Кандидатские диссертации выпускников Санкт-Петербургской Духовной Академии, причисленных Русской Православной Церковью к лику новомучеников и исповедников

Санкт-Петербургская духовная академия в начале XX в.

когда в ней обучался будущий святой. Например, было бы важно узнать, что она переживала период своего расцвета, и поэтому будущему святителю в какой-то степени повезло, и он смог вобрать все самое лучшее… Или, наоборот, школа переживала период упадка, в ней велась подпольная агитация и пропаганда революционных идей, но, несмотря на все это, будущий исповедник не поддался соблазну и не встал на сторону своих однокурсников-нигилистов, социалистов и т. п. Или, наоборот, будущий святой поддался, но впоследствии покаялся и отвернулся от ложного пути. Вариантов на самом деле может быть достаточно много. Впрочем, отсутствие такой информации в житиях и биографических статьях, безусловно, не является виной авторов этих текстов, тем более, что некоторые из них хоть и кратко, но все же рассматривают данный вопрос. Безусловно, не их дело изучать историю духовных школ, чтобы понять, в каких условиях складывался характер будущего мученика и исповедника Церкви. В первую очередь, конечно, сами школы должны написать свою историю. Но это пока все еще дело будущего. На данный момент совершенно очевидно, что истории многих духовных школ, как академий, так и семинарий, и уж тем более духовных училищ, все еще ждут своих кропотливых исследователей.

В данной статье будет рассмотрен всего лишь один аспект из всего периода обучения будущих новомучеников и исповедников в Санкт-Петербургской духовной академии — содержание их кандидатских диссертаций. Выбор именно этой темы был обусловлен несколькими причинами. Во-первых, говорить о самой академии в период обучения в ней будущих святых не представляется возможным хотя бы по той простой причине, что один из новомучеников-выпускников окончил академию в 1861 г.1, а иные обучались и в 1917–1918 гг.2 В таком случае пришлось бы посвятить и без того небольшой объем статьи исключительно истории академии во второй половине XIX — начале XX вв.

Выпускники Санкт-Петербургской духовной академии 1905 г.

Во-вторых, можно было бы, конечно, поговорить конкретно о каждом или нескольких новомучениках-выпускниках, о том, как они учились, чем занимались и т. д. Однако, в данном случае, за редким исключением, придется столкнуться с довольно серьезной проблемой — с источниковым голодом. К сожалению, личные дела студентов сохранились очень плохо3. Впрочем, и те, которые имеются, содержат только общую информацию, практически никак не раскрывающую повседневный быт и образ жизни студентов в духовной академии.

С другой стороны, как известно, обучение в академии завершалось написанием кандидатской диссертации. Над темами некоторые студенты зачастую начинали думать уже с первого курса, а потом в течение одного года (т. е. на IV курсе) выкраивали каждую минуту, чтобы качественно проработать выбранную тему, и в срок — что было немаловажно, — представить достойное исследование. Наличие ученой степени в синодальный период самым серьезным образом отражалось на дальнейшей судьбе, т. е. в том числе и на карьерном росте выпускника академии.

Разговор о кандидатских диссертациях, т. е. научно-богословских исследованиях, каковыми они и являлись, представляется небезынтересным в двух аспектах. Во-первых, информация об этом будет интересна для дополнения и уточнения биографий некоторых новомучеников. Во-вторых, раскрытие данной темы чрезвычайно важно для изучения истории русской богословской науки в целом и Санкт-Петербургской духовной академии в частности.

К настоящему времени4 удалось выявить 48 новомучеников и исповедников Церкви Русской, имеющих отношение к Санкт-Петербургским духовным школам. В данном случае сразу же необходимо сделать некоторые уточнения. В имперской России столичные духовные семинария и академия были двумя совершенно разными учебными заведениями, в каждом из которых была своя администрация, профессорско-преподавательская корпорация и т. д. После же возрождения Ленинградских духовных школ в 1946 г. и вплоть до недавнего времени5 академия и семинария являлись структурными подразделениями одного учебного заведения. Поэтому для нынешних школ деление синодального периода не является актуальным, и в этой связи в настоящее время в Санкт-Петербургской духовной академии молитвенно почитают выпускников как семинарии, так и академии. Кроме того, есть целая группа лиц, которые поступили в академию, но не смогли завершить свое образование, что было связано исключительно с событиями Первой мировой войны и последующими революционными потрясениями. Также академия включила в свой «Месяцеслов»6 имена и тех подвижников, которые преподавали или работали в качестве сотрудников в Петроградском Богословском институте (1920–1923) и на Высших богословских курсах в Ленинграде (1925–1928).

