Кавказ второй половины XIX века глазами русского купца: из путевых заметок Михаила Константиновича Сидорова

Acknowledgements

The research was supported by the RSF within the framework of scientific research “The emergence and development of the autobiographical tradition in the Russian written culture of the late 16^th – early 20^th century in the context of studying changes in the consciousness of a person of the New Age”, project no. 22-78-10135, https://rscf.ru/project/22-78-10135/ For citation

Komleva E. V. The Caucasus of the Second Half of the 19^th Century through the Eyes of a Russian Merchant: From the Travel Notes of Mikhail Konstantinovich Sidorov. Vestnik NSU. Series: History and Philology , 2023, vol. 22, no. 8: History, pp. 81–91. (in Russ.) DOI 10.25205/1818-7919-2023-22-8-81-91

Бурное развитие промышленности в России во второй половине XIX в. потребовало поиска новых сырьевых ресурсов, рынков сбыта, дешевой рабочей силы, стимулировало создание транспортных коммуникаций. Многие предприниматели из разных слоев общества обратили внимание на сравнительно недавно вошедшие в состав империи территории, еще плохо изученные и освоенные в экономическом отношении. Одним из них был Кавказ, отличавшийся полиэтничным составом населения и политической нестабильностью. Окончание Кавказской войны способствовало проникновению сюда как российского, так и европейского капитала. В регионе к тому времени были обнаружены залежи каменного угля, серы, медной и железной руд, соляные источники, нефтеносные месторождения. Академик Г. В. Абих, пионер геологического изучения Кавказа, в 1840–1850-х гг. исследовавший Дагестан, Кавказские

Минеральные Воды, Грузию, прочил этим территориям большое будущее: «…страна эта заключает в себе гораздо более естественных средств, нежели сколько общее мнение, при неимении достаточных розысканий, предполагает в нем обыкновенно» [Абих, 1862, с. 105]. Об экономике Кавказа в пореформенный период писали В. Масальский [1900], А. В. Фадеев [1959], Т. Х. Кумыков [1962], Н. П. Гриценко [1963], Л. В. Куприянова [1981], Г. Д. Шкарлу-пина [1999], Ю. Ю. Гранкин [2001], М. Ч. Чшиева [2008], В. Л. Степанов [2019] и многие другие авторы, отмечая, в том числе, возрастающий интерес к нему зарубежного и отечественного бизнеса. В Санкт-Петербургском филиале Архива Российской академии наук отложился интересный источник, позволяющий понять, что именно находилось в центре внимания деловых кругов, взглянуть на реалии Северного Кавказа и Закавказья глазами русского купца. Это путевые заметки одного из ярчайших представителей российского купечества – уроженца Архангельска, красноярского, затем петербургского купца, золотопромышленника, исследователя Севера Михаила Константиновича Сидорова (1823–1887).

М. К. Сидоров известен целым рядом крупных проектов по развитию северных областей: это и Печорская компания, и поиск Северного морского пути, и проведение каналов между сибирскими реками. Человек эрудированный, постоянно обращающийся к новейшей технической литературе, обладавший широкими связями, включая высокопоставленных чиновников, М. К. Сидоров многое посмотрел и на практике. Он неоднократно бывал за границей с целью знакомства с передовыми достижениями в пароходостроении, добывающей и обрабатывающей промышленности. Во время этих поездок он имел обыкновение вести путевые заметки, которые впоследствии служили ему и в реализации практических замыслов, и для подготовки многочисленных докладов, статей и книг (полный перечень устных выступлений, записок и публикаций М. К. Сидорова приведен в книгах А. А. Жилинского [1918, с. 132–150] и В. Н. Королева [1987, с. 89–109]). На сегодняшний день выявлены дневники, которые он вел во время путешествий по Швеции и Кавказу, нередко сопровождая записи зарисовками природных явлений, различных технических сооружений и приспособлений 1. К анализу этих текстов до сих пор никто не обращался, между тем они расширяют корпус выявленных в настоящее время мемуарных источников, возникших в купеческой среде, подчеркивают присущее купцам стремление сочетать осмотр достопримечательностей с изучением экономики и технических достижений посещаемой местности (см., например: [Ушакова, 2006, с. 93]). Кроме того, заметки, сделанные во время поездки по Кавказу, представляют несомненный интерес для современного читателя, учитывая неослабевающее в последние десятилетия внимание к общественно-политической ситуации в регионе и к изучению его исторических связей с Россией.

