Категории риторического канона и современный медиатекст (на материале региональной русскоязычной прессы Республики Южная Осетия)

Вводные замечания

В современном мире медиа стали неотъемлемой частью большинства институциональных действий. Не случайно поэтому появление нового понятия «медийного человека» [1], который формируется медийной информацией, и речь не только об известных людях, жизнь и деятельность которых – предмет постоянного внимания медиа, но о множестве людей, сформированных в процессе медиатизации [18, с. 105]. Утвердилось и понятие медиалек-та – особого типа языка, сформированного медийной средой, причем широко признано доминирование медиалекта над иными языковыми формами в речевой практике современного человека.

То, что сегодня принято называть ме-диалектом, совсем недавно именовалось публицистическим стилем литературного языка, и, соответственно, место этого феномена было четко определено – один из пяти (или шести – с учетом религиоз-

* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и МОНРЮО в рамках научного проекта № 21-512-07001.

Специфика медиатекста

Тедеева Заира Константиновна

но-проповеднического) функциональных стилей. Впервые прозвучавшая в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» идея функционального стиля [20, с. 35–65] сформировала целое направление – функциональную стилистику. Это направление было одним из ведущих и тщательно разрабатывалось в советском языкознании. Функциональная стилистика советского периода имплицитно опиралась на положение о том, что «общность мест реализации (сфера человеческой деятельности – наука, администрирование, пресса) влечет за собой типологическую общность и единство собственно лингвистических свойств» [6, с. 44]. Общественная практика как будто подтверждала это: в советский пе- риод речевые практики во всех значимых институциональных сферах были в высшей степени единообразными, а все, что не соответствовало канону, отвергалось как не заслуживающее внимания. В таких условиях идея «больших» функциональных стилей вполне соответствовала узусу. Как пишет К.А. Долинин, функциональная стилистика представляет собой отражение типичного номенклатурного мышления, регламентирующего все сферы общественной деятельности [4, с. 617–618]. Естественно, что с началом перестройки, сделавшей публичные речевые практики несравнимо более разнообразными, начался закат функциональной стилистики. Была воспринята, наконец, идея М.М. Бахтина

Категории риторического канона и современный медиатекст... 101

о том, что в описании стилевой системы необходимо идти индуктивным путем – от реально сформировавшихся речевых жанров. В последние годы теория речевых жанров активно разрабатывается, так что на различных основаниях исследователи выделяют от нескольких десятков до нескольких сотен речевых жанров.

Если реальность научного, разговорного или официально-делового стилей не отрицается и сегодня (при всех изменениях типа дрейфа научного стиля от информационности к фатике и даже к имитационно-сти и др.), то о публицистическом стиле не упоминают и сами журналисты. То, что прежде считалось вертикальной нормой этого стиля (дозированное соотношение стандарта и экспрессии), перестало быть характерной чертой языка СМИ. По замечанию Г.Г. Хазагерова, выделение этого стиля не вполне «адекватно сегодняшней коммуникативной ситуации» [15, с. 327). Вместо термина «публицистический стиль» стали предпочтительными обозначения «язык СМИ», «язык медиа», а в последние годы – медиалект.

«Особая социальная значимость медиа-лекта обусловлена тем, что сегодня именно он определяет характер всех активных процессов, происходящих в языке, оказывает сильнейшее влияние на все другие формы языка, в том числе на литературный язык», – пишет А.В. Полонский [11, с. 230]. То есть медиалект выводится за пределы понятия «литературный язык». Ср. также: «Сегодня медиалект определяет характер всех активных языковых процессов, оказывает сильнейшее влияние на все другие формы языка, в том числе на литературный язык» [там же].

Полагаем, что при всех изменениях типа снижения порога нормативности толерантного отношения к различным ви- дам субстандарта язык медиа – это язык литературный. Более того: после того как художественная литература утратила роль нормозадающего механизма, эту функцию взяли на себя именно медиа. Ср. мнение патриарха отечественной стилистики и журналистики Г.Я. Солганика: «Если в ХIХ веке понятие литературного языка ассоциировалось прежде всего с языком художественной литературы, то в наше время в качестве авторитетного и полноправного представителя литературного языка выступает язык СМИ, который можно назвать медиастилем» [14, с. 10–11]. Интересно, что и сам автор идеи противопоставления литературного языка и медиа-лекта А.В. Полонский в своей более ранней работе писал о том, что язык масс-медиа принял на себя важнейшую культурологическую функцию языка-эталона [9, с. 250]. Понятие «язык-эталон» по определению никак не может быть противопоставлено литературному языку.

