Концепт власти в религиозной культуре монгольских народов

И дея сакрализация власти присутствовала практически в течение всей истории человеческих сообществ. Например, Российская империя сакрали-зовала власть царей и императоров как помазанников божьих. Более отчетливо этот концепт прослеживается в контексте мировых религий – буддизма, христианства и ислама, в которых их основатели появляются в результате феномена непорочного зачатия: Будда – царица Майя, Иисус Христос – дева Мария, пророк Магомед (нечеткая, но стабильная идея, основанная на Ветхом Завете и Торах). Созданные монголами модель государства и государственные институты, окончательно оформившиеся к XIII–XIV вв., несомненно обладали основными государствообразующими структурами. Однако в данной статье нас более всего интересует процесс сакрализации власти в векторе развития таких концептов, как «власть и религия». Архаичные и мифологические воззрения древних монголов, сформированные на основе их традиционных религиозных представлений и воззрений, а также созданные в основном на этой базе концепты сакрализации власти в целом, подчеркнем, были характерны для всего региона Центральной Азии периода I тысячелетия. «Эта империя, как бы волшебством вызванная из ничего, ставила в тупик историков. Последняя версия история эпохи Чингисхана, составленная английскими учеными, признает возникновение этого царства фактом необъяснимым… Чтобы оценить этого человека, мы должны подойти к нему в условиях обстановки его народа и современной ему эпохи, на семьсот лет предшествовавшей нашей. Мы не можем мерить его меркой современной цивилизации», – отмечал английский исследователь Гарольд Лэм [Lamb 1928: 14-18].

Поэтому небезынтересно рассмотреть процесс возникновения и формирования сакрализации власти в Великой монгольской империи с самых ранних его этапов. Как мы уже однажды цитировали, «исторически так сложилось, что взаимоотношения между светскими и духовными представителями мон-голосферы кодифицировались и регулировались кодексом, который именовался “двумя законами”, или “двумя принципами власти”, в векторе которого основная идея кодифицировала преимущественные духовные позиции буддийского лидера над светским правителем, оставляя за светским правителем государственные политические функции. Соответственно этой доктрине религиозный духовный лидер и светский правитель тибетской и монгольской этнических общностей довольно органично разделяли сферы своей деятельности» [Бира 1964: 19].

«Провозглашение буддизма государственной религией монгольского государства вызвало большие изменения в идеологии кочевников», – продолжает академик Ш. Бира. «Хотя центр Монгольской империи располагался в Китае, официальная идеология была заимствована у древней индийской религии», – подчеркивает монгольский исследователь. Так, например, по его данным, всемонгольский хан Хубилай был признан новыми адептами буддизма земным воплощением (перерожденцем) знаменитого Ашоки [Бира 2013: 81].

Однако остановимся на начальных этапах возникновения сакрализации верховных правителей монгольской метаэтнической общности ( Хамаг Монгол ) под эгидой Вечного Синего Неба. Почитание Неба как собственно культ возникает среди кочевников Центральной Азии в период формирования государственных образований в Великой степи. До этого периода культ Неба, имея автохтонный характер происхождения, получил религиозную сакрализацию как тэнгри-анство в контексте взаимовлияния внутри этносов региона Внутренней Азии, как универсальная доктрина степных цивилизаций. Изначально этот культ представлял собой систему религиозных верований и культов, основанных на обожествлении и почитании монотеистического Небесного божества, называемого Верховным Небом – Тэнгри ( Хухэ Мунхэ Тэнгэри ), функционально и синергетически взаимосвязанную с сопряженными синкретическими культами политеистического характера. Так, он был связан с понятием Верховного неба как Отца небесного («Небо – Отец»), которое считалось центральным, основополагающим и структурообразующим элементом всей культовой системы (культ матери-земли, хозяев местности, священных гор, тотемных предков и т.д.) [Абаева 2018: 91].

