Категория (не)вежливости и ее стратегическое выражение в дискурсе стендап-выступлений этнической тематики (на материале англоязычных выступлений азиатских комиков)

Стендап-комедия является одной из наиболее популярных форм современного речетворчества. Несмотря на то что зрители на стендап-выступлениях, как правило, открыты и готовы к восприятию большинства шуток, некоторые из них в определенных случаях могут показаться залу обидными или даже глубоко задеть определенную часть присутствующих. Особенно данная проблема релевантна для шуток, касающихся тем, которых в бытовых диалогах с малознакомыми людьми обычно стараются избегать: национальные стереотипы, проблемы иммиграции, культурные различия и др. Речевые ходы, которые избирает комик, рассказывая шутки на подобные темы, представляют особый интерес для общей теории коммуникации и теории дискурса в частности.

В нашем исследовании мы рассматриваем стендап-выступление как речевой акт, стратегически обусловленный и совершаемый комиком исходя из его личных коммуникативных интенций и ожиданий относительно реакции слушателей [Иссерс 2008]. Как и для многих иных речевых актов, для дискурса стендап-выступления характерно определенное нарушение максим кооперативного поведения, предлагаемых П. Грайсом [Николаева 1990; Андреева 2009]. Так, С. Аттардо отмечает, что в случае с юмористическими текстами максимы кооперации Грайса должны быть дополнены. Например, он подчеркивает, что часть информации в шутке всегда должна быть скрыта от слушающего или не раскрываться вплоть до ее ключевой, обычно завершающей, реплики [Attardo 1994: 289–292]. Количество предоставленной информации в шутке может быть недостаточным, что нарушает максиму количества, но именно такое сокрытие информации является необходимым, чтобы создать комическое противоречие, без которого шутка перестает быть таковой. Мы полагаем, что для успешного достижения своих коммуникативных интенций, стендап-комики также в определенной степени нарушают максимы кооперации Грайса. Например, во время работы с залом, задавая вопросы зрителям и высмеивая их, комик может нарушить максиму качества, сказав то, во что он на самом деле не верит и относительно чего у него нет доказательств, с целью рассмешить зал.

Однако именно такого поведения – нарушения общепринятых норм и конвенций общения – зрители и ждут от комика. По словам Л. Минтца, комик обладает «традиционной лицензией на девиантное поведение и (само)выражение» [Mintz 1985: 74]. Цитируя З. Фрейда, развивавшего юмористическую теорию Высвобождения, он приходит к выводу, что приобщение к подобному «санкционированному девиантному поведению» позволяет зрителю примириться с социально наложенными на него ограничениями и нормами этикета и тем самым выплеснуть потенциально зреющее недовольство и агрессию [ibid.: 77].

Вместе с тем существует мнение, что общество становится всё чувствительнее к освещению таких тем, как раса, религия, пол и проч. И. Нванкво отмечает, что всё чаще право комиков шутить на любые темы и свободно критиковать различные институты власти и персоналии сегодня подвергается цензуре, и комики, решающиеся на подобного рода шутки, подвергают себя определенному риску [Nwankwọ 2019].

Нарушение устоявшихся норм общения и резкие высказывания сами по себе не способствуют созданию комического противоречия и могут вызвать недовольство зрителя. Комику необходимо уметь выходить за рамки социальных ограничений таким образом, чтобы избежать коммуникативных неудач. В бытовом общении считается, что данные границы охраняются правилами вежливости, типичными для той или иной культуры. Комики же применяют различные коммуникативные стратегии и тактики.

Категории (не)вежливости и мнимой невежливости

П. Браун и С. Левинсон определяют вежливость как “source of deviation from such rational efficiency” («источник отклонения от подобной рациональной эффективности (максим Грайса)») и выделяют 4 группы стратегий: “bold on record” («прямое высказывание»), “positive politeness strategies” («стратегии позитивной вежливости»), “negative politeness strategies” («стратегии негативной вежливости») и “off record” («непрямое высказывание») [Brown, Levinson 1987]. По мнению вышеупомянутых авторов, при составлении сообщения говорящий апеллирует либо к «позитивному лицу» слушающего (его открытости к кооперации, желанию понравиться), либо к его «негативному лицу» (желанию защитить свои интересы, неприкосновенность личных границ). Авторы выделяют ряд “face threatening acts” (FTA) – это коммуникативные акты, которыми говорящий ставит «лицо» слушающего под угрозу и которые он может смягчить, прибегнув к одной из обозначенных стратегий [ibid.].

