Кафедре геологии 15 лет

На протяжении всей своей производственной деятельности геологу приходится иметь дело с горной породой, которую следует изучать, разбирая буквально по зернышку. И однажды на его пути встает вопрос о времени и условиях ее формирования. В эту минуту геолог вспоминает, чему его учили в институте, и обращается к геохронологии с ее методами определения абсолютного возраста горных пород, если речь идет об изверженных породах. В том случае, когда в его руках образец породы осадочного происхождения, то, наряду с привлечением специалистов по абсолютному датированию, он обратится к коллеге-палеонтологу. Со студенческой скамьи геологу известен тезис, которым открывается учебник стратиграфии: познание геологического строения и развития любой территории начинается с установления пространственно-временных соотношений толщ горных пород разного генезиса. Основным методом при решении этой задачи является биостратиграфический, базирующийся на эволюции органического мира. Палеонтологические объекты здесь играют роль индикаторов истинных пространственно-временных соотношений литостратонов, их вмещающих. В исследовании отложений морского генезиса ведущее значение имеют ископаемые фауны морских беспозвоночных. При расчленении и корреляции осадочных отложений континентального происхождения за основу берутся данные по изучению костных остатков наземных позвоночных. Среди палеонтологических объектов, допускающих прямую корреляцию морских и континентальных осадочных образований, в качестве наиболее информативной группы выступают споры и пыльца высших растений.

Наука, объединяющая все направления изучения пыльцы и спор, называется палинологией. Накопление знаний, получаемых палинологией, или палинологическим (споровопыльцевым) методом, и используемых для решения прикладных и фундаментальных научных задач, началось несколько столетий тому назад. К исследованиям морфологических особенностей пыльцы и спор разных растений ученые приступили сразу после изобретения микроскопа в XVII в. Биостратиграфическое направление изучения горных пород развивается со второй половины XIX в. Анализ ископаемых пыльцевых и споровых зерен в отложениях кайнозоя — новейшей эры в геологической истории Земли — ведется уже более 120 лет.

По определению Н. С. Болихов-ской [2], палинологический метод представляет собой совокупность приемов и сведений из разных областей ботаники, географии, геологии и, отчасти, математики, используемых для определения генезиса и геологического возраста осадочных пород, их детального стратиграфического расчленения и корреляции, реконструкции ландшафтно-климатических условий эпох образования ис следуемых толщ, а также для внутрирегиональных и дальних корреляций восстановленных палеогеографических событий.

Палинологический анализ входит в состав палеоботанических методов, применение которых для воссоздания истории возникновения, развития и условий существования растительного покрова Земли базируется на результатах изучения ископаемых остатков вегетативных (листья, стебли, стволы и т. д.) и генеративных (пыльца, споры, семена, плоды, шишки) органов высших растений, а также микрофос-силий низших растений (водорослей, спор грибов и лишайников). Своему приоритетному положению в составе палеоботанических методов палинологический анализ обязан тому, что пыльца и споры высших растений являются единственной группой не только палеоботаники, но и палеонтологии в целом, которая присутствует в осадках разного возраста и всех литологогенетических фаций [3].

Деревья, кустарники и травы продуцируют колоссальное количество пыльцы и спор (до сотен тысяч экземпляров в одном цветке). Оболочка (спородерма) пыльцевых и споровых зерен у подавляющего числа растений обладает исключительной стойкостью к разрушающему механическому, химическому и биохимическому воздействию, которому она подвергается во время транспортировки пыльцы и спор от растения-продуцента к погребающим осадкам и в процессе фоссилизации и диагенеза. Мик- роскопические размеры (в интервале примерно от 10 до 200 мкм) и особенности морфологического строения способствуют распространению пыльцы и спор (ветром, насекомыми, водой и другими агентами) по поверхности суши и акваторий и их захоронению в рыхлых осадках.

Самый большой объем палинологических исследований в настоящее время, как и ранее, приходится на определения геологического возраста отложений и реконструкции природных обстановок новейших этапов в истории Земли. Широтой внедрения в работы по стратиграфии и палеогеографии кайнозоя палинологический метод обязан высокому уровню достоверности получаемых с его помощью реконструкций, поскольку в новейших отложениях содержатся пыльца и споры не вымерших растений, к каким относится большинство ископаемых микроостатков докайнозойских флор [9], а хорошо известных представителей современной флоры. В многочисленных атласах-определителях описаны морфологические особенности пыльцы и спор современных растений, подробно освещены их экология и распространение. Достоверность определения позднекайнозойских палиноф-лор, базировавшаяся ранее на эталонных коллекциях пыльцы и спор современных растений, существенно возросла в связи с созданием определителей и атласов, иллюстрируемых микрофотографиями пыльцевых и споровых зерен [5, 6, 7, 8, 1, 4, 16, 14, 15, 12, 13].

Обоснованности выполняемых специалистами-палинологами реконструкций способствует также высокая степень разработанности методических аспектов палеогеографической и стратиграфической интерпретации спорово-пыльцевых данных. История и библиография метода, приемы полевого изучения и опробования разрезов новейших отложений для целей спорово-пыльцевого анализа, способы и химические реактивы, применяемые для выделения пыльцы и спор из пород разного генезиса и возраста, приемы микроскопирования палиноморф, способы математического и графического оформления палинологических данных и методика их стратиграфической и палеогеографической интерпретации изложены в большом числе учебных пособий, монографий, тематических сборников, материалов палинологических конференций и журнальных статей (обширная библиография этих работ приве- 26

дена в публикации Н. С. Болиховской [3]).