Почитание Неба и «небесное» происхождение монгольских ханов зафиксированы, прежде всего, в известном государственном кодексе монгольского государства «Их Цааз» – «Великое уложение», или «Свод законов». Например, первая его статья гласит: «Если под силой вечного неба ясность обретя, дойдет до граждан Указ Далай хана Великой Монголии, благоговейно покорись, бойся (Печать Великого хана Монголии)» [Хара-Даван 2009: 273]. Эта религиозная система, используя более ранние формы религии (магию, тотемизм, фетишизм и др.), придала религиозной системе средневековых монголов систематизированный и институционально оформленный характер. При этом особую роль играла личность персонажа, осуществляющего множество религиозных и социальных функций в родовых и племенных коллективах. В традиционном понимании представителей метамонгольской общности данный персонаж являлся посредником между миром людей и животных и небесными божествами, а также конкретным верховным божеством, изначально персонифицированным как Вечное Синее Небо (Хухэ Мунхэ Тэнгэри). Эта религиозная система, возможно, имеет общие генетические истоки с шаманскими традициями монгольских народов, однако судить об этом пока еще рано. Начальный этап развития религиозной системы, впоследствии названной достаточно условным термином «монгольский шаманизм», или «шаманство монгольских народов», «центрально-азиатский шаманизм», уходит в глубокую историческую древность – палеолит и неолит. Многие исследователи религиозной культуры монгольских народов склонны интерпретировать данный религиозный феномен вовсе не как шаманизм, а как параллельно существующий тэнгэризм, или тэн-грианство (монг. Тенгэрийн мургэл – Тэнгэрийн Заяа). На наш взгляд, это звучит не совсем благозвучно на русском языке, но достаточно адекватно отражает сам феномен. Впервые о феномене тэнгрианства среди монгольских народов упо- минает известный монгольский ученый академик Ширабын Бира [Бира 2011: 98]. Исследователь инициировал изучение проблемы культа Тэнгри у монгольских народов на 29-й сессии постоянной международной конференции по алтаистике в 1986 г. в г. Ташкенте. Наиболее глубокие корни тэнгрианства мы обнаруживаем в космогонических мифах как монгольских, так и тюркских этносов, например среди современных этносов Кыргызстана, Таджикистана и Казахстана [Алмас 2008]. И если ранние религиозные представления китайцев о Небе и Земле непосредственно были привязаны к их практической деятельности, то у кочевых народов Центральной Азии они имели мировоззренческую направленность. У этих насельников Центральной Азии в результате кросс-и интеркультурных взаимоотношений складывалась идентичная дуальная религиозно-мировоззренческая система «Небо – Земля» как специфическая форма социальной самоорганизации, упорядочившая субъективное в сознании и мировоззрении на уровне объективного кочевого мировосприятия. Из первоначального космического хаоса, по их мнению, появился определенный порядок, складывалась традиционная картина мира, представляющая собой религиозно-мировоззренческую упорядоченность. З. Бат-Отгон, монгольский исследователь и практик тэнгрианской традиции, считает, что традиционное мировосприятие (суу ухаан) монгольских народов «возникло от тэнгэри», т.е. истоки (у автора – «корень») знаний и ментальности монгольских народов возникли «с помощью или посредством ментальных способностей Вечного неба» [Бат-Отгон 2014: 23-25]. При этом в контент феномена Неба (Тэнгэр) как синей небесной сферы над головой включены феномен Земли, ее почва, горы с пещерами и вершинами, растительность, животные и насекомые, между которыми существует непосредственное общение и взаимодействие. Вселенная, равно как и окружающий мир (позже – сансарический мир), в восприятии монгольских народов и в их теории, выработанной в период развития тэнгрианства, имеет конусовидную форму. Точно такую же форму имеет и традиционная монгольская юрта, включающая решетчатые стены (хана), деревянную дверь (хаалга), опорные столбы (багана), жерди, с помощью которых поддерживается верхний круг юрты (унь), круг дымового отверстия (тооно) и все прочие реквизиты. Природа также является частью вселенной и содержит в себе глубокий смысл. «Все, что существовало до появления человечества – вселенная, земля с ее почвой, горы, флора и фауна, солнце и луна, небесные светила, планеты, сансарический мир, ветер, снег и дождь, ночь и день – все это представляло не только природу как материальную часть вселенной, но также входило и являлось самой вселенной» [Бат-Отгон 2014: 108]. «Законы природы и вселенной тождественны», – заключает автор. Небезынтересно, что самая древняя форма традиционного жилища монгольских народов имела форму конуса. Монгольский этнограф Г. Цэрэнханд по результатам своих полевых исследований и материалов, собранных в течение многолетних этнографических исследований в разных аймаках Монгольской Народной Республики, отмечает, что «самым лучшим местом проведения свадьбы и жилищем для молодых в первое время после свадьбы был конический шалаш “урц”» [Цэрэнханд 2005: 58]. Предпочтение ему отдавали потому, что урц считался более древним жилищем, чем юрта. Полагали, что женить детей в урце – значит принести счастье молодым в жизни. Этот обычай соблюдали не только бедные, но и богатые.