На Кавказ М. К. Сидоров отправился в конце 1870-х гг. как доверенное лицо одной из высокопоставленных особ, поручившей ему осмотреть местность в системе р. Самур и р. Ала-зань на предмет обнаружения полезных ископаемых (прежде всего, конечно, золота), и «если окажутся благонадежные знаки», тогда подавать «объявление об отправке партий» для дальнейшей детальной разведки 2. Выехав из Москвы, Михаил Константинович посетил Севастополь, Ростов, Астрахань, добрался до Владикавказа, откуда 21 августа отправился в Грозный, Хасав-Юрт, Чир-Юрт, Темир-Хан-Шуру, Петровск, Сигнах; 29 августа он уже в Батуме, 4 сентября – в Сухуме, и далее по следующему маршруту: Ольгинское, Георгиевское, Цабал, Лата, снова Сухум, через Гори в Тифлис, Кедабек, Баку. У впервые оказавшегося на Кавказе человека, привыкшего совсем к другому окружению, вызывали большой интерес местные реалии. Вместе со своими спутниками он осматривал встречавшиеся на пути развалины древних селений и крепостей, слушал рассказы местных жителей о прошлом, присматривался к особенностям их бытового уклада и культурных традиций. Поражала своим богатством и южная растительность, так непохожая на привычную скудную флору Русского Севера и Сибири. Все это нашло отражение в оставленных М. К. Сидоровым заметках, основное внимание в которых, исходя из цели поездки, уделялось фиксации сведений о минеральном сырье и промышленности региона.

К сожалению, до наших дней дошли лишь фрагментарные записи – частично написанные на небольших обрывках бумаги мелким, трудно разборчивым почерком, иногда карандашом, – которых, вероятно, изначально могло быть и больше. Листы в деле перепутаны по хронологии, текст местами утрачен, размыт, словно от попадания воды. Несмотря на то что в рукописи указаны только числа и месяцы, из сообщаемых деталей понятно, что речь идет об августе – сентябре 1878 г., когда прошло совсем немного времени после окончания Русско-турецкой войны и Кавказ был заполнен передвигавшимися русскими войсками. Сохранившиеся заметки раскрывают манеру работы автора: сначала он кратко фиксировал происходившее за день или несколько дней, а впоследствии аккуратно переписывал эти сведения на листы большего формата, снабжая дополнительными комментариями и «разворачивая» исходные скупые пометки до объемного повествования. По результатам наблюдений, сделанных в ходе поездки, в 1879 г. на одном из заседаний Общества для содействия русской промышленности и торговле был представлен устный доклад «О путешествиях М. К. Сидорова по Кавказу и о его богатствах» [Жилинский, 1918, с. 139; Королев, 1987, с. 98]. Текст этого выступления обнаружить не удалось, но естественно предположить, что в него не вошли многие мелкие подробности путешествия, непосредственно отражающие первые впечатления от увиденного. На что обращал внимание известный предприниматель, авторитетный купец с большим практическим опытом, что видел, слышал, какие трудности испытывал в дороге, с кем встречался и о чем разговаривал – все это и станет предметом рассмотрения в данной статье. Надо сказать, что «кавказская» страница жизни М. К. Сидорова не нашла освещения в литературе, между тем и само путешествие, и сделанные в ходе него дневниковые записи, отражающие мировоззрение и приемы работы автора, имеют во многом уникальный характер и, вне всякого сомнения, представляют большой интерес для изучения вклада российского купечества в хозяйственное освоение Северного Кавказа и Закавказья, отражают многие детали социально-экономического развития и повседневной жизни населения региона во второй половине XIX в. Сохранившийся источник – не этнографические зарисовки или серьезное исследование местного хозяйства, не мнение профессионального ученого или военного, благодаря которым в середине XIX в. кавказоведение вышло на новый уровень [Дарендорф, 2017], – это в первую очередь взгляд купца с присущим ему практическим подходом к делу. Именно это обстоятельство и придает ценность рассматриваемой рукописи.