Современная палинология объединяет ряд крупных научных направлений.

Палиноморфология является основой основ, наукой о строении пыльцевых зерен и спор. Споры образуются в спорангиях бесполого поколения растения (спорофита), и служат для размножения, сохранения и распространения вида. Пыльцевые зерна формируются в пыльниках цветков голосеменных и покрытосеменных растений. Они участвуют в процессе образования семян, к которым переходит функция сохранения и распространения вида. Форма, структура и скульптура их оболочек детерминированы генетически и несут специфические признаки материнского растения. Детальное исследование структуры спор и пыльцы с помощью светового, сканирующего и трансмиссионного микроскопов позволяет решать вопросы систематики и онтогенеза высших растений.

Палеопалинология изучает содержащиеся в отложениях ископаемые пыльцевые и споровые зерна с целью определения их геологического возраста, генезиса и ландшафтноклиматических условий времени седиментации. Это классическое, наиболее широко известное геологам направление палинологических исследований. В стратиграфии палинология является ведущим методом при определении возраста и расчленении осадочного чехла закрытых территорий и широкой межрегиональной корреляции отложений континентального и морского генезиса, важных для поиска и добычи углеводородного сырья и других полезных ископаемых осадочного генезиса. Результаты палинологических исследований вносят существенный вклад в оценку кризиса наземной биоты на рубежах глобальных биосферных перестроек. Палинологические материалы широко используются при реконструкции климата, условий осадконакопления и облика наземной растительности прошлых геологических эпох, при прогнозировании будущих глобальных климатических изменений. В нефтяной геологии результаты изучения микрофитофосси-лий из нефтей и пластовых вод используются при определении путей и направления миграции флюидов. При прогнозной оценке нефтегазоматеринского потенциала осадочных пород и предполагаемого состава углеводородов палинолог определяет вещественно-генетический состав исходного рассеянного органического вещества (РОВ) и степень его преобразованности. Палеотемператур-ным индикатором при этом является цвет оболочек спор, пыльцы и микрофитопланктона.

Экологическая палинология — наука молодая и развивается как самостоятельное звено в цепи мониторинга состояния окружающей среды в настоящем и в далеком прошлом нашей планеты, а также прогнозирования ряда природных явлений и вероятных изменений окружающей среды будущего. Разумеется, все это возможно при условии широкого, критического применения положений метода актуализма.

Пыльца высших растений является хорошим биологическим индикатором экологических стрессов и катастроф прошлого и настоящего. Процесс ее развития и формирования очень чувствителен к воздействию внешних негативных факторов как абиогенных в геологическом прошлом, так и техногенных в современную нам эпоху (радиация, вулканическая деятельность, повышенная солнечная активность и т. д.). Под влиянием этих факторов происходит нарушение морфологической структуры пыльцевых зерен, а именно: изменяются их размеры и форма; количество, очертания и тип апертур, их размеры и расположение относительно друг друга; скульптура поверхности, количество слоев и толщина спо-родермы, т. е. оболочки пыльцевого зерна. Чем интенсивнее влияние внешних факторов, тем более существенные изменения происходят в морфологическом строении пыльцы. Кроме того, пыльца становится стерильной, теряет свою способность давать начало новому растению.

Аэропалинология, или медицинская палинология, посвящена, преимущественно, изучению микрочастиц (в первую очередь пыльцы), находящихся в воздухе и способных вызывать у людей аллергические реакции.

Аллергию может вызвать пыльца любого растения, но массовые заболевания провоцирует, как правило, пыльца ветро- и смешанно-опы-ляемых растений. Максимальное количество пыльцы содержится в воздухе сельской местности, однако абсолютно достоверно установлено, что среди горожан заболеваемость в 4—6 раз выше. Это связано с высокой степенью загрязненности воздуха, почв и воды. Различные физические и химические вещества, содержащиеся в воздухе городов, сорбируются на поверхности пыльцевых зерен, усугубляя тем самым опасность этого компонента. Негативные факторы урбанизированной среды обитания живой природы нарушают процессы жизнедеятельности растений и приводят к продуцированию огромного количества уродливых (тератоморфных) зерен. Более того, изменяются такие биохимические свойства пыльцы, как окислительно-восстановительные реакции и каталитическая активность белковых компонентов. И чем выше загрязненность окружающей среды, тем больше тератоморфной пыльцы попадает в атмосферные аэрозоли. Аэропалинологический мониторинг в комплексе с морфологическим и биохимическим контролем качества пыльцы в зонах загрязнения и вблизи них помогает решению ряда сложных медицинских и природоохранных проблем.

Археологическая палинология. В этой области результаты палинологических исследований способствуют получению знаний о том, как и чем жил человек много веков назад, как отражалась его хозяйственная деятельность на природных сообществах.

Вот один из примеров. Из археологического раскопа одного из древних поселений Псковской области конца X в. н. э. была изучена субре-центная (погребенная) пыльца, среди которой преобладали злаковые. При хороших условиях захоронения и сравнительно молодом возрасте вмещающих отложений пыльца имела очень плохую сохранность. В па-линоспектрах были обнаружены те-ратоморфные зерна и зерна с нарушениями спородермы. Экспериментальные исследования тех же видов пыльцы, но из современных растений, показали, что изменения именно такого рода являются следствием воздействия высоких температур и сильного загрязнения воздуха транспортным выхлопом, содержащим бенз(а)пирен, негативно влияющий на процессы формирования и развития пыльцевых зерен. Известно, что в процессе горения лесов также выделяется большое количество полициклических ароматических углево-

Открытие конференции

дородов, в том числе и бенз(а)пире-нов, аналогичных таковым из современного выхлопа. На основе проведенных исследований палинологи предположили, что жители древнего поселения занимались земледелием и расчищали территории посредством выжигания лесов, что отнюдь не способствовало улучшению состояния окружающей среды как в самом поселении, так и вокруг него.

