К вопросу об основании в Санкт-Петербурге приюта для недоношенных детей

Одним из направлений социально-демографической политики государства является охрана материнства и детства. В комплекс мероприятий, нацеленных на реализацию этого направления, входит в том числе оказание квалифицированной врачебной помощи недоношенным детям, степень доступности и качество которой отражают состояние системы здравоохранения общества и характеризуют уровень развития медицинской науки.

До 1901 года в Санкт-Петербурге, как и во всей Российской империи, не было учреждения, в котором осуществлялся бы специальный уход за детьми, родившимися раньше положенного срока. Между тем, в соответствии со сведениями, представленными в отчете Санкт-Петербургской городской исполнительной санитарной комиссии за 1901 год, в 1898 году из 34376 новорожденных столицы 3437 появились на свет недоношенны-ми1. На долю родильных приютов, находившихся в ведении городского общественного управле-ния2, ежегодно приходилось около 700 недоношенных младенцев3. Их жизнеспособность определялась причинами преждевременных родов и весом при рождении. Однако высокие показатели смертности таких новорожденных объяснялись главным образом отсутствием условий для оказания им необходимой помощи.

Специальные аппараты для ухода за недоношенными младенцами, так называемые кувезы

Lion (или кувезы Лиона)4, использовались в крупных медицинских учреждениях – Клиническом институте великой княгини Елены Павловны (находившемся в ведении Министерства народного просвещения) и Клиническом повивальном (Еленинском) институте (входившем в Ведомство учреждений императрицы Марии Федоровны)5. Очевидно, что возможности указанных институтов были ограничены и не позволяли в полной мере удовлетворить существовавшие потребности населения Санкт-Петербурга.

Определенную роль в деле призрения недоношенных детей играл Санкт-Петербургский воспитательный дом, также состоявший в Ведомстве учреждений императрицы Марии Федоровны. В нем были оборудованы две особые палаты: в одной из них новорожденные содержались в обычных условиях – в «люльках» – и согревались с помощью теплой воды (в палате осуществлялся врачебный надзор за младенцами весом от 2000 до 2500 г); в другой же имелись металлические колыбели с двойными стенками, в пространство между которыми наливали теплую воду с тем, чтобы поддерживать постоянную температуру в 30 °C (в эту палату принимались дети весом менее 2000 г)6. Благодаря деятельности Воспитательного дома недоношенных младенцев часто удавалось спасти, хотя уровень смертности и здесь был достаточно высоким (по данным за 1896 год, умерло 85 из 292 принесенных в Воспитательный дом детей весом менее 2200 г)7. Воспитательный дом, кроме того, давал приют преимущественно подкидышам и незаконнорожденным детям, оставшимся без матерей; направить же в Воспитательный дом родившихся в законном браке младенцев, пусть даже на временное вскармливание, можно было лишь в исключительных случаях. Значительное большинство недоношенных детей не получало необходимого ухода и умирало в первые же дни своей жизни дома или в городских родильных приютах8. Безусловно, в самом неблагоприятном положении оказывались проживавшие в холодных и сырых квартирах беднейшие слои населения столицы, которые не имели никакой возможности создать надлежащие условия для заботы о таких младенцах.

Заняться решением проблемы оказания общедоступной помощи недоношенным детям суждено было Санкт-Петербургской городской исполнительной санитарной комиссии при Санкт-Петербургской городской управе. С 1886 года в ее ведении состояли городские родильные приюты, вследствие чего служащими Санитарной комиссии к концу XIX века был накоплен большой научный и практический опыт работы с новорожденными детьми.

Впервые обсуждение необходимости организации городскими властями Санкт-Петербурга профессионального ухода за младенцами, родившимися раньше положенного срока, началось летом 1898 года по инициативе члена Санитарной комиссии Н. А. Лейкина9. Заинтересованность Н. А. Лейкина в проблеме отчасти можно объяснить тем, что он сам, в соответствии с опубликованными воспоминаниями, «родился… недоношенным и долгое время был хилым ребенком», которого, за отсутствием других возможностей, «по совету разных старух-кумушек завертывали в кудель и ежедневно ставили в корзине на шесток русской печи»10.

В докладе, направленном в Санитарную комиссию, Н. А. Лейкин указывал на отсутствие в городских родильных приютах каких-либо «приспособлений для выхаживания недоношенных младенцев»11. Опираясь на опыт зарубежной медицины, он описывал два типа устройств, которые использовались в европейских родильных домах: французские металлические шкафчики со стеклами, особой вентиляцией и согревающимся с помощью ламп воздухом («maternité couveuse») и венские ванны с двойными стенками, в пространство между которыми вливалась горячая вода12. Затем Н. А. Лейкин предлагал Санитарной комиссии «в виде первого опыта» приобрести по одному экземпляру указанных аппаратов для дальнейшего размещения в родильных приютах13.

