Контркультурная сущность современного неофашизма

В настоящее время в ряде европейских стран фашизм, повсе-местно осужденный и юридически запрещенный в форме политических институтов (партии, идеологии, движения), остается реальностью публичной жизни и проявляется не в форме политических институтов, а как феномен общественного бытия — умонастроений, идей, разрозненных политических событий и др. При этом общественность не имеет надежных рычагов для привле-чения носителей подобных идей к юридической ответственности.

В современной науке отсутствуют четкие критерии оценки меры «фашистского» в том или ином современном духовном, обществен -ном или политическом явлении, что не позволяет применять к ним на ранней стадии механизм юридической экспертизы и регу лирования. Так, в России под сферу юридического регулирования подпадают не проявления неофашизма, а различная атрибутика нацизма1. Но современное проявление фашизма — неофашизм — значительно шире этой политической формы.

Неофашизм как модификация фашизма в условиях современных демократий требует концептуализации сущности данного феномена в более широком контексте, нежели политико - институциональный. Юридический запрет на пропаганду фашистских идей, их теорети-ческое обоснование заставляет сторонников неофашистских идей прибегать к неполитическим формам практического воплощения. Неофашизм перемещается в сферу культурных проявлений, что делает его малоуязвимым в государствах, провозгласивших мульти -культурализм в качестве одной из основополагающих ценностей.

Утверждение в послевоенной Европе мультикультурализма в качестве принципа демократического режима сформировало усло вия для сосуществования различных культур, которые предстают как субкультуры по отношению к нормативной культуре. В этой роли выступают и культуры различных иммигрантских этнокуль турных сообществ, и субкультурные общности, сформированные по различным социальным основаниям (например, молодежная субкультура, субкультура бедности и пр.). Субкультура также фор -мирует коммуникативную систему, которая включает средства ком -муникации (знаки и символы) и каналы коммуникации.

Наряду с субкультурами в плюралистическом обществе всегда сохраняется возможность формирования также и контркультуры. В современной социологии контркультуру трактуют двояко: либо как столь же целостную систему, что и нормативная культура, но альтернативную по содержанию; либо как одно из проявлений субкультуры, содержательно альтернативное по отношению к нормативной культуре.

Второй вариант более распространен. С этой точки зрения контркультура, как и субкультура, выступает частью по отношению к целому (нормативной культуре). Но содержание контркультуры – ценности, нормы, символика – противоположно нормативной культуре. В 60–70-х гг. ХХ в. в Европе и США символом контркультуры стали хиппи. Молодежные движения не только отвергали сложившиеся культурные формы жизни, но и проповедовали свои, альтернативные: вместо работы – игра, досуг; вместо алкоголя – наркотики; вместо института брака и семьи – коммуна.

Неофашизм с точки зрения его отнесения к той или иной культурной форме современного общества имеет субкультурные характеристики, поскольку он возникает в лоне европейской культуры второй половины ХХ в. и выступает по отношению к ней как часть по отношению к целому. Послевоенная Европа сознательно утверждала права на муль-тикультуральность и создавала культурное пространство толерантности. Так что неофашизм успешно пользуется всеми демократическими правами европейского общества. Вместе с тем по своим ценностям и практикам неофашизм выступает как контркультура в первой интерпретации этого понятия: он воспроизводит альтернативную европейской демократической культуре систему ценностей. Для современного западного общества, пережившего трагедию фашизма, базовыми ценностями выступают свобода, гражданские права личности, индивидуальность, демократия, культурный плюрализм (мультикультурализм) и др., которые создают социокультурное пространство для развития процесса глобализации, в т.ч. и его составного компонента – международного рынка труда. Его институционализация не только привлекает широкие иммиграционные потоки из развивающихся стран, но и обусловливает их натурализацию, развитие мильтикультурального образования и интеграцию в европейские страны. Неофашист, исповедуя ценности расизма, выступает против процессов глобализации, выражающихся в культурном, экономическом, социальном сближении и интеграции.