С категорией вежливости тесно связана противоположная ей категория невежливости. В контексте комического большее значение приобретает “mock impoliteness” («шутливая, мнимая невежливость») и ее разновидности – “banter” («подтрунивание, добродушное поддразнива- ние») и сарказм. Мнимая невежливость, подтрунивание сочетают в себе два разных фрейма – хотя на поверхности речевого акта лежит одна коммуникативная интенция, иллокутивный смысл сообщения с ней не соотносится, так как у говорящего на самом деле нет интенции нанести обиду или оскорбление. Более того, по утверждению Дж. Калпепера, отсутствие вежливости типично для доверительных отношений и способствует созданию таковых, а «внешнюю невежливость» скорее интерпретируют как подшучивание, нежели как грубость, если отношения между коммуникантами не близки [Culpeper 1996: 352]. В. Синкевичюте включает подтрунивание в формы выражения разговорного, диалогового юмора, наряду с подшучиванием и издевками, и отмечает, что такой тип юмора способен выполнять разнообразные функции, но главные связаны с утверждением силы или солидарности. Разные формы подшучивания активно используются для поддержания власти или создания имиджа лидеров [Sinkeviciute 2019: 61–64]. Подобная идея находит отражение в работах многих других исследователей. Например, Дж. Лич отмечает, что ирония по сравнению с прямым выражением невежливости более сложна и интересна и обладает способностью укрепить позицию «лица» говорящего, одновременно атакуя «лицо» слушающего [Leech 2014: 235].

Существование мнимой невежливости указывает на зыбкую грань между категориями (не)вежливости. По словам Дж. Калпепера, существует лишь незначительное число речевых актов, которые можно назвать имманентно (не)вежливыми. В остальных случаях контекст речевого акта и его понимание адресатом приобретает исключительную значимость для интерпретации прагматического значения сообщения [Culpeper 1996: 350–351]. Социальный контекст речевой ситуации и вербальные и невербальные подсказки со стороны адресанта (например, интонация, с которой произносится сообщение, подмигивание говорящего и др.) крайне важны для распознавания шутливого или, напротив, недружественного тона сообщения [Sinkeviciute 2019: 73].

Тактика (не)вежливости в дискурсе стендап-выступлений

Способы и стратегии выражения (не)вежливости в рамках стендап-выступлений пока малоизучены. Из найденных нами работ две, за авторством А. Хафиса и Ш. Ханидара, З. Арливиа и Т. Дж. П. Сембодо, анализируют сольные концерты одного конкретного комика, в которых шутки не направлены на зрителей, а комик не работает с залом, не взаимодействует с отдельными зрителями [Hafisa, Hanidar 2020; Arlivia, Sembodo 2024]. Ю. Аль Арьеф также рассматривает лишь одно выступление, но оно интересно тем, что политические фигуры, которых высмеивает комикесса, присутствуют в зале. Исследователь анализирует речевые ходы комикессы и описывает ее стратегию – комплименты, предваряющие шутки о присутствующих, и сами шутки, выстроенные с использованием хеджинга и “off record” высказываний (по классификации П. Браун и С. Левинсона) [Arief 2023].

Также существуют две работы, в рамках которых рассматриваются вежливость и этнические шутки в стендап-выступлениях. М. Доре анализирует один концерт, в котором приняли участие несколько комиков итальянского происхождения на английском языке перед англоговорящей аудиторией в Италии. Исследователь описывает четыре стратегии (по классификации Дж. Раттера), применяемые комиками, приводя в примеры озвученные шутки, упоминая один, в котором комик подшучивает над положением зрителей-иммигрантов. Автор подчеркивает, что шутки комиков относительно зрителей не были восприняты ими всерьез, как акты, угрожающие их «лицу» [Dore 2018]. В работе о малазийских комиках анализируются (согласно классификации П. Браун и С. Левинсона) 30 шуток этнической и политической тематики (в соотношении 17 к 13), при этом не упоминается, какой процент шуток этнической тематики был рассказан комиками перед иностранной аудиторией и сколько из них были направлены на зрителей. Результаты анализа показали, что “off record” стратегия наиболее популярна среди малазийских комиков и что к стратегиям вежливости в этнических шутках они прибегали чаще, чем в политических [Onn et al. 2018].

