Коллажная структура в фильмах об искусстве

В отличие от исторических фильмах, в фильмах, снятых об искусстве, авторы прибегают не только к методам реконструкции событий, съемок артефактов, реальных мест, иконографии, в этих фильмах помимо этих элементов используется также обработка картин и фотографий, графическая и художественная анимация. То есть помимо использования видового и жанрового коллажей авторы зачастую обращаются к разнофактурному коллажу.

Чаще всего такой вид коллажа используется в фильмах жанра анимадок. Как мы уже писали в первой главе, самым ярким представителем жанра анима-док в России является Роман Либеров.

Обращение к мультипликации позволяет избежать упреков в чрезмерном фантазировании при решении сцен, в которых автор вынужден балансировать между фактом и собственным представлением о нем. В эстетической системе режиссера Либерова, практически лишенной живого действующего лица, принцип «очуждения» возведен в абсолют, что смещает зрительский акцент с нарратива (доминирующего на телевидении) на изобразительную часть. Творческая модель его работ, несколько тяжеловесная от чрезмерной графической и монтажной заорганизованности, ни на секунду не дает забыть, что мы видим не реальность, а некое эстетически трансформированное пространство, намеренно избавленное от иллюзии подобия жизни. Это определение находит продолжение в его последних лентах - «Написано Сергеем Довлатовым» (2012), «ИЛЬ-ФИПЕТРОВ» (2013) и «Сохрани мою речь навсегда» (2015). Визуализация здесь выступает настоящей игрой условностей разных уровней и форм, сливая воедино документальный рассказ и изобразительный коллаж в его предельных возможностях. Система выразительных средств фильмов «Написано Сергеем Довлатовым» и «ИЛЬФИПЕТРОВ» органично включает новаторский для художественной документалистики прием - встроенные во внутрикадровое пространство видеоряда мультипликационные объекты. Рисованные предметы, птички, люди дополняют причудливую смесь из хроники, графического дизайна, пейзажей, городских экстерьеров, фотографий и т.д. Автор свободно оперирует зрительной метафорикой, обогащая свои работы графическими приемами (маски, титры, многослойность, звуковые компиляции и т.д.), что подчеркивает не конкретику изображения, но лишь попытку интеллектуальночувственного постижения бытия своих героев.

В «Сохрани мою речь навсегда», фильме об О. Мандельштаме, авторское стремление к расширению мультипликационного начала увеличивается настолько, что переступает черту, за которой жанр сохраняет собственную ин- дентификацию. По сути, «Сохрани мою речь навсегда» - полнометражный мультфильм, с вкраплениями видео-фрагментов либо в качестве визуального парафраза стихотворений поэта, либо качестве иллюстрации закадрового текста, но соотносимыми со смысловым контекстом лишь в далекой ассоциативной связи. Футуристическое обрамление, привычная мультипликация (на сей раз кукольная), звуковая перенасыщенность и закадровая многоголосица, нарочито актерская читка – такая слишком агрессивная и чрезмерно модернистская стилистика подошла бы рассказу о Маяковском, но отнюдь не о Мандельштаме, творчеству которого свойственны созерцание и меланхолия. Банальность содержания хорошо замаскирована динамическим зрелищем, но в определенный момент экранная феерия перестает увлекать, и возникает закономерный вопрос: «А где же Мандельштам?» Столь наивный на первый взгляд вопрос возвращает нас к качеству работы документалиста, к его пониманию баланса между эстетическим и этическим в собственном творчестве. Заявляя Мандельштама в виде печальной куклы- марионетки, режиссер Либеров отнюдь не создает художественный образ, но выводит эту историческую фигуру из человеческого контекста в контекст виртуальной абстракции, лишая зрителя элементарной возможности запомнить настоящее лицо поэта. Привязанность однажды найденному приему, его приоритет в композиционной структуре фильма и тщательное соподчинение остальных элементов художественной системы мультипликационной идее затушевали образ документального героя - талантливого художника, чье поэтическое мироощущение созвучно нашему времени, но самолюбиво продемонстрировали творческие амбиции режиссера. Соотношение этического и эстетического, технологического и жизненного нарушилось, и фильм, безусловно свидетельствующий об огромных затраченных усилиях, оказался пустоват с точки зрения идейно-тематической насыщенности.