Санитарная комиссия направила доклад Н. А. Лейкина на рассмотрение Совещанию вра- чей-акушеров городских родильных приютов. Врачи-акушеры пришли к выводу, что размещение кувезов в родильных приютах не могло иметь существенного значения в связи с тем, что новорожденные обычно находились в приютах лишь в течение 6–8 первых дней жизни, в то время как дети, родившиеся раньше положенного срока, нуждались в медицинском наблюдении на протяжении 3–12 недель. Таким образом, Совещание врачей-акушеров признавало инициативу Н. А. Лейкина паллиативной мерой, а рациональное решение проблемы организации ухода за недоношенными младенцами видело в устройстве особого учреждения, специально предназначенного для их «воспитания»14.

За необходимость открытия в Санкт-Петербурге самостоятельного приюта для недоношенных детей также выступали профессор детской клиники при Военно-Медицинской академии Н. П. Гундобин и приват-доцент ВоенноМедицинской академии Д. А. Соколов15.

Согласившись с мнением специалистов, Санитарная комиссия обратилась к Совещанию врачей-акушеров с просьбой составить детальный проект организации такого учреждения. 21 января 1899 года Совещание представило в Санитарную комиссию подготовленный с учетом разработок Н. П. Гундобина и Д. А. Соколова проект городского приюта16.

16 июля 1899 года Санитарная комиссия внесла доклад «Об учреждении первого городского приюта для недоношенных детей, рождающихся в санкт-петербургских городских родильных приютах» на рассмотрение Городской думы17. Проект устройства приюта был скорректирован и дополнен относительно представленных ранее разработок Совещания врачей-акушеров. Предполагалось, что новое учреждение будет рассчитано на организацию специального ухода за 10–15 детьми на протяжении 8–16 недель (в проекте Совещания врачей-акушеров говорилось об оказании помощи 15, а в случае необходимости и 20 младенцам18). Указывалось, что для организации приюта необходимо было помещение «не менее чем из 6–7 комнат», при этом комнаты должны были быть сухими и светлыми, иметь приспособления для вентиляции и отапливаться голландскими печами, обеспечивающими равномерность температуры воздуха. Освещение помещений желательно было иметь электрическое как не причиняющее, в отличие от керосинового или газового, «порчи воздуха»19. В соответствии с проектом, две комнаты предназначались для матерей и кормилиц (полагалось, что некоторые матери смогут кормить своих детей самостоятельно, а кормлением остальных будут заниматься 8 кормилиц), третья – для помещения самих детей, четвертая – «для целей возможно лучшей вентиляции», пятая – для фельдшерицы и шестая – для прислуги20.

Для осуществления профессионального медицинского ухода за детьми также требовалось оборудовать приют особыми аппаратами – инкубаторами, или кувезами. В докладе Санитарной комиссии принималось во внимание, что наличие инкубаторов обязательно лишь для заботы о младенцах весом менее 2000 г, и одновременно отмечалось, что типы кувезов постоянно совершенствуются, в связи с чем предлагалось на первое время ограничиться приобретением не более пяти устройств. Предпочтение планировалось отдать кувезам-Lion и аппаратам, сконструированным доктором Д. А. Соколовым21.

В целом Санитарная комиссия считала организацию приюта насущной потребностью населения Санкт-Петербурга и полагала, что реализация представленного проекта, помимо непосредственной пользы, должна была одновременно способствовать формированию персонала, имеющего необходимые знания в деле ухода «за слабыми детьми вообще и за недоношенными в частности»22.

В связи с этим Санитарная комиссия ходатайствовала перед Городской думой об ассигновании средств на открытие приюта для недоношенных детей и содержание его в течение 1900 года23. Однако в ходе заседаний соединенного присутствия Городской управы, Санитарной и Больничной комиссий 14, 24 и 26 августа 1899 года устройство такого учреждения было признано преждевременным вследствие недостатка средств в бюджете городского общественного управления и ввиду необходимости решения более актуальных проблем городского хозяйства (к которым относилось, в частности, увеличение количества родильных приютов)24. Таким образом, в выделении денежных средств на открытие приюта в 1900 году было отказано.

Лишь после повторного рассмотрения вопроса на заседании Городской думы 14 февраля 1901 года было решено внести в смету на 1901 год 8000 рублей на устройство и содержание приюта для недоношенных детей25. Немаловажную роль в принятии Городской думой положительного решения сыграл председатель Санитарной комиссии А. Н. Оппенгейм26. В частности, им была составлена брошюра «К докладу Городской санитарной комиссии об устройстве приюта для недоносков», которая в ходе заседания раздавалась гласным Городской думы для лучшего ознакомления с этим вопросом27.