Мелиссопалинология, или апи-палинология, занимается изучением пыльцы, извлеченной из меда и других продуктов пчеловодства. Пыльца — это кладовая питательных и целебных веществ. Из нее выделено 240 компонентов, благотворно влияющих на организм человека. Важнейшими из них являются протеины, аминокислоты, углеводы, витамины, рутин (вещество, повышающее прочность и эластичность стенок капиллярных сосудов), антибиотики, стимуляторы роста, а также минеральные вещества, необходимые для живых организмов. Пыльца используется в качестве ценной пищевой добавки, находит все более широкое применение в медицине и ветеринарии для лечения и профилактики многих болезней человека и животных. По наличию пыльцы, ее качественному и количественному составу, определяют качество меда и местность, где он был собран. Результаты палинологического исследования продуктов пчеловодства могут способствовать его развитию. Принимая во внимание тот факт, что большинство медоносов являют ся лекарственными растениями, можно попытаться получать мед с определенных видов лекарственных растений.

Криминалистическая палинология призвана помогать экспертам-криминалистам, которые при расследовании преступлений сталкиваются с необходимостью получить максимум информации из имеющихся в их распоряжении вещественных доказательств, подчас крайне скудных. Иногда самая важная информация попадает к ним в руки именно благодаря применению палинологического анализа. К примеру, даже в помещении невозможно укрыться от «пыльцевого дождя» — циркулирующих в воздухе спор и пыльцы. Следствие такого дождя — пыльца на поверхности земли и строений, на предметах обихода и одежде, на кожных покровах и волосах людей и шерсти животных, в кусочках почвы на обуви и так далее. Пыльца имеет свойство сохраняться: ее можно найти на одежде даже после двух-трехкратной стирки, особенно если эта одежда имеет шероховатую или ворсистую поверхность. Не вдаваясь в тонкости методики данного научного направления, скажем, что с помощью палинологического анализа во всем мире раскрыто очень большое количество преступлений.

За годы своего существования советская, а теперь российская, палинология сделала огромный шаг вперед и стала одним из ведущих методов в познании происхождения и эволюции биосферы. У ее истоков

В зале заседания

стояли В. Н. Сукачев * , В. С. Доктуров-ский, В. П. Гричук, И. М. Покровская, Е. Д. Заклинская.

Именно Елена Дмитриевна Заклинская (д. г.-м. н., профессор, ГИН АН СССР, Москва) объединила всех палинологов страны, основала Палинологическую комиссию СССР и руководила ее работой до последнего своего дня. В 1989 г. комиссию (с 1993 г. — Палинологическую комиссию России) возглавила Лидия Васильевна Ровнина (д. г.-м. н., ИГиРГИ, Москва), которая была авторитетным и бессменным ее председателем до 2002 г. Палинологическая комиссия России (ПКР), существующая под эгидой Президиума РАН, объединяет ныне свыше 400 специалистов нашей страны и палинологов из республик бывшего СССР (последних в качестве ассоциированных членов). Памяти Е. Д. Заклинской и Л. В. Ровниной — выдающихся российских ученых, педагогов, блестящих организаторов и популяризаторов палинологии была посвящена XIII Российская палинологическая конференция с международным участием «Проблемы современной палинологии», которая состоялась 5—8 сентября 2011 г. в Сыктывкаре в Институте геологии Коми НЦ УрО РАН.

Нужно отметить, что Первая Международная палинологическая конференция состоялась в США, в г. Таксоне в 1961 г. Тогда как летопись научных форумов палинологов нашей страны насчитывает уже более 60 лет. Первая Всесоюзная конференция по спорово-пыльцевому анализу состоялась 5—10 мая 1948 г. в Москве. Она была организована географическим факультетом Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова в ознаменование двадцать пятой годовщины выхода в свет первой работы по пыльцевому анализу на русском языке — статьи В. С. Докту-ровского «Метод анализа пыльцы в торфе», вышедшей в Известиях Научно-экспериментального торфяного института, 1923, № 5. Уже через пять лет (11—16 мая 1953 г.) в Ленинграде под эгидой Отделения геолого-географических наук Академии наук СССР и Всесоюзного научно-исследовательского геологического института прошла Вторая Всесоюзная споровопыльцевая конференция. С 1981 г. благодаря усилиям Л. В. Ровниной, ее необыкновенной энергии и огромной увлеченности любимым делом Всесоюзные, а потом и Всероссийские палинологические конференции собирались систематически в Москве, Ленинграде (Санкт-Петербурге), Минске, Тбилиси, Тюмени, Саратове и других крупных научных центрах страны. Они неизменно привлекали к участию большое число специалистов по палинологическому, диатомовому, дино-флагеллятному и другим палеоботаническим анализам, а также различным областям геологии, географии и палеоэкологии. По инициативе ПКР РАН и на основании решения XII Всероссийской палинологической конференции, проходившей в 2008 г. в г. Санкт-Петербурге, местом для проведения следующей XIII конференции быт выбран г. Сыктывкар и Коми НЦ УрО РАН. Финансовая поддержка в организации конференции была оказана Отделением наук о Земле РАН, Российским фоцдом фундаментальных исследований, Программой фундаментальных исследований Президиума РАН «Происхождение биосферы и эволюция геобиологических систем» (проект № 09-П-5-1012), ООО «ЛУКОЙЛ-Коми» и ЗАО «Горно-гелогическая компания «МИРЕКО».

