Керамика эпохи поздней бронзы из раскопок курганов у с. Кёнделен

В 2014 г. экспедицией Института археологии РАН были проведены раскопки пяти насыпей курганной группы «Кёнделенская I», распложенной в ущелье реки Баксан (Кабардино-Балкарская Республика) (рис. 1: 1 ). Исследованные курганы находилась на водоразделе между реками Баксан и Кёнделен в 3,5 км к западу от их слияния. В общей сложности в процессе работ были обнаружены 74 погребения и 20 отдельных комплексов. Из них 7 захоронений относились к майкопской культуре (IV тыс. до н. э.), 65 – к северокавказской культуре

1 Работа выполнена в рамках коллективной плановой темы ИА РАН № НИОКТР 122011200270-0.

Рис. 1. Карта находок керамики с «наплывами» эпохи бронзы на территории Северного Кавказа и Закавказья

1 – курганная группа Кёнделенская I; 2 – поселения Кичи Балык 1А и 2; 3 – поселение Зубчихинское 7; 4 – поселение Кабардинка 2; 5 – поселение Беловодская-Эшкакон 1; 6 – поселение Рансырт 8; 7 – поселение Нижний Куркужин; 8 – местонахождение Красный курган II; 9 – поселение Шушук, 10 – поселение Деметра; 11 – поселение Абадзехское; 12 – перевал Аллаштраху (случайная находка)

эпохи средней бронзы (первая половина – середина III тыс. до н. э.) ( Клещенко , 2014). Помимо погребений и связанных с ними комплексов в верхних слоях насыпей курганов и межкурганном пространстве было собрано более 800 фрагментов керамики. Из них около 250 фрагментов по совокупности признаков (внешним морфологическим особенностям и визуально определяемым примесям) по предварительной классификации в отчете были отнесены к классу II. Основываясь на локализации отдельных находок такой керамики между камней верхних каменных конструкций, сооруженных над погребальными комплексами эпохи средней бронзы, в научном отчете было высказано предположение о синхронности такой керамики времени совершения погребений северокавказской культуры (в основном – второй четверти – середины III тыс. до н. э.). В задачи экспедиции входило только исследование курганов, поэтому поиск границ предполагаемого поселения не проводился, тем более что изначально находки керамики в насыпях и межкурганном пространстве были интерпретированы как часть поминального комплекса. Сейчас же можно предполагать, что курганные насыпи эпохи ранней – средней бронзы Кёнделенского могильника были перекрыты культурным слоем поселения более позднего в рамках эпохи бронзы времени², именно к нему и относится данная керамика.

Образцы рассматриваемой керамики имеют размеры от 2 × 3 до 8 × 9 см. В основном это стенки сосудов. Из профильных частей практически все ‒ венчики (15 экз.). Лишь один небольшой фрагмент является, вероятно, частью плоского донца.

Характерная особенность этой керамики – наличие на внешней поверхности примерно четвертой части стенок и большинстве венчиков своеобразных ребер-чатых «наплывов»: уплощенных горизонтальных валиков, нависающих один над другим (рис. 2; 3: 1–8 ). Исследование формовочных масс показало идентичность образцов керамики с наплывами и без них. Внутренняя поверхность всех фрагментов гладкая.

В данной работе представлены результаты изучения технологии изготовления 70 образцов этой посуды, данные о ее морфологии3 и анализ имеющихся на текущий момент сведений о происхождении, ареале и хронологии сосудов такого облика на территории Северного Кавказа.

Технико-технологический анализ фрагментов керамики с «наплывами»

Технико-технологический анализ образцов выполнен по методике, разработанной А. А. Бобринским ( Бобринский , 1978; 1999)⁴. Изучению подвергались поверхности и свежие изломы черепков с помощью микроскопа МБС-10 при основном используемом рабочем увеличении 4,8˟–32˟. Исследовались исходное пластичное сырье, состав формовочных масс, конструирование полого тела сосуда, вид обработки поверхностей сосудов, режим и примерная температура их обжига. Минеральный состав глинистого сырья и искусственных примесей к нему устанавливался с помощью рентгенофазового анализа (РФА)⁵.