Если распределить всех новомучеников и исповедников Церкви Русской, имеющих отношение к Санкт-Петербургским духовным школам, по своеобразным группам, то получиться следующее:

• 1.    выпускники Санкт-Петербургской духовной академии — 33 человека⁷;

• 2.    в академии обучались, но не смогли завершить свое образование в связи с военным временем и революционным лихолетьем — 5 человек⁸;

• 3.    выпускники Санкт-Петербургской духовной семинарии — 7 человек⁹;

• 4.    преподавали и трудились в высших духовных учебных заведениях Петрограда в 1920-х гг. — 3 человека¹⁰.

Таким образом, объектом нашего исследования стали биографии 33 выпускников. Однако прежде чем сообщить о результатах проведенных изысканий, необходимо сделать еще одно отступление и соответствующие пояснения. В настоящее время совершенно точно известно, что фонд кандидатских диссертаций Санкт-Петербургской академии, в сравнении с тремя другими духовными академиями синодального периода (Московской, Киевской и Казанской) сохранился гораздо хуже. Все имеющиеся материалы дореволюционной столичной академии сейчас находятся на хранении в двух архивохранилищах Санкт-Петербурга: в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ. Ф. 573) и в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб. Ф. 277). Курсовые сочинения имеются в обоих архивах, но их общее число не превышает 400 работ. Понять, насколько незначительным является это число, позволят следующие данные. По самым общим и предварительным подсчетам можно сказать, что в период с 1869 г. — т. е. после принятия нового академического устава, — и вплоть до 1918 г. степени кандидата богословия было удостоено не менее 2500 выпускников11. Таким образом, получается, что в лучшем случае сохранилась только каждая 6-я диссертация. Причин этого видится несколько. Самая главная заключается в том, что архив академии после 1918 г. находился практически без присмотра. Достоверно известно, что в 1921 г. проживавшие в здании академии интернатские дефективные дети сбили замок с дверей архива. Многие документы были вынесены и разбросаны по всему зданию12. Другая причина заключается в том, что в академии и в мирное время, а именно еще в начале 70-х гг. XIX в., некоторые кандидатские работы пропадали из архива Совета академии, о чем имеется соответствующее свидетельство митрополита Московского Макария (Булгакова), проводившего ревизию академии в 1875 г.13 Очевидно, что найти все или почти все диссертации новомучеников-выпускников академии не представляется возможным.

С другой стороны, как известно, в синодальный период, начиная с 1869 г., все академии были обязаны — и это требование исполнялось, — публиковать протоколы или Журналы заседаний своих Советов в виде приложений в своих же научных журналах (Петербургская академия публиковала эти материалы на страницах старейшего церковного журнала «Христианское чтение»). С середины 70-х гг. XIX в. Петербургская академия по настоянию митрополита Макария (Булгакова) начинает публиковать на страницах своих Журналов и отзывы профессоров на студенческие кандидатские диссертации14. До 1910 г. отзывы предоставляли только научные руководители. Начиная же с 1910 г., т. е. после принятия нового — четвертого по счету — академического устава15, назначался еще один рецензент, после чего в Журналах публиковались уже два отзыва16.

Профессор А. А. Бронзов

По итогам просмотра Журналов заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за те годы, когда ее оканчивали будущие мученики и исповедники за веру Христову, удалось выявить отзывы на 25 работ. На некоторые диссертации отзывы по непонятным причинам не были опубликованы. Но главное заключается в том, что, благодаря проведенной работе, удалось обнаружить 5 кандидатских диссертаций новомучеников-выпускников тогдашней столичной академии. Именно этим работам будет посвящен следующий довольно краткий и общий обзор, позволяющий попутно сказать несколько слов об особенностях академической жизни в разные периоды ее истории.