Одно из первых, что обращает на себя внимание при знакомстве с заметками Михаила Константиновича, – описание дорог и дорожных условий – чрезвычайно важный для развития экономики Кавказа вопрос, начавший активно решаться с начала 1860-х гг. по инициативе как центральных властей, так и местных сельских общин [Григорян, 2022, с. 92]. Фиксация обстоятельств, связанных с транспортной сетью, была важной и с точки зрения удобства передвижения частного путешественника, и для возможного последующего выстраивания логистической цепи в хозяйственных нуждах, поскольку, несмотря на интенсивное строительство железных дорог, гужевой транспорт не спешил сдавать свои позиции. Некоторые заметки состоят исключительно из перечисления населенных пунктов и указания расстояния между ними: «…от Сухума до Ольгинска 25, из Ольгинской до Георгиева 14 и из Георгиево до Латы 16 верст. Всего 55 верст» 3. Столкнулся М. К. Сидоров и с пароходным сообщением, которое только начинало развиваться. Пароходов было еще немного, и рейса из Батума в Сухум пришлось ждать три дня 4.

Естественно, что перевозчиков и проводников предпочитали нанимать из тех, кто мог изъясняться на русском языке, и трудностей с поиском нужных людей не возникало – М. К. Сидоров отметил, что в извозном промысле были заняты по преимуществу приезжие из разных регионов России: так, в получившем статус города в 1869 г. Грозном, который Михаил Константинович, очевидно, вслед за местными жителями, продолжал именовать крепостью Грозной, «ямщики везде говорили по-рус[с]ки: то казанские татаре, то рязанцы, тамбовцы, нижегороды, саратовцы, новочеркасцы и другие» 5, на самой станции «должность исправлял перс. Очень хорошо говорит по-рус[с]ки» 6. Последний фрагмент свидетельствует об успешных адаптационных практиках персидских мигрантов на Кавказе, вынужденных менять подданство из-за тяжелой экономической ситуации в Иране, власти которого поощряли переезд соотечественников на заработки для снижения социальной напряженности внутри страны [Канукова и др., 2022].

Дорога проходила по пересеченной местности, приходилось преодолевать и горы, и речные потоки: «Проезжая Георгиев, поднимались на высокую гору […] перевалив ея, спустились в р. Кодор» ⁷. Передвижение осложнялось и непривычными для жителя Севера погодными условиями: то сильнейшей жарой («…Руки в часа три покраснели, спалило. Если бы тракт не утерялся сильными ветрами, то было бы ехать невозможно уже от зноя. Пыль можно смыть, а зной – плохо. Удушливо…» ⁸), то влажностью и проливными дождями («…Раз-литие рек с горы волнами, едва можно спастись» ⁹). Поджидали и опасности иного рода: грабежи и разбойные нападения. По этому поводу в одной из заметок М. К. Сидоров писал: «…от Грозной ехать опасно – грабят. Нападали на курьера, почту, проезжих и проч. Везде бекеты (сторожевые посты. – Е. К. ) из казаков […] Кизляр, говорят, в течение месяца на почту нападал четыре раза, хотя она имеет 8 чел. вооруженных команды […] Выезжая из ХасавЮрт со станции в 2 часа дня […] мы увидели лежащего человека, всего в крови. Подойдя к нему, нашли спину, проткнутую кинжалом глубокой раной. В это время подъехал конвойный чеченец. Умирающий сказал, что его убили товарищи. Затем конвойный поскакал на бе-кеты дать об этом знать, чтоб задержали проезжих, и к становому. Из рассказов ямщика узнали, что тут зачастую делаются нападки» ¹⁰.

