Колонизационное движение русских помещиков в Среднем Поволжье в XVII-XVIII вв. (Кушниковы)

Процесс заселения юго-восточной и южной части Чувашии, южной и юго-западной части современного Татарстана, территории нынешних Ульяновской и Самарской областей, превращенных набегами степных кочевников (ногайцев, астраханцев, крымцев и др.) на Среднее Поволжье в XV — первой половине XVI в. в безлюдное «дикое поле», был сложным и неоднородным. Устная народная память сохранила свидетельства прогрессивности мирного вхождения чувашей в состав русского государства. Управление вновь присоединенным краем обусловило необходимость создания системы крепостей с военными гарнизонами для борьбы с сепаратистскими настроениями верхушки местной патриархально-феодальной знати, а также для защиты границ государства.

Большое значение для охраны юго-восточного региона России от набегов кочевников придавалось сторожевой службе и укрепленным линиям, организация которых наряду со строительством засечных черт имела прямое отношение и к защите территории Чувашии. Укрепленные линии с их крепостями, заставами, засеками, валами и рвами, большим числом несших сторожевую службу ратных людей были надежным заслоном от кочевых орд. Обеспечение безопасности юго-восточной и южной частей Чувашии благоприятствовало их заселению, начавшемуся в середине XVI в. и продолжавшемуся в широких масштабах до начала XVIII в.

ГАЗЕТОВ Владимир Иванович, профессор кафедры социально-куль-турной деятельности Академии военных наук и Военного университета Министерства обороны Российской Федерации, кандидат исторических наук (г. Москва).

Мирные условия жизни и ведения хозяйства, установившиеся с вхождением в состав Российского государства, способствовали развитию производительных сил, росту народонаселения, расширению посевных площадей, увеличению поголовья скота в Чувашии. При этом по замечанию В. Д. Димитриева, одним из положительных результатов вхождения чувашского народа в состав России стало существенное расширение занимаемой им территории. Наряду с заведением новых пашен среди чувашей получило широкое распространение использование бортных ухожаев, бобровых гонов и рыбных ловель1.

Центральные и местные органы власти стимулировали колонизацию дикого поля, освобождая переселенцев на несколько лет от несения повинностей. Московское правительство, стремясь закрепиться на новых территориях, щедро раздавало воеводам и служилым людям поместья. Особенно интенсивно раздача земель и крестьян помещикам шла во второй четверти XVII в. Ежегодно в Среднее Поволжье прибывали тысячи русских крестьян. По свидетельству А. С. Доннелли, через сто лет после присоединения «в этом регионе проживало около 300 тыс. русских крестьян»2. Русские дворяне получили в Казанском крае около полутора миллиона десятин земли. Возникли целые поселения, состоящие из русских крестьян и принадлежавшие русским помещикам (Крестниково, Луцкое, Старая Комаровка, Малые Кошелей, Александровка и др.). Поэтому речь может идти о встречном колонизационном движении русских помещиков, крестьян, служилых людей (Симбирский край в течение XVII—XVIII вв. оформился как русский район).

В XVIII в. помещики продвинулись далее Симбирской губернии и стали постепенно осваивать Бузулукский и Бугурусланский уезды. Среди владельцев поместий, полученных во времена Елизаветы Петровны, значатся представители известных дворянских фамилий: Страхов, Языков, Обухов, Никулин, Пилюгин, Булгаков, Державин, Карамзин, Зимнинский. Пожалования дворян землей продолжались и в царствование Екатерины II. Возникли имения дворян Племянниковых, хутора барона Корфа, Путилова, Воронцова, Чуфарова, Кушникова, Ляхова, Карачева, Пасмурова, Гасвицких, Шишковых и др.

Следствием этого встречного колонизационного движения стал очередной виток глубинной социокультурной трансформации региона, выразившийся в переходе от одной стадии развития к другой, более высокой, хотя и сопровождавшейся традиционными издержками помещичьего землевладения (переход общества к более высокой стадии развития не отменяет базовые формы социальности предыдущей стадии). Процессу накопления и реализации культурного потенциала общества были присущи все противоречия и конфликты, которые неизбежно возникают и воспроизводятся в ходе поступательного культурного развития.