Итак, медиалект правомерно рассматривать как важнейшую разновидность (наряду с языком науки, официально-деловым и разговорным стилями) литературного языка при традиционном понимании последнего. Если медиалект – это действительно не просто реализация литературного языка, но «язык-эталон», он должен воплощать такие свойства, которые со времен классической риторики относили к качествам хорошей речи, а именно: чистоту, ясность, уместность и красоту.

Правильность (чистота) и ясность как категории медиалекта

О медийных ошибках сказано и написано более чем достаточно [3, 12, 13, 17, 19 и др.], причем нередко – самими журналистами, ср. замечание редактора журнала

102 с пецифика медиатекста

«Семь дней ТВ-программа»: «Масс-медиа характеризуются общей неграмотностью» [1, с. 42]. Самыми массовыми в двух республиканских газетах – «Республика» и «Южная Осетия» – по нашим наблюдениям, оказываются пунктуационные ошибки:

«… республика из сложной ситуации, связанной с пандемией COVID – вышла достойно» (Южная Осетия, 12 января 2021 г.); « В прошлом номере газеты мы анонсировали данную постановку и вот на неделе премьера спектакля с успехом прошла на сцене Юго-Осетинского Госдрамтеатра» (там же). « Подошел к концу май и по традиции мы знакомим наших читателей со спортивными итогами истекшего месяца» (там же). « Но в последнее время многие жители Южной Осетии стараются восстановить истории своих семей, переживших геноцид и поделиться ими» (Республика, 19 июня 2021 г.).

Как видим, отсутствуют запятые, закрывающие сравнительный и причастный обороты, нет запятых в сложносочиненных предложениях. Ср. в том же номере предложение с двумя лишними запятыми: « А во второй половине апреля, подающий большие надежды цхинвалец, взошел на высшую ступень пьедестала почета юношеского первенства России в весовой категории до 66 килограммов».

Орфографические ошибки единичны: « Регион с подавляющим армянским населением оказался в составе Азербайджанской ССР, получив в качестве успокоительной пилюли статус автономного образования. Ну а дальше по писанному – в условиях “народного братства” ведущая нация стала проводить ползучую экспансию против армян» (Республика, 21 января 2021 г.).

Не надо думать, что пренебрежение нормами пунктуации характерно только для региональных СМИ. Ср. пунктуационные и даже грубые орфографические ошибки в центральных медиа и материалах международных конференций: «Бояков умный человек (название раздела статьи А. Балуевой «Актер Антон Адасинский: История во МХАТЕ была очень неприятной» // Собеседник. 2021. № 24. С. 18); Заголовок В течении лета (Российская газета, 16–22 июня 2021 г., с. 5). Ср. также материалы конференции «Конфликтология XXI века» [5]: «В начале, стоит рассмотреть, что собой представляет понятие «социальный конфликт» (с. 323); Как видеться выход из создавшейся ситуации общественными мыслителями, учеными и политиками-практиками? Объединяя различные подходы и варианты решения данной проблемы суждения сводятся к следующему: от декларативных установок на защиту прав и свобод личности мигрантов необходимо перейти к реальной политике в этой сфере, а именно формирование институтов гражданского общества, где мигранты могли бы реализовать свои социальные и культурные интенции: ассоциации, представительства, культурные центры…» [с. 327].

Второе по распространенности нарушение правильности речи – неточный выбор слова или грамматической формы, неразличение паронимов: « При этом у Баку, в отличие от соседей, оказалось одно серьезное преимущество в виде огромных запасов энергоресурсов (нефть, газ). И он этим образцово воспользовался: ударились в рост хозяйственные показатели, выросло в разы благосостояние населения . В итоге конфликт был активно «разморожен», что повлекло за собою множество человеческих жизней и создало новые геополитические реалии в закавказском регионе» («Республика», 21 января 2021 г.). « Студентам высших и средних профессиональных учре-

Категории риторического канона и современный медиатекст... 103

ждений Южной Осетии, обучающихся по очной форме, на 30 процентов увеличили размер стипендий». (https://www.facebook. com/goskominf/)

«Не скажу, что учеба удавалась мне легко , но я старался, как мог, – говорит молодой человек» (Республика, 28 марта 2021 г.). « 11 июля 2020 года югоосетинскими правоохранительными органами был задержан житель Грузии Заза Гахеладзе. Вооруженный огнестрельным оружием, он незаконно перешел на территорию Республики Южная Осетия и открыл стрельбу по пограничному наряду. После расследования уголовного дела Верховный суд Южной Осетии 5 февраля 2021 года приговорил его к 12 годам и шести месяцам лишения свободы по ч.1 ст.322 «Незаконное пересечение государственной границы» и ст.317 «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа » (Южная Осетия, 22 июня 2021 г.).

