Коренные малочисленные народы севера Якутии в годы Великой Отечественной войны (на примере Томпонского района)

В годы Великой Отечественной войны в Якутии сложилась тяжелая продовольственная ситуация. Массовый голод привел к резкому повышению смертности населения. Этому способствовали засуха, неурожай (в Якутии явление частое, как и летние заморозки), запоздалые (накануне войны) сплошная коллективизация (вторая волна), поселкование и др. Этой проблеме посвящено весьма значительное число научных трудов. Среди них работы И.А. Аргунова [1], Д.Д. Петрова [2], Ю.Д. Петрова [3], Е.Е. Алексеева [4], С.И. Сивцевой [5], С.Е. Никитиной [6]. О состоянии традиционных видов хозяйственной деятельности, динамике численности коренных малочисленных народов Севера Якутии писали Ф.С. Донской, В.А. Роббек, Ю.И. Шейкин [7], С.И. Ко-влеков [8], В.В. Филиппова [9] и др. [10]. Однако отдельных научных публикаций, освещающих материально-бытовое, социальное, экономическое положение коренных малочисленных народов Севера в Якутии в годы Великой Отечественной войны, нет. Можно отметить статью В.А. Тураева о демографических и этнокультурных последствиях Великой Отечественной войны в целом для народов Дальнего Востока [11], однако о народах Якутии он не пишет (в 1941–1945 гг. Якутская республика не относилась к Дальневосточному региону).

В этой статье мы рассмотрим состояние традиционного хозяйства, демографическую ситуацию у эвенов и эвенков Томпонского района в годы Великой Отечественной войны. Необходимо отметить, что в привлекаемых нами архивных документах прослеживается несоответствие, когда речь идет о национальной принадлежности родственных народов – эвенов и эвенков. Известно, что численность эвенов в Томпонском районе была преобладающей. В работе весьма значительное внимание уделяется колхозу «Красный маяк» – наиболее крупному (58 хозяйств колхозников, 4 тыс. оленей) и показательному колхозу в районе.

Ранее мы придерживались мнения, что в северных районах Якутии в годы Великой Отечественной войны ситуация была несколько лучше по сравнению со сложившейся по Республике

В целом плановые обследования северных территорий страны проводились постоянно. Начавшаяся в 1941 г. Великая Отечественная война не помешала дальнейшей работе в этом направлении. Зимой 1941–1942 гг. в Якутской АССР работал кандидат ветеринарных наук Николаевский (к сожалению, в архивных материалах его имя и отчество обнаружить не удалось), сотрудник Всероссийского института экспериментальной ветеринарии (ВИЭВ). Он был командирован с целью организовать мероприятия по борьбе с заболеваниями молодняка оленей копыткой, чесоткой и наладить организацию ведения оленеводческого хозяйства.

Николаевский пишет буквально следующее: «За 17 лет работы по изучению Крайнего Севера, из которых 7 лет проведены непосредственно на практической работе в хозяйствах, мне пришлось впервые встретиться с таким состоянием хозяйств в оленеводстве. Поэтому я описываю это хозяйство в таком виде, как оно сейчас есть, не делая никаких сопоставлений с колхозным хозяйством севера (авт. – страны) и не подводя никакой политической базы, так как понятно, что Якутия была оторвана и шла в организации своих хозяйств по другим путям... (олени обобществлялись даже в количестве пяти – десяти голов [13]). В результате поголовье оленей в 1931 г. резко снизилось к моменту перехода к коллективизации, а вследствие перегибов и неправильного подхода в этом вопросе кочевое население стало забивать оленей. Сейчас последствия этих перегибов сгладились, и поголовье достигло 9 500 голов... Однако в последние годы (с января 1937 г. [14]) выбраковка по графе “забито на мясо” или др. цели совершенно не производилась, что привело к полному отсутствию у колхозников мясной продукции и шкур...» [15]. Анализируя данные о наличии оленей в личном пользовании колхозников, Николаевский приходит к неутешительному выводу, что «...64 % хозяйств не могут получить в год даже 60 кг мяса на хозяйство...» [16]. Такое положение дел самым негативным образом сказывалось на здоровье людей, усугубляя демографическую ситуацию.

Чтобы досконально разобраться в сложившейся ситуации, Николаевскому пришлось задержаться в Якутии на восемь месяцев (хотя командировали его на короткий срок – два месяца).

Из докладной Николаевского следует, что «...в эвенском колхозе “Красный маяк” половина хозяйств ...48 %, не могли питаться мясом, в результате чего из находящихся в колхозе 152-х колхозников от голода умерло 22 человека» [17].

Далее он пишет: «...Пришлось обратить внимание на то, что среди кочующих эвенов отсутствует молодежь и большое количество стариков при малом наличии детей. Среди наличного количества обращает на себя внимание большое количество туберкулезного населения... В некоторых районах нельзя было начинать никакой работы, потому что в бригаде оказывался лишь один трудоспособный…» [18]. Например, когда осенью 1941 г. Николаевский попытался организовать выбраковку, ему пришлось искать трудоспособных людей в райцентре, что в итоге не решило проблемы (отсутствие коралей (загонов) также усложнило дело).

Особенно высока была детская смертность. Как пишет далее Николаевский, подобное положение невольно заставило его заняться вопросами снабжения колхозников продуктами питания. Так, осенью 1941 г. он под свою ответственность остановил сдачу всей отловленной колхозниками рыбы (1,5 тонны), и часть рыбы (0,5 тонны) пошла на пропитание самих колхозников. Также под свою ответственность он разрешал забивать на мясо заболевших и старых оленей. Напомним, что последнее местными властями считалось разбазариванием общественного поголовья. Выбраковка оленей была возможна лишь при выполнении роста стада на 17–27 %, сохранении поголовья молодняка до 95–100 %. Это были, конечно, цифры заведомо завышенные, невыполнимые [19].

В целом оленеводы-колхозники Томпонского района с 1936–1937 гг. оказались в ситуации, когда их достаток, пропитание стали зависеть главным образом от стоимости трудодня – денежных выплат от заработанного в колхозе количества трудодней. Пушной промысел, охота, рыболовство также стали измеряться в трудоднях и потому перестали приносить ощутимый доход. Лишь небольшая часть колхозников, занятых на строительстве объектов в районном центре Томпо, а также на грузоперевозках, могла получать относительно хорошую доплату.

Стоимость трудодня у колхозников была низкой – 5–13 р. в 1940 г., в 1941 г. – и того меньше. Выкупить положенный продуктовый набор не всегда получалось. При разъездах по тайге летом Николаевский отмечал отсутствие у колхозников муки, сахара