Первый, о ком будет сказано несколько слов, это священномученик Лаврентий (в миру Евгений Князев)17, который обучался в академии в прямом смысле слова на рубеже веков — в 1898–1902 гг. Свою кандидатскую диссертацию он написал на следующую тему: «Взаимоотношение между благочестием человека и его судьбою по учению Псалтири»18. Научный руководитель, профессор по кафедре нравственного богословия А. А. Бронзов, высоко оценивал как избранную тему19, так и текст самой диссертации: «Трудолюбие авторское несомненно. Тщательность, с какою он относился к своему делу, прямо-таки идеальна. Настроение его превосходно. Отсюда его сочинение читается с удовольствием, тем более, что оно дельно отвечает на поставленные автором главные вопросы»20. Безусловно, на содержании отзыва сказывалось довольно доброжелательное отношение профессора Бронзова вообще ко всем студентам. Итоговое суждение наставника академии также обращает на себя внимание: «С положениями и выводами авторскими не соглашаться нельзя, тем более, что во всех сомнительных случаях он призывает к себе на помощь серьезные и убедительные авторитеты и надежные данные. Сочинения, подобному настоящему, могли бы, по отпечатании21 их принести большую пользу

читателям — любителям такого рода духовной пищи»22. Общее непосредственное знакомство с данной работой также производит положительное впечатление. Работа написана от руки, но хорошим и разборчивым почерком. В случае, если будет принято решение о ее публикации, необходимо будет только привлечь соответствующих специалистов по греческому и еврейскому языкам, поскольку, по утверждению еще Евгения Князева, при разработке своей темы он пользовался Септуагинтой, а «в тех же случаях, — как он сам пишет, — где мысль у этих переводчиков казалась нам не совсем ясной, мы обращались за помощью к еврейско-масоретскому тексту»23. И действительно, в тексте довольно часто встречаются цитаты на указанных языках, что, в свою очередь, является важным моментом для характеристики уже самого священномученика Лаврентия, как хорошего знатока древних языков.

Следующую диссертацию также можно

Священномученик Лаврентий (Князев)

и нужно отнести к числу тех, которые написаны на высоком научном уровне и представляют особою ценность для русской богословской науки, а если быть точнее — для отечественной церковно-исторической науки. И эту ценность рассматриваемая работа не потеряла до сих пор. Речь идет о кандидатском сочинении выпускника 1914 г. священномученика Михаила Околовича на тему: «Митрополит Новгородский Димитрий Сеченов и его церковно-правительственная деятельность»24. Как видно уже из самого названия диссертации, исследование Михаила Околовича было посвящено довольно непростому периоду и несколько противоречивому иерарху25, о котором, насколько известно, до сих пор нет серьезного монографического исследования. Не все, к сожалению, получилось и у Михаила Око-ловича. Сам автор в предисловии писал, что он предполагал представить две части: в первой раскрыть биографию выдающегося иерарха, во второй — рассмотреть его роль и значение в сфере церковно-государственных отношений в период правления Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II. Однако в результате ему удалось подготовить только первую часть, другими словами, только написать биографию. Что же касается второй части, т. е. самой интересной, где должна была быть представлена аналитика, то из-за нехватки времени ее практически совсем не удалось раскрыть26.

Священномученик Михаил Околович

Впрочем, научный руководитель, в роли которого выступил небезызвестный профессор по кафедре русской церковной истории Б. В. Титлинов, не стал акцентировать свое внимание на этом довольно существенном недостатке. На его взгляд, проблема заключалась в том, что исследование Михаила Околовича — если бы автором были выполнены все поставленные им задачи, — было бы уже не кандидатской, а магистерской диссертацией: «Автор взялся за труд с чисто научными требованиями к нему и начал работать, как работают для магистерского, а не кандидатского сочи-нения»27. Также Борис Васильевич обратил внимание на то важное обстоятельство, что автор исследования за год проработал десятки синодальных архивных дел, и даже в первой части своего исследования раскрыл и уточнил много темных пятен из биографии митрополита Димитрия. Итоговое же суждения Б. В. Титлинова, который и сам был крупнейшим знатоком и специалистом по церковной истории как раз именно XVIII в., обращает на себя внимание: «По количеству захваченного материала и качеству его обработки автор собственно сделал все, что можно требовать в годичный срок и от первого опыта. Поэтому, он вполне заслуживает степени кандидата богословия и денежной награды. Обнаруженная же им способность оперировать с историческими данными заставляет желать, чтобы он не оставил начатого им труда и продолжил, если возможно, свое исследование данного предмета. Появление печатного сочинения о митр. Димитрии было бы весьма своевременно. А работа г. Околовича позволяет думать, что из нее впоследствии могла бы получиться солидная книга»28. Книга, к сожалению, так и не получилась. И это несмотря на то, что для написания второй части автору также удалось проработать десятки уникальных архивных дел29. Другими словами, многое было уже на руках, что-то оставалось только уточнить в тех же архивных фондах. Но из этого ничего не вышло. Во-первых, меньше через два месяца после окончания Околовичем академии началась война. А во-вторых, Михаил Околович после женитьбы был рукоположен, и на основании решения Учебного комитета при Святейшем Синоде был отправлен на служение в Иркутск. Работа в синодальном архиве, разумеется, после этого была уже невозможна.

