое распространение, что это снижение было временным и вызвано причинами, которые в будущем прекратят своё действие. К ним, например, были отнесены дефицит жилья или детских садов, различия в численности мужского и женского населения (например, [18, с. 17]). В то же время уменьшение рождаемости продолжало рассматриваться как явление присущее только капиталистическо- му обществу. Итак, изменения в теоретических взглядах учёных происходили постепенно, шаг за шагом.

Вопросы методологии и практического применения социалистического закона народонаселения были обсуждены в ноябре 1966 г. на Всесоюзном симпозиуме, посвящённом проблемам марксисткой теории народонаселения [19]. Однако найти приемлемых ответов на поставленные вопросы не удалось. Не решаясь полностью от отказаться от социалистического закона народонаселения, часть учёных перестала связывать способ производства с демографическими процессами, признав таким образом, что на рождаемость могут оказывать воздействие и другие факторы. Таким путём, например, пошли Я. Н. Гузеватый и В. А. Болдырев [20; 21, с. 9–22]. Коллектив исследователей под руководством Д. И. Ва-лентея стал разрабатывать общую теорию населения [22]. В условиях кризиса рождаемости встал вопрос о том, каковы должны быть её минимальные размеры для сохранения удовлетворительных темпов развития советского общества. В этой связи появилась концепция «оптимума населения», положения которой стал развивать видный советский демограф А. Я. Боярский.

Понимая, что теоретические вопросы не могут быть быстро решены, часть учёных, формально оставаясь в рамках прежней теории, перешла к практическому изучению проблемы. Так, в работе Б. Ц. Урланиса рождаемость в СССР была рассмотрена, начиная с дореволюционного периода. Учёный описал и систематизировал факторы рождаемости, что стало важным шагом на пути изучения процессов воспроизводства. Это знание облегчило исследование демографических тенденций и помогло интерпретировать результаты многочисленных социологических обследований, которые были проведены в дальнейшем. Причины ограничения количества детей в семьях проанализированы Е. А. Садвокасовой: она пришла к значимому для того времени выводу, что репродуктивное поведение женщин в Советском Союзе и в ведущих капиталистических странах имеет немало общего [23; 17].

После снижения рождаемости в 1960-е гг. возникло предположение, что это связано с «ямой» в возрастной структуре населения, возникшей в результате Великой Отечественной войны, когда количество рождений упало до минимума, что, в свою очередь, негативно отразилось на количестве женщин, позднее вступивших в репродуктивный возраст. А. Г. Волков в статье опроверг это предположение и пришёл к выводу, что главной причиной сокращения стало расширение практики внутрисемейного регулирования рождаемости в это время [24, с. 171–183]. Не менее интересным стал второй его вывод о том, что тезис о вероятном повышении рождаемости в социалистическом обществе не является корректным и возник вследствие слабого концептуального понимания демографических процессов и их слабой изученности [24, с. 171–172].

Итак, учёным в 1960-е гг. удалось достичь скромных успехов в изучении темы. Тем не менее, были намечены пути дальнейших исследований, которые, прежде всего, заключались в анализе характера зависимости рождаемости от внешних факторов, в том числе от уровня благосостояния семьи, объяснении её территориальных и социально-классовых различий, определении её дальнейшего генезиса. В 1960-е гг. появились первые публикации, посвящённые этим вопросам. Заметным был прогресс в использовании методов исследования (статистических и математических), которыми отечественные демографы быстро овладели.

В следующем десятилетии демографы перешли к углублённому изучению темы. В результате можно говорить о том, что был осуществлён серьёзный научный прорыв, опубликован ряд трудов, в которых были найдены ответы на многие из поставленных вопросов. Полезной оказалась методика изучения репродуктивных норм и установок. При таком подходе рождаемость рассматривалась как результат конкретного социального поведения, на которое оказывают воздействие внешние причины. В этом отношении на советских учёных определённое влияние оказали взгляды ведущих западных экономистов, которые считали, что дети занимали важное место в структуре потребностей семьи, но в условиях современного развитого общества их значение снизилось. На первые роли стали выходить другие потребности, на удовлетворение которых семьи затрачивали много сил и времени (приобретение дома или автомобиля), что привело к сильному ограничению количества детей в семьях [25; 26].

В совместной монографии А. Г. Харче-ва и С. И. Голода кратко рассмотрено влияние профессионального статуса женщин на внутрисемейные отношения, в том числе количество заводимых детей [27]. Важность изучения такой зависимости определялась тем, что именно в 1960-е гг. произошёл резкий рост женской занятости, и ряд демографов в этом усматривали главную причину снижения рождаемости. Положения авторов монографии в целом подтвердили справедливость такого тезиса [27, с. 87–88].