В работе конференции приняли участие 62 специалиста из четырех стран (России, Белоруссии, Азербайджана, Чехии) и 19 городов: Москвы, Санкт-Петербурга, Сыктывкара, Саратова, Рязани, Перми, Петрозаводска, Ростова-на-Дону, Уфы, Ухты, Екатеринбурга, Новосибирска, Томска, Владивостока, Красноярска, Магадана, Минска, Баку и Брно. Они представляли 37 организаций: 16 институтов РАН, два ботанических сада РАН, три института национальных академий наук, пять научно-исследовательских институ-

Академик В. Н. Сукачев уже в 1903 г. начал изучать пыльцу и споры, выделенные из разновозрастных торфов.

тов, восемь высших учебных заведений (семь университетов и одну академию), три производственные организации. В числе участников семь докторов наук и 30 кандидатов наук. Программа конференции включала 64 доклада, в том числе 14 пленарных, работала стендовая сессия. По результатам работы конференции опубликован сборник статей «Проблемы современной палинологии» в двух томах.

Участниками конференции был рассмотрен широкий круг актуальных и дискуссионных вопросов фундаментального и прикладного значения современной палинологии. Обсуждены новейшие результаты палинологических и комплексных междисциплинарных исследований, представлены инновационные методические разработки. Открыли конференцию доклады Г. Н. Александровой и Н. Л. Ни-кульшиной, посвященные Е. Д. Зак-линской и Л. В. Ровниной, их яркой жизни и выдающейся научной деятельности. А далее работа конференции проходила по пяти следующим основным направлениям.

Морфология, систематика и таксономия спор и пыльцы. Палинология в филогенетических исследованиях

Серьезный интерес вызвал доклад С. В. Полевовой (МГУ, Москва). На основе большого фактического материала по ультратонкому строению спородермы пыльцевых зерен покрытосеменных растений автором предложила модель строения и этапов формирования бороздно-оровой апертуры. Модель впервые специально описана и проиллюстрирована. Намечен следующий этап исследований, заключающийся в выяснении границы применимости модели на примере других типов апертур (борозды, руги, безапертурные пыльцевые зерна и пр.). Ею же с соавторами на примере представителей семейства Plumbaginaceae были проанализированы оригинальные и опубликованные данные по диморфизму пыльцы, продуцируемой растениями этого семейства. Установлено, что диморфизм характерен для всех видов семейства свинчатковых. Это необходимо учитывать при составлении определительных ключей. Подчеркнуто, что накопление палинологического материала в настоящее время позволяет подойти в проблеме полиморфизма пыльцы как нормы для таксона любого ранга, в том числе для вида. Отсюда возможны перспективы решения проблемы генетического контроля палинологической нормы и возможности использования пыльцы как тест-объек-та экологического мониторинга и т. п.

В докладе В. Ф. Тарасевич и В. В. Григорьевой (БИН РАН, Санкт-Петербург) с соавторами были представлены результаты изучения морфологии пыльцы 406 видов из 48 родов семейства пасленовых с помощью светового, сканирующего и трансмиссионного микроскопов. Показано, что строение оболочки зерен у растений этого семейства является ярким примером параллельной эволюции. По характеру апертур выделены три па-линогруппы. Для двух из них составлены ключи, позволяющие определять роды или группы родов.

Я. В. Косенко и В. М. Леунова (МГУ, Москва) изучили на световом и сканирующем микроскопах морфологические признаки у 21 вида пыльцы растений из рода Silene семейства Caryophyllaceae.

В ряде докладов были представлены результаты морфологического изучения дисперсных миоспор. А. С. Шуклина (БПИ ДВО РАН, Владивосток) с соавторами исследовала споры папоротника Klukia tyganensis Krassilov из берриасских отложений (нижний мел) Буреинского бассейна. Исследования, проведенные с помощью светового, сканирующего и трансмиссионного микроскопов, показали, что скульптура поверхности спор сходна с таковой у спор современного рода Lygodium , а ультраструктура спородермы — современного рода Anemia .

Изучена ультраструктура гладких и бугорчатых Vittatina-подобных пыльцевых зерен из верхнетатарских отложений (верхняя пермь) Восточно-Европейской платформы. Установлено, что стратиграфическая закономерность в распространении бугорчатых форм не является стратиграфическим признаком. Образование необычной структуры скульптурных элементов пыльцевых зерен скорее всего объясняется влиянием факторов внешней среды, к примеру климатических, на формирование оболочки зерна в он

Секретарь конференции к. г.-м. н. Т. И. Марченко-Вагапова (ИГ Коми НЦ УрО РАН, Сыктывкар)

тогенезе. В таксономическом аспекте представляется нецелесообразным придавать бугорчатым формам родовой и видовой ранг (А. В. Гоманьков, В. Ф. Тарасевич, БИН РАН, Санкт-Петербург).