Основными участниками процесса формирования новых ценностей и целей экономической и политической деятельности человека на новых территориях стали служилые дворяне, существенно расширившие границы новых социальных взаимодействий и ставшие активными поборниками формирования новых социальных институтов3. Идеологическое сопровождение функционирования системы государственного управления краем обеспечивала политика христианизации (в середине XVI в. по инициативе Ивана IV в Казани был создан архиепископат).

Прибывавшие в Среднее Поволжье русские дворяне и служилые люди несли государеву службу, охраняли рубежи Отечества, организовывали хозяйство, строили православные храмы. Вместе с развитием края происходило становление и возвышение родов. Типичным примером подобного служения и возвышения является история дворянского рода Кушниковых, один из представителей которого записан в XVI в. в числе нижегородских детей боярских. В течение XVII—XVIII вв. Кушниковы несли дворянскую службу в составе местной администрации, владели поместьями в Нижегородском уезде, который рассматривался московскими властями как форпост по освоению региона в среднем течении Волги. Практика вывода «на житье» детей боярских в уезды, расположенные вдоль восточной границы Закудем-ского стана, не обошла стороной и Кушниковых. Некоторые из них получили земли в Кокшайском и Симбирском уездах и несли государеву службу как кокшайцы и симбиряне.

«Житель кущи (густого леса), куреня, шалаша» — так, по определению В. И. Даля, понималась эта фамилия в стародавние времена. Ее происхождение связано со словами

«кушня» (избушка, шалаш или навес, специально сооружавшиеся в непроходимой лесной чаще) и «кушник» (служилый человек, затаившийся в кушне и иногда неделями и месяцами уединенно несущий дозор). За усердие кушники выделялись царем, наделялись землею, стяжали иные знаки монаршего внимания, возводились в дворянское достоинство. Кушниковы принадлежали к числу нетитулованных русских дворянских родов. Сведения о них содержатся в VI и VII частях «Общего гербовника дворянских родов Российской империи» (родословные книги Московской, Владимирской, Казанской, Оренбургской, Саратовской, Ярославской и Таврической губерний).

Верой и правдой служили дворяне Кушниковы Отечеству, всегда были при государевом деле. Их имена значились в списке служилых людей, составлявших опричный двор Ивана Грозного в 1573 г. с указанием служб и «жалования по окладу»4. С князем Петром Ушатым в Югорскую землю для наведения порядка высочайшим повелением был направлен Микита Кушников, сын боярский. Василий Кушников, известный как «татарский голова» (приказное должностное лицо) в Арзамасе, в 1611 г. был уже воеводой в Ядрине. При царе Михаиле Федоровиче Романове казачий атаман есаул Мартын Кушников, принимавший участие в обороне Белой, получил должность царского задворного конюха и в 1613 г. был пожалован поместьем в 87 четвертей земли. После Деулинского перемирия стал помещиком и его брат Семен Кушников, за верную службу в 1619 г. он получил от царя более 120 четвертей земли.

Имена братьев Мартына и Семена Кушниковых были включены в Список осадных сидельцев (Осадный список), выработанный в Разрядном приказе и поименно перечислявший участников обороны Москвы 1618 г. по чинам и местам несения осадной службы. В Списке зафиксирован состав руководящей части русского войска, оборонявшего Москву во главе «с государем царем и великим князем Михаилом Федоровичем всея Руси в приход литовского королевича Владислава».

В преддверии Столбовского договора 6 декабря 1615 г. в Дедерино московский пушкарский голова и дворянин Неустрой Александрович Кушников вместе с князем Иваном Урусовым в качестве уполномоченных парламентеров русского мирного посольства скрепили подписью протокол о прекращении военных действий со шведами. Симбирский сын боярский Роман Степанович Кушников в 1661 г. был рейтаром полка Ричарда Полмера. Вместе с братом Павлином Степановичем Роман Кушников стал владельцем отцовского поместья в д. Куплище Нижегородского уезда, оставил службу в 1683 г. в чине ротмистра. Его сын Никита Романович Кушников в августе 1704 г. был определен воеводой в с. Богородское Уфимского уезда.