Вышеизложенное дает основание интерпретировать неофашизм как контркультурную систему по отношению к нормативной культуре и как контркультурное течение по отношению к молодежным субкультурам. В этой бинарной оппозиции неофашизм противостоит молодежным субкультурам как носитель традиции по отношению к стихии бунта. Если молодежные субкультуры выступают за право на неучастие, отказ от национальновсеобщего целого, отказ от традиционных институтов семьи, экономики и др.1, то неофашизм активно утверждает именно эти начала, усматривая в них биосоциальную «естественность». Тем самым неофашизм формируется и функционирует в условиях современного демократического мультикультурального общества как контркультура.

Неофашисты как контркультурное сообщество . Движение неофашистов очень молодо. В нем практически нет людей старше 40 лет. Неофашист есть образ коллективный, он никогда не существует в одиночестве. Присутствие одного – всегда признак скрытого присутствия других, внутренне объединенных в мобильную группу. Все объединения, все группускулы можно разделить на две категории: «наивные группировки» и «террористические боевые банды». Первая включает в себя юношей не старше 17–18 лет. Их увлечение фашизмом на определенном этапе еще не привело к уголовному преступлению. Они изучают фашизм, подпав под влияние опытного наставника и, оказывая друг другу поддержку, напоминают стаю, еще не скрепленную круговой порукой и общими преступлениями. Такую группу легко покинуть, например, поменяв место жительства. Эти группы неустойчивы. Вторая категория группускул представляет собой большую опасность, поскольку ведет непосредственно террористическую деятельность. Такой способ деятельности все чаще проявляет себя в Германии, Франции, Англии, Италии, странах

Восточной Европы и в России. И в первом и во втором случаях мы имеем дело с разрозненными группами, порой конкурирующими между собой, порой сливающимися в большие неустойчивые организации. Юридический запрет на фашистские организации определил необходимость в конспирации, немыслимой в условиях внутрипартийной демократии, в строгой дисциплине, а в качестве проповедуемых ценностей выступает милитаризм. Такая форма организации – группускулы – обеспечивает закрытость группировок. Но современные неофашисты рассматривают группускулярность как удобную форму начала большой политической интриги, в которой фашизм непременно вырастет в открытую и массовую политическую силу.

Картина мира и ценности. Доминирующей ценностью неофашизма остается идея расового превосходства. Во-первых, она определяет сам психологический настрой, внушает уверенность и объясняет суть происходящих событий, а во-вторых, она служит основанием для единства в декларированном идеологией обществе избранных. Именно идея расового превосходства и ранее цементировала сообщество фашизма и делала его весьма организованным и послушным. Импульс активизации этой идеи в настоящее время был задан массовыми процессами иммиграции, условия для которой созданы идеологией либерализма. Законы, утверждающие всеобщее правовое равенство, современная правовая доктрина не уживаются с принципами расового господства. Неофашист раздражен господством либерализма и его принципами жизни. Свобода, по мнению неофашиста, приводит в тупик современную цивилизацию, поскольку «вседозволенность» способствует выдвижению посредственностей. Человек, живущий в бешеном темпе информационного общества, озабоченный материальными приобретениями и благополучием, приобрел два важных недостатка, разрушающих его истинную сущность. Во-первых, реализм и прагматизм вытеснили из его души «все человеческое», а главное – умение ощущать себя частью национального сообщества, задумываться о смысле существования. Во-вторых, человек окончательно превратился в атом. Он интегрируется в социум не как носитель культуры и традиции, а как производственная и юридическая единица. Превратившись в совокупность личностей, народ более не представляет собой исторический организм, сама история и культура становятся «мертвыми знаниями». Проповедуя эти идеи, неофашист выступает радикальным борцом против эгоизма современника, игнорирующего сущность национальной культуры.

