Комическое в профессиональном дискурсе

… смешное требует кратковременной анестезии сердца. То есть, чтобы сердце было нечувствительным к грустному.

А. Бергсон

«Смех. Эссе о сущности комического» [1992]

Категория комического находится в центре внимания ученых в течение многих столетий. Библиография философских, психологических, культурологических, филологических работ, посвященных различным аспектам теории смешного, насчитывает тысячи наименований 1. В русской науке наиболее изученным является собственно лингвистический аспект комического. Этот феномен рассматривается в различных аспектах: языковой игры (см.: [Гридина, 1996; Ильясова, 2002; Михейкина, 2008; Санников, 1999; Сковородников, 2004] и мн. др.), стилистическом, лингвокогнитивном, лингвопрагматическом (см.: [Волкова, 2005; Дамм, 2003; Коншина, 2006; Лазовская, 2007; Логинова, 1999; Панина, 1996; Соловьева, 2005; Шмелев, Шмелева, 2002; Ци-кушева, 2010] и др.). Подвижный и существующий «только в смеховой работе» [Лихачев и др., 1984. С. 38] мир комического изучается в основном на материале фольклорных и художественных текстов, реже источником исследования избирается живая публичная речь [Желтухина, 2000]. В обширном перечне лингвистических тру- дов по интересующей нас проблематике отсутствуют работы о комическом в профессиональном дискурсе. Этим обусловлен выбор объекта данного исследования.

Рассматривая «безрадостную картину» столкновения различных и порою весьма противоречивых концепций комического, В. З. Санников утверждает, что ни одна из современных трактовок «не может быть принята полностью» [Санников, 1999. С. 17]. В целом разделяя эту точку зрения, заметим, что методологически верным следует признать такой подход к исследованию комического, который наиболее полно отвечает онтологическим особенностям избранного нами материала и задачам его анализа. Поскольку важнейшей функцией живой профессиональной речи является функция эмоциональной и рациональной оценки объектов окружающей действительности, в данной статье комическое рассматривается как аксиологическая и антропоцентрическая категория (аналогично в: [Воробьева, 2006; Желтухина, 2000]).

Как известно, видами реализации категории комического являются юмор, ирония, сатира, сарказм и гротеск, которые различаются интенсивностью выражения положительной / отрицательной оценки, формами, приемами и средствами смехового переосмысления и отражения действительности. Для профессионального дискурса в первую очередь характерны такие виды комического, как юмор (в том числе и так называемый «черный»), и – в меньшей степени – ирония.

В данной публикации мы ограничимся рассмотрением юмора как наиболее типичного вида комического для устной профессиональной коммуникации. Термин «юмор» в современных гуманитарных науках употребляется в нескольких значениях: 1) изображение чего-л. в смешном виде; 2) беззлобное и мягкое высмеивание недостатков и слабостей индивида, группы, общества; 3) добродушно-насмешливое отношение к чему-л.; 4) активное комическое осмысление каких-л. явлений; специфическое переживание противоречивости воспринимаемого объекта, в оценке которого сочетаются серьезное и смешное при преобладании позитивного момента в смешном [Социология, 2003] ². Рассматривая юмор как «специфическое переживание», вслед за Мартином Родом, выделим различные стили юмора: самоподдерживающий, аффилиативный (способствующий поддержанию дружеских связей), самоуничижительный и агрессивный [Род, 2009. С. 22]. От добродушной насмешки, легкого подтрунивания до пошлости и профессионального цинизма – таков диапазон форм проявления юмора в профессиональном дискурсе. В профессиональных жаргонах оценивается несмешной объект, действие или какое-либо явление, свойство, которое обычно представляется в незлобливо-насмешливой форме, например: бетономешалка ‘вертолет’, железный капут ‘старый тепловоз’, наточить сабли ‘подготовиться к оперативному вмешательству’, родину оповестить ‘после взлета самолета связаться с авиадиспетчером’ и т. п.

В лексико-фразеологическом поле живой профессиональной речи разрушаются бинарные оппозиции высокого и низкого, реального и воображаемого, оригинального и заурядного. Насмешке подвергаются любые объекты профессиональной сферы: люди, действия, состояния, артефакты.

• •    Начальство: адски нереальный босс и папа нереальный ‘высокий начальник’ (торг.), крупный рогатый скот ‘командный руководящий состав (КРС)’ (авиа) и др.

