Коннотативная семантика цвета в традиционной нанайской культуре

Комсомольский-на-Амуре государственный университет, Комсомольск-на-Амуре, Россия, ,

Komsomolsk-na-Amure State University, Komsomolsk-on-Amur, Russia, ,

Восприятие цветов у большинства людей имеет сходный характер, так как оно основано на видовой общности психофизиологии. Однако наделение цветов конкретными концептуальными значениями зависит от специфических культурных контекстов. Такие значения можно определить как систему цветовых коннотаций, которая и будет представлять специфический цветовой код конкретной культуры. Целью данной работы является изучение коннотативной семантики цветов в традиционной нанайской культуре.

Теоретико-методологическую базу исследования представляет семиотический подход к культуре, содержащийся в трудах Р. Барта, У. Эко, К. Леви-Стросса. Коннотация, согласно У. Эко, – это созначение, возникающее в результате преобразования означающего и денотативного означаемого в новое означающее; это преобразование зависит от вторичных кодов, присущих носителям конкретной культуры (Эко, 2006). Соответственно, основным методом выявления

коннотативных значений должен быть семантический анализ различных контекстов (вторичных кодов), в которых цветовые объекты приобретают специфические для нанайской культуры «дополнительные» смыслы. Важным инструментом выступает выявление цветовых связей и аналогий между различными подсистемами нанайской культуры: материальной культурой, языком, мифологией и т. д., позволяющее выделить общие ценностно-смысловые аспекты семиозиса цвета. Поэтому источниками для исследования послужили следующие группы культурных артефактов: вещественные свидетельства, представленные разнообразными предметами материальной культуры; фольклорно-лингвистические источники в обработке нанайских писателей, этнографов и исследователей духовной культуры нанайского этноса; материалы по нанайской лингвистике и лексикологии; этнографический материал по изучению Приамурья; предметы нанайского декоративно-прикладного искусства.

Цветовой код нанайского этноса отражает культурные представления народа о мироустройстве. Так, сведения о «потустороннем» мире, о строении небесной сферы мы находим в сказке «Жил старик с тремя сыновьями» в обработке В.А. Аврорина1. В ней повествуется, что умерший отец главного героя воскресал из могилы и одаривал сына подарками: тремя платками – белым, желтым и черным – и тремя лепешками таких же цветов. Коммуникация главного героя с «потусторонним» миром осуществлялась при употреблении лепешек в пищу. Так, съев желтую лепешку и взмахнув желтым платком, герой получил золотого коня, съев белую, – серебряного, а черную, – железного. Известно, что в мифологических представлениях нанайцев в небесной сфере выделяются золотой, серебряный и железный ярусы, поэтому фрагменты рассмотренного произведения народного творчества вполне с этим согласуются.

Цветовой код из желтого, белого и черного цветов раскрывает концепты солнца, луны и земли. Согласно нанайским представлениям, солнце отнесено к женскому полу, в то время как луна – к мужскому. Более того, желтый цвет вообще – признак женского пола, а белый – мужского.

По расположению в пространстве желтый и белый цветовые категории представляют верх, в то время как черный цвет ассоциирован с низом.

Так, на примере желтого и белого цветов мы обнаружили в нанайской культуре особенности представления об универсальных бинарных оппозициях пространства – «верх / низ», а также половой принадлежности – «мужской / женский».

Цвет в нанайской культуре является также маркером дуального отношения этноса к разнообразным явлениям. Пример такого двойственного одухотворения мы нашли в произведении «Сказы халбинской земли», автором которого является писатель В. Гейкер2. Интересно представлено в тексте описание ассоциаций нанайского ребенка, связанных с огнем. Поначалу он представляется мальчику похожим на бабушкино тепло и ласку, однако далее тепло превращается в жар, в огромное красное солнце – в монстра, который, как кажется ребенку, проглотит его.

В ходе изучения культурного смысла красного цвета мы выявили, что его коннотативные значения в нанайской культуре преимущественно отражают две универсальные категории – огонь и кровь. Концепт «потусторонней» силы, связанной с концептом солнца, может реализовать следующие коннотации: 1) «сверхъестественная» сила, способная очищать, исцелять, защищать и приносить удачу; 2) «сверхъестественная» сила, способная причинить зло.

Культурный смысл красного цвета в рамках определенного контекста проявляет как положительные, так и отрицательные коннотации, в результате чего обнаруживается наличие концептуальных бинарных оппозиций: жизнь и смерть, здоровье и болезнь и других категорий.