• 1.    Отбор и обработка исходного пластичного сырья. Для изготовления сосудов отбиралась глина, слабоожелезненная (69 обр., или 98,6 %) и средне-ожелезненная (1 обр.), в основном среднезапесоченная (38 обр., или 54,3 %) или сильнозапесоченная (30 обр., или 42,9 %). Из слабозапесоченного сырья сделан 1 обр. Сырье использовалось во влажном состоянии. Дополнительная обработка, помимо механического удаления наиболее грубых примесей, отсутствовала. Естественной примесью к глине является кварцевый песок. В большинстве образцов (54 обр., или 70 %) в большом и среднем количестве присутствует только пылевидный песок и с зернами 0,1 мм. В 11,4 % обр. помимо него присутствует остроугольный песок со слегка сглаженными гранями с размерами частиц 0,3‒0,8 мм, максимум до 1,5 мм, в количестве от единичных включений

• 2.    Составление формовочных масс (ФМ) ⁶ . Искусственной примесью к глине является некалиброванная дресва из конгломератных образований бесцветного полупрозрачного кварца и плагиоклаза (табл. 1) с преобладанием кварцевых частиц, в основном крупная (до 3‒4 мм, 41,2 % обр.) или средняя (до 2 мм, 57,4 % обр.). Мелкая дресва (до 1 мм) встречена в 1 обр. В одном случае отмечена искусственная примесь крупного некалиброванного остроугольного, со слегка сглаженными гранями песка с размерами зерен 2‒4 мм, состоящего из такого же конгломерата кварца и плагиоклаза. Примесь дресвы в большинстве случаев присутствует в концентрации: 1:5 (72 %), менее 1:6 ‒ 7,4 %, 1:4 ‒ 5,9 %. Искусственная примесь песка определяется в концентрации 1:6. Во всех образцах присутствует органический раствор неизвестного состава, фиксирующийся по многочисленным впадинам диаметром 0,5‒1 мм с гладкими блестящими стенками и бесцветным, как правило, слабым, но в отдельных случаях достаточно интенсивным налетом с влажным жирноватым блеском в свежих изломах. В 10 обр. (14,5 %) есть частицы углефицированных растительных волокон шириной 0,1‒0,5 мм, длиной 0,5‒1,5 мм, 3‒16 включений × 1 кв. см, которые могли быть как составной частью органического раствора, так и естественной примесью в воде, на которой он составлялся.

Рис. 2. Фрагменты керамики с «наплывами» с территории курганной группы Кёнделенская I

1–4, 6–8, 10 – находки в насыпях курганов; 5, 9 – подъемный материал в межкурганном пространстве

Рис. 3. Фрагменты керамики с «наплывами» с территории курганной группы Кёнделенская I (продолжение)

1, 6–9, 12 – находки в насыпях курганов; 2–5, 10, 11 – подъемный материал в межкурганном пространстве до 15‒20 шт. × 1 кв. см. Кроме того, в 12,8 % обр. отмечаются единичные железистые включения – как правило, обломочные, иногда – в сочетании со слегка окатанными, размерами 0,1‒1 мм, не более 1‒2 шт. × 1 кв. см.

Таким образом, для рассматриваемой серии образцов керамики установлены следующие составы ФМ:

• 1.    Глина + дресва (конгломерат кварц + плагиоклаз) + органический раствор ‒ 68 обр. (98,6 %);

• 2.    Глина + песок + органический раствор ‒ 1 обр.

• 3.    Конструирование. О программе конструирования начина точно сказать ничего нельзя ввиду отсутствия пригодных для анализа донных частей сосудов. Однако, судя по косвенным признакам (особенностям формирования полого тела, форме и конструкции венчиков (рис. 2: 1–7 )), формирование сосуда происходило в направлении от донца к венчику, причем венчик, вероятнее всего, не налепливался отдельно, а создавался в процессе единого непрерывного технологического акта вместе с формированием тулова. Поэтому в данном случае, скорее всего, можно исключить использование емкостной или емкостно-донной программ и предполагать, что имела место донно-емкостная или донная ( Бобринский , 1978. С. 114‒153).