В последнем случае автор не учел, что многозначное слово реализует одно из своих значений только во множественном числе. Использованная форма единственного числа существительного pluralia tan-tum создает непреднамеренный комический эффект.

Безграмотность вредит и самому главному качеству хорошей речи, без которой, по сути, не актуальны и все другие, – ясности. Ср.: «Этот вид вируса чаще может заражать людей молодого возраста, при этом быстрее усугубляется его состояние здоровья. Лечение точно такое же, как и у других штаммов, но обращаться в больницу нужно намного раньше, на первый второй день. Также вирус распространяется на более коротком расстоянии и за меньший период времени», — отметила Скорик» (25 июня 2021 г.)

«Я всегда рад здоровой критике. Это, безусловно, нужное начинание, ведь уста- ми представителей этого совета мы фактически слышим мнение зрителя» (Интервью режиссера Казбека Джелиева, Республика, 15 июня 2021 г.).

Ясности вредят и лингвокультурологические ошибки. Ср.: « Он подает документы на кинорежиссерский факультет Всероссийского Государственного института культуры (ВГИК) ВГИК» («Республика», 31 января 2021 г.). Знаковая для нашей культуры аббревиатура ВГИК означает «Всероссийский (бывший Всесоюзный) государственный институт кинематографии им. С.А. Герасимова».

Ясность, как главное качество хорошей речи, подразумевает доступность смысла высказывания для восприятия, обеспечивает быстрое и легкое понимание речи. Ср.: «Если какое-то предложение понимается верно во всех своих элементах сразу же, при первоначальном восприятии, а не при перечитывании этого предложения, то оно должно быть признано ясным. Если же читающие вынуждены возвратиться и переосмыслить прочитанное, то такое предложение должно быть признано коммуникативно неясным, то есть стилистически дефектным» [8, с. 212].

Как хорошо видно из приведенных примеров, нарушение норм орфографии и пунктуации, ошибки в использовании грамматических форм и синтаксических конструкций создают «темные» места – препятствия, затрудняющие реципиенту «доступ» к реалиям, о которых пишет автор, и к мыслям автора текста об этих реалиях. Безусловно, «ясность является универсальным качеством, значимым в любом функциональном стиле» [16, с. 398], и особенно важным это качество становится для медиалекта с его ориентированностью на информативность и перлокутив-ные эффекты.

104 с пецифика медиатекста

Уместность и красота как категории медиалекта

Категория уместности коррелирует со стилевой и жанровой дифференциацией языка. Одно из распространенных нарушений, связанных с категорией уместности, можно обозначить как неправомерное использование маркеров официально-делового стиля. То, что 70 лет назад К.И. Чуковский обозначил как главную болезнь языка – канцелярит, остается (пусть не на первых позициях – оттуда его потеснили жаргонизмы и англо-американизмы) актуальным. Ср.: « Данный вопрос мы поднимаем уже второе десятилетие. Но ответа все нет. Вот и в этот раз данный , поистине исторический для нашего народа день прошел фактически обыденно – не было ни военного парада, ни торжественного заседания, ни праздничного концерта, ни салюта» (Республика, 15 июня 2021 г.).

Ср. статью Г. Сахарова в «Литературной газете» (2021, № 14. С. 9) с характерным названием «Балом правит канцелярит», где речь идет о том, что от многих медийных текстов «несет протоколом», что они напоминают «скучный служебный документ». Именно такое впечатление производит текст, где человека, который стал источником информации для автора статьи, называют только по фамилии: «Он был создан при Народном комиссариате просвещения. Эту дату можно считать нашим праздником», – сказала Валиева»; «На многих документах со временем исчезает текст», – говорит Валиева»; «Валиева рассказала, в каких условиях хранятся архивные документы в Южной Осетии» (Южная Осетия, 10 марта 2021 г.)

Четвертое качество хорошей речи (после ясности, чистоты (правильности) и уместности) – это красота. Смысл это- го термина, в отличие от трех других, совсем не очевиден. Содержание, которые вкладывали в этот термин античные риторы (‘приятность’, ‘сладость’, ‘величавость’, ‘приподнятость’ и др.), мало востребовано сегодня. Красивой часто считают речь «отделанную», «украшенную» тропами и фигурами, но понятно, что сами по себе средства усиления изобразительности и выразительности еще не делают речь красивой (эти средства, как минимум, должны способствовать ясности и быть уместными). Нередко красивой считают речь, способную привлечь внимание не только содержанием, но и формой, что, конечно, достигается нетривиальными средствами, например окказионализмами, ср.: «Будем объективны, пока под боком существует такая страна как Грузия, даже при наличии здесь российской военной базы, говорить о полном разрешении ситуации нельзя. Тем более, что у Тбилиси теперь еще и есть обратный воодушевляющий пример, когда «размораживатели» добились своей цели» («Республика», 21 января 2021 г.).