• •    Коллеги: кожзам ‘заместитель главного врача кожно-венерологического диспансера’, чернобылец ‘врач-ренгенолог’ (мед.), главнюк ‘главный кондуктор’ (ж/д), маслопуп ‘авторемонтник’ (авто); провод ‘бортпроводник’, пеньки и черепа ‘специалисты пилотажно-навигационного комплекса’, ветродуй и метеоретик ‘метеоролог’ (авиа) и др.

• •    Клиенты / пациенты: какашки и ККК ‘крупные корпоративные клиенты’ (торг.), лыжник ‘пожилой пациент, передвигающийся по отделению при помощи одной иди двух палочек и шаркающий тапочками’, НЛО и неподвижно лежащий объект ‘больной в коматозном состоянии’, телепузик ‘больной с желтухой и ярко выраженным асцитом’ (мед.), девочка ‘пожилая пациентка’ (мед.) и др.

• •    Механизмы, машины, приборы: карательный ‘в 1980-е гг. поезд № 652/651 Москва – Ленинград со всеми остановками (ТЧ-1 Москва - Октябрьская), шарманка ‘электрокардиограф’ (мед.) и др.

• •    Орудия труда и различные приспособления: машка ‘путейский гвоздодер для вытаскивания костылей из шпал, или путейский молоток’ (ж/д), Иван Иванович ‘манекен, который сбрасывают во время испытаний парашюта’ (авиа) и др.

• •    Профессиональные действия: нажать на девочку ‘нажать на кнопку вызова бортпроводников’ (авиа), харакири ‘кесарево сечение’ (мед.); облизать пупок ‘перевалить переломный профиль на минимальной скорости в целях экономии электроэнергии’, ехать на вожжах ( на соплях ) ‘вести тепловоз, дергая вручную рейки топливных насосов посредством привязанной к тяге управления проволоки (при отказе или безобразной работе регулятора числа оборотов дизеля)’ (ж/д) и др.

• •    Состояния человека: непруха ‘острая кишечная недостаточность, хэпи-энд ‘хроническая почечная недостаточность (ХПН)’, каренина ‘железнодорожная травма’ (мед.) и др.

• •    Различные производственные ситуации: положительный симптом Бабкина

‘о ситуации, когда пациент заплатил за лечение’, отрицательный симптом Бабкина ‘о ситуации, когда пациент не заплатил за оказанные медицинские услуги’ (мед.), сделать Семена ‘налетать за день семь часов’, сделать Василия ‘налетать за день восемь часов’ (авиа), поскользнуться ‘провалиться в воздушную яму (авиа) и др.

• •    Спецодежда: ползунки ‘брюки-полукомбинезон от демисезонного или зимнего комплекта полетного обмундирования’, ра-дикулитка ‘демисезонная куртка’ (авиа) и др.

• •    Профессиональные награды: орден Сутулого ‘нагрудный знак «За безаварийный налет»’ (авиа) и др.

• •    Документы: лушка ‘квитанция формы ЛУ, в которой указывается расход постельного белья во время железнодорожного рейса’ (ж/д), молитва ‘карта контрольных проверок в авиации’, бегунок ‘задание на полет’ (авиа) и др.

• •    Постройки, помещения: мастерня ‘мастерская по ремонту автомобилей’ (авто), зал Чайковского ‘гостиница с номерами на несколько человек, в которой останавливаются члены экипажа воздушного судна на отдых перед полетом’ (авиа).

Объектом профессионального юмора являются также отдельные недостатки « товарищей по цеху », которые относительно терпимы и над которыми можно не зло посмеяться. Особенно часто в сферу комического попадают темы корпоративного винопития и секса. При этом комическое обычно передается с помощью профессиональных поговорок, анекдотов, баек и т. п., например: нос в точку выравнивая ‘о нетрезвом летчике, заснувшем за столом’; выпали бленкеры ‘о состоянии сильного алкогольного опьянения’ (авиа); уйти на запасной ‘уйти к любовнице’ (авиа). «Пилоту могут помешать только три "П": пьянка, подруга и погода »; « В авиации не пьют только трое: это шар-пилот, автопилот и памятник Чкалову »; « Компас разбит, спирт выпит, экипаж в течение часа не узнает друг друга » (используется, когда экипаж злоупотребил спиртным во время отдыха, непогоды и т. д.). В водоворот профессиональной смеховой стихии нередко попадают несмешные темы: смерть, болезнь, катастрофы, служебные ошибки, которые изображаются как пустяк: больной врезал / нарезал ‘умер’, нарезные батоны