Такая же ситуация отмечается и с коннотациями белого цвета, среди которых в качестве основных мы выделили следующие: 1) оберег; 2) злой дух; 3) траур (символический образ пути умершего в «потусторонний» мир, ассоциируемый с лучом света в темноте).

Последняя коннотация наглядно прослеживается в траурной атрибутике нанайского народа: белый пояс, белая лента обязательно присутствовали в системе традиционной похоронной одежды его представителей. П.П. Шимкевич описал также похоронный ритуал с использованием белой тесьмы у гольдов верховьев Уссури: «В течение трех лет по взрослым покойникам соблюдается траур: ношение белых косоплеток и белых поясов: до истечения этого срока в брак вступать нельзя» (Шимкевич, 2012).

Кроме того, значение белого цвета, встроенное в антропоморфный или зооморфный код, реализует коннотацию «злого духа», черта.

Обережное значение белого цвета легко проследить по произведениям национального фольклора. Так, в нанайских легендах и преданиях можно встретить животное белого цвета, которое выполняет функцию помощника для главного героя или выступает символом позитивных изменений в его судьбе. Зачастую белый цвет усиливает свое значение, вступая в синтагматические отношения с красным цветом: показателен в этом отношении образ женщины, одна половина лица у которой белая, а другая – красная.

В контексте разнообразных семиотических систем коннотации черного цвета также реализуют как положительные, так и отрицательные значения, а именно: 1) «сверхъестественная» сила шамана, способная оберегать человека, очищать от злых духов, исцелять; 2) черный цвет как знак выжженной тремя солнцами земли; 3) знак души.

Черный цвет как знак шаманской силы может характеризоваться положительной коннотацией, если шаман относится к «среднему» миру живых, и отрицательной, если он принадлежит «потустороннему» миру.

Разнообразные артефакты нанайской культуры свидетельствуют о распространенном понимании нанайцами черного цвета как обладающего сакральными защитными функциями для человека. Так, при создании традиционной одежды представители нанайской культуры отдавали и отдают предпочтение оторочке или кайме черного цвета, а кайма, как известно, – это основной элемент одежды, выполняющий функцию оберега.

Еще один интересный факт о черном цвете мы находим в статье Т.В. Мельниковой «Бабочки в традиционной культуре нанайцев» (Мельникова, 2006). Исследователь указывает на то, что в нанайской культуре существовал запрет на ловлю бабочек черного цвета, так как считалось, что они являются знаком чьей-то души, а «ловить душу» в нанайской культуре позволялось только шаманам и только с определенной целью.

Итак, в ходе исследования коннотативных значений черного, белого и красного цветов мы выявили закрепленное в их содержании двойственное отношение к явлениям окружающей среды, соотносимым с этими цветами.

Не менее интересные находки, точнее противоречия, были обнаружены в процессе изучения значений синего, голубого и зеленого цветов.

Известно, что цветовой код национального флага отражает самые значимые для этноса цветовые категории, символически связанные с другими ключевыми для него культурными концептами. Цветовой код традиционного нанайского флага содержит полосы синего (голубого), красного и зеленого цветов. Но если в нанайском языке есть термины-обозначения для синего и красного цветов, то для зеленого цвета собственное именование отсутствует. Наличие же в национальном языке определенных терминов-цветообозначений свидетельствует о значимости спектральных диапазонов, фиксируемых данными терминами, для представителей культуры. С одной стороны, использование зеленого цвета на флаге символизирует его высокий семиотический статус, но отсутствие национального термина для отражения этой категории в языке указывает нам на противоположное – на малую значимость ее для нанайского этноса.

Выяснилось, что в нанайском языке есть единый термин-цветообозначение – «ненгиан » – для совокупного названия зеленого, синего и голубого цвета одновременно. Однако в нанайско-русском словаре¹ также зафиксирован термин «гиадин» – «светло-голубой» и однокоренные с ним слова: «гиадина» – «становиться, стать светло-голубым»; «гиала» означает меньшую степень голубого цвета. На основе полученных данных мы можем сделать вывод, что категориальное деление синего и голубого цветов в рамках спектрального диапазона 440–500 нм в культуре было произведено. Таким образом, мы пришли к выводу, что светоцветовая категория сине-голубого цвета является более значимой в нанайской культуре, чем категория зеленого цвета, термин для обозначения которой не был сформирован и действительно до сих пор отсутствует в нанайском языке.

Исследуя далее семантику сине-голубого и зеленого цветов, мы обратились к работам Т.А. Кубановой (2006) и Е.Д. Самар (2016).

