К вопросу об определении понятия государственно-конфессиональных отношений в России

В соответствии с нормами, содержащимися в Конституции Российской Федерации, Федеральном законе от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также актами субъектов Российской Федерации в части, касающейся деятельности религиозных объединений, Российская Федерация является светским государством. Указанные нормативные акты являются правовой основой для формирования модели взаимоотношений между властными структурами и религиозными организациями, которых в России, как поликонфессиональном и полиэтническом государстве, большое количество.

Необходимость разработки современной вероисповедной политики, отвечающей интересам и потребностям общества и государства, признают как представители государственных структур, так и религиозные деятели всех конфессий, действующих в поликонфессиональном пространстве страны, не говоря уже о специалистах, ученых, предметом исследования которых являются взаимоотношения между религией и политикой. Здесь мы исходим из того, что взаимосвязь между религией и политикой в обществе, в котором политика и власть государственно структурированы, складывается в разных формах, при этом доминируют отношения между церковью, религиозной организацией и государством.

Однако при ближайшем анализе взаимоотношений между церковью и государством мы сталкиваемся с тем, что, выстраивая, развивая, изменяя, оптимизируя государственно-конфессиональные отношения (то есть, по сути, оперируя данным понятием), законодатель до сих пор не дал ему опре- деление, в том числе и в Федеральном законе от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Законодательно не определено само понятие «конфессия», под которым можно подразумевать и систему вероучения, и вероисповедание, и совокупность религиозных объединений одного вероучения. Некоторые исследователи отмечают, что понятие «конфессия» более корректно, в связи с тем, что у религиозных объединений мусульман, буддистов, иудаистов, ряда других не существует понятия «церковь» [7, С. 67].

Анализ действующих нормативных правовых актов Российской Федерации показал, что понятие «государственно-конфессиональные отношения» упоминается лишь в нескольких документах. Так, в 2001 году Институтом государственно – конфессиональных отношений и права и Главным управлением Министерства юстиции РФ по г. Москве был разработан проект Концепции государственной политики «Основы политики Российского государства в сфере свободы совести и вероисповедания: опыт концептуального подхода» в целях обеспечения согласованности усилий органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации по совершенствованию и развитию их отношений с религиозными объединениями (государственно-конфессиональных отношений), направленных на обеспечение условий реализации гражданами Российской Федерации свободы вероисповедания, а также условий сохранения и развития духовно-нравственного потенциала многонационального народа Российской Федерации1.

Куцая Марина Анатольевна, кандидат философских наук, доцент, начальник кафедры специальных дисциплин Дальневосточного юридического института МВД России

Статья получена: 26.08.2016. Статья принята к публикации: 19.05.2017. Статья опубликована онлайн: 20.06.2017.

Понятие «государственно-конфессиональные отношения» также упоминается в постановлении Правительства РФ от 20.08.2013 № 718 (в ред. от 22.02.2016 № 129) «О федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 -2020 годы)»», где, в частности, указывается, что «реализация государственной национальной политики и формирование государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации столкнулись в 90-е годы со значительными трудностями, обусловленными внешними и внутренними вызовами и угрозами. В этот период имели место тенденции этнотерриториального обособления, что привело как к росту несбалансированного регионального развития, межрегиональной дифференциации, влияющей на состояние межнациональных отношений в субъектах Российской Федерации, так и к росту ксенофобии, этнической и религиозной нетерпимости, ограничению в некоторых субъектах Российской Федерации прав нетитульного, в том числе русского, населения»2.

Распоряжением Правительства от 23 декабря 2015 г. № 2648-р утвержден План мероприятий по реализации в 2016 - 2018 годах Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года, в котором одной из основных задач называется совершенствование законодательства Российской Федерации в части, касающейся регулирования вопросов, связанных с созданием условий развития межнационального (межэтнического) и межрелигиозного диалога и предупреждения конфликтов3.