Описывая в общих чертах модель вселенной, соотношение планет, локусы Солнца и Луны, галактики и метагалактики, существование множества звезд, исследователь Бат-Отгон приходит к выводу, что не существует одиноких и блуждающих в единственном числе небесных явлений. Скопление небесных материальных феноменов в ментальности монгольских народов ассоциируется с небесным жилищем (гэр). Звездное скопление – это самое малое жилище всей Вселенной (арай жижиг гэр) [Бат-Отгон 2014: 7, 11, 12].

Именно Вечное небо способствует продвижению социума и заставляет индивида двигаться вперед, т.е. наверх. Существующая поговорка подтверждает это: «Человека надо двигать (досл. – тянуть) вперед (наверх), [чтоб он достиг] до Синего неба» (« Хунийг ооднь татаж, Хох тэнгэрт хургумуй »). Наряду с этим существуют также и представления монголов о некоей субстанции, в простонародье именуемой сунс и воспринимаемой ими как христианский термин «душа»: «все, у кого есть дыхание, имеют “душу”, все, у кого нет дыхания, имеют “хозяина”» [Нацагдорж 2006: 9]. Бат-Отгон пишет, что сунс имеют практически все: люди, растения, животные, горы, деревья, камни, Солнце, Луна, планеты, звезды, созвездия и даже некоторые предметы, имеющие твердую оболочку ( хату бие ). Вселенная, природа и даже атомы имеют сунс .

Сунс с монгольского языка не всегда переводится и воспринимается как «душа». Более адекватно было бы воспринимать этот термин, как «сущность», «истинный смысл». Вечное небо, по определению Бат-Отгона, является верховной и абсолютной сущностью во Вселенной. Очень интересна интерпретация Бат-Отгоном конусовидной иерархической лестницы, во главе которой находится Вечное небо. Первый вариант этой конусовидной иерархии: 1) Вечное небо ( Монхтэнгэр ); 2) центры дальних галактик ( бусад галактикийн тов ); 3) звезды дальних галактик ( бусад галактикууын од ); 4) центр галактики ( манай галактикийн тов ); 5) звезды ( Одууд ); 6) Солнце ( нар ); 7) планеты ( гари-гууд ); 8) Луна ( сар ); 9) ядро Земли ( дэлхийн цом ).

Второй вариант конусовидной иерархии: 1) Вечное небо ( Монх тэнгэр ); 2) 9 синих тэнгэри ( Хох 9 тэнгэр ); 3) 99 звездных тэнгэри ( Хох манхан 99 тэнгэр ); 4) 33 синих тэнгэри Хурмасты ( Хох хурмаст 33 тэнгэр ); 5) звездные тэнгэри ( Одон тэнгэр ); 6) тэнгэри Солнца ( Наран тэнгэр ); 7) тэнгэри планет ( Гариган тэнгэр ); 8) тэнгэри Луны ( Саран тэнгэр ); 9) умершие субстанции ( Ухэгсдийн сунс ) [Бат-Отгон 2014: 24-31]. Как утверждает автор, эти вариации иерархической лестницы могут контактировать не только между собой, но и проникать в сансарический мир людей. Вместе с тем, в отличие от мировых религий, этому религиозному феномену была присуща ограниченность рамками племенных этнических общностей (имеются в виду тюркские и монгольские народы – насельники Центральной Азии). Эта религиозная традиция так и не стала общенациональной религией ни монгольских, ни тюркских народов, хотя попытки создания национальной религии на ее основе в контексте и структуре архаических верований и культов указанного региона предпринимались еще в период создания Монгольской империи.

Работа выполнена в рамках государственного задания ИМБТ СО РАН по проекту XII.191.1.3. «Комплексное исследование религиозно-философских, историкокультурных, социально-политических аспектов буддизма в традиционных и современных контекстах России и стран Центральной и Восточной Азии», номер госрегистрации № АААА-А17-117021310263-7.