Четыре из пяти упомянутых выше исследований ограничиваются одним концертом, и лишь в одном проанализировано стратегическое использование тактики вежливости по отношению к зрителям в зале, однако данная работа не посвящена шуткам этнической тематики.

Материалы и методология

Нами были отобраны и проанализированы записи англоязычных стендап-выступлений этнической тематики азиатских комиков перед иностранным зрителем, найденные в открытом доступе. Данный тип выступлений был выбран для изучения исходя из особых условий коммуникативной ситуации, где комик, представитель национального меньшинства, стратегически выстраивает подачу своего материала перед зрителями – членами национального большинства. Комики, чьи выступления анализировались, яв- ляются вторым поколением иммигрантов своей семьи, но по-прежнему сохраняют свою культурную идентичность. Для нашего анализа мы отобрали трех комиков разных возрастных групп и разного азиатского наследия – Рэй Лау, Фуми Абе и Бобби Ли, чья работа с залом в ходе их выступлений была заснята и выложена в открытый доступ.

В общей сложности нами было изучено 266 битов (бит – шутка, составными частями которой являются сетап (подготовительная часть шутки, объясняющая ее контекст) и панчлайн (часть, в которой заключено комическое противоречие)), принимаемых нами за единицу сверхфразового единства в рассматриваемом типе дискурса. Из данной выборки нами было отобрано и более детально проанализировано 48 битов на основании их соответствия одновременно двум критериям: они представляют собой шутки на этническую тематику и направлены на зрителя и/или зал.

В данном исследовании речевые ходы, выражающие (не)вежливость, рассматриваются по отношению к непосредственному адресату, то есть зрителю, в соответствии с идеей о ключевой роли адресата в определении акта как (не)вежливого. Стендап – интерактивный речевой акт, зритель не является безголосым наблюдателем, он способен реагировать на шутки комика в реальном времени, вступает с ним в прямую коммуникацию на протяжении всего выступления.

Обсуждение результатов

Анализируя речевые ходы, совершаемые комиками, на предмет реализации тактики (не)вежливости, мы опирались на концепцию «лица» и «стратегий» вежливости, предложенную П. Браун и С. Левинсоном, а также на зеркально противоположную ей модель Дж. Калпепера о стратегиях (не)вежливости. По результатам анализа мы выделили следующие типы речевых ходов: нейтральные по отношению к «лицу» слушающих, направленные на сохранение «лица» слушающих и представляющие реальную или потенциальную угрозу «лицу» слушающих. Рассмотрим каждый тип речевых ходов на конкретных примерах.

Речевые ходы, нейтральные по отношению к «лицу» слушающих. В данную группу речевых ходов относим те шутки этнической тематики, которые нейтральны по отношению или не касаются зрителя лично или его национальной группы. Преимущественно наборы пропозиций данного типа характеризуют либо самого комика, либо объективную реальность или представляют собой нейтральные вопросы (например,

«Как Вас зовут?», «Чем вы занимаетесь?» и т.п.), заданные аудитории во время работы с залом.

Пример речевого хода, нейтрального по отношению к «лицу» слушающих, из сетапа к шутке о горячей линии о преступлениях против азиатов на одном из выступлений Фуми Абе: I know Corona virus was very scary for a long time. I remember when it first started it was especially scary for Asian Americans because every time Trump was saying the word ‘Chinese’ virus, there was violence against Asian people (Fumi).

Примечательно, что ввиду контекста комической коммуникативной ситуации или иных личных причин некоторые зрители могут находить нейтральные вопросы комика угрожающими их «негативному лицу». Так, на вопрос Рэя Лау относительно роста зрителя (How tall are you, sir? ) с уважительным обращением, без предварительного ошучивания комиком данной темы и заданного без особо окрашенной интонации, зритель ответил I’m OK , давая комику понять, что не настроен продолжать коммуникацию (RayJLau, Audience).