Кокшайский воевода Петр Алексеевич Кушников, вместе с братом Наумом владевший поместьем в Нижегородском уезде, во времена разинского восстания собирал «в осад» русских крестьян с. Сундырь (ныне Мариинский Посад) и успешно руководил обороной города в течение трех недель в октябре 1670 г. до прихода из Казани отряда царских войск, возглавляемого М. Бараковым. Его дети Федор Петрович и Аграфена Петровна Кушниковы унаследовали поместья в селах Троицкое, Кушниково, Шульгино Кокшайского уезда. Федор Петрович в 1676 г. служил в полку князя В. В. Голицына, за что получил поместья в Бусурмонской Слободе Свияжского уезда и Собачинской полянке Кокшайского уезда. Аграфена Петровна, вышедшая замуж за стольника Федора Михайловича Есипова, унаследовала от него часть имения в с. Беловолжское Чебоксарского уезда. Майор Алексей Иванович Кушников в 1734 г. стал воеводой Чебоксар.

В боярских списках, составлявшихся Разрядным приказом для пофамильного учета служилой элиты — чинов царского двора, большое место занимают жильцы, уездные дворяне, жившие «при государе временно, на воинской службе». Из жильцов формировалась дворцовая стража. Жильцы носили кафтаны или терлики различных цветов с козырями, шапки с меховой опушкой, цветные сапоги. Несли службу в жильцах Кузьма Абрамович Кушников и Григорий Романович Кушников, позднее приписанный к Низовому полку в Казанской губернии и закончивший службу премьер-май-ором астраханского гарнизона. За ним числились поместья в Нижегородском, Казанском, Свияжском, Уржумском и Симбирском уездах.

Местное население Чувашии спокойно относилось к появлению в регионе русских дворян, добровольно передавало им пустующие земельные участки. В сызранском архиве сохранился договор о передаче чувашами д. Малячкино «симбирянину Семену Петрову сыну Кушникову ... порозжей земли по реке Усе». Симбирский дворянин С. Кушников и его наследники построили две деревни: Кушниково на берегу Усы и Барановку на берегу Тишерека.

Комендант Самары подполковник Василий Федорович Кушников сопровождал в июне 1722 г. императора Петра I при осмотре этого города. В 1729 г. было «велено майору Алексею Иванову, сыну Кушникову, быть в городе Самаре воеводой», а недовольные его «очень широкими полномочиями» и усердием в исполнении царской воли «держаны были и морены в тюрьме в цепях и в колодках». До наших дней дошла Опись города Самары, составленная в 1728 г., по которой воевода Алексей Иванович Кушников принял город в свое управление. В середине XVIII в. на землях самарского воеводы майора Алексея Ивановича Кушникова основана д. Кушниково (Горки), расположившаяся в живописном месте по обе стороны р. Кондузлы в 60 км от Бузулука (в 60-е гг. XX в. она признана неперспективной и ликвидирована).

В звании майора оставил службу Петр Васильевич Кушников, помещик волжского села Новинки. Премьер-майор Д. А. Кушников, обучавшийся в Артиллерийской чертежной фортификационной школе, в 1764 г. в составе Комиссии подполковника А. И. Свечина был командирован «для описи в... Свияжской провинции заповедных лесов». Состоянием корабельных лесов в Среднем Поволжье озаботилась Екатерина II. Сохранилось детальное описание дворянского имения Д. А. Кушникова в с. Кушниково на Волге, а также в деревнях Нерядово и Завражная Кокшайского уезда Казанской губернии (ныне Мариинско-Посадский район Чувашии). Опись имения была сделана поручиком штатной команды Царевококшайской воеводской канцелярии Максимом Ларионовым не позднее 22 октября 1776 г. и теперь служит бесспорным свидетельством хозяйственного процветания этих сел. Достоверности документу добавляет включение в состав комиссии местных «крестьян Кузмы Онисимова, Петра Сидорова, Данила Семенова сына Ожгнина, из чуваш новокрещен д. Тинсарины Романа Кирилова, д. Чермушей Григория Васильева» и др.5

В собственности у Д. А. Кушникова было 297 крестьян. В среднем на одну душу мужского пола приходилось по 1,29 десятины пашенной земли. При этом все крестьянские дворы были обеспечены рабочим скотом. Безлошадных крестьян не было. Примером зажиточности крестьянских дворов в имении Д. А. Кушникова, в которых домашний скот оценивался в пределах 50 руб., комиссия сочла нужным привести хозяйство крестьянина Егора Андреева, имевшего трех лошадей, в том числе двух кобыл и одного мерина, трех коров, жеребчика, двух подтелков, десять овец и двух свиней. Малоимущим крестьянским двором с. Кушниково комиссия признала хозяйство Василия Степанова, владевшего кобылой с жеребенком, одним подтелком и тремя свиньями. Кроме занятия земледелием и животноводством, крепостные крестьяне Д. А. Кушникова, по признанию членов комиссии, весьма преуспевали в пасечном пчеловодстве.