В монографии В. А. Беловой и Л. Е. Дар-ского предпринята попытка выявить механизмы влияния социально-экономических факторов на рождаемость при помощи социологических методов. Для этого был привлечён новый источник демографических сведений — специальные обследования мнений. Исследователи пришли к выводу, что в современном мире большинство рождений является результатом сознательного демографического поведения. Последнее в свою очередь определяется демографическими установками, которые формируются под влиянием жизненного опыта личности. Таким образом, внешние условия влияют на рождаемость не напрямую, а посредством определённых установленных норм в сознании. Эти установки как раз являются объектом социологических исследований [28]. Основу монографии составили данные, накопленные в ходе двух крупных анкетных обследований об идеальном и ожидаемом числе детей, проведённых во второй половине 1960-х годов. В своей монографии В. А. Белова более подробно описала методики проведения и анализа материалов социологических опросов [29]. При этом сделана попытка понять движу- щие силы сокращения рождаемости через включение в анкету вопросов о причинах, которые мешали семьям заводить больше детей. То есть учёные попытались подтвердить гипотезу о «мешающих» факторах высокой рождаемости, которая по укоренившейся традиции все ещё считалась нормой для советского общества.

В работе В. А. Беловой и Л. Е. Дарского нашла подтверждение тесная связь рождаемости и её факторов. Менее образованные женщины, рабочие семьи, семьи с низким доходом имели самые высокие показатели идеального и ожидаемого числа детей. Л. Е. Дарский много времени посвятил разработке методов демографического изучения семьи. В его монографии нашли отражение результаты этой работы, были построены таблицы плодовитости и брачности для 1940-х — 1950-х годов [30]. Учёный подверг критике некоторые из существовавших математических методов изучения воспроизводства населения, предложил новые модели его изучения. Книга насыщена расчётами и сложна для понимания: автор сам признавал, что её научный уровень требует определённой демографической подготовки.

Крупным научным событием стал выход монографии Р. И. Сифман. Автор впервые в отечественной практике использовала реальные (а не условные) поколения в качестве объекта анализа, что стало важным этапом в истории изучения темы [31]. Подобный инструментарий приняли на вооружение и другие учёные. Учёный широко использовала данные социологических обследований, собранные за несколько лет (1960, 1967 и 1968 гг.), сконцентрировавшись на изучении таких аспектов проблемы, которые прежде ещё не получали должного освещения. Так, ей удалось определить в какой мере в современных условиях возраст вступления в брак влияет на плодовитость. Она пришла к важному выводу, что именно распространение внутрисемейного регулирования стало ключевым условием снижения числа рождений, хотя возраст начала брачной жизни и не утратил полностью своего значения. Р. И. Сифман проана- лизировала и охарактеризовала сложившиеся к тому времени заметные территориальные различия в рождаемости, выделила группы республик с её высоким и невысоким уровнем, отметив начало процесса некоторого ограничения размеров семей в Средней Азии и Закавказье. Учёный отметила ещё одну важную характеристику демографического развития того времени — начавшийся процесс сближения показателей рождаемости в разных образовательных и социальных группах.

Осознание того, что изучение такой сложной и многоаспектной темы как рождаемость не может быть сведено к однократному исследованию, привело демографов к необходимости проводить регулярные социологические обследования. По данным опроса 347,3 тыс. женщин в возрасте от 18 до 59 лет, проведённого в 1972 г., была опубликована коллективная монография «Сколько детей будет в советской семье». В содержательном плане анкетный лист отличался тем, что он носил больше практический, чем теоретический характер и в него был включён вопрос только об ожидаемом числе детей. Также из него был убран список причин, мешающих женщинам заводить детей. Многие выводы, сделанные ранее, нашли своё подтверждение: переход к двухдетной семье в СССР в 1970-е гг. стал доминирующей тенденцией. В работе сделана серьёзная попытка определить степень дифференциации рождаемости по типам городских поселений. Учёт данного фактора имел большое значение в связи с опережающим ростом населения крупных городов [32, с. 75].