Поскольку в тексте не раз использовались антонимы замораживать – размораживать конфликт ( В данном случае «разморозка» оказалась пагубной, и др.), окказионализм понятен и оправдан. В том же тексте встречаем « шеварднадзевский выученик Саакашвили » (именно выученик , а не ученик , что прекрасно передает прагматику отчуждения, пейо-ративности), комическое сопоставление Саакашвили, затеявшего кровавую авантюру августа 2008 года, с царем Давидом-Строителем, «собирателем земель грузинских» («Республика», 21 января 2021 г.).

На красоту «работают» и грамматические тропы – аллеотеты, например форма множественного числа отвлеченного существительного со значением негомоген-ности: « Театр нужно не просто любить,

Категории риторического канона и современный медиатекст...

а доказывать это работой. Вот я, к примеру, артистам при постановке “Дон Жуана”, когда слышал разного рода недовольства , всегда говорил – ребята, не обращайте ни на что внимания, ваше слово, ваш протест демонстрируйте только со сцены» (Интервью режиссера Казбека Джелиева. Республика, 15 июня 2021 г.).

Естественно, что к красоте никакого отношения не имеют высказывания с невнятной мыслью, не соответствующей ожиданиям: « Котаев отмечает, что профессия режиссера – прекрасная возможность донести до зрителя заложенный в постановках смысл, то, что не можешь просто сказать» (Республика, 28 марта 2021 г.).

Действительно, режиссер сказал эту невнятицу или это невнятная интерпретация интервьюера, но читатель если и обратит внимание на форму, то поразится только примитивности высказывания.

Специфическую красоту текста в региональных медиа создают экзотизмы (употребляемые, конечно, весьма дозированно и в необходимых случаях с соответствующими пояснениями): «Руслан Туаев, житель селения Ухат, ущелье Тырсыгом: “Над нашим селением расположено большое горное плато, его называют «Фæтæнтæ” (букв. – широкие). Как рассказывал мой дедушка, здесь собирались ангелы-зæдтæ. Похожи они были на маленьких человечков» (Республика, 31 января 2021 г.).

Эти элементы, создающие национальный колорит, сочетаются со всеобщими проявлениями глобализма – англоязычными макаронизмами:

«Праздник молодежи собрал тысячи граждан на Театральной площади Цхинвала. Незабываемую вечеринку для молодёжи устроил Dj Pasha Kiriloff. Концерт прошел с участием российских рэп-исполнителей Timran, Hovanni, Batrai, Casyana и Zell, звез- ды канала “9 Волна” Гисы Шерметова, танцевальной группа гимназии “Альбион” и звезд осетинской эстрады» (Южная Осетия, 27 июня 2021 г.).

Общественно-политические и экономические условия конца ХХ – начала XXI вв. определили толерантность к макароническим вкраплениям, и мода на англо-а-мериканизмы, своеобразная ксенофилия свойственны региональным СМИ не в меньшей степени, чем всем другим медиа. Сегодня макаронизмы формируют в сознании реципиентов медиалекта новую действительность, способствуют распространению новых идей и моделей поведения, затрагивают сферу эстетических вкусов, и поэтому их использование, при соответствии категории уместности, формирует красоту современного языка.

Медиалект «форсированно внедряется во все культурные и коммуникативные практики человека, в его массовое, публичное и приватное пространства» [11, с. 231]. Медиалект отражает и все болевые точки современности, например проблемы, связанные с обучением русскому языку в Республике Южная Осетия, что проявляется в обыденности нарушений самых элементарных норм – норм орфографии и пунктуации. Язык СМИ, не в полной мере соответствующий критериям хорошей речи, воспроизводит сам себя, формирует «порочный круг». Многоцелевой информационный обмен, осуществляемый медиа, должен базироваться на мощном фундаменте нормативности (в широком понимании термина) и риторических канонов. Решению проблемы должно способствовать не только повышение качества преподавания русского языка на всех уровнях, но и развитие медиалингвистики, интегрирующей в себя риторику, лингвокультурологию и экологическую лингвистику.

106 с пецифика медиатекста