Следующая сохранившаяся кандидатская работа принадлежит перу священномученика Александра Сахарова, выпускника академии 1900 г.30 Отец Александр свою курсовую работу на тему «Христианское учение о ценности жизни (по поводу воззрений Дюринга)»31 писал по кафедре нравственного богословия у упоминавшегося уже профессора А. А. Бронзова. Известный, как уже отмечалось выше, в общем-то своей снисходительностью и доброжелательностью к студентам профессор Бронзов и в этом случае сказал несколько добрых слов в адрес автора и его исследования. Но при этом не удержался и от довольно существенных критических замечаний. По мнению научного руководителя, автору следовало бы проработать больше литературы по теме своей работы, а также более тщательно поработать над стилем. Примечательно, что в последнем случае Бронзов не поленился и привел в своем отзыве слова, от которых автору диссертации следовало бы отказаться. Действительно, некоторые из них вызывают удивление («отрица-нец», «философаст», «никакейший», «самоубил-ся»), но есть и те, которые теперь прочно вошли в обиход, но, как видно, вызывали недоумение столетие назад («фантастика», «иллюзорность»). Кроме того, Бронзов был недоволен и качеством рукописи: «Автор мог бы переписать свое сочинение более отчетливо и не посягать на зрение читателя»32. При непосредственном знакомстве с текстом данной рукописи пришлось столкнуться с тем, что практически на каждой странице диссертации Александра Сахарова были пометки профессора Бронзова, сделанные синим карандашом. Данное обстоятельство характеризует не только и не столько автора диссертации, сколько научного руководителя, который подходил

Профессор Б. В. Титлинов

Священномученик Герман (Косолапов)

к своей роли весьма ответственно.

В отношении следующей сохранившейся работы есть несколько серьезных вопросов. Дело в том, что сама диссертация сохранилась, но вот отзыва на нее в Журналах заседаний Совета академии обнаружить не удалось. Работа принадлежит священномученику Герману (Косолапову)33, и написана она на следующую тему: «Новозаветное

первой странице данной

Священномученик Антоний (Панкеев)

учение о девстве»34. На работы в верхнем правом углу стоит следующая надпись: «4-го мая 1906 г. Епископ Сергий»35. Это позволяет предположить, что научным руководителем мог выступить непосредственно ректор академии епископ (впоследствии митрополит) Сергий (Тихомиров). Если это так, то остается только догадываться, почему не был опубликован его отзыв. И в данном случае напрашиваются не только банальные предположения, объясняющие все неким техническим сбоем, но и конспирологические версии. Ведь на дворе шел 1906 год, разгар революции, которая коснулась и академии — подняла голова либеральная профессура, критиковались практически все стороны тогдашней церковной жизни, в том числе и ученое монашество. А здесь такая тема ученого монаха о девстве, которое он прямо в названии одной из глав называет свя-тостью36. В данном контексте предположение о желании руководства академии избежать возможного раздражения и конфронтации, как кажется, имеет право на существование. Впрочем, конечно, это остается только предложением. Дальнейшая работа с архивными материалами, возможно, позволит поставить в этом в общем-то маленьком вопросе маленькую точку.

Пятую сохранившуюся кандидатскую диссертацию следует отнести к исследованиям особого рода. Дело в том, что ее автор, священномученик Антоний (Панкеев)37, окончил Петроградскую академию в 1917 г., т. е. в период военного и революционного лихолетья. Война к этому времени шла уже третий год и она, конечно, самым серьезным образом отразилась на повседневной жизни студентов и вообще на учебном процессе. Учебный год начинался с большим опозданием — в октябре-ноябре, а заканчивался рано — в феврале-марте. Безусловно, за такой практически в два раза сокращенный учебный год тяжело было не только усвоить все дисциплины в необходимом объеме, но и написать полноценное научное исследование. Поэтому будет вполне справедливо отнести работы, написанные в этот период времени, к особой категории, которую, например, можно так и назвать: «Кандидатские диссертации военного времени». Отличительной особенностью этих работ, вполне ожидаемо, является сравнительно небольшой объем и вытекающая отсюда в большинстве случаев слабая проработка темы. Довольно часто приходиться сталкиваться с отзывами, которые рецензенты заканчивают словами о том, что в работе имеется много недостатков, но поскольку она была написана в условиях военного времени, то, несмотря на все недочеты, студенту может быть присуждена степень кандидата богословия.