Речевые ходы, направленные на сохранение «лица» слушающих. В данную группу мы включили те ходы, которые П. Браун и С. Левинсон обозначают как “positive politeness strategies” и “negative politeness strategies”, то есть такие, которые согласно концепции непосредственно связаны с социальными потребностями слушающих и направлены на их удовлетворение.

Примером “positive politeness strategies” может послужить включение комиком себя и слушающего в одну группу (“use in-group identity markers” по классификации П. Браун и С. Левинсона). Так, во время одного из своих выступлений комик Рэй Лау спросил зрителей, есть ли среди них азиаты: Any Asian people here? , и одна из зрительниц громко закричала о своем присутствии. Комик ответил Yes, sister, yes! , давая понять, что солидарен с девушкой в ее национальной гордости. Узнав, что зрительница является студенткой, комик пошутил, на этот раз устанавливая контакт с остальной частью зала, используя дружеское обращение и подтверждающий вопрос: I’m not gonna make an Asian student joke. You, guys, want me to make an Asian student joke, don’t you? (RayJLau, Asian pride).

Речевые ходы, которые представляют реальную или потенциальную угрозу «лицу» слушающих. В данную группу речевых ходов мы включили те, что прямо или завуалированно способны нанести вред «лицу» зрителей. Большинство из этих ходов обладают высокой степенью иллокутивности и относятся или к категории “off record strategies” (согласно классификации

Браун и Левинсона), или к категории “sarcasm and mock politeness” (в классификации Калпепера), прибегая к которым говорящий желает снять с себя ответственность за совершаемый FTA и предоставить право интерпретации своего высказывания слушающему. На наш взгляд, одной из основных интенций комика при использовании подобных ходов является желание создать комическое противоречие, рождаемое из возможности неоднозначной интерпретации пропозиций. Кроме того, подобные ходы обеспечивают аутентичность речевой организации стендап-выступления (как, например, имитацию дружеской неформальной беседы).

Комик корейского происхождения Бобби Ли известен своим резким и весьма экстравагантным юмором. Одно из своих выступлений он начал с дружественного возгласа: White people, have a run of applause, I love you so much! , но уже после первой шутки он выдает следующий сетап: White people say racist sh*t accidentally, that’s gonna stop (Lee). Хотя Ли и использует обобщение, “white people”, не указывая на конкретных зрителей, что можно было бы трактовать как ‘negative politeness strategy’, принимая во внимание его приветствие, а именно тот факт, что для комика зрители являются просто группой белых, отметим, что в данной пропозиции угадывается его недовольство и скрытая претензия по отношению к зрителям и белому населению в целом, а обсценная лексика в данном случае непрямо оскорбляет зрителя.

Пример из другого выступления, концерта комика Фуми Абе во время его работы с залом. Абе обратился к одному из зрителей; Dude, you’re like a nice guy, but like (пауза) are you wearing a Princeton shirt right now? Oh my god. Dude, you’re like aggressively white. It’s like… it is … it’s not appropriate, you can’t put this in front of me, I’m like vulnerable. You know what I’m saying? (Abe). Хотя вначале Абе и прибегает к “positive politeness strategy”, адресуя зрителю своеобразный комплимент, ограничивающий союз ‘but’ дает понять, что у комика сложилось неоднозначное впечатление о зрителе. Несмотря на то что Абе говорит несколько расплывчато, опуская некую информацию, человеку, имеющему некоторый багаж знаний о современной американской культуре и об определенной репутации данного учебного заведения, то есть всем присутствующим, будет понятно, что именно подразумевал Абе. Также, узнав, что зритель учится теперь в другом, менее престижном университете, комик делает выпад, проявляя саркастичное участие, спрашивая и громко смеясь Ohh, what happened?, что вполне могло бы задеть гордость зрителя и поставить его «лицо» под угрозу. Однако положительная реакция зрителя говорит о том, что он не воспринимает шутки комика как попытки обвинить его в расизме, оценивает их как “jocular behavior” («шутливое поведение»).