Не меньшую критику со стороны неофашизма вызывает массовое движение за равенство полов и терпимость к сексуальным меньшинствам. Эти явления, по мнению неофашиста, вносят дисгармонию в структуру взаимоотношений мужчины и женщины. Стремление женщины к гендерному равенству в конечном счете приводит к отрыву от семьи как базового института цивилизации, что крайне негативно сказывается на процессе воспитания детей. В эпоху фашизма наибольшей опасностью, несущей «размывание расовой крови», считалось расовое смешение. В настоящее время в качестве не менее опасной угрозы для расы рассматривается феминизм. Неофашизм критикует смешанные браки и по-прежнему выступает за чистоту национально-этнических анклавов. В смешанных браках рождаются современные «граждане мира», дети глобализации, а не «чистые патриоты национальных сообществ».

Символика. Запрет на фашистскую идеологию, а следовательно и символику, заставляет неофашистов перекодировать в новые символы основные ценности и смыслы, изобретая новые отличия. Например, придумываются особые знаки и ритуалы приветствия, используются особые атрибуты одежды, сама одежда выдержана в стиле «милитари». Популярным стало использование числа 88 – знака, возникшего в одной из западногерманских неофашистских группировок и обозначающего шифр нацистского приветствия «Хайль Гитлер». (На немецком языке оба слова начинаются с буквы «h», порядковый но мер которой в л а ти н ском алфавите – 8.)

Нормы телесности. Внешнему облику тела придается большое значение. Неофашист, как правило, – это очень крепкий физически человек, с натренированными мускулами. Тренировка тела функциональна – это результат овладения приемами рукопашного боя, а также коллективными приемами борьбы. Неофашист законом ограничен в воз- можности носить на своей одежде символику фашизма, теперь она носится под одеждой, т.е. непосредственно на теле. Татуировки свастики, рунических рисунков, черепов наносятся как символы несмываемой причастности движению, символы преданности идее. Член неофашистской группировки хорошо владеет холодным и огнестрельным оружием, вынослив и привычен к лишениям и физической боли. Отказавшись от вредных привычек, питается рационально, но скромно. Посещение ночных клубов, дискотек, ресторанов, казино он считает предосудительным делом, а также нарушением режима.

Невербальный код. Неофашист внимательно следит за своей одеждой и гигиеной и прекрасно ознакомлен с современными доктринами здорового образа жизни. Он скромен и рационален в одежде, в которой преобладают черный, коричневый цвета, а также хаки и переливы камуфляжа. Одежда и внешний вид неофашиста – это текст. Например, высокие ботинки символизируют мобильность и готовность солдата, ими можно эффективно наносить удары. Бритые головы есть небрежение к культуре современной цивилизации, дорогим прическам. Одновременно это демонстрация «правильного арийского» черепа и живое воплощение одного из нацистских форменных знаков СС – «череп и кости».

Повседневные практики межгруппового взаимодействия. Неофашист не связан с официальной политикой и общественной деятельностью. Он, как правило, не участвует в выборах, не становится публичной фигурой. Это освобождает его от необходимости постоянно сверять свою работу с буквой закона и заботиться о своем имидже. Он не регистрирует свою группировку в органах государственного надзора и не заседает в парламенте. Это происходит потому, что неофашист игнорирует принципы и разрушает рамки современной политической культуры. Условия группу-скулярности и подполья вынуждают действовать скрытно и стремительно, нигде не обозначая своего присутствия на длительный срок. Объекты преступлений неофашистов – люди другой расы или «расовые предатели», т.е. общественные деятели и деятели науки, осуществляющие борьбу с фашизмом. Мишенью фашизма всегда выступало мировое еврейство как расовый носитель идей либерализма и интеграции. Теперь антисемитизм служит лишь вспомогательной доктриной, в которой образ еврея символизирует «расу низшего порядка». Современной доктриной неофашизма выступает нативизм, существенно размывающий образ реального противника. Для неофашиста Баварии врагом является курд, для берлинца – турок. Неаполитанец-неофашист видит своим национальным врагом хорвата или боснийца, неофашисту-англичанину докучают пакистанцы, а неофашисту-французу – алжирцы. В России очень часто объектом нападок выступают выходцы с Кавказа, что объясняется как особенностями их экономической деятельности, так и недавними боевыми действиями в Чечне. Другим объектом нападок являются гастарбайтеры из Молдавии, Таджикистана, Узбекистана в крупных городах России. Они рассматриваются неофашистами России как люди, «занимающие чужо е место», выполняющие свои работы «с нарушением технологических норм и правил».