М. К. Сидоров также указывал, где можно перекусить и в каких условиях провести ночь: в Батуме «остановились в гостинице Лондон (подчеркнуто в рукописи. – Е. К. ), сод[ержав-шейся] евреем. Грязная комната [за] 3 руб. в сутки» ¹¹, в Сухуме – «в гостинице у Федора Ст[епановича] Иноземцова. Хорошая гостиница» ¹². Наиболее подробно освещено прибытие в Гори – скорее всего, именно это древнее грузинское поселение на берегу Куры между хребтами Большого и Малого Кавказа, имевшее статус города с 1801 г., стоит за названием «Дзегор» у М. К. Сидорова: «16 сент[ября]. Прибыли в 2 часа на станцию Дзегор, в степи, между Бол[ьшим] и Мал[ым] Кавказом, плоховат[ая] ком[ната], мальчик, самовар, ветра, слоем грязь, внутри вода грязная, копоть, чай не имеет вкуса или скорее метал[л]. Нашего экипажа нет, хотя должен был прибыть за сутки […] Лягушка под полом квакала» ¹³.

Исходя из цели поездки и собственных интересов, куда бы ни приезжал Михаил Константинович, он непременно осматривал находившиеся поблизости залежи минерального сырья, знакомился с постановкой дела на наиболее крупных промышленных предприятиях, которых было немного, большинство же остальных представляло собой небольшие заведения кустарного или полукустарного типа, постепенно трансформировавшихся в заводское производство

[Масальский, 1900, с. 92; Григорян, 2022, с. 91]. Под Грозным М. К. Сидоров посетил кирпичные заводы с рабочими из персов, «которые считаются трудолюбивыми» 14, в районе Ке-дабека – Дашкесанский кобальтовый рудник («14 сент[ября] в 3 часа утра уехали на ко-бал[ьтовый] завод, осмотрели шахту […] (кобальт для голуб[ых] красок от 25–30 до 45 руб. пуд)», «…он свинцового цвета. Добывают до 1 500 пуд. Единственный в Европ[ейском] конт[иненте]»), квасцовый завод («…руды квасцовой добывают 12 000 пуд. кв. аренда 8 р[уб.], продажа […] по 2 руб. Руду дробят, обжигают в печах 6 раз в день, кладки обож[ж]ен[н]ые в лари, полива[ю]тся водой, квасятся, разрыхляются. Потом варятся в чанах и выливаются, и выста[ива]ются…»), медеплавильный завод братьев Сименс («2 000 рабочих […] держат каторжан») 15.

Из этих записей, в частности, видно, что М. К. Сидоров старался вникнуть в техническую составляющую неизвестных ему прежде производств. Особое внимание обращал он на финансовую сторону дела, отмечая не только стоимость продукции, но и затраты на ее изготовление, включая оплату труда высококвалифицированных специалистов. В частности, он зафиксировал, что управляющий одного из осмотренных предприятий «армянин Николай Давыдович получает 500 руб. в год» 16. К наблюдениям о занятых в обрабатывающей промышленности рабочих можно добавить приведенные в другом месте дневника сведения, что северокавказский рынок свободной рабочей силы формировался по преимуществу из множества пришлых людей, в том числе из бывших русских солдат, нанимавшихся «в поденщики для постройки телеграфов и других работ от 50 до 70 копеек и даже до 1 рубля в сутки на их содержании» 17. На Северном Кавказе удельный вес этих иногородних мигрантов, кормившихся за счет работы по найму, в составе всего населения достигал в то время «в зависимости от местности […] от 10 до 30 процентов» [Судавцов, 2016, с. 42].