‘пациенты, которые в скором времени могут скончаться’, операция колбаса ‘повторная операция по удалению нижних конечностей по причине их критической ишемии’, сбле-выш ‘недоношенный ребенок’ (мед.), полный рот земли ‘авиакатастрофа’, палки встали ‘отказ авиадвигателя в полете’, дрова ‘то, что остается после авиакатастрофы’, катафалк (и скотовоз ) ‘автобус для перевозки авиапассажиров’ (авиа), убить поезд ‘нарушить график движения поезда’ (ж/д). Отметим, что смеховых метафор и «иро-низмов на грани фола» больше всего в жаргонизированной речи представителей тех профессий, которые требуют от человека высокой концентрации физических и моральных сил, высочайшей личной и социальной ответственности. Смех помогает преодолевать превратности внешних обстоятельств, является своеобразной психотерапией, ибо одна из его базовых функций – релаксирующая, защитная. В частности, врач И. О. Елькин отмечает: «Черный медицинский юмор есть защитная реакция здоровой психики, побочный продукт медицинского профессионализма. Поверьте, что если каждая наша неудача будет нами же позиционироваться как “безвременно почивший гражданин”, мы, в частности специалисты неотложной медицины, быстро пополним ряды умалишенных. Излишняя сентиментальность мешает трезвой оценке ситуации, делая невозможной помощь объекту сострадания. “Терминология” реаниматологов, наверное, самая черная в медицинском сленге» [2008. С. 79].

В лексике и фразеологии профессиональных жаргонов находят яркое выражение «анонимные потоки либидо», «либидозные пульсации» [Лиотар, 1998]. В профессиональных жаргонах медиков, авиаторов, таксистов мы выявили большое количество номинаций инвективного характера – «вербальных нарушений этического табу, осуществленного некодифицированными и запрещенными в литературном языке средствами» [Жельвис, 2000. С. 194]. К этой группе профессиональных жаргонизмов следует добавить также слова и выражения, в которых очевиден намек на непристойное слово. Немало подобных наименований в медицинском, автомобильном и железнодорожном жаргонах. Однако степень оскорбительности таких слов в профессиональной среде довольно низкая. Они не восприни- маются как средство социальной дискредитации. Омытые волнами профессиональной смеховой культуры, «выражения на грани фола» начинают восприниматься участниками коммуникации как грубоватая шутка, как средство подсмеивания, иронизирования над собой, над коллегой, или ситуацией. Комическое во всех его ипостасях – от грубоватого подтрунивания до профессионального цинизма – способствует созданию благоприятного психологического микроклимата в коллективе, обеспечивает успешность коммуникации в экстремальных ситуациях или ситуациях, приближенных к ним.

Все виды и формы комического в профессиональном дискурсе выполняют важнейшие функции нейтрализации отрицательных эмоций, идентификации («я свой»), а также экономии речевых и когнитивных усилий. Кроме того, шутливые номинации в некоторых случаях помогают скрыть информацию, которая по каким-либо причинам не должна быть известна посторонним, например: Иван Михайлович ‘инфаркт миокарда’, отделение N ‘больничный морг’, выйти из кабинета ‘катапультироваться’ (авиа), сходить в военторг ‘повредить в полете ценный груз’ (авиа) и т. п.