Впервые с помощью ТЭМ проведено исследование морфологии и ультраструктуры семи видов дисперсных мегаспор из среднедевонских отложений Польши. Сделано предположение, что продуцентами мегаспор видов Siharisporites?capillatus , Contagispo-rites optivus и Granditetraspora zharkovae являлись археоптерисовые (H. Е. Завьялова, ПИН РАН, Москва; Э. Тур-нау, Институт геологических наук, Краков; А. Прежбиц, Институт геологических наук, Варшава).

Методические вопросы: новые лабораторные методы палинологии, усовершенствование методов интерпретации результатов палинологических исследований

В докладах, освещавших методические вопросы, большой интерес вызвали исследования по реконструкции палеоклимата четвертичного периода на примере непрерывной пыльцевой летописи кратерного озера Эльгыгыт-гын (север Чукотки). Фактическим материалом послужил керн из скважины, вскрывшей верхнюю 13-метровую толщу осадков озера. Данные палинологического анализа были обработаны с ис-

Докладывает д. г. н. О. К. Борисова (Институт географии РАН, Москва)

пользованием компьютерных программ, специально разработанных для этой цели. Установлены значительные изменения растительности и климата Арктики за период в 280 тыс. лет (П. М. Андерсон, Вашингтонский университет, Сиэтл; А. В. Ложкин, СВКНИИ ДВО РАН, Магадан).

Т. Б. Соломаткиной (СВКНИИ ДВО РАН, Магадан) впервые проведен палинологический анализ современных донных осадков озер Курильских островов. Методический подход, рассмотренный автором, может быть приложен к реконструкции четвертичной растительности.

В докладе О. К. Борисовой (Институт географии РАН, Москва) предложена методика интерпретации палинологических данных с учетом концентрации и скорости аккумуляции пыльцы и спор. Ее применение дает возможность с помощью традиционного пыльцевого анализа выявить изменения растительности и климата очень небольшой амплитуды и продолжительности.

Доклад А. Н. Бабенко (Институт проблем экологии и эволюции РАН, Москва) был посвящен методике изучения зоогенных отложений пустыни Негев (Израиль) как уникального источника информации об истории развития экосистемы. Выявлено, что изменения в составе растительного покрова, произошедшие в течение последних 8000 лет, обусловлены не только изменениями климата, но и сельскохозяйственной деятельностью человека.

В докладе М. Б. Носовой (Главный ботанический сад РАН, Москва) с соавторами рассмотрена проблема связи состава пыльцевого дождя с составом окружающей растительности. Исследования проводились в европейской части России в рамках Европейской программы пыльцевого мониторинга. Подведен предварительный итог первого года наблюдений. Показано, что различия в составе спорово-пыльцевых спектров успешно отражают уровень сельскохозяйственной активности в разных природных зонах.

Доклад О. А. Волковой (МГУ, Москва) и ее соавторов был посвящен результатам изучения состава современных спорово-пыльцевых спектров в разных природно-климатических зонах с целью детальных палеоэкологических реконструкций.

Несомненна актуальность доклада Е. Г. Раевской и О. В. Шуреко-вой (ФГУНПП «Геологоразведка», Санкт-Петербург) об усовершенствованной методике обработки проб для палинологического анализа. Общеизвестно, что успешная работа палинолога напрямую зависит от того, насколько качественно проведена подготовка образца. Важными факторами тут являются сокращение времени и числа процедур кислотной обработки, при каждой из которых происходит большая потеря миоспор. Предложенная в докладе методика с успехом решает обе эти задачи.

Прикладная палинология: аэропалинология, мелиссо-палинология, археологическая палинология, палинология как индикатор среды обитания Доклады, представленные на конференции, продемонстрировали актуальность и востребованность палинологических исследований этого направления. Особо следует выделить вклад в его развитие коллектива палинологов из ВНИГРИ (Санкт-Петербург), возглавляемого О. Ф. Дзюба. На конференции были заслушаны три сообщения, подготовленные при ее участии и под ее руководством.

На пленарном заседании был представлен доклад О. Ф. Дзюба * «Не-которые методические особенности изучения пыльцы из отложений разного возраста и генезиса для оценки качества окружающей среды». Доклад вызвал живой интерес аудитории, в первую очередь, в связи с возрастающим интересом специалистов к индикации качества окружающей среды посредством изучения особенностей морфологии пыльцевого зерна.

На секционных заседаниях довольно ярко прозвучал доклад О. В. Кочубей и др. по материалам изучения естественного полиморфизма пыльцы мари белой.

С. В. Подойницына представила совместный с О. Ф. Дзюба доклад, посвященный результатам современных исследований воздушных спектров Санкт-Петербурга во время пыления сосны обыкновенной. Существенно, что авторам удалось установить зависимость содержания максимальных концентраций тератоморф-ных пыльцевых зерен сосны (во время ее пыления) в воздухе в те дни, когда дуют ветры южного и юго-западного направлений (со стороны Ленинградской атомной электростанции в районе г. Сосновый Бор, где большие площади занимают сосновые леса).

Сопоставлению аэропал инологических спектров Москвы и Рязани был посвящен очень интересный доклад Ю. М. Посевиной (Рязанский го-суниверситет) и Е. Э. Северовой (МГУ, Москва).

Г. М. Левковской (Институт истории материальной культуры РАН, Санкт-Петербург) приведены данные по качеству пыльцы и особенностях палинокомплексов поверхностных почвенных проб из района Чернобыля.