Пункт 6 указанного Плана предусматривает разработку и издание памятки для федеральных государственных гражданских служащих, государственных гражданских служащих субъектов Российской Федерации и муниципальных служащих органов местного самоуправления по вопросам взаимодействия с национальными и религиозными объединениями.

Для организации взаимодействия с религиозными объединениями распоряжением Президента от 07.02.2004 № 47-р (в ред. от 15.01.2016 № 6-рп) утверждается состав Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте

Российской Федерации4.

Таким образом, анализ нормативных актов показывает, что на сегодняшний день не выработан единый понятийный аппарат в сфере государственно-конфессиональных отношений, это понятие юридически не закреплено.

Как следствие, среди исследователей данной проблемы также отсутствует общая точка зрения относительно определения этого понятия, возможно, по причине их анализа «преимущественно с философско-политологических или сугубо теологических позиций» [1, С. 6].

По мнению А.А. Дорской, государственно-конфессиональные отношения в современных условиях – это «процесс взаимодействия государственных органов, конфессиональных организаций и верующей или неверующей личности, осуществляемый на основе международно-правовых стандартов, внутригосударственного законодательства и канонических норм» [2, С. 37].

И.А. Куницын под государственно-конфессиональными отношениями понимает «совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимоотношений между органами государственной власти и органами местного самоуправления Российской Федерации, с одной стороны, и конфессиями или отдельными религиозными объединениями, действующими на территории Российской Федерации, — с другой» [3]. Как видим, исследователь четко очерчивает круг взаимодействующих субъектов данных отношений институционально оформленными субъектами государства (причем речь идет только о государстве – Российской Федерации) и религии, в связи с этим предложенное автором определение недостаточно полно охватывает содержание этих отношений.

М.О. Шахов определяет отношения государства и религиозных объединений как совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей и взаимоотношений институтов государства, включая органы власти и управления, государственные учреждения и организации, с одной стороны, и религиозных объединений (религиозных организаций, религиозных групп, руководящих или координирующих органов, духовных образовательных учреждений), а также учрежде- ний и предприятий религиозных организаций – с другой стороны [4, С. 9].

О.Н. Петюкова рассматривает государственноконфессиональные отношения как совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм правовых взаимоотношений между государственными и муниципальными органами, организациями, учреждениями, предприятиями, с одной стороны, и религиозными объединениями, отдельными верующими, с другой стороны [5, С. 32], акцентируя внимание именно на правовом содержании взаимоотношений государства и религиозных организаций.

В определении, данном Н.В. Володиной, выделяется внешнеполитическая составляющая государственно-конфессиональных отношений, под которой исследователь понимает «совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимоотношений между институтами государства и религиозными образованиями (религиозными объединениями, религиозными партиями, религиозными движениями, конфессиональными центрами), одна из составных частей внешней политики государства» [6, С. 20].

Кроме того, само понятие государственно-конфессиональных отношений предполагает взаимодействие двух субъектов этих отношений: государства и церкви. Действительно, данные взаимосвязи складываются в процессе реализации государством и его органами властных функций в отношении религии и церкви (если речь идет о светском государстве).

Однако реалии сегодняшнего времени позволяют включать в этот круг еще и собственно общество как социальное содержимое государства, включающее в себя как верующих людей (в том числе «стихийно» верующих), так и неверующих, нео-пределившихся, разочаровавшихся и т.п.

Исходя из этого, можно предложить следующее определение понятия «государственно-конфессиональные отношения»: это совокупность исторически сложившихся и изменяющихся форм и способов взаимосвязей государственных институтов в широком смысле этого слова, с одной стороны, и религиозных объединений и индивидуальных форм реализации права на свободу совести и вероисповедания – с другой.

Указанные выше проблемы обнаруживают несовершенство российского законодательства о свободе совести и его правоприменения и требуют скорейшего их разрешения, в первую очередь, юридического закрепления дефиниции государственно-конфессиональных отношений, что приведет к реальному обеспечению права на свободу совести и свободу вероисповедания в российском государстве.