Катастрофа на ЧАЭС

Предпосылки к аварии на Чернобыльской АЭС начались ещё 25 апреля 1986 года, когда без согласования с конструктором блока и научным руководителем был запланирован эксперимент на 4-м энергоблоке ЧАЭС. На станции ночью 26 апреля участники эксперимента допустили огромное количество нарушений, которые были недопустимы при работе со столь опасным объектом.

В результате взрыва на ЧАЭС произошёл колоссальный выброс радиоактивных веществ, количественный показатель превышал миллионную отметку Ки (радиоактивность вещества, при которой происходит 3,7

радиоактивных распада в 1 секунду), в воздухе оказались 8 из 140 тонн топлива реактора, в атмосферу выбрасывались десятки тысяч Ки в час.

Чернобыльская АЭС 51.389444, 30.099722 расположена на Украине, вблизи города Припять, в 18 километрах от города Чернобыль, в 16 километрах от границы с Белоруссией и в 110 километрах от Киева.

Для работников станции неподалеку построили современный город, который, как и река, получил название Припять. Это город атомщиков. Основан 4 февраля 1970 года. Численность населения на ноябрь 1985 года 47 тысяч 500 человек.

1:23:04 начался эксперимент, но реактор испытывал тенденцию к увеличению мощности. В 1:23:40 оператор нажал кнопку аварийной защиты. Регулирующие и аварийные стержни начали двигаться вниз, погружаясь в активную зону реактора, но через несколько секунд тепловая мощность реактора скачком выросла до неизвестно большой величины (мощность зашкалила по всем измерительным приборам). Произошло два взрыва с интервалом в несколько секунд, в результате которых реактор был разрушен. Сначала произошёл неконтролируемый разгон реактора, в результате которого разрушились несколько ТВЭЛ, и затем, вызванное этим нарушение герметичности каналов, в которых эти ТВЭЛы находились. Пар из повреждённых каналов пошёл в межканальное реакторное пространство. В результате, там резко возросло давление, что вызвало отрыв и подъём верхней плиты реактора, сквозь которую проходят все технологические каналы. Это чисто механически привело к массовому разрушению каналов, вскипанию одновременно во всем объёме активной зоны и выбросу пара наружу.

Непосредственно во время взрыва на четвёртом энергоблоке погиб один человек, ещё один скончался в тот же день от полученных ожогов. У 134 сотрудников ЧАЭС и членов спасательных команд, находившихся на станции во время взрыва, развилась лучевая болезнь, 28 из них умерли.

Вскоре после аварии на АЭС прибыли подразделения пожарных частей по охране АЭС и начали тушение огня, в основном на крыше машинного зала. Из двух имевшихся приборов на 1000 рентген в час один вышел из строя, а другой оказался недоступен из-за возникших завалов. Поэтому в первые часы аварии никто точно не знал реальных уровней радиации в помещениях блока и вокруг него. Неясным было и состояние реактора.

Многие сотрудники станции получили большие дозы радиации, а некоторые даже смертельные.

В ночь с 25-го на 26-е апреля 1986-го года в результате взрыва на Чернобыльской АЭС высвободилась радиоактивная энергия в сто раз большая, чем при атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки.

Загрязнению подверглось более 200000 км, примерно 70 % — на территории Белоруссии, России и Украины. Радиоактивные вещества распространялись в виде аэрозолей, которые постепенно осаждались на поверхность земли. Загрязнение было очень неравномерным, оно зависело от направления ветра в первые дни после аварии. Наиболее сильно пострадали области, в которых в это время прошёл дождь. В городах основная часть опасных веществ накапливалась на ровных участках поверхности: на лужайках, дорогах, крышах.

Было введено три контролируемых зоны:

• -    особая зона (непосредственно промплощадка ЧАЭС),

• -    10-километровая,

• -    30-километровая (Чернобыль находится в 15 км от ЧАЭС).

Для ликвидации последствий аварии была создана правительственная комиссия. В 30-километровую зону вокруг ЧАЭС стали прибывать специалисты, командированные, а также воинские части. Их всех позднее стали называть “ликвидаторами”.

Ликвидаторы работали в опасной зоне посменно: те, кто набрал максимально допустимую дозу радиации, уезжали, а на их место приезжали другие. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 000 человек. Общее количество ликвидаторов (включая последующие годы) составило около 600 000. Среди ликвидаторов аварии были и жители нашего района. Один из них—Михаил Александрович Кислый, награждён Орденом Мужества.

Затем начались работы по очистке территории и захоронению разрушенного реактора. Вокруг 4-го блока был построен бетонный саркофаг. Так как было принято решение о запуске 1-го, 2-го и 3-го блоков станции, радиоактивные обломки, разбросанные по территории АЭС и на крыше машинного зала были убраны внутрь саркофага или забетонированы. Строительство саркофага было завершено в ноябре 1986 года. В помещениях первых трёх энергоблоков проводилась дезактивация.