Среди опубликованных трудов этого времени следует отметить монографию В. А. Борисова, который одним их первых решил обсудить вопросы терминологии, отметив, например, различия в смысловой нагрузке понятий «рождаемость» и «общий коэффициент рождаемости» [33, с. 10]. И одним из первых советских демографов определённо высказался, что сокращение рождаемости является всеобщей тенденцией, не зависящей от общественного строя. В ходе разработки теоретико- методологических аспектов проблемы учёный пришёл к выводу о необходимости включения в демографию термина «естественная рождаемость», которая означала физиологически максимальный её уровень. Отталкиваясь от естественной рождаемости, которая составляла по его расчётам 10–12 детей на одну женщину, им были рассчитаны предполагаемые масштабы внутрисемейного ограничения деторождений в СССР и республиках. Данная методика, несмотря на определённые плюсы, не получила широкого распространения.

В 1960-е — 1970-е гг. все больший интерес вызывали этнодифференцированная рождаемость и её факторы. Данный аспект проблемы уже затрагивался Р. И. Сиф-ман, В. А. Борисовым и другими учёными, но в основном он рассматривался не в национальном, а территориальном разрезе. Наиболее детально этнические различия в рождаемости были исследованы в работе Г. А. Бондарской [34]. Учёный смогла изучить её тенденции у большей части народов СССР. Ключевой вывод её монографии состоит в том, что распространённость больших патриархальных семей, высокая ценность браков, традиции раннего замужества и многодетности, низкий социальный статус женщин исторически были присущи всем народам, и их нельзя воспринимать в качестве национальных черт. Таким образом, высокая рождаемость зависит от исторического, социально-экономического и культурного развития этносов, иначе говоря, конкретного этапа демографического развития, на котором они находятся. Следовательно, повышение уровня образования и урбанизации, развитие средств массовой коммуникации и пространственной мобильности будут способствовать демократизации семейной жизни, а затем и постепенному сокращению интенсивности де-торождений. На наш взгляд, по своему содержанию, выводам, разнообразию источников, её работа является одной из лучших по данной теме.

В 1970-е гг. было издано несколько сборников статей, в которых затрагивались различные аспекты изучаемой темы, в основ- ном, социально-экономические последствия сокращения числа детей в семьях (например, [35; 36]). Большой интерес и оживлённую научную дискуссию вызвал выход в свет монографии А. Г. Вишневского [37]. Основа для возникновения теории демографического перехода была заложена предыдущими исследованиями, в которых была доказана высокая схожесть демографических процессов в западных странах и в СССР, например, наличие значительных социально-образовательных и имущественных особенностей в рождаемости, её сокращение в процессе индустриализации общества. Одновременно с этим стал очевиден кризис интерпретаций социалистического закона народонаселения, который не мог объяснить новых тенденций в воспроизводстве населения или существование большого разнообразия в показателях рождаемости в странах социалистического лагеря и даже внутри СССР, хотя общественный строй вроде бы был одинаковым. Итак, прямое противопоставление законов народонаселения при капитализме и социализме оказалось в научном плане малопродуктивным. Одновременно с этим попытки сформулировать законы народонаселения при феодализме или рабовладельческом строе тоже оказались не вполне удачными.

Отход от формационной трактовки процессов воспроизводства стал следствием сложившейся ситуации в советской демографической науке. Однако следует учитывать специфику её развития и сильное влияние коммунистической идеологии на мировоззрение учёных того времени. Именно поэтому, концептуальные идеи, выдвинутые А. Г. Вишневским, оказались новаторскими. Взамен формационной трактовки учёный предложил иную периодизацию смены типов воспроизводства населения (архетип, традиционный и современный). Смена одного типа другим происходит в результате крупных исторических событий в жизни общества. Переход от архетипа к традиционному типу произошёл в результате неолитической революции, то есть перехода от присваивающей к производящей экономике. Вторая демографическая революция произошла в результате замены аграрной экономики на индустриальную. Сначала происходит снижение смертности, а затем и рождаемости. В результате общество переходит от высоких показателей рождаемости и смертности к низким. Судя по тексту книги, одним из самых трудных моментов для автора было обоснование универсальности и всеобщности этого процесса и интерпретация специфики стран с социалистическим строем. Характер и этапы демографического перехода в СССР были позже рассмотрены в коллективной монографии «Воспроизводство населения СССР» (1983 г.), а также кратко — в книге «Население СССР за 70 лет» (1988 г.). Переход от формационной теории к методологии демографического перехода вызвал сопротивление у части учёных, но при всех дискуссионных моментах именно последней было суждено сыграть большую роль в дальнейших исследованиях.