• 4.    Придание сосуду формы. Формообразование сосудов осуществлялось на плоскости, без использования форм-моделей, в основном без использования выбивания. У отдельных стенок, рельеф «наплывов» на которых практически не выражен, в изломе отмечаются удлиненные уплощенные поры, характерные для выбитых сосудов.

• 5.    Механическая обработка поверхности. Внутренние поверхности всех исследованных образцов заглажены. С внешней стороны на поверхностях отдельных жгутов также отмечаются следы заглаживания. На фрагментах с обеими гладкими сторонами заглажены обе поверхности.

• 6.    Придание прочности сосуду и устранение влагопроницаемости стенок. Готовые изделия подвергались сушке и обжигу. Из 70 обр. с «наплывами» 61 (87,1 %) носит следы обжига в окислительной атмосфере (светло-рыжие внешняя или обе поверхности, одно- и трехслойные изломы). У 47 из них (77 %) одинаковый светло-рыжий цвет имеют обе стороны черепка, причем изломы у 14 полностью прокалены (однослойные, имеют тот же цвет, что и поверхности). Только у 14 обр. (23 %) внутренняя сторона имеет цвет, отличающийся от цвета внешней стороны, ‒ темно-серый, светло-бежевый, светло-серый при двух- и трехслойном изломе. Внутренний цвет поверхности объясняется в данном случае обжигом этих изделий в положении вверх дном, в результате чего внутренняя сторона оказывалась полностью или частично лишена доступа кислорода во время горения топлива и подвергалась воздействию восстановительной или полувосстановительной газовой среды. У 28 обр. из числа имеющих обе светло-рыжие поверхности изломы трехслойные – со светло-рыжими внешними слоями и центральным слоем от светло-серого до бежево-рыжего цвета. В единичных случаях средний слой черно-серого цвета. Границы между слоями в основном нечеткие, слой прокала с внешней стороны в подавляющем большинстве случаев составляет 1–2,5 мм, с внутренней – 0,1–1,5 мм. Это указывает на относительную продолжительность обжига этих сосудов с медленным остыванием, т. е. в условиях нахождения их в обжигательном устройстве и после окончания горения топлива. Поэтому можно предполагать, что эти сосуды обжигались в специальных печах или горнах.

Таблица 1. Фазовый (минеральный) состав керамики курганного могильника у с. Кёнделен, мас. %

Минералы	Образцы
	№ 22 (рис. 2: 9 )	№ 25 (рис. 3: 5 )
Кварц SiO2	25	18
К-полевой шпат K[AlSi3O8]	4,5	3
Плагиоклаз (Ca, Na)AlSi3O8	12	16
Кальцит CaCO3	0,5	‒
Геленит Ca2Al2SiO7	1	1
Монтмориллонит	6	‒
Сумма кристаллических фаз	49	37
Рентгеноаморфная фаза	51	63

Конструирование полого тела сосуда осуществлялось из жгутов толщиной примерно 6‒10 мм с внешним наложением. После этого с внутренней стороны стенки сосуда жгуты плотно примазывались один к другому, а стенка полностью заглаживалась пальцами до образования ровной поверхности. С внешней же стороны их при наложении плотно прижимали один к другому таким образом, чтобы верхний жгут на одну-две трети поверхности перекрывал тело нижнего жгута, но примазывания и заглаживания этих строительных элементов одного к другому снаружи не происходило. Вследствие этого на внешней стороне образовывались ряды горизонтальных «наплывов», создающих своеобразную реберчатую поверхность стенки сосуда (рис. 2; 3: 1–8 ). В некоторых случаях перед наложением верхнего жгута верхняя площадка нижнего слегка уплощалась пальцами, а внешний край его слегка заострялся. Механическая прочность такого черепка в плоскости соединения жгутов была несколько ниже, чем у изделий с полностью примазанными строительными элементами. При нажатии фрагменты достаточно легко распадаются на части именно по линии горизонтального стыка между жгутами. Применение такого приема для создания полого тела сосуда абсолютно уникально, аналогов ему пока неизвестно.

Есть несколько фрагментов, у которых с внешней стороны горизонтальные жгутики были уплощены практически вровень с общей линией поверхности и почти не имеют рельефных выступов в профиль. Линии же стыков между ними умышленно не заглажены и четко выражены (например, рис. 3: 5 ).