М. н. с. О. В. Кочубей (ВНИГРИ, Санкт-Петербург)

Н. И. Белянина (ТИГ ДВО РАН, Владивосток) в результате изучения полиморфизма пыльцы дальневосточного кедрового стланика сделала вывод, что причиной его развития является усиление агрессивности природной среды, связанной с вулканической деятельностью.

В докладе Л. М. Моховой (ТИГ ДВО РАН, Владивосток) был представлен сравнительный результат изучения субфоссильных спорово-пыльцевых спектров (СПС) Приморского края из сборов 80-х годов прошлого века и 2003—2004 гг. Показано, что даже незначительное антропогенное воздействие на природу вносит значительные коррективы в формирование состава субфоссильных СПС, которое необходимо учитывать при интерпретации палиноспектров.

Очень интересные материалы были представлены В. Л. Шалабодой (Институт экспериментальной ботаники НАН Беларуси, Минск); ею был сделан доклад об оригинальных методах экспресс-анализа пыльцы растений и грибов в помещениях с натуральным воздухообменом. Приведена оценка способности различных материалов накапливать бытовую пыль внутри помещений и возможности использования клейкой ленты для фиксации этой пыли для изучения. Представлены и результаты изучения сохранности пыльцевых зерен в зак рытых помещениях с естественным воздухообменом.

Р. Г. Курманов (Институт геологии УНЦ РАН, Уфа) посвятил свой доклад результатам исследования ботанического происхождения медов из бортей урочища Бала-Тукай заповедника «Шуль-ган-Таш». Мелиссопалинологический анализ медов и обножек показал уникальность палинологического состава бортевых медов и позволил отнести их к полифлорным медам.

Два доклада были посвящены использованию палинологического метода в археологии. Исследования А. Л. Александровского (Институт географии РАН, Москва) и его соавторов входят в состав проекта по углуб ленному изучению внутренней колонизации 13—14 вв. Московской Руси с использованием инструментария археологии, почвоведения и геоботаники. В результате комплексного исследования получены данные о хозяйственной деятельности двух средневековых поселений, расположенных в северо-западной части Мещерской низменности, и о связанных с этой деятельностью изменениях природной среды.

Н. К. Панова (Ботанический сад УрО РАН, Екатеринбург) представила результаты исследования нескольких археологических памятников восточного склона Среднего Урала, расположенных на берегах и островах бывших озер, превратившихся в торфяные болота. В отложениях сапропеля и торфа, прилегающих к этим памятникам, были обнаружены культурные слои эпох мезолита—раннего железного века. По результатам палинологического анализа этих отложений установлены основные этапы изменений природной среды и их взаимосвязь с развитием человеческих культур в голоцене. Повсеместное заболачивание озер на рубеже энеолита и бронзы вызвало миграцию древнего населения, а ухудшение климатических условий и уменьшение природного биоразнообразия способствовало переходу от присваивающего к производящему типу его хозяйственной деятельности.

Палинология кайнозоя: стратиграфия, палеогеография, условия осадконакопления, климат и растительность Результаты палинологических исследований по направлению «Палинология кайнозоя: стратиграфия, палеогеография, условия осадконакопления, климат и растительность» были представлены в 21 докладе. В географическом плане охвачена обширная территория от Карелии и Белого моря до Дальнего Востока, от Арктики до Приазовья . Было сообщение по палинологическим материалам Африки (Эфиопии). Характерен комплексный подход к разрабатываемым темам. Наряду с результатами детальных палинологических исследований, для целей стратиграфических построений и реконструкций изменений растительности и климата привлекались данные литологического и диатомового анализов, абсолютные даты, полученные радиоуглеродным (¹⁴C) и уран-ториевым (²³⁰Th/U) методами, а также палео-климатические параметры, подсчитанные с использованием информационно-статистического метода В. -А. Климанова. Объектами исследований кроме пыльцы и спор являлись альгофлора, диноцисты, споры грибов и другие палиноморфы.

16 сообщений были посвящены развитию растительности и климата различных районов Северной Евразии на протяжении современной межледниковой эпохи — голоцена (Н. С. Болиховской, Географический ф-т МГУ, Москва; Т. В. Сапелко, Институт озероведения РАН, Санкт-Петербург; Н. Б. Лавровой, Институт геологии Кар. НЦ РАН, Петрозаводск; Е. А. Кузьмичевой с соавторами, МГУ, Москва; Л. Г. Деревянко, ЗАО «МИРЕКО», Сыктывкар; К. В. Красноруцкой, Институт аридных зон ЮНЦ РАН, г. Ростов-на-Дону и Е. Ю. Новенко, ИГ РАН, Москва; Т. С. Шелеховой с соавторами, Ин-т геологии Кар. НЦ РАН, г. Петрозаводск; Л. А. Савельевой с соавторами, Санкт-Петербургский гос. университет; Е. А. Кузьмичевой, Е. Э. Северовой, Б. Ф. Хасанова, Биологический ф-т МГУ, Москва и других).

Получено много новых детальных данных, которые существенно скорректируют стратиграфическую схему кайнозойских отложений.