Проведенный анализ неофашизма как культурной формы современного европейского общества позволяет увидеть в нем не только исторического преемника фашизма, но и гибкую, «спящую» форму потенциальной контркультурной системы1. Фашизм представлял собой попытку утвердить новую контркультуру как нормативную систему на основании других ценностей (биосоциальной природы человека, расовой формы его жизни, борьбы рас) и другой интерпретации действительности. Этот потенциал сохраняет и неофашизм, что проявляется в его гибкой способности адаптироваться к быстро меняющейся социальной реальности и реинтерпретировать ее на основании собственных ценностей.

Экономическая деятельность человека, «организация современного миропо -рядка», «организация жизни», по мнению неофашистов, проходят под непосредственным руководством «белой расы». Современные процессы массовой интеграции и глобализации также получают неофашистскую трактовку и являются важным аспектом развития теории фашизма, его культурно-философского концепта.

Неофашизм выдвинул и свой ответ относительно собственного места в спектре политических сил современного общества. Группускулярность неофашизма заключается не только в необходимости оставаться в подполье или избрании террористических методов борьбы как единственно доступных в настоящее время. Она объясняется отсутствием единого взгляда на действительность, на процессы самоопределения. Однако такая общая позиция сегодня интенсивно формируется. Истинного политического влияния неофашизм может достигнуть в тот момент, когда все процессы современности будут интерпретированы и обобщены в каком-либо современном учении, одним лидером или группой лидеров, стремящихся к легитимности. Тогда неофашизм может превратиться в респектабельное учение, которое откажется от терроризма на группускулярном уровне и перерастет в политическое движение с массовой базой. Пока не ясно, как может называться данное учение и движение, но то, что оно будет направлено на оформление господства «белой расы», представляется бесспорным, а основным его компонентом будет все тот же расизм.

Исследование влияния философско-политического концепта фашизма на неофашизм позволяет сделать следующие выводы.

• 1.    Неофашизм проявляется как порождение политического развития послевоенной Европы и в условиях юридического запрета на политические формы существования приобретает форму контркультуры, что позволяет этой системе воспроизводиться и существовать в неблагоприятной социально-политической среде.

• 2.    В настоящее время неофашизм как контркультура проявляется как одна из разновидностей субкультур современного европейского общества на знаковом уровне, где хранятся и транслируются культурные коды, в которых выражены базовые ценности и нормы неофашизма.

• 3.    Носителями неофашизма как субкультурного проявления контркультуры выступают закрытые групповые сообщества молодежи, преимущественно мужского пола. Они исповедуют базисные ценности фашизма – расовое неравенство и господство белой расы, коллективное «братство» и коллективные действия, традиционную гендерную иерархию, укорененную в биологическом неравенстве полов; обладают специфической символикой, в которой кодируются базисные фашистские ценности, невербальным кодом поведения и нормами телесной культуры. При этом содержание практик межгрупповых взаимодействий, в которых позиционируются эти группы и манифестируются ценности неофашизма, имеет не политический, а террористический характер, направленный, как правило, против конкретных групп меньшинств (этнорасовых, сексуальных, молодежно-субкультурных), воспринимаемых в образе врага.

• 4.    Неофашизм, сохраняясь в условиях европейских демократических обществ, обладает также потенциалом контркультурной системы, выстроенной на основе альтернативных ценностей: приоритета биологического основания относительно цивилизационного; расы – относительно индивида; природного начала в человеке – относительно цивилизующего, борьбы рас – относительно межличностной конкуренции; социального порядка – относительно индивидуальной свободы; локальности – относительно глобального сообщества и др. Исходя из этих ценностных приоритетов, неофашизм предлагает свою интерпретацию современного развития: научнотехническое развитие трактуется как торжество творческого потенциала «белой расы», глобализация – как утверждение доминирующего господства «белой расы» мирными способами, минуя масштабные военные действия. Группускулярный способ неофашистской организации рассматривается как адекватная нынешним условиям форма сохранения фашизма.