После получения официального разрешения Санитарная комиссия вплотную занялась устройством приюта. В первую очередь необходимо было выбрать помещение для нового учреждения. Долгое время найти свободную квартиру не удавалось, а затем оказалось, что ассигнованной суммы недостаточно для аренды подходящего места. Тогда по инициативе А. Н. Оппенгейма был поднят вопрос о возможности организации будущего приюта в помещениях уже существовавшего городского оспопрививательного института. В пользу этого решения выступало также предположение поручить заведование и тем, и другим учреждением одному лицу – доктору В. О. Губерту. Специально сформированная субкомиссия по вопросу об устройстве и оборудовании приюта для недоношенных детей в Санкт-Петербурге признала такое объединение возможным при условии, что каждое из учреждений будет иметь отдельный вход для публики и отдельный служебный персонал28.

8 июня 1901 года Санитарная комиссия обратилась в Городскую управу с прошением о размещении приюта в принадлежавшем городским властям доме № 40 по Вознесенскому проспекту, в котором уже находился оспопрививательный институт. В случае положительного решения Городской управы Санитарная комиссия готова была немедленно приступить к ремонту и отделке помещений за счет средств, ассигнованных на аренду квартиры для приюта29. 22 июня 1901 года соответствующее разрешение было получено30.

Для обеспечения возможно более удобного размещения приюта в выбранном здании Санитарная комиссия осуществила масштабную перепланировку помещений с перестановкой перегородок и пробивкой дверей в капитальных стенах, провела малярные, печные и водопроводные работы, а также вступила в сношения с Бельгийским акционерным обществом «Электрическое освещение Санкт-Петербурга» по вопросу организации электрического освещения в приюте и с Главным управлением международной компании телефонов Белля по поводу подключения его к телефонной сети31.

В итоге после проведения ремонтных работ в распоряжении приюта для недоношенных детей оказались: большой зал для новорожденных, две комнаты для кормилиц, комната для фельдшерицы, столовая, небольшая лаборатория «для медицинских целей», кухня и маленькая отдельная комната – приемная32. Согласно опубликованному отчету Санитарной комиссии за 1901 год, большой зал был оборудован четырьмя закрытыми кувезами, согреваемыми электричеством (2 аппарата были привезены из Парижа, 2 – из Берлина33), и семью открытыми медными грелками-ванночками с двойными стенками системы доктора В. О. Губерта. Кроме того, в зале размещались грелки для пеленок, стол для пеленания, ванночки для купания и другие приспособления для ухода за новорожденными. Стены и мебель были окрашены белой краской, а все помещение устроено с учетом необходимости соблюдения «крайней чистоты и легкости дезинфекции»34. Общие расходы на оборудование приюта составили 5 298 рублей 18 копеек35.

Первый в Санкт-Петербурге приют для недоношенных детей стал функционировать с 22 октября 1901 года, а официальное его открытие состоялось 25 октября 1901 года36. На посвященное этому событию молебствие были приглашены все члены Городской думы, а также виднейшие медицинские и общественные деятели столицы, в том числе санкт-петербургский градоначальник Н. В. Клейгельс, столичный врачебный инспектор В. И. Скабичевский, лейб-акушер Д. О. Отт, доктора медицины Д. А. Соколов и Н. Д. Гундобин, лейб-педиатр императорского двора К. А. Раухфус и др.37 В отчете, прочитанном А. Н. Оппенгеймом на открытии, основание приюта признавалось событием, которое «можно смело занести на одну из светлых страничек в истории Петербурга»38.

В ходе заседания Городской думы 31 октября 1901 года было высказано предложение назвать организованный приют именем Н. А. Лейкина, ставшего инициатором создания подобного учреждения в Санкт-Петербурге. Н. А. Лейкин, однако, отказался от почестей39. Попечителем приюта для недоношенных детей 12 декабря 1901 года был единогласно избран А. Н. Оп-пенгейм40. Городская дума также постановила выразить признательность А. Н. Оппенгейму, Н. А. Лейкину и доктору В. О. Губерту (ставшему заведующим нового учреждения) за труды по организации приюта, а профессорам Н. П. Гун-добину и Д. А. Соколову – за участие в предварительной разработке вопроса о его устройстве41.

Организованный приют был рассчитан на одновременное содержание 10 недоношенных младенцев в течение первых 3–4 месяцев жизни42. Предполагалось, таким образом, что в течение года помощь может быть оказана 50 новорожден-ным43. В циркуляре, направленном А. Н. Оппенгеймом врачам-акушерам городских родильных приютов 27 октября 1901 года, предписывалось посылать во вновь открытое учреждение только детей, вес которых при рождении оказывался «хотя бы немного выше 1000 г»44. Это объясняется тем, что новорожденные меньшего веса считались абсолютно нежизнеспособными.