Указывая на значимость категории «ненгиан» для нанайского этноса, Е.Д. Самар отметила: «Деды никогда не скажут про изумрудную зелень листвы весной, что все вокруг стало зеленым, а по-нанайски назовут это “НЁМ”, что в переводе значит “сине-голубой”. Сезонную зелень листвы всех растений приравнивают к постоянному цвету воздушного океана, к постоянной голубизне Мирового океана» (Самар, 2016: 148). Т.А. Кубанова подтверждает ее мысль: «Семантика зеленого и голубого цветов у нанайцев имеет особое осмысление. Представители рода Самар никогда не скажут о земле, что она “зеленая”, а скажут, что она “голубая” – “ненгя” (“ненгман”), подчеркивая ее красоту… Про окружающий мир в летне-весенний период они скажут “ненгя”, подразумевая, что все сливается с голубым небом, и в этом проявляется глубокое уважение к богам неба»; «зеленый цвет “солги” употребляется только по отношению к зелени огородной» (Кубанова, 2006: 43).

Таким образом, категория зеленого цвета в нанайской культуре все же существует, но ассоциируется в первую очередь с растительностью, в том числе съедобной. И все же, исследуя нанайский фольклор, мы обнаружили лишь единичные упоминания в нем о зеленом цвете, связанном с категорией «растительность». Актуализируется данное значение преимущественно в контексте орнамента традиционной одежды, где он чередуется с другими цветами – желтым, красным, синим, фиолетовым и их оттенками. Синтагматические отношения этих цветов в цветовом коде орнамента демонстрируют коннотативное значение цветущей растительности, которая ассоциируется с жизнью, с продолжением существования всего живого на Земле. Именно данное значение, видимо, и заложено в цветовом коде традиционного нанайского флага алха тун.

Еще одно созначение зеленого цвета, выявленное нами в ходе исследования, раскрывает мифологические представления нанайского этноса об устройстве небесного мира, в котором нанайцы выделяют нефритовый ярус. Оно содержится в цветовом коде традиционных нанайских женских серег, представляющих собой один или два каменных круга, выполненных из нефрита или янтаря, продеваемых через ухо с помощью серебряной проволоки и часто соединяемых между собой большими и толстыми серебряными кольцами. Данная конструкция, описанная И.А. Лопатиным (1922), напоминает галактику с планетами, а серебро, нефрит, как, вероятно, и янтарь, соотносятся с небесными ярусами в культуре. Таким образом, зеленый цвет нефрита в контексте символики традиционных нанайских серег актуализирует коннотативное значение нефритового небесного яруса.

В целом следует сказать, что существование в культуре общей категории для обозначения синего, голубого и зеленого цветов представляется значимым, так как свидетельствует о том, что сине-голубой диапазон спектра в культуре нанайцев имеет самый высокий семиотический статус в сравнении с другими. Зафиксированный терминами «ненгиан» и «гиадин», он в первую очередь перекликается с концептом небесного океана. Уже в этом обнаруживается взаимосвязь воздушного и водного пространств. Получается, что категория сине-голубого цвета соотносится в нанайской культуре с категориями неба и воды. Цветовой код голубого и синего составляет также основу традиционного костюма нанайской невесты, в основе которого лежит образ дракона. В целом результаты исследования свидетельствуют о положительной коннотации сине-голубого цвета в культуре нанайского этноса, связанной с «потусторонней» силой, соотносящейся с культурной категорией воздушно-водного пространства и реализуемой в образе мифического дракона.

На основе проделанной работы можно сделать следующее заключение. Семантика цвета в нанайской культуре является выражением дуального отношения этноса к разнообразным явлениям мира, в результате чего в культуре появились множественные положительные и отрицательные коннотации цветов. Воплощаются они в языке и сознании с помощью цветового кода, который в рамках определенного контекста актуализирует то или иное дополнительное культурологически важное значение, присущее конкретному образу. Коннотации сохраняют традиционные представления этноса о добре и зле, мужском и женском начале, пространственном делении на верх и низ, о «своем» и «чужом» (потустороннем) мире и другие. Цветовые коннотации также обнаруживают культурные категории нанайского этноса, обладающие высоким семиотическим статусом, – категории неба, воды и огня, представленные образом небесно-водного дракона, реализующимся через цветовой код красного и синего цветов. Коннотативные значения цветов в нанайской культуре содержат в себе мифологический образ представлений этноса о мироустройстве. В этом смысле желтый, белый, черный, красный, синий и зеленый цвета несут в себе культурологический код нанайского этноса, содержащийся в ключевых образах народного сознания – Солнца, Луны, Земли, Неба, Огня, Воды и т. д.