Коллежский асессор, подполковник в отставке Александр Алексеевич Кушников, в молодости лейб-гвардеец Измайловского полка, в 1750 г. был воеводой Пермской провинции, в 1761 —1763 гг. служил воеводой в Кунгуре, владел винокурней в д. Водолеево. Определением Казанского дворянского депутатского собрания от февраля 1793 г. его род «с потомством» внесен в VI часть Дворянской родословной книги Казанской губернии. Украшением старой части Чебоксар является здание, приобретенное Кушниковым в 1765 г. в центре города (сегодня в доме Кушникова размещается аптека № 1).

В списке помещиков Симбирского уезда за 1648—1903 гг. значится вдова коллежского асессора Александра Кушникова. В 1835 г. она купила 73 десятины 1 200 саженей земли в д. Ленивцево. Законной владелицей с. Юшково Подольского уезда Московской губернии была гвардии подполковница Авдотья Ивановна Кушникова. Коллежская асессорша Надежда Ивановна Кушникова владела д. Березовка Бузулукского уезда. Прасковья Ивановна Кушникова вышла замуж за А. Е. Дурново. В 1844 г. они владели 315 душами крепостных в Калужской и 95 крестьянами в Ярославской губернии. Их внучка Елизавета стала матерью С. Я. Эфрона, мужа поэтессы М. И. Цветаевой.

В Суздальском пехотном полку под началом А. В. Суворова воевал юный прапорщик Лев Кушников. В. И. Кушни- ков участвовал в войне с турками 1768—1774 гг., командуя 12-пушечными ботами «Карабут», «Битюг» и «Курьер». Предшественником Кушникова на капитанском мостике «Курьера» был Ф. Ф. Ушаков. Под командованием капитан-лейтенанта С. П. Кушникова 8-пушечный люгер «Щеголь», построенный в 1807 г. в Казанском адмиралтействе Е. Кошкиным, участвовал в войне с Персией, крейсируя у берегов Восточного Закавказья и оказывая поддержку сухопутным войскам. Воспитанник Морского корпуса Сергей Петрович Кушников, поступивший на службу в 1794 г., внесен в 3 часть дворянской родословной книги Владимирской губернии в 1845 г. Поручиком Елизаветградского гусарского полка служил Ростислав Васильевич Кушников.

Доблестно и бдительно нес службу в Зимнем дворце гренадер Семен Кушников, отличившийся во время пожара, почти полностью уничтожившего Зимний дворец в Петербурге. Под личным руководством императора Николая I дворцовые гренадеры С. Кушников, И. Шевелев, Д. Иванов, М. Федоров, Л. Жихарев спасли от огня портреты генеральской гвардии 1812 г., ризницу и образа из дворцовой церкви, императорский трон из Георгиевского зала, трон императрицы Марии Федоровны, все императорские регалии и бриллианты.

Петровская эпоха и «золотой век» русского дворянства Екатерины II требовали людей умных, волевых и смелых. Все чаще упоминаются Кушниковы в переписке государственных мужей, военных приказах, победных реляциях и наградных рескриптах. Высшие знаки монаршего благоволения и общественное признание Кушниковы снискали безупречной службой, преданностью, отвагой и мужеством. Их имена включены во многие памятные книги различных губерний Российской империи.

Высочайшим соизволением Кушниковы были пожалованы родовым фамильным гербом. С развитием края укреплялось и родовое имение Кушниковых в Чебоксарском уезде Казанской губернии. В пору своего наивысшего расцвета оно вступает при Сергее Александровиче Кушникове, проявившем себя после выхода в отставку в 1774 г. в звании майора в должности казначея коллегии экономии в Царе-вококшайском уезде. Его супруга, Екатерина Михайловна, урожденная Карамзина, была родной сестрой выдающегося историка и литератора Н. М. Карамзина. Чета Кушниковых всех своих сыновей определила на военную службу.