Так, в докладе Н. С. Болиховской (МГУ, Москва) и А. Н. Молодь-кова (ТТУ, Таллин) представлена

Доклад к. г. н. И. А. Каревской (МГУ, Москва)

разработанная ими климато-хроно -стратиграфическая схема плейстоцена Северной Евразии (в объеме последних 900 тыс. лет), которая базируется на двух независимых источниках палеогеографической информации — результатах многолетнего палинологического изучения наиболее полных разрезов плейстоцена и данных абсолютной ЭПР хронологии, преимущественно, морских отложений. Континентальная летопись эволюции растительности и климата реконструирована по материалам детального палинологического анализа и комплексного изучения опорных разрезов ледниково-перигляциальных и внеледниковых областей Восточно-Европейской равнины. Хронология периодов межледникового или интерстадиального потепления климата и соответствующих им интервалов относительно высокого уровня моря составлена по данным ЭПР датирования остатков малако-фауны из многочисленных разрезов палеошельфа Евразийского Севера. ЭПР датировки ряда разрезов подкреплены данными ИК-ОСЛ анализа зерен полевых шпатов, выделенных из вмещающих отложений.

С. А. Лаухин (МГАКХиС, Москва) посвятил свой доклад изменениям палеоклимата позднеплейстоценового казанцевского межледниковья бореальной зоны Западной и Средней Сибири (по данным палинологии и

230Th/U датирования). Ревизия стратотипов и опорных разрезов каргинского горизонта Западно-Сибирской равнины с использованием сопряженных 230Th/U и усовершенствованного 14С-да-тирования показала невалид-ность многих 14С-дат 1960— 70-х гг. и докаргинский возраст стратотипов подгоризонтов каргинского горизонта, принятых в современных стратиграфических схемах плейстоцена Западной Сибири. На основе анализа с применением 230Th/U и 14С дат, опубликованных и полученных новых палеоботанических данных, существенно уточнена и детализирована событийная, особенно па-леоклиматическая шкала позднего плейстоцена равнины. Полученные материалы не позволяют говорить о необходимости ликвидации или об уменьшении объема каргинского горизонта. Однако стратотипы его региональных подгоризонтов, выбранные в основном, в 60—70-е гг. XX в., оказались невалидными.

Доклад П. М. Андерсон и А. В. Ложкина (Вашингтонский университет, Сиэтл, США; СВКНИИ ДВО РАН, Магадан) посвящен изучению палинологических характеристик осадков ледниковых, подпрудных и связанных с зонами тектонических разломов озер в различных фитогеог-рафических районах Берингии. Получены непрерывные летописи изменений климата и растительности в течение позднего плейстоцена и голоцена. Хронология выделенных пыльцевых зон, сопоставляемых с морскими изотопно-кислородными стадиями, опирается на радиоуглеродное датирование и палеомагнитные данные.

В сообщениях Е. Ю. Новенко, Е. М. Волковой, И. С. Зюгановой (Институт географии РАН, Москва); К. В. Красноруцкой с соавтором (Институт аридных зон ЮНЦ РАН, Ростов-на-Дону) приведены реконструкции растительного покрова и климата голоцена. С помощью информационно-статистического метода авторами были получены средние температуры января, июля и года, а также среднегодовые осадки для различных периодов формирования отложений в голоцене.

В докладе М. С. Лящевской (ТИГ ДВО РАН, Владивосток) рассмотрено влияние природных катастрофических событий, таких, как цунами, извержения вулканов и пожары, на формирование спорово-пыльцевых спектров островов Шикотан и Кунашир, юго-восточного побережья Камчатки, п-ва Муравьева-Амурского (южная часть Приморского края).

Доклад Власты Янковской, гостьи конференции из Чехии, посвящен палинологическим исследованиям болотных бугров в Швеции и России. Получены интересные результаты, которые использованы для палеореконструкции растительного покрова с начала голоцена до наших дней. Также стало возможным проследить резкое изменение климата, произошедшее примерно 2500 лет назад. Изменение отражается в растительном покрове (внезапным отступанием сосны и в то же время экспансией березы). Эта фаза резкого и постоянного охлаждения — время образования болотных бугров в торфянике. В «теле» бугра формировалось ядро вечной мерзлоты, что приводило к выпучиванию его выше поверхности родительского торфяника. Формировалась новая биомасса ксеро-фитной фазы (Vacciniaceae / Ericaceae), поверх осадка прошлой гидрофазы (Cyperaceae). Это явление зафиксировалось почти одновременно и на СЗ Швеции, и на СЗ России.

Палинология докембрия, палеозоя и мезозоя: стратиграфия, палеогеография, условия осадконакопления, климат и растительность

В докладах этого направления существенно доминировали материалы по стратиграфическому расчленению и межрегиональной корреляции осадочных отложений докембрия, палеозоя и мезозоя. При этом следует подчеркнуть, что многое было сделано палинологами впервые. Результаты исследований, представленных на конференции, внесут существенный вклад в повышение уровня детальности существующих стратиграфических схем.

Были описаны биогермы пластовых строматолитов рифейской каруяр-винской свиты полуострова Средний (северо-восточное побережье Кольского п-ова). На основе изучения их литологического состава и текстурномикроструктурных особенностей сделан вывод об их формировании в условиях мелководного шельфа или лагуны (Ю. В. Михайленко, УГТУ, Ухта).

Выделен палинокомплекс, характеризующий клинцовский горизонт

(средний девон, эйфельский ярус) в стратотипической области его распространения (Е. В. Трусова, НВНИИГГ, Саратов).

На основе детального изучения палинофлоры из визейских отложений (нижний карбон) Калужской области выделены шесть комплексов миоспор, последовательно сменяющих друг друга в разрезе и характеризующих бобриковский (I и II ПК), тульский (III ПК), алексинский (IV ПК) горизонты и переходные алексинско-михайловские слои (V и VI). Анализ таксономического состава ПК позволил надежно сопоставить их с зональными комплексами миоспор визейских отложений Русской плиты (Д. А. Мамонтов, МГУ, Москва).