В записках М. К. Сидорова подчеркнуто национальное многообразие населения Кавказа: он упоминает чеченцев, абхазов, грузин, армян, осетин, черкесов, дагестанцев, лезгин, греков, персов, осевших в регионе русских солдат и их потомков, приехавших на заработки татар и жителей регионов европейской части России. Некоторых он видел лишь издали, с другими общался более тесно, останавливаясь на ночлег в разных селениях или нанимая местных жителей в качестве ямщиков и проводников. В его дневнике встречаются следующие записи: «…проехали мимо Георгиевского греческого селения», в Ольгинском «ночевали у грека Старнушева», в Лате – «у сына русского солдата Александра в абха[з]ской сакле. Он угощал медом и козьим молоком» ¹⁸, по дороге на Кедабек – «в деревне у армянина Свацен-ко» ¹⁹, «в деревне Ведины (Ведено. – Е. К. ) лезгины в горах живут» ²⁰. От местных жителей М. К. Сидоров слышал разные истории: «Рас[с]каз, как готовили имение Великому Князю Михаилу и как его обманули местные начальники и разделили между собой землю» ²¹, «о гаймаке […] красивом дураке» ²², «о барсах, нападающих на человека» ²³, «о горячих ключах» ²⁴. Не остался он равнодушным и к древностям Кавказа: «По дороге видели Цебельдав-ской крепости (т. е. крепости Цибилиум у села Цабал (Цебельда). – Е. К. ) развалины» ²⁵.

Фрагменты с указанием начальственных лиц, представлявших царскую администрацию на Кавказе в конце 1870-х гг., косвенно свидетельствует об эффективности работы местного управленческого аппарата: к кому именно предпочтительнее было обратиться не только в силу занимаемого поста, но и, вероятно, исходя из личностных качеств, способности быстро решать дела, знакомят со стилем работы некоторых администраторов (например, член Сухумской сословно-поземельной комиссии полковник А. Н. Введенский принял М. К. Сидорова на даче 26). Деловые контакты у Михаила Константиновича установились с князем Александром Евстафьевичем Эристовым – членом знатного грузинского рода, «которой работает серные копи на Черкате» и у которого следовало просить «местным начальникам рекомендательные письма» 27. Кругозор, интересы и круг общения автора дневника подчеркивает его встреча с натуралистом Владимиром Ивановичем Чернявским 28, проживавшим в Сухуме с 1870 г. и внесшим большой вклад в развитие местного краеведения.

Еще одна тема, нашедшая отражение в дневниковых записях М. К. Сидорова, – впечатления от увиденных населенных пунктов, ограничивающиеся по преимуществу краткой характеристикой гостиниц и общественных увеселений, перечислением занятий и встреч. Так, в Батуме путешественники «утром были в церкви. Вечером был фейерверг и музыка на площади» 29; в Сухуме «были у обедни, в ботаническом саду. Восходили на гору осмотреть Сухум, ходили по берегу моря. Вечером на берегу моря музыка» 30, «…в Грозную приехали […] ночь была светлая, луна в полном блеске […] осмотрели город, сад общ[ественный], где играла отлично музыка музыкантами Аргунского полка, публики достаточно» 31. А вот что осталось в памяти от основанной в 1864 г. станицы Саратовской: «Мальчики и ешаки» 32. В Сухуме Михаил Константинович стал свидетелем следующей сцены: «9 сент[ября] в 9 часов причалил пароход “Россия” из Одес[с]ы, привезли останки именитого купца сухумского. Его встреча, похороны с хоругвями и музыкою. Плачь родных, крик…» 33.