Иеромонах Антоний (Панкеев) представил диссертацию на тему: «Чиновник архиерейского богослужения»38. В данной работе автор попытался проследить историю текста чиновника, действовавшего на тот момент времени. Для этого автор сумел ознакомиться почти со всеми рукописными и архивными материалами, хранящимися в Московской Типографской и Синодальной библиотеках. Иеромонах Антоний использовал различные списки, сравнивая их, пытаясь проследить историю развития текста начиная с XVII в. Научный руководитель профессор по кафедре литургики И. А. Кара-бинов39 высоко оценивал проделанную работу, но, как и полагалось, не прошел мимо недостатков. Его заключительное суждение, как кажется, можно отнести к числу если не классических, то наиболее распространенных в период войны: «Вообще внешняя сторона сочинения о. Антония оставляет желать многого лучшего: во многих местах его работа представляет собой как будто черновик, сделанный на скорую руку, набросок, загроможденный разного рода поправками. В ведении к своему сочинению автор оправдывает его необработанность “новизной дела, обилием сырого материала, краткостью срока для работы, и, наконец, недомоганием вследствие 19-месячного пребывания на передовых позициях”. Снисходя к этим обстоятельствам, можно не отказывать о. Антонию в присуждении искомой ученой степени»40. Вообще, конечно, замечательно, что, несмотря на сложнейшие условия военного времени, учащиеся академии находили время и силы для написания серьезных научных исследований. Иеромонах Антоний для написания работы по, в общем-то — надо это особо подчеркнуть, — слабо разработанной теме (о чем говорил и профессор Карабинов), ездил даже в Москву! Хотя мог бы совершенно спокойно выбрать какую-нибудь проходную тему и ограничиться работой в библиотеках Петрограда.

Попутно можно заметить, что в это же время в академии проходят также защиты магистерских и докторских диссертаций. Так, например, последняя докторская защита состоялась в 1917 г. Примечательно, что это была защита профессора Московской духовной академии Ивана Васильевича Попова, также причисленного к лику святых как мученика за веру41. Последняя же защита магистерской диссертации состоялась вообще летом 1918 г.42 Кроме того, в 1917 г. магистерскую диссертацию защитил единственный новомученик, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии со степенью магистра, святитель Никодим (Кононов) («Святитель и чудотворец Иоасаф, епископ Белоградский и Обоянский и его причтение к лику святых православной Русской Церкви (по документальным данным)»)43. Другими словами, духовная академия, не только как учебное заведение, но и как богословский научно-исследовательский центр, продолжала выполнять свои главные функции даже в условиях войны, разрухи и смуты.

Теперь, что касается других новомучеников-выпускников академии, диссертации которых, надо полагать, безвозвратно утеряны. Представление об этих работах можно получить только из отзывов научных руководителей, и, в некоторых случаях, еще и рецензентов. Однако и такая информация, порой довольно скудная, также является очень интересной, а в некоторых случаях и чрезвычайно важной.

Святитель Тихон (Беллавин)