Подобным образом, насколько можно судить, мог формироваться не весь сосуд. Из той же коллекции происходят 80 фрагментов стенок (максимальный размер 5 × 8 см), полностью аналогичных исследованным фрагментам по составу формовочных масс, толщине черепка и обжигу, но не имеющих «наплывов». Они изготовлены тем же способом из таких же по ширине жгутов, но плотно примазанных друг к другу с обеих сторон и имеют хорошо заглаженную с обеих сторон поверхность. Таким способом, судя по имеющимся на других памятниках аналогиям, могла формироваться нижняя часть сосуда, приблизительно до места максимального расширения тулова или выше, вплоть до перехода в горло (Reinhold et al., 2017. Тaf. 3: 12; 32: 1, 2; 34: 12; Эрлих, 2019. Рис. 2: 5, 7). Один из фрагментов кёнделенской коллекции демонстрирует как раз место стыка верхней части сосуда (с непримазанными снаружи жгутами) и нижней (гладкой) (рис. 3: 3). Однако неясно, изготавливались ли все изделия подобного вида с гладкой нижней и реберчатой верхней частью или же существовали сосуды, у которых наплывы жгутов покрывали всю поверхность.

Судя по наблюдаемому на одном из фрагментов месту горизонтального соединения жгутов (рис. 2: 6 ), они накладывались, видимо, по кольцевой траектории. Их длина не определена из-за отсутствия достаточно крупных фрагментов, по которым можно было бы проследить оба конца строительного элемента. Венчик формировался также из одного или нескольких рядов непримазанных снаружи жгутиков, вследствие чего на верхней его части снаружи образовывался своеобразный кольцевой «воротничок» (рис. 2: 1–7 ).

Для черепков с двухслойным изломом, напротив, в большинстве случаев характерна четкая граница между слоями, что свидетельствует о быстром остывании сосуда после окончания обжига (Цетлин, 2012. С. 117‒119). Это могло происходить при изъятии сосудов из обжигательного устройства сразу после окончания горения топлива или же подразумевало нахождение их в теплоустройстве открытого типа (очаг, кострище), в котором воздействие жара на сосуды прекращалось сразу после прогорания горючих материалов. Ввиду больших размеров сосудов, скорее всего, имел место второй вариант.

Два образца (2,9 %) обожжены в восстановительной атмосфере (темно-серые поверхности, двух- и трехслойные изломы ‒ темно-бежево-серый/черно-серый/темно-бежево-серый и темно-серо-бежево-рыжий/темно-серо-бежевый), границы между слоями слегка размыты.

Пять образцов (7 %) обожжены в полувосстановительной атмосфере (серо-бежевые или темно-коричнево-бежевые поверхности, одно- и двухслойные изломы тех же цветов), в основном со слегка размытой границей между слоями.

Один фрагмент носит следы сильного пережога и попадания в восстановительную газовую среду (темно-серые растрескавшиеся поверхности, спекание глины и ошлакованность в изломе).

Таким образом, по керамическим материалам из раскопок курганного могильника Кёнделен впервые изучена и описана технология изготовления сосудов с реберчатыми «наплывами» на стенках.

Ареал и датировка керамики с «наплывами» на территории Северного Кавказа

В поисках аналогий описанному виду оформления керамических сосудов, в первую очередь, следует обратиться к опубликованным материалам работ совместной экспедиции Института археологии РАН, ГУП «Наследие» Ставропольского края и Германского археологического института (DAI), проводившихся в 1999‒2008 гг. в юго-западной части Ставропольского края и Карачаево-Черкесской Республике.