В таблице представлены разновидности речевых ходов второго и третьего типа и их последовательности, встреченные нами в рассмотренных битах. В данную таблицу не были включены речевые ходы первого типа из-за их нейтрального характера и речевые ходы второго и третьего типов в шутках, лишенных этнической составляющей. Под СЛ понимаются речевые ходы второго типа – ходы, направленные на сохранение лица слушающего, а под РПУ – ходы третьего типа, которые представляют реальную или потенциальную угрозу «лицу» слушающих. Рядом с сокращениями названий ходов указан адресат, также отмечено, если изначальный ход был сменен и бит продолжен ходом другого порядка.

Типы и последовательности речевых ходов и количество соответствующих битов The types and sequences of speech moves and the number of corresponding bits

№ п/п	Типы речевых ходов	Количество битов соответствующего типа
1	СЛ (зритель)	6 (12,5 %)
2	СЛ (зритель) – СЛ (зал)	1 (2 %)
3	СЛ (зритель) – РПУ (зал)	1 (2 %)
4	СЛ (зритель) – РПУ (тот же зритель)	3 (6,25 %)
5	СЛ (зал) – РПУ (зал)	1 (2 %)
6	РПУ (зритель)	22 (46 %)
7	РПУ (зал)	6 (12,5 %)
8	РПУ (зритель) – СЛ (тот же зритель)	3 (6,25 %)
9	РПУ (зритель) – РПУ (зал)	3 (6,25 %)
10	РПУ (зритель) – РПУ (другой зритель)	1 (2 %)
11	РПУ (зал) – РПУ (зритель)	1 (2 %)

Из анализируемых битов лишь около 15 % состояли исключительно из речевых ходов второго типа, то сеть направлены на сохранение «лица» зрителя(ей). Примечательно, что пять из семи ходов основывались на общей национальной культуре комика и зрителя. На наш взгляд, такое низкое процентное соотношение в сравнении с ходами третьего типа объясняется тем, что последние обладают бо́льшим комическим потенциалом. Кроме того, таким образом комик, являющийся представителем национального меньшинства, пытается оставаться в позиции силы по отношению к представителям национального большинства. По этим же причинам 10 % ходов второго типа были продолжены ходами третьего типа. Тем не менее стоит отметить, что в 6 % случаев комики решали «смягчить» свой выпад в сторону конкретного зрителя, прибегнув к ходу, направленному на сохранение «лица» зрителя.

Как уже было отмечено, речевые ходы третьего типа оказались наиболее частотными. Интересно, что хотя около 23 % ходов РПУ включали в себя обвинения зрителей в нетолерантном или расистском поведении по отношению к комику или его культуре, почти половина, 46 % ходов комика. содержали нетолерантные или расистские высказывания. Тем не менее с помощью невербальных маркеров и благодаря игровому контексту речевой ситуации комику удается дать зрителю понять, что такие ходы являются мнимой невежливостью.

Выводы

Стендап-выступление является неритуализированной ситуацией общения, а тема этнического своеобразия всегда требует от коммуникантов особой осторожности. Поэтому стендап-комику необходим этап стратегического планирования и тщательное продумывание речевых ходов и способа их подачи. Как показал анализ литературы, существует крайне мало работ, изучающих применение тактики (не)вежливости в этническом стендап-дискурсе, несмотря на возрастающую популярность данного вида выступлений.

Результаты исследования демонстрируют, что речевые ходы, представляющие реальную или потенциальную угрозу «лицу» зрителей, являются наиболее популярным типом ходов, так как именно данный тип эффективен при создании комического противоречия, необходимого для функционирования шуток. Кроме того, подобная завуалированная, а не открытая конфронтация является примером «санкционированного девиантного поведения», которого зритель ожидает от комика. Помимо этого, мы полагаем, что данная речевая тактика позволяет комику, представителю национального меньшинства, оставаться в позиции силы среди зрителей – представителей национального большинства и тем самым сохранять контроль над ходом речевой ситуации.

Стратегическое выстраивание своего выступления наделяет комика возможностью столкнуть зрителя с нетолерантными установками и стереотипным мышлением в социально безопасной ситуации, высмеивая, показать их несостоятельность и сомнительность. Не каждый зритель априори готов к восприятию подобной информации, поэтому стратегическое написание материала и прогнозирование реакций зала, своевременное реагирование на них непосредственно во время выступления являются одними из важнейших компонентов успешного стендап-вы-ступления на сегодняшний день.