Сергей, старший из них, стал участником итальянского похода, адъютантом А. В. Суворова, военным губернатором Москвы, губернатором Санкт-Петербурга, членом Верховного уголовного суда над декабристами, председателем «в диванах Молдавии и Валахии, в Яссах», Председателем Департамента гражданских и духовных дел Государственного совета. Он был храбрым солдатом и честным тружеником и погребен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры рядом с Н. М. Карамзиным, В. А. Жуковским, Н. И. Гнедичем, А. А. Дельвигом. Его образ запечатлен В. Л. Боровиковским и В. А. Тропининым. Признанием заслуг Кушникова перед Отечеством явилось воссоздание О. Монфераном и П. К. Клодтом его облика рядом с фигурами других видных деятелей России на пьедестале памятника Николаю I в Петербурге.

Младший из сыновей, надворный советник ротмистр Михаил Сергеевич Кушников, был в Чебоксарах уездным предводителем дворянства. Указом Правительствующего Сената по Департаменту герольдии № 13500 от 25 августа 1847 г. он и его дочь «утверждены в потомственном дворянстве». Крепостных крестьян он имел в Серпуховском и Коломенском уездах Московской губернии. После выхода в отставку он поселился в с. Кушниково Чебоксарского уезда вместе с супругой Екатериной Николаевной (урожденной Мухановой), прадедом которой был контр-адмирал И. К. Муханов. Он был шафером Петра I при бракосочетании с Екатериной I в 1712 г. Все свободное время М. С. Кушников посвящал отделке и обустройству каменного двухпридельного храма в честь Преображения Господня, сооруженного в 1735 г. Внутри храма находился огромный пятиярусный иконостас с 34 иконами. В киоте правого клироса помещена Афонская икона Иверской Божьей Матери. Значительный вклад в украшение храма в с. Кушниково внес протоиерей И. И. Сергиев (Кронштадтский), позже причисленный Русской православной церковью к лику святых.

Здесь же М. С. Кушников и нашел свое упокоение. На вделанных в пол в середине храма перед алтарем чугунных плитах сохранились надписи: «Под сей плитой погребено тело Надворного Советника и Кавалера Михаила Сергеевича Кушникова, скончавшагося на 63 году от рождения 18 марта 1851 года. Храм, в котором покоится прах его, сооружен собственным его иждивением»; «Под сей плитой покоится прах Надворной Советницы Анны Михайловны Птенцовой, урожденной Кушниковой, родившейся в 1827 году августа 27 дня, скончавшейся 1854 году августа 16 дня. Храм, где положен прах ея, отделан и освящен по завещанию отца ея с иждивением»6.

Один из сыновей С. А. Кушникова, Александр, вышел в отставку майором. Другой сын, Алексей, был участником Отечественной войны 1812 г. Сначала в звании полковника Кушников служил в должности командира Пензенского мушкетерского полка, затем был назначен шефом Вятского мушкетерского (пехотного) полка и награжден орденом Святого Георгия IV класса № 2295 (1002).

Средний сын, Георгий, служил на флоте. В 1822 г. он стал действительным статским советником. Этот чин соответствовал военному званию генерал-майора или контр-адмирала. В его собственности находились два имения (с. Рожде-ствено-Кушниково Звенигородского уезда Московской губернии, д. Ставрово в Вязниковском уезде Владимирской губернии) и полученные в качестве приданого жены шесть сел и 18 деревень. Кроме того, он был известным благотворителем. В 1830 г. на его средства расширено здание храма Рождества Христова в пос. Барвиха под Москвой, в трапезной устроен придел Тихвинской иконы Божьей Матери. Определением Московского дворянского депутатского собрания от 16 декабря 1819 г. Имя Георгия Сергеевича Кушникова внесено в VI часть Дворянской родословной книги Московской губернии.

Присоединение к сильной в экономическом и военном отношении державе не только положило конец разорительным военным действиям на территории Чувашии, но и позволило чувашскому народу жить в мирных условиях. Чувашские крестьяне беспрепятственно устремились в юго-восточные и южные районы Чувашии, где даже во второй половине XVII в. было много свободных земель (только в бассейне р. Карлы имелось более 45 тыс. десятин незанятой плодородной земли). Крестьяне переселялись в южные присурские леса, расчищали участки под распашку и поселение. Защищая Отечество от захватчиков, русский народ обеспечивал мирную жизнь и труд нерусским народам страны, способствовал активизации их хозяйственной деятельности. Лучшие представители русского народа, связав свою судьбу со Средним Поволжьем, содействовали его процветанию.