Конкурентоспособность ПАО "Газпром" на европейском газовом рынке

Российская газовая промышленность вот уже более полувека остается одной из базовых составляющих вторичного сектора национальной экономики, обладая как потенциалом роста конкурентоспособности, так и возможностью позитивного воздействия на многие отрасли. Вступление России в ВТО, нахождение в группе лидеров газодобывающих стран, крайне неблагоприятная внешнеполитическая конъюнктура (санкции) и обострение конкуренции на газовом рынке Европы обуславливают высокую актуальность исследования проблематики конкурентоспособности газовой отрасли, где сегодня, в основном реализуются масштабные энергетические проекты с участием ТНК. Перед российской стороной стоит задача максимального использования естественного конкурентного преимущества отечественных газодо- бывающих компаний, которые имеют приоритетный доступ к запасам природного газа.

По итогам 2018 г. добыча газа в России достигла исторического максимума – 733 млрд. куб. м. При этом его экспорт вырос на 20 млрд. куб. м. (+10% к уровню 2017 г.) [1]. В среднесрочной перспективе планируется дальнейшее наращивание добычи. Вопрос об удовлетворении нужд последующих поколений (в рамках концепции устойчивого развития ООН) не ставится, так как запасы газа традиционно считаются в России неисчерпаемыми.

На начало 2019 года «Газпром» был мировым лидером по запасам природного газа с долей в мировых запасах – 16% (российских – 71%). Динамика совокупных запасов в распоряжении ПАО «Газпром» представлена в таблице 1.

Таблица 1. Запасы углеводородов Группы «Газпром» 2016-2018 годы (на конец года, по стандартам PRMS) [2]

Таким образом, как минимум на среднесрочную перспективу перед российской газовой отраслью стоят две основных тесно взаимосвязанных задачи: наращивать добычу и экспорт. И в том и в другом направлениях динамика последних лет – стабильная (рис. 1).

ШНШНШШШ

2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 1. Экспорт природного газа из РФ, в млрд. куб. м (по данным Минэкономики РФ)

Крупнейшим импортером газа вообще, и российского в частности, традиционно остается Европа – более 40% глобального рынка. Основными конкурентами России на этом рынке в трубопроводном сегменте являются Норвегия, Нидерланды, а в сег- менте СПГ – Катар, Алжир, Нигерия, Норвегия и США.

Особенностью конкурентной ситуации на европейском рынке последнего десятилетия является замедление спроса на фоне общего старения населения, повышения энергоэффективности жилого фонда и производств, медленного восстановления экономии ЕС после мирового финансового кризиса 2008-2010 годов, слабая динамика спроса на электроэнергию, а также – интенсивные работы (включая НИОКР) по разработке и внедрению новых и возобновляемых источников энергии (ВИЭ).

В 2010-2013 гг. доля «Газпрома» в совокупном импорте газа в Западную Европу поднялась с 23 до 30%. В то же время доходы зимой 2014-2015 гг. российский экспорт в Европу был на рекордно низком уровне, на 30-40% ниже среднего показателя 2010-2014 годов [4]. Доходы от этого направления экспорта выросли почти на 10%, до 61,3 млрд. долл., хотя цена на газ в 2013 г. упала в среднем на 5,5% до 380 долл./тыс. куб. м [4].

На теме транзита газа в Европу через Украинскую ГТС следует остановиться подробнее. Украина, Польша и еще ряд стран, имеющих доходы от транзита российского газа, акцентируют внимание на опасности «зависимости» Европы от российского газа. В то же время, остальные страны, которые покупают российский газ, либо ищут альтернативных поставщиков и способы поставки (так, Германия стоит терминал для приёма СПГ), либо выстраивают коммерческие отношения с «Газпромом» на взаимовыгодной основе. В этом смысле «зависимость» от российского газа либо есть, либо её нет, вне зависимости от того, опасаются её или нет. В то же время, политический климат не может не влиять на рынок, который, по оценке министра энергетики РФ А. Новака стало «сложно прогнозировать… так как на цену влияют не только фундаментальные факторы баланса спроса и предложения, но и спекулятивные факторы и игроки на рынке» [1].

В 2015 г., несмотря на введенные санкции, «Газпрому» удалось нарастить экспорт в Европу на 8,2% к 2014 г., что обусловило достижение исторического максимума российской доли в европейском импорте газа – 31%. В 2015 г. совокупный объем экспорта российского газа достиг 207,5 млрд. куб. м, что составляло более 36% его добычи [4].

Главным конкурентом «Газпрома» на тот момент на рынке трубопроводного газа была Норвегия, которая стремится к существенному наращиванию экспорта трубопроводного газа в Европу [5], опираясь на развитие своей ресурсной базы, стратегические политические ориентиры ЕС, воплощаемые в регуляторных ограничениях в отдельных членах ЕС, а также – на интенсивное развитие экспорта СПГ. Все это теоретически способно существенно усилить позиции Норвегии на рынке газа и, соответственно, ослабить российскую конкурентоспособность [5].

Наиболее опасными для конкурентных позиций «Газпрома», в частности в сегменте дальнейшего развития его ресурсной базы, особенно – разработок на арктическом шельфе, следует считать политически мотивированные санкции ЕС и США. Учитывая технологическую зависимость российской газовой добычи от импортных разработок, санкции способны затормозить развитие российской нефтегазовой отрасли. Это наглядно продемонстрировало принудительное, дистанционное (через спутник) отключение в середине октября 2019 г. работающих в «Газпроме» австрийских компрессоров LMF [7]. Запрет на экспорт в Россию передовых технологий добычи способен снизить коэффициент извлечения запасов, а также темпы роста производства нефтехимической продукции с высокой добавленной стоимостью, сделать невозможным внедрение на российских газодобывающих предприятиях энергоэффективных технологий [10].

По оценке российских экспертов, Россия, в среднесрочной перспективе сохраняет финансовые возможности в сегменте ценовой конкуренции [2]. В нормальных, «обычных» для рынка обстоятельствах этого было бы достаточно для того, чтобы, как минимум, удерживать достигнутые позиции на европейском рынке газа. В то же время, в новой геополитической ситуации, сложившейся после 2014 г., о чем свидетельствуют результаты санкций ЕС и общая направленность его энергетической Стратегии – на максимальное ограничение доли российского газа в Европе, эта задача приобретает новое измерение.