В качестве доказательства приведем только один пример. Будущий Патриарх Московский и всея Руси святитель Тихон (Беллавин)44 Петербургскую академию окончил в 1888 г., представив курсовое сочинение на тему: «Кенель и отношение его к Ян-сенизму»45. Как известно, данное диссертационное исследование не сохранилось, а научный руководитель, профессор И. Е. Троицкий, оставил довольно лаконичный отзыв, общий объем которого составляет всего лишь два небольших абзаца, т. е. буквально полстранички текста. В первой части Троицкий дает общую информацию о структуре работы, указывая, какому вопросу была посвящена каждая из глав. Во второй обращает внимание членов Совета на положительные и отрицательные стороны представленной диссертации. К положительным сторонам было отнесено то обстоятельство, что «все факты и вопросы, входящие в программу исследования автора, изучены им по хорошим источникам, поняты правильно и изложены согласно с источниками». Лаконизм рецензента в данном случае не должен вводить читателя в заблуждение, поскольку хорошее знакомство с источниками означает, что Василий Беллавин должен был хорошо изучить и действительно изучил французский язык. К недостаткам Иван Егорович отнес скромность автора в высказывании своих собственных суждений: «Автор нередко уклоняется от высказывания собственного суждения о лицах и фактах и укрывается за суждения других, иногда ставя рядом противоположные суждения и не принимая на себя труда ни соглашать их, ни оценивать их относительной справедливости»46. Некоторые современные исследователи объясняют это природной скромностью будущего святителя47. С другой стороны, очевидно, что разрабатываемая тема была довольно сложной, чтобы после всего лишь одного года исследовательской деятельности уверенно делать собственные выводы. Впоследствии, как показали современные исследования, Василий Беллавин, будучи преподавателем Псковской духовной семинарии, еще раз вернулся к теме своего кандидатского исследования и подготовил статью «Янсенизм» для публикации в журнале Общества любителей духовного просвещения. Данная статья была совершенно случайно обнаружена Н. Ю. Суховой в архиве указанного общества. В настоящее время этот текст опубликован на страницах «Вестника Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета»48. Исследователя же данная статья будущего святителя Тихона подвигла более внимательно посмотреть на данную тему, провести серьезную исследовательскую работу и прийти к любопытному выводу: в своей диссертации Василий Беллавин продолжил разработку темы своего научного руководителя. В результате Н. Ю. Сухова подготовила целую статью, которая так и называется: «Янсенизм в оценке выпускников Санкт-Петербургской духовной академии: от И. Е. Троицкого к святителю Тихону (Беллавину)». И это при том, что первоначально было всего лишь два абзаца на полстранички. И где гарантия, что разработка других отзывов не приведет в дальнейшем к подобным открытиям?

Таким образом, даже используя всего лишь отзыв, при привлечении широкого комплекса других источников и хорошем знании исторического контекста, можно сделать небольшие открытия и любопытные наблюдения, выявить полезную информацию как для жизнеописаний новомучеников, так и для истории русской богословской науки в целом, и Петербургской академии в частности. Всю выявленную информацию о кандидатских диссертациях новомучеников и исповедников Церкви Русской, выпускников Санкт-Петербургской духовной академии, публикуем в виде приложения к данной статье в надежде на то, что она окажется небесполезной для дальнейших исследовательских штудий.

Приложение

Сщмч. Вениамин (Казанский), митр. Петроградский и Гдовский (31 июля / 13 августа) окончил академию в 1897 г. Диссертацию («Аркадий, архиепископ Олонецкий, как деятель против раскола») написал по кафедре истории русского раскола под руководством профессора П. С. Смирнова⁴⁹. Сочинение было признано заслуживающим не только кандидатской степени, но и особого внимания Совета академии.

Сщмч. Кирилл (Смирнов), митр. Казанский и Свияжский (7/20 ноября) окончил академию в 1887 г. Диссертацию («Никифор Феотокий и его значение в истории Русской Церкви и духовной литературы») написал по кафедре гомилетики под руководством профессора Н. И. Барсова⁵⁰. Научным руководитлеем работа была рекомендована, после соответствующей доработки, быть представленной в качестве магистерской диссертации (т. е. быть опубликованной).

Сщмч. Алексий (Орлов), архиеп. Омский (22 августа / 4 сентября) окончил академию в 1886 г. Диссертацию («Московский патриарх Иоасаф II») написал по кафедре русской церковной истории под руководством профессора протоиерея Павла Николаевского⁵¹. Согласно отзыву, А. Орлов специально ездил в Москву для работы в архивах.

Сщмч. Дамиан (Воскресенский), архиеп. Курский (21 октября / 3 ноября) окончил академию в 1905 г. Диссертацию («Святитель Тихон Задонский, как учитель нравственности») написал по кафедре нравственного богословия под руководством профессора А. А. Бронзова⁵². Научный руководитель считал, что диссертация была написана на высоком уровне, поэтому «автора можно бы похвалить особо».

Сщмч. Николай (Клементьев), архиеп. Великоустюжский (18/31 декабря) окончил академию в 1899 г. Диссертацию («Древнейшие праздники в честь Богоматери») написал по кафедре церковной археологии и литургики под руководством профессора Н. В. Покровского53. Научный руководитель отметил высокий научный уровень диссертации и подчеркнул, что исследование, «проведенное вполне научно, получает характер труда самостоятельного и продвигающего вперед научное решение вопроса о литургическом почитании Богоматери».

Сщмч. Онуфрий (Гагалюк), архиеп. Курский и Обоянский (19 мая / 1 июня) окончил академию в 1915 г. Кандидатскую диссертацию написал на тему: «Вопрос о спасении в сочинениях Филарета (Дроздова), митрополита Московского». В 1915 г. на страницах «Миссионерского обозрения» была опубликована его статья по теме диссертации: «Вопрос о спасении в сочинениях Филарета (Дроздова), митрополита Московского»⁵⁴.