Тем не менее, в соответствии с данными отчета Санитарной комиссии за 1901 год, в приют принимались и младенцы, вес которых составлял менее 1000 г. За первые месяцы существования (с 22 октября 1901 года по 1 января 1902 года) приюту удалось принять 37 детей (из них 16 – с весом от 780 до 1000 г, 10 – от 1010 до 1500 г, 9 – от 1540 до 2000 г, 2 – от 2100 до 2200 г). Из 37 поступивших четверо умерло, 9 находилось в учреждении на 1 января 1902 года, а 24 ребенка были выписаны с существенным увеличением веса. В среднем дети выписывались через 23–70 дней. К концу 2-го месяца жизни благодаря профессиональному уходу их развитие достигало уровня обычных детей. Представлялось возможным, что прием, изначально рассчитанный на 50 недоношенных детей в год, возможно будет увеличить в 4 раза. Результаты деятельности нового учреждения в целом оценивались очень высоко. Содержание приюта в 1901 году обошлось в 1336 рублей 29 копеек45. Таким образом, затраты на его первоначальное устройство и дальнейшее функционирование уложились в размер ассигнованной Городской думой суммы.

Вскоре начали поступать положительные отзывы о работе приюта. Так, уже 30 января 1902 года на заседании Городской думы было рассмотрено заявление А. М. Казаринова, который выражал признательность доктору В. О. Губерту, оказавшему необходимую помощь его ребенку, и просил принять пожертвование в размере 1000 рублей «в благодарность и на память бескорыстной просвещенной деятельности»46. По инициативе В. О. Губерта было решено 700 рублей употребить на содержание 10 младенцев, а 300 рублей направить на производство научных опытов по искусственному вскармливанию детей47.

Следует отметить, что научному значению учреждения приюта уделялось большое внимание. Подробные сведения о его деятельности находили отражение в регулярных отчетах Санитарной комиссии. Немаловажным представляется и тот факт, что публике был разрешен свободный доступ для осмотра приюта, а желающим заведующий В. О. Губерт давал разъяснения по вопросам ухода за недоношенными младенцами48.

Основание первого специального приюта для ухода за недоношенными детьми в ведении городских властей стало значительным достижением Городской санитарной комиссии. Открытию предшествовала длительная разработка теоретических и практических аспектов функционирования будущего учреждения, в которой принимали участие не только непосредственные члены Санитарной комиссии, но и представители медицинской общественности Санкт-Петербурга, напрямую не связанные с городским общественным управлением. В то же время в полной мере реализовать изначальные проекты приюта не удалось. Ввиду ограниченности финансирования пришлось отказаться от устройства приюта в отдельной квартире и разместить новое учреждение вместе с уже существовавшим оспопрививательным институтом в здании городского дома. Кроме того, приют был рассчитан на содержание 10 детей и оборудован четырьмя кувезами (в проектах Совещания врачей-акушеров и Н. П. Гундобина речь шла об убежище для 15 детей, оснащенном пятью кувезами49). Тем не менее, как и предполагалось, он разместился в центральной части города и занимал несколько, пусть небольших, комнат, количество которых соответствовало необходимому минимуму.

Открытием приюта было положено начало общедоступному медицинскому уходу за родившимися раньше положенного срока детьми, многие из которых в прежних условиях не имели шансов на выживание. Появление в ведении Городской санитарной комиссии нового учреждения в то же время можно рассматривать в контексте профессионализации и специализации ее деятельности. Помимо большого социально-демографического значения, которое имела организация подобного учреждения для Санкт-Петербурга, следует отметить и то, что основание приюта явилось важным шагом на пути решения столичными властями проблем «охранения общественного здравия», возложенных на городские общественные управления Городовыми положениями 1870 и 1892 годов50.

На торжественной церемонии открытия приюта высказывались надежды, что опыт столицы в деле призрения недоношенных детей послужит благотворным примером для других городов России51.

Известно, что в конце XIX – начале XX века местные городские власти в разных регионах империи шли по пути формирования собственной врачебно-санитарной организации. В частности, открывались родильные приюты в ведении общественных управлений крупных и малых городов (Баку, Иваново-Вознесенск, Иркутск, Казань, Красноярск, Минск, Одесса, Тверь и др.52), в том числе и на Северо-Западе России (городской родильный приют в Новгороде был основан в 1897 году53). Однако опыт столицы в деле организации ухода за недоношенными детьми являлся передовым для своего времени. В брошюре «Практические указания устройства приютов для детей грудного возраста и недоносков», составленной в 1916 году, отмечается, что в виде самостоятельного учреждения приют для недоношенных детей функционировал только в Пет-рограде54.

ON THE SHELTER ESTABLISHMENT FOR PREMATURE INFANTS IN SAINT-PETERSBURG