При дезактивации в зависимости от обстановки и объекта используются различные методы. Участки территории, имеющие твёрдое покрытие дезактивируются с помощью смывания радиоактивных веществ (пыли) под большим давлением с помощью поливочных и пожарных машин.

Школа Припяти. В последние годы здание обветшало, не везде можно пройти. Спустя 25 лет Припять остается городом-призраком и наглядным примером экологической катастрофы.

В начале восьмидесятых многие молодые ребята оставляли свои города и села, чтобы поселиться в уютном городке Припяти Киевской области и работать на Чернобыльской атомной станции имени Ленина. Привлекали реальная возможность получить квартиру, престижная работа. Тем более, что многие учёные тогда утверждали: управлять станцией не опаснее, чем включать тульский самовар.

Уехал в Припять и уроженец села Красновичи Унечского района Анатолий Кургуз. Чуть позже туда из Красновичей приехала Елена Шутова, ставшая затем его женой. Через несколько лет на их долю выпадут жестокие, нечеловеческие испытания.

На свадебной фотографии — торжественный зал припятского загса с колоннами, счастливые лица Толи, Лены и их друзей, шампанское. Все ещё живы. И всё еще впереди...

Учительница Красновичской средней школы Г.А. Акуленко рассказывала, что Толя был живым, умным и добрым ребёнком. Занимался в театральном кружке и умел хорошо вживаться в роль, играл даже в чеховских пьесах. Ни он сам, ни другие и предположить не могли, что в апреле 1986-го ему суждено будет стать главным героем реальной трагической и героической эпопеи.

Толик Кургуз — самый младшенький в семье Харлампия Дмитриевича и Улиты Ивановны Кургуз, рабочих совхоза «Красновичский». Он родился в 1957-м, поздний ребёнок. А всего в семье пятеро детей. Отец ещё до войны был на селе первым трактористом, после фронта руководил колхозом, труженик, каких не сыскать. И человек был чистый, честный. Умер, когда Толе было пятнадцать.

В школьном музее хранятся документы, рассказывающие об Анатолии. Посвященный ему альбом «Память» начинается стихами юной припятчанки Ани Чернацкой: «На эшафоте — память. А над ней палач вершит свой суд. С тревогой люди ждут вестей. С надеждой правды ждут».

Но и спустя десять лет после Чернобыля сказана не вся правда о нём. И хуже того, многое, когда-то сказанное, уже стерлось из нашей памяти.

Свидетельствует Елена Кургуз, 1988 год.

«Когда ночью случилась авария, и произошёл взрыв, я проснулась. Это было в половине второго. Слышала грохот, но к окну не подошла. Думала, что на улице гроза, и опять легла спать. Я начала догадываться о большем и, собрав детей, заспешила в больницу. По дороге увидела, что машины моют улицы. Значит, был выброс...»

Атомный энергетик и писатель Григорий Медведев восстановил события той роковой ночи, глубоко проанализировав истоки и причины катастрофы: «Олег Генрих и Анатолий Кургуз сидели в своём рабочем помещении после осмотра центрального зала и ждали задания на смену. Примерно за четыре минуты до взрыва Олег вышел в соседнюю комнатушку. Анатолий сел за рабочий стол и внес запись в оперативный журнал. Его отделяли от центрального зала три открытые двери. Когда взорвался атомный реактор, высокорадиоактивный пар с топливом хлынул в помещение, где сидел Кургуз. В кромешном огненном аду он бросился к двери, чтобы закрыть её. И закрыл. Крикнул Генриху: «Очень жжёт! Очень жжёт!» Кургуз вполз в комнату к Генриху, и они оба легли на пол. «Здесь хоть можно было дышать. Не так жгло легкие»,— вспоминал впоследствии Генрих.

Они подождали минуты три. Жар стал спадать (над головой открылось небо). Потом вышли в коридор. У Кургуза сварило кожу на лице и руках. Она висела лоскутьями. С лица и рук сильно шла кровь. По пути к блочному щиту управления к Генриху и Кургузу присоединились операторы газового корпуса Симеконов и Симоненко. В их сопровождении они направились вниз. Кургузу было очень плохо. Он истекал кровью. Ему трудно было помогать. Кожа под одеждой вздулась пузырями. Любое прикоснование причиняло нестерпимую боль. Откуда он еще брал силы идти своими ногами? Генриха обожгло меньше — спасла глухая комнатенка. Но оба «схватили» по шестьсот рентген...

Фатальное пророчество исходит от отпечатанных типографским способом, в общем, дежурных этих слов. Воспитанный на подвигах, обыкновенный деревенский парень в минуты испытания и совершил подвиг.

Произошедшее жестоко напомнило, что люди только осваиваются с теми фантастическими могучими силами, которые сами же вызвали к жизни. Но и спасли нас от катастрофических последствий не новейшая техника и технология, а мужество и героизм нескольких людей.