Характерно, что, где бы ни проезжал М. К. Сидоров, он обязательно старался посетить встречавшиеся православные храмы и принять участие в церковной службе. Остановившись в Ольгинском, «ходили к новой греческой церкви. В окно виден был во весь рост образ Николая Чудотворца. Помолились ему» 34. Там же «в церкви предел Дмитрия Солунского […] служил священник и мальчик босой прислуживал. Дьякон причащал чужих, равно и другие причащались. К удивлению, местных образов, покровов, равно и образа Николая Чу-дотв[орца] во весь рост не было» 35. Внимание к церковной жизни было обусловлено заложенным в детские годы и сохраненным в дальнейшем православным мировоззрением. Во многих других сохранившихся текстах М. К. Сидорова подчеркнут религиозный настрой автора, известно также, что он переписывался с духовными лицами, а его мать была игуменьей Шенкурского монастыря в Архангельской губернии [Броднева, 2012, с. 292]. И хотя на это нет никаких прямых указаний, учитывая знакомство Михаила Константиновича с рядом церковных иерархов, можно предположить, что он присматривался к церковному устроению, в том числе, чтобы получить представление о результатах деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе, направленную на укрепление в регионе позиций России [Гергедава, 2019, с. 209].

Конечно, М. К. Сидоров обращал внимание и на местную флору и фауну. Будучи в Сухуме, он отмечал, что здесь встречаются «пальма и сосна, калина, рябина, яблоко, каштаны, орех грецкий, груши, немного чинар громадных размеров», «кабанов, барсов, коз много, но не видали воробья» 36. У Латы «ходят волки, барсы, серны и медведи» 37. По дороге от Сухума до Латы «видели много пещер. Роскошь природы» 38. При этом «сырость воздуха» и болотистая местность вокруг Сухума вынудили к отъезду из города раньше намеченного срока «по случаю лихорадки» (не ускользнуло от внимательного путешественника и то, что «табак от этой сырости теряет […] и уступается дешевле») 39.

По окончании поездки М. К. Сидоров обобщил собранные сведения, проштудировал нужную научную литературу (в частности, работы геолога Г. В. Абиха, горного инженера К. В. Гилева, артиллерийского полковника и владельца первого в России частного порохового завода Б. В. Винера) и, как это было ему свойственно, выдвинул ряд практических соображений по развитию добывающей промышленности на Кавказе. Обосновывая свои соображения, он писал: «Природные богатства Кавказа до того велики и разнообразны, что, по всей вероятности, в скором будущем благодаря улучшенным путям сообщения этот край будет источником обогащения многих смелых предпринимателей» 40. Наиболее перспективным направлением он считал разработку месторождений серы, которая в то время использовалась для изготовления пороха и серной кислоты и поставлялась в Россию из Сицилии в количестве 700 тыс. пудов в год. М. К. Сидоров полагал, что кавказская сера из уже открытых месторождений «в Черкатских или Кхиртских холмах в 65 верстах от Порта Петровска» и которая уже частично разрабатывалась кн. А. Е. Эристовым, могла бы успешно конкурировать с сицилийскими поставками 41. Это мнение разделяли и другие современники М. К. Сидорова, в частности Д. И. Менделеев, который в одной из работ отмечал: «Князь Эристов, в 1880 году, назначал цену 80 копеек за пуд чистой серы в Астрахани, т. е. тогда уже предлагал этот важный продукт химических заводов по ценности гораздо меньшей, чем та, в которую обходится ввозимая к нам сицилианская сера» [Менделеев, 1882, с. 30].

Таким образом, путевые заметки М. К. Сидорова – необычный, никогда прежде не привлекавшийся исследователями источник, интересный и с точки зрения отражения в нем мировоззрения видного представителя пореформенного русского купечества, и как свидетельство о социально-экономическом развитии Северного Кавказа и Закавказья во второй половине XIX в., процессе их инкорпорации в Российскую империю, состоянии инфраструктуры региона, повседневной жизни местного населения. Сохранившиеся тексты подчеркивают внимание отечественных деловых кругов к освоению природных богатств Кавказа, позволяют получить представление о том, как осуществлялись сбор необходимой информации и ее дальнейшая обработка, выливаясь в конкретные практические рекомендации и оценку возможных перспектив.