Существенно уточнен стратиграфический объем тунгусской угленосной формации в пределах Байкитской антеклизы Сибирской платформы. По результатам палинологических исследований впервые в ее составе выделены нижнепермские (еробинская и бургуклинская свиты) и среднепермские (кербовская свита) отложения. Сделано предположение, что нижняя часть вулканогенной учамской свиты, перекрывающей кербовские отложения, имеет пермский, а не триасовый возраст (Н. Б. Донова, ОАО «Красно-ярскгеолсъемка», Красноярск).

На конференции были представлены обобщенные данные по миоспорам из верхнетриасовых отложений архипелага Земля Франца-Иосифа, лишенных остатков морских беспозвоночных (Л. А. Фефилова, ВНИИО-кеангеология, Санкт-Петербург).

По результатам палинологического изучения стратотипических разрезов триаса севера Средней Сибири сделан вывод о единстве таксономического состава миоспор из карнийских отложений и той части разреза, которая отнесена к норийскому ярусу. Остается открытым вопрос о составе и самостоятельности ПК рэтского яруса, так как, несмотря на более чем 50-летнюю историю изучения триаса севера Средней Сибири, до сих пор ПК из фауни-стически доказанного рэта никем изучен не был (Н. В. Ильина, ИГ Коми НЦ УрО РАН, Сыктывкар).

Приведены материалы по миоспорам и диноцистам из средневерхнеюрских отложений сланценосных отложений Яренгского сланценосного района (Мезенская синеклиза). Выделены пять палинокомплексов, характеризующих раннекелловейские, средне- и позднекелловейские и кимеридж- ские отложения (Л. А. Селькова, ИГ Коми НЦ УрО РАН, Сыктывкар).

Проведено детальное палинологическое исследование нефтегазоносных юрско-меловых отложений на Восточно-Лодочной площади (Усть-Енисейский район) с целью уточнения возраста продуктивных горизонтов. Выделены пять палинокомплексов, обнаружены и изучены динофла-геллаты. На основе анализа их таксономического состава проведена реконструкция условий формирования вмещающих отложений (И. В. Смокотина, ОАО «Красноярскгеолсъемка», Красноярск).

Была представлена детальная биостратиграфическая схема расчленения юрских и меловых отложений Западной Сибири по миоспорам и диноцистам, сопоставленная с Бореальным зональным стандартом. На основе выявленной последовательной смены комплексов миоспор и дино-цист проведена реконструкция трансгрессивно-регрессивных событий раннемеловой эпохи (Н. К. Лебедева, Е. Б. Пещевицкая, А. В. Рябоконь, ИНГГ СО РАН, Новосибирск).

Особое внимание следует уделить двум докладам А. Б. Германа (ГИН РАН, Москва), которые вызвали живейший интерес у участников конференции. Сообщения были посвящены альбской-палеоценовой флоре Северной Пацифики и вымершим климатам меловой Арктики. В них были представлены стратиграфическое положение, возраст, систематический состав и этапы развития альбских-па-леоценовых флор Анадырско-Коряк

Выступает Е. Б. Пещевицкая (Институт нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, Новосибирск)

ского и Северо-Аляскинского субрегионов Северной Пацифики. Обоснованы детальные биостратиграфичес-кие схемы (по растительным макроостаткам) неморских альбских-палео-ценовых отложений этих субрегионов. Рассмотрена сравнительная палеофлористика Анадырско-Корякского и Северо-Аляскинского субрегионов. Автором показано, что флоры Северной Пацифики пережили биотический кризис на границе мела и палеогена без существенных эволюционных последствий. Им исследованы фитостратиграфия и эволюция флор в альбе—позднем мелу Северной Пацифики. Предложен сценарий альб-ского—позднемелового флорогенеза на территории региона, ведущая роль в котором принадлежала внедрению в мезофитные флоры продвинутых растительных сообществ с доминированием покрытосеменных. А. Б. Герман подробно рассказал о методе расчета количественных палеоклимати-ческих параметров по архитектуре листьев древних покрытосеменных (метод CLAMP) и познакомил с результатами реконструкции климата мелового периода, проведенной на его основе.

Таким образом, следует подчеркнуть высокий научный уровень результатов исследований, в том числе и молодых специалистов, представленных на XIII Российской палинологической конференции. Об этом свидетельствует и тот факт, что научные исследования, представленные в 40 докладах, имели финансовую поддержку грантов РФФИ. Можно констатировать, что

палинологический метод остается ведущим биостратиграфическим методом в решении вопросов детальной стратиграфии, палеоклиматических и палеоландшафтных реконструкций, корреляции континентальных и морских толщ. В то же время конференция показала не только большие достижения палинологических исследований в изучении докембрия, палеозоя и большей частя мезозоя, но и выявила большую обеспокоенность недостаточной востребованностью получаемых результатов для прикладных отраслей геологии.

Бюро Палинологической комиссии России, оргкомитет конференции и ее участники выражают глубокую признательность организациям, оказавшим финансовую поддержку в проведении конференции и публикации двухтомного сборника научных статей, подробно излагающих представленные в докладах результаты исследований [10, 11]. Наша особая благодарность руководителю Отделения биологических наук РАН академику-секретарю РАН А. Ю. Розанову и директору ГИН РАН академику М. А. Федонкину за весьма действенную помощь и содействие в организации этого важнейшего научного мероприятия.