Основной ареал находок подобных сосудов приходится на долину верхнего течения р. Подкумок и ее правых притоков и левый берег р. Кичмалка (Кисловодская котловина и ее окрестности), где они обнаружены на т. н. поселениях с симметричной планировкой эпохи поздней бронзы ‒ раннего железного века ( Reinhold et al. , 2007. Р. 143‒168. Аbb. 34: 3, 14‒18 ; 45: 3, 15, 37 ; 2017. Р. 111‒119. Аbb. 83: 22, 23, 30–35 . Taf. 3: 12 ; 6: 5, 7 ; 14: 1, 2, 6 ; 17: 1, 2 ; 23: 3, 4 ; 27: 1 ; 29: 16 ; 31: 14 ; 32: 1, 2 ; 33: 2, 3, 11, 15 ; 34: 3, 19 ). В частности, они точно присутствуют на поселениях Кабардинка 2, Зубчихинское 7, Кичи Балык 1А и 2, Беловодская-Эшкакон 1, Рансырт 8 (рис. 1: 2–6 ; 4: 1–3 ). Радиоуглеродные даты материалов позволяют относить слои с такой керамикой к эпохе поздней бронзы, а именно к XIV‒XI/X вв. до н. э. ( Reinhold et al. , 2017. P. 116, 139. Abb. 97; Райнхольд и др. , 2020. С. 439, 449. Табл. 3).

Обнаруженная на этих памятниках керамика в целом неоднородна (Reinhold et al., 2017. Р. 111‒119) и имеет различия как в морфологии, так и в орнаментации и технологии изготовления. Ее глубокое изучение и осмысление только начато (Ibid. Р. 111). Авторы проведенных работ рассматривают ее как часть материальной культуры протокобанского субстрата, на основе которого в дальнейшем формировалась кобанская культура (Ibid. Р. 214, 270, 271). Происхождение населения, оставившего эти памятники, пока неясно. Отдельные параллели прослеживаются в материалах некоторых могильников и поселений эпохи средней бронзы Кавказа, но в целом проблема его генезиса и географии происхождения достаточно масштабна (Reinhold et al., 2017. Р. 217, 218).

Керамика, описываемая в настоящей статье, принадлежит к одной из групп посуды, присутствующей на этих поселениях. Надо подчеркнуть, что такая посуда с реберчатыми «наплывами», несмотря на некоторое внешнее сходство, без сомнения, не тождественна присутствующей в большом количестве на тех же поселениях и в тех же слоях керамике с многочисленными узкими бороздками на стенках (Ibid. Р. 117. Тaf. 12: 1, 2, 4 ; 17, 1, 2 ; 19: 11, 12 ; 24: 1‒5 ; 25: 8 ; 27: 5 ; 28: 4‒6, 8, 9, 11, 12, 14 ; 29: 11‒15, 18, 19 ; 30: 17 ; 31: 5, 8, 11‒13 ; 34: 6, 9, 21 ). Без специального исследования точно оценить это невозможно, однако, насколько можно судить по рисункам и фотографиям в публикации, бороздки на этих сосудах прочерчены, а в каких-то случаях, возможно, оставлены гребенчатым штампом. Следов ступенчатого наложения жгутов и непри-мазанности их с внешней стороны в профиле этих фрагм. керамики не видно. Подобные моменты указывают на значительные различия в технологии изготовления.

Бóльшая часть фрагментов керамики, обнаруженной в насыпях и межкурганном пространстве могильника у с. Кёнделен, принадлежит закрытым сосудам. Венчики небольшие, плавно отогнутые, шейка относительно короткая. Формы венчиков аналогичны венчикам сосудов с наплывами поселения Кабардинка 2 (Ibid. Тaf. 3: 12 ; 6: 5 ; 14: 1, 2, 6 ; 23: 4 ). Стенки сосудов тонкие, 3‒8 мм, в отдельных редких случаях до 9‒11 мм. Поэтому мы полагаем, что максимальная высота таких изделий вряд ли могла превышать 40‒50 см. Один фрагмент является частью достаточно узкого (диаметр 22 см) горла сосуда, возможно, кувшина или, вероятнее, узкогорлой корчаги (рис. 2: 1 ). Венчик другого сосуда имеет диаметр около 30‒40 см (рис. 2: 5 ). В некоторых случаях мы явно имеем дело с частями сосудов с широким раздутым туловом с диаметром не менее 40 см (рис. 2: 9, 10 ).