В следующем десятилетии активность изучения рождаемости и репродуктивного поведения несколько уменьшилась, в том числе из-за ограничений, наложенных на количество публикуемых статистических показателей. В монографии А. И. Антонова сделан упор на изложении теории репродуктивного поведения [38]. С этой целью учёный привлёк данные не только собственно демографии, но и экономики, социологии, психологии и других дисциплин. В своей книге он рассмотрел, как изменение социально-экономических условий повлияло на потребность семей в детях. У этой потребности, утверждал учёный, существуют свои собственные закономерности и интенсивность изменения, которые не соответствуют социально-экономическим переменам. Регуляция репродуктивного поведения осуществлялось с помощью трехсоставного механизма: потребность в детях — условия её удовлетворения — итоговое число детей в семье. Скорость ослабления потребности в детях происходила постепенно и медленнее, чем реальная интенсивность снижения числа детей в семье. В результате автор приходит к выводу, что изменение условий жизни семьи и их влияние на рожда- емость являются сильно преувеличенными. А. И. Антонов скептично относился к показателю идеального числа детей, в котором, по его мнению, содержался неправильный теоретический посыл о сохранившейся ещё у населения высокой потребности в детях, чего в действительности уже не было. Вообще систему предпочитаемого числа детей он считал не очень приспособленной к определению характеристик репродуктивного поведения. Учёного также не удовлетворяла концепция «мешающих» факторов, не позволявших семьям заводить больше детей, которую он считал некорректной. Взамен он предложил перейти к изучению условий реализации потребностей в детях, то есть непосредственно стимулам, согласно которым женщины вообще заводят первого, второго и так далее ребёнка, что требует более трудоёмких и подробных социологических обследований.

В 1980-е гг. появляется новое направление в изучении темы — психология рождаемости. Это направление активно развивалось и продвигалось В. В. Бойко [39], который отметил важность работы, проделанной демографами в предыдущий период, когда стали изучаться различные аспекты репродуктивного поведения населения. Однако, по его мнению, произошло непреднамеренное вторжение демографов в сферу психологии, что нанесло определённый вред практическим исследованиям. Новым и перспективным в его работе стало выделение нескольких чисто психологических проблем, способствующих низкой рождаемости. Так, у единственных детей в семье было снижено чувство чадолюбия, что создавало психологические основы для дальнейшего распространения малодетности. Рождение ребёнка часто ассоциировалось у родителей с неприятными воспоминаниями о трудностях его рождения и воспитания. Именно поэтому большинство семей в зрелые годы не заводило детей, даже имея для этого все возможности. В. В. Бойко пришёл к выводу, что в таких условиях сохранение и двухдетной семьи становиться сложной проблемой. В этой связи демографическая политика должна быть нацелена на то, чтобы облегчить рождение и воспитание именно первенца.

А. Б. Синельников в своей книге проанализировал связь рождаемости, брачности и прочности браков [40]. Он пришёл к закономерному выводу, что влияние брачности на интенсивность деторождений оказалось невысоким. Но позитивное влияние на нее могло оказать резкое снижение уровня разводимости за счёт улучшения супружеских взаимоотношений. Учёный, изучив итоги демографической политики государства в 1980-е гг., писал о том, что она была «скорее обоснована житейской логикой», чем результатами научных исследований. Более существенного и длительного эффекта можно было бы достичь, если бы материальная помощь была интегрирована с мерами воздействия на общественное мнение, в результате которых удалось бы повысить потребность в детях и устойчивость браков. В 1980-е гг. рождаемость анализировалась также в рамках изучения семейных отношений (например, [41; 42]). Тематика рождаемости затрагивалась ещё в нескольких работах (например, [43–46]).

* * *

В заключение можно говорить о том, что в рассматриваемый период проведена большая и кропотливая работа по исследованию рождаемости. Изучение этой проблемы происходило поэтапно. В 1960-е гг. исследования рождаемости были вызваны практическими причинам, экономическими нуждами государства. Однако уже тогда обнаружилось определённое расхождение между существующими концептуальными подходами (социалистический закон народонаселения) и реалиями демографического развития советского общества. Преодоление этого разрыва потребовало времени и определённой решимости со стороны учёных, которые смогли использовать концептуальные наработки ведущих западных демографов. В опубликованных статьях и монографиях проанализированы количественные и качественные параметры рождаемости, в том числе в городе и на селе, в различных районах страны. Учёными выявлены главные факторы рождаемости, изучены её особенности у разных групп населения, проанализированы ключевые характеристики репродуктивного поведения. Однако на качество исследований в последнем советском десятилетии заметное влияние оказал дефицит статистических данных, наступивший с середины 1970-х годов. В следующем десятилетии активность изучения проблемы несколько спала, упор был сделан на изучении её психологических аспектов.