Языковые средства создания комического в профессиональных жаргонах весьма разнообразны. «Смеховое снижение» того, что является наиболее значимым для представителей определенной профессии, достигается за счет использования известных языковых приемов на фонетическом, словообразовательном, лексическом и синтаксическом уровнях. Члены профессионального сообщества осознанно и целенаправленно манипулируют экспрессивными ресурсами языка. Остановимся на самых распространенных приемах. Один из самых частотных – игра на сходстве звучаний языковых единиц. Профессиональный жаргонизм нередко оказывается созвучным нормативному наименованию иноязычного происхождения (термину, номену, терминониму): кефир ‘автомобиль Nissan Cefiro’, калека ‘автомобиль Москвич-2141 ALEKO’ (авто). Игра на сходстве звучаний обнаруживается также в многочисленных примерах прономинации – замене имени нарицательного именем собственным: Федя ‘паровоз серии ФД’, Вильгельм ‘электровоз ВЛ-8’, умная Машка ‘тепловоз серии М62У’ и т. п. Сте- пень несоответствия плана выражения и плана содержания в таких знаках довольно высокая. Игра со звуковым обликом специального наименования иногда дополняется различными словообразовательными и синтаксическими приемами: чмо, чмуха, чмоня, чумовоз ‘тепловоз серии ЧМЭ3’ (ж/д), консервы ‘больные с консервативной тактикой лечения’ (мед.), рецидивисты ‘больные с рецидивом болезни’ (мед.), сатисфакнутый клиент ‘удовлетворенный клиент, от англ. satisfaction ‘удовлетворение’ (торг.), дель-танутый ‘дельтопланерист’ (авиа), Шарик, Шаромойкино, Шаромыга, Шаромыжкино ‘аэропорт «Шереметьево»’ (авиа).

Еще одним важным приемом достижения комического эффекта является метафориза-ция. В профессиональном дискурсе метафо-ризация базируется не только на общем запасе знаний, представлений об объективных свойствах денотата, на воображении, корни которого уходят в мир ассоциаций, но и на сходстве представлений о том, что красиво и что уродливо, полезно или бесполезно, хорошо или плохо, т. е. на оценке. Цель ме-тафоризации в профессиональном жаргоне – нахождение такого имени, которое наиболее точно соответствовало бы исходному импульсу семантического словотворчества – беззлобной насмешке над тем, что окружает человека в сфере его профессиональной деятельности. В профессиональном дискурсе на первый план выдвигается характеризующая функция метафоры. Преобладают экспрессивно-образные и экспрессивно-оценочные метафоры: ведро с болтами ‘старый изношенный автомобиль на ходу’ (авто), жук на допинге ‘автомобиль PORSHE-911’, чернорубашечник и гитлерюгенд ‘сотрудник Ист Лайн Секюрити или Ист Лайн Гард в фирменной униформе темно-синего цвета’ (авиа) и т. п. Нередко появление метафоры сопровождается «чередованием в сознании двух серий представлений» [Виану, 1972. С. 132]. Экспрессивно-образные и экспрессивно-оценочные метафорические наименования могут объединяться в один метафорический ряд. Так, автомобиль Mercedes Benz таксисты и некоторые автолюбители называют кубиком (метафора по форме), черным квадратом (метафора по цвету и форме) и малевичем (ассоциация с названием картины К. Малевича «Черный квадрат»).

Довольно распространенным приемом комического снижения в профессиональных жаргонах является использование прецедентного знака и аллюзии. Русские профессиональные жаргоны эпохи постмодернизма включают множество таких наименований. Каждое из них окружено ореолом общих воспоминаний и ассоциаций: литературных, кинематографических, исторических, например: каренина ‘железнодорожная травма’, флинт ‘больной с ампутированной ногой’, чебурашка ‘больной с обморожением ушей’ (мед.), буратино ‘автомобиль КРАЗ255, 256, 257 с длинным капотом и деревянной кабиной’ (авто), гравицапа ‘вертолет’, бэтман ‘дельтапланерист’, карлсон ‘парапланерист’, умка ‘ребенок в салоне самолета без сопровождения взрослых’ (авиа) и т. п.

Таким образом, профессиональный дискурс – это особый «смеховой мир», в котором отношения между людьми, людьми и неодушевленными предметами предполагают некую игру, цель которой – снижение образа: снижение с целью релаксации, установления и развития человеческих контактов, упрощения профессиональной коммуникации и самоидентификации. Юмор в профессиональном дискурсе снимает внутреннее напряжение, способствуя психологическому преодолению какой-либо проблемы. Это достигается, как правило, путем ее обесценивания, высмеивания. Русские профессиональные жаргоны – это поле для проявления языкового творчества работников конкретной отрасли. Дальнейшее изучение некодифицированных единиц профессиональных подъязыков в свете теории комического, а также рассмотрение различных жанров комического в профессиональной среде может способствовать решению целого ряда фундаментальных проблем лингвистики XXI столетия.

THE CATEGORY OF COMIC IN PROFESSIONAL DISCOURSE