Сщмч. Тихон (Никаноров), архиеп. Воронежский и Задонский (27 декабря / 9 января) окончил академию (богословское отделение) в 1881 г. Диссертацию («Св. Василий Великий, как нравоучитель») написал под руководством ректора академии протоиерея Иоанна Янышева⁵⁵.

Сщмч. Гермоген (Долганев), еп. Тобольский и Сибирский (16/29 июня, 20 августа / 2 сентября — обретение мощей) окончил академию в 1893 г. со степенью кандидата богословия за диссертацию на тему: «Христианское нравоучение в православном богослужении»⁵⁶.

Сщмч. Никодим (Кононов), еп. Белгородский (28 декабря / 10 января; 22 октября / 4 ноября — обретение мощей) окончил академию в 1896 г. Диссертацию («Соловецкие святые: их жизнь и церковное чествование (по рукописям)») написал по кафедре церковной археологии и литургики под руководством профессора Н. В. Покровского⁵⁷. В 1917 г., будучи уже епископом Белгородским, Никодим (Кононов) представил и защитил в Петроградской духовной академии магистерскую диссертацию («Святитель и Чудотворец Иоасаф, Епископ Белоградский и Обоянский и его причтение к лику святых православной Русской Церкви (по документальным данным)»). Рецензентами выступили ректор академии епископ Анастасий (Александров) и профессор по кафедре русской церковной истории Б. В. Титлинов⁵⁸.

Сщмч. Платон (Кульбуш), еп. Ревельский (1/14 января) окончил академию в 1894 г. Диссертацию («История вопроса о покаянии и исповеди у лютеран») написал по кафедре истории и разбора западных исповеданий под руководством профессора И. Е. Троицкого⁵⁹. Научный руководитель особо отметил, что автор диссертации, убедившись в бесполезности существовавших пособий, занялся изучением вопроса, опираясь на первоисточники, чему способствовало хорошее знание немецкого и латинского языков. Итоговое суждение профессора И. Е. Троицкого сводилось к тому, что автора следует удостоить не только степени кандидата, но и особого внимания Совета академии.

Прмч. Неофит (Осипов), архимандрит Московский (21 октября / 3 ноября) окончил академию в 1901 г. Диссертацию («Библейское учение о правде Божией») написал по кафедре библейской истории под руководством инспектора академии архимандрита Феофана (Быстрова)60. Научный руководитель высоко оценил проделанную иеродиаконом Неофитом работу: «Автор не только установил определенную точку зрения на предмет исследования, но и сумел взглянуть на дело глубже, чем это делается в большинстве случаев, и этим самым засвидетельствовал свою правоспособность к успешному выполнению своей задачи». По мнению архимандрита Феофана, автор заслуживал не только степени кандидата, но и особого внимания Совета академии.

Сщмч. Александр Хотовицкий, пресвитер Московский (7/20 августа) окончил академию в 1895 г. Диссертацию («История Волынской духовной семинарии») написал по кафедре пастырского богословия и педагогики под руководством профессора протоиерея Сергия Соллертинского⁶¹. Работа была написана на высоком научном уровне и была рекомендована научным руководителем к публикации.

Сщмч. Алексий (Порфирьев), пресвитер Балахнинский (24 октября / 6 ноября) окончил академию (богословское отделение) в 1882 г. Диссертацию («Михаил Акоминат митрополит Афинский по новооткрытым памятникам») написал под руководством профессора И. Е. Троицкого⁶².

Сщмч. Алексий (Ставровский), пресвитер Петроградский (1/14 октября) окончил академию в 1861 г., т. е. тогда, когда еще не публиковались Журналы заседаний Совета академии. Никаких данных о письменных работах сщмч. Алексия на данный момент выявить не удалось.

Сщмч. Григорий (Сербаринов), пресвитер Петроградский (26 декабря / 8 января) окончил академию в 1905 г. Диссертацию («Епархиальные и благочиннические съезды») написал по кафедре канонического права под руководством архимандрита Михаила (Семенова)⁶³. Научный руководитель отметил, что автор заслуживает степени кандидата богословия, а также почетного отзыва со стороны Совета академии.

Сщмч. Иоанн (Кочуров), пресвитер Царскосельский (31 октября / 13 ноября) окончил академию в 1895 г. со званием действительного студента, т. е. без предоставления кандидатской диссертации⁶⁴.