Орнаментация встречается только на венцах, как и у аналогичных сосудов из Кабардинки 2 (Ibid. Тaf. 14: 2, 6 ; 23: 3 ), встречена на 3 из 15 экз. В одном случае это треугольные, вытянутые вниз фестоны с нанесенными штампом косыми зернообразными отпечатками на них (рис. 3: 9 ), аналогичные орнаменту из Кабардинки 2 (Ibid. Аbb. 83: 27 . Taf. 24: 5 ). В другом ‒ ряд вдавлений, нанесенных кончиком расположенного горизонтально пальца, со смещением глиняной массы вправо (рис. 2: 5 ). На сосудах с реберчатыми наплывами из Кабардинки 2 такой орнамент наблюдается в области горловин (Ibid. Р. 115. Аbb. 83: 37 . Taf. 15: 6 ). В третьем случае на венчике присутствует округлая «жемчужина» (без вдавления с внутренней стороны) (рис. 3: 10 ). Скульптурные композиции могут присутствовать, видимо, и в других орнаментальных зонах. В двух случаях наблюдаются вариации из жгутов-валиков или их имитаций⁷: часть стенки из двух горизонтальных и трех вертикальных отходящих от них валиков

(рис. 3: 10 ) и часть спиралевидно, по-видимому, свернутого жгутика-валика, образующего окружность из четырех полос (рис. 3: 12 ). Аналогии двум последним фрагментам в кавминводских материалах не обнаружены.

Еще один известный нам пункт, где была обнаружена керамика с «наплывами», находится в непосредственной близости от местоположения обозначенных выше поселений с симметричной планировкой. Это местонахождение Красный курган II, открытое в 2017 г. А. А. Кадиевой в междуречье р. Подкумок и Алико-новка (Малокарачаевский район Карачаево-Черкесской Республики) ( Кадиева , 2017. Рис. 118)⁸ (рис. 1: 8 ).

Несколько фрагментов подобных сосудов были найдены на поселении Нижний Куркужин, расположенном в 17 км от курганной группы Кёнделенская I ( Марченко , 2022)⁹ (рис. 1: 7 ). На одном из наиболее крупных фрагм. (рис. 4: 4 ) на все горизонтальные ряды жгутов нанесен орнамент. Верхняя часть сосуда от края венчика до перехода шейки в плечо сделана гладкой – с полностью заглаженными с двух сторон стенками, а непримазанными жгутами оформлена не верхняя часть изделия, а всё или почти всё тулово. По самому верхнему уплощенному жгуту штампом нанесены зерновидные косые вдавления, по всем остальным ‒ ряды круглых вдавлений. Очень вероятно, что этот образец, наряду с некоторыми другими с того же памятника, представляет собой гибрид между посудой с непримазанными жгутами и сосудами с узкими бороздками на тулове и зерновидным орнаментом над ними, присутствующими здесь же¹⁰. Гибридными проявлениями в данном случае являются зона расположения непримазанных жгутов ‒ от линии плеч сосуда вниз, немного не доходя до дна, ряд косых ногтевидных или зерновидных насечек над верхним непримазанным жгутом, характерные для посуды с узкими бороздками на тулове. Эти особенности важно отметить для понимания, что является оригинальными характерными чертами сосудов с непримазанными жгутами, а что отличительными признаками иных групп керамики.

Помимо находок в Центральном Предкавказье керамика с «наплывами» серийно встречена в Центральном Закубанье. В первую очередь, это поселение Шушук в верховье р. Фарс ( Эрлих , 2019. С. 350. Рис. 2: 1–4, 6–11 ) (рис. 1: 9 ; 4: 5, 6 ). Заключение о способе конструирования полого тела сосуда одного из фрагментов с этого памятника, сделанное Ю. Б. Цетлиным ( Эрлих , 2021. С. 38), полностью аналогично данным, полученным по керамике, обнаруженной на могильнике у с. Кёнделен. Поселение, относящееся к т. н. горизонту «Шушук-III», по радиоуглеродным данным датируется XIII–XII вв. до н. э. ( Эрлих , 2021. С. 32; Эрлих и др. , 2022. С. 12).

Фрагмент сосуда такого же облика обнаружен в материалах поселения Деметра на р. Белой – к северу от г. Майкопа ( Эрлих , 2021. С. 41. Рис. 7: 8 )

Рис. 4. Аналогии керамике с «наплывами» на территории Северного Кавказа и Закавказья

1–3 – поселение Кабардинка 2 (по: Reinhold et al. , 2017. Taf. 14: 2, 6 ; 23: 4 ); 4 – поселение Нижний Куркужин (по: Марченко , 2022); 5, 6 – поселение Шушук (по: Эрлих , 2021. Рис. 6: 6 ), фото М. Е. Клемешовой; 7 – поселение Деметра (по: Эрлих , 2021. Рис. 7: 8 ); 8 – поселение Абадзехское (по: Там же. Рис. 7: 7 ); 9 – перевал Аллаштраху (случайная находка) (по: Там же. Рис. 7: 5 )

(рис. 1: 10 ; 4: 7 ). Поселение Деметра относится в целом к финалу бронзового века – переходу к раннему железному веку ( Эрлих, Болелов , 2014). Еще один фрагмент сосуда, предположительно изготовленный в той же технике, происходит из шурфа на Абадзехском поселении в долине той же р. Белой ( Аутлев , 1972. С. 59. Рис. 8: 8 ) (рис. 1: 11 ; 4: 8 ).

Наконец, значительный интерес представляет случайная находка целого сосуда, носящего следы применения той же технологии изготовления, происходящая с южного склона Большого Кавказского хребта – на перевале Аллаштраху – напротив истока р. Большая Лаба ( Эрлих , 2021. С. 40. Рис. 7: 5 ) (рис. 1: 12 ; 4: 9 ). Сосуд этот морфологически и по особенностям орнаментации (прочерченные свисающие треугольники) чрезвычайно близок керамическим сериям позднекатакомбных культур Северо-Западного Кавказа (см., например, амфоры батуринской культуры: Трифонов , 1991. Рис. 2: 1, 2, 6 ), что позволяет поставить вопрос о появлении рассматриваемой технологии изготовления керамики еще в эпоху средней бронзы – во второй половине III тыс. до н. э.

Обсуждение материалов

Представленные аналогии (в первую очередь из датированных радиоуглеродным методом поселений с симметричной планировкой в Центральном Предкавказье и поселения Шушук в Закубанье) позволяют определить широкий хронологический интервал находок керамики с «наплывами» из курганного могильника Кёнделен в рамках завершающего этапа эпохи поздней бронзы на Северном Кавказе (вторая половина II тыс. до н. э.). Хотя традиция изготовления керамики по такой технологии, судя по находке с перевала Ал-лаштраху, могла возникнуть на Кавказе и в предшествующем тысячелетии, но этот вопрос за единичностью и открытым характером находки нуждается в дальнейшем изучении.

На территории Центрального Предкавказья традиции изготовления керамики с «наплывами» и подражания ей четко прослеживаются на раннем этапе существования кобанской культуры ( Козенкова , 1998. С. 186. Табл. XXX: 7, 9, 10, 15 ). К сожалению, актуальной обобщающей работы по кобанской керамике, учитывающей относительно многочисленные материалы последних лет, в настоящее время нет. Здесь мы можем сослаться на наш опыт разведочных работ в 2020 г. на поселении Замок под Кисловодском, материалы раскопок экспедиций последних лет под руководством В. А. Меньшиковой, А. В. Файферта, А. А. Кулакова, а также консультации ведущего специалиста по эпохе раннего железного века Центрального Предкавказья Я. Б. Березина¹¹.

В то же время следует отметить, что на территории Закубанья отмечен ряд памятников протомеотского времени с керамикой с имитацией валиков на горле с помощью глубоких горизонтальных вдавлений ( Эрлих , 2021. С. 41): верхний слой поселения Красногвардейское II, датирующийся IX ‒ серединой VIII в. до н. э. ( Шарафутдинова , 1989. С. 52, 53, 59. Рис. 7: 3, 5 ), поселение у хутора

Грозный близ Майкопа ( Черных, Сазонов , 2013. C. 62. Рис. 13: 3, 4 ), могильник Фарс/Клады ( Эрлих , 2007. C. 326. Рис. 134: 13–15 )¹².