Сщмч. Иоанн (Сарв), пресвитер Тихвинский (20 ноября / 3 декабря) окончил академию (вольнослушателем) в 1902 г. Диссертацию («Аскетика еп. Петра») написал по кафедре нравственного богословия под руководством профессора А. А. Бронзова⁶⁵.

Сщмч. Михаил (Богословский), пресвитер Бердянский (15/28 марта) окончил академию в 1909 г. Диссертацию («Свобода по учению св. Апостола Павла») написал по кафедре нравственного богословия под руководством профессора А. А. Бронзова⁶⁶.

Сщмч. Николай (Кулигин), пресвитер Петроградский (1/14 октября) окончил академию в 1896 г. Диссертацию («Св. Василий Великий, как моралист») написал по кафедре нравственного богословия под руководством профессора А. А. Бронзова⁶⁷.

Сщмч. Николай (Розов), пресвитер Петроградский (20 февраля / 5 марта) окончил академию в 1910 г. Диссертацию («Обзор русской богословско-догматической литературы с 1891 по 1905 год») написал по кафедре догматического богословия под руководством профессора протоиерея Петра Лепорского. Вторым рецензентом выступил профессор по кафедре истории и обличения западных исповеданий И. П. Соколов68. Несмотря на целый ряд замечаний, протоиерей Петр Лепорский в своем отзыве отметил, что представленная диссертация «с некоторыми, правда, существенными переделками, могла бы оказаться не бесполезной, явившись в печати».

Сщмч. Петр (Скипетров), пресвитер Петроградский (19 января / 1 февраля) окончил академию в 1890 г. Диссертацию («Нравственное мировоззрение Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического») написал по кафедре нравственного богословия под руководством профессора Ф. А. Тихомирова⁶⁹.

Сщмч. Философ (Орнатский), пресвитер Петроградский (31 мая / 13 июня) окончил в 1885 г. со степенью кандидата богословия. Никаких достоверных данных о его кандидатской диссертации, к сожалению, на данный момент выявить не удалось. По неизвестным причинам отзыв не был опубликован в Журналах заседаний Совета академии, хотя имя сщмч. Философа Орнатского упомянуто в списке выпускников⁷⁰.

Сщмч. Василий Измайлов, пресвитер Борисовский (9/22 февраля) окончил академию в 1909 г. Диссертацию («Взгляд Ренана на христианство») писал по кафедре библейской истории. Отзыва научного руководителя епископа Феофана (Быстрова) обнаружить не удалось, несмотря на то, что в Журналах заседаний Совета имеется указание на то, что он был опубликован⁷¹. Отзыв же рецензента, в роли которого выступил протоиерей Евгений Аквилонов, был довольно критичным. Свой краткий, но довольно жесткий обзор работы отец Евгений завершает следующими словами: «В виду вышеизложенного, не без усилия согласен признать автора заслуживающим кандидатской степени»⁷².

Сщисп. Роман (в монашестве Иосиф) (Медведь), пресвитер Московский (26 августа / 8 сентября; 21 июля / 3 августа — обретение мощей) окончил академию в 1898 г. со степенью кандидата богословия. Никаких достоверных данных о его кандидатской диссертации, к сожалению, на данный момент выявить не удалось. По неизвестным причинам отзыв не был опубликован в Журналах заседаний Совета академии, хотя имя сщисп. Романа Медведя (под именем Ярослав) упомянуто в списке выпускников⁷³.

Мч. Димитрий (Спиридонов) Симферопольский (16/29 ноября) окончил академию в 1903 г. Диссертацию («Религиозные движения в Византии в VIII и IX веках») написал по кафедре древней церковной истории под руководством профессора А. И. Брилли-антова⁷⁴. Научный руководитель особо подчеркивал, что работа написана на высоком научном уровне, поэтому автор достоин не только степени кандидата, но и одной из студенческих премий. Кроме того, А. И. Бриллиантов высказывал пожелание, чтобы автор продолжил свою научно-исследовательскую деятельность и после окончания академии.

Мч. Иоанн Перебаскин Солигаличский (22 февраля / 7 марта) окончил академию в 1884 г. Диссертацию («Гедеон Криновский, как проповедник (историко-гомилетический очерк)») написал по кафедре гомилетики под руководством Н. И. Барсова75. Из отзыва выясняется, что объем сочинения составлял более 500 страниц. Научный руководитель подчеркивал, что «в разборе проповедей Гедеона автор обнаруживает полную самостоятельность и зрелость мысли».