Кроме того, на закубанских поселениях эпохи поздней бронзы (поселения Шушук и Деметра), протомеотского и меотского времени (основной перечень находок таких сосудов см.: Клемешова , 2019. С. 314; 2022. C. 133. Рис. 9; 10; 11: 1 ) известны многочисленные находки сосудов с «воротничком» на венчике ‒ характерной конструктивной деталью, присущей керамике с непримазан-ными жгутами ( Эрлих, Болелов , 2014. Рис. 1: 1, 2, 5–7, 10–12, 22–24 ; Эрлих , 2019. С. 350. Рис. 1). Самые ранние экземпляры протомеотского времени происходят из верхнего слоя поселения Красногвардейское II ( Шарафутдинова , 1989. С. 52, 53, 59. Рис. 7: 1, 2, 4 ).

Все эти находки, на наш взгляд, непосредственно связаны с появлением в этом регионе в позднебронзовом веке групп населения с территории Центрального Предкавказья, изготавливавшего такую посуду. Мы предполагаем, что в исторической ретроспективе ситуация выглядела следующим образом. Во второй половине II тыс. до н. э., а судя по радиоуглеродным датам – в XIV‒XII вв. до н. э., отдельные группы населения, проживавшего в Кисловодской котловине и ее окрестностях и изготавливавшего специфическую керамику с реберчатыми «наплывами» из тонких глиняных жгутов, переместились на запад – в долины рек Белая и Фарс. Реальный маршрут этой миграции отследить сейчас нельзя – возможно, он проходил по относительно открытым предгорно-плоскостным районам Закубанья с форсированием нескольких крупных рек в их верховьях (Кубань, Зеленчук, Лаба). В таком случае следует ожидать находки рассматриваемой керамики в этих районах.

На поселениях Шушук, а также Деметра и Абадзехском, судя по всему, присутствует еще керамика, сделанная по исходной технологии. В дальнейшем же при смешении и взаимодействии с местным населением осваиваемых регионов происходило как преобразование и размывание ее, так и появление сосудов-подражаний.

В протомеотское время сосуды, носящие уже не все оригинальные технологические черты, присутствуют в среднем течении Кубани (поселение Красногвардейское II). К концу VI ‒ началу V в. до н. э. большое количество сосудов, носящих рудиментарные, но, тем не менее, очень устойчивые черты исходной технологии в виде «воротничков» на венчике горшков, обнаруживается уже на Таманском полуострове и его юго-восточной периферии. Практически все известные находки связаны все так же с близостью р. Кубань или ее левых притоков.

Таким образом, пока надежно можно утверждать, что исходные группы части позднебронзового (протокобанского) субстрата из Центрального Предкавказья достигли р. Белой. Далее имеет смысл говорить только о перемещении носителей сильно усеченной, редуцированной технологии изготовления сосудов с непримазанными жгутами ‒ вероятнее всего, уже очень смешанных групп населения, которые, тем не менее, в течение долгого времени сохраняли общность проживания и перемещения.

Вопросов, связанных с изучением керамики с непримазанными жгутами и ее изготовителями, очень много. Пока совершенно неясно, каким образом вообще ‒ исторически и с точки зрения гончарной технологии ‒ мог сформироваться сам прием изготовления сосудов из множества тонких жгутов, не примазанных с внешней стороны один к другому. Предположение В. Р. Эрлиха о происхождении его от орнаментации в виде «продавленных» валиков на керамике позднебронзового века из культовых комплексов местонахождения Рансырт-1 XVIII‒XVI вв. до н. э. ( Эрлих , 2021. С. 41) вряд ли позволяет полностью разобраться с этой ситуацией. Основной вопрос в данном случае состоит в том, что в основе изучаемого приема лепки должен лежать, прежде всего, какой-то подобный прием или приемы, которые могли бы эволюционировать в то, что мы наблюдаем в дальнейшем ( Бобринский , 1978. С. 158‒169). Однако в массовых материалах, в керамике предшествующего и синхронного времени на территории Центрального Кавказа (помимо случайной находки с перевала Аллаштраху, которая может датироваться более ранним периодом – поздним этапом эпохи средней бронзы), ничего похожего пока как будто не наблюдается.

Полагаем, что будущие более широкие и глубокие исследования керамики этой и окрестных территорий предоставят возможность внести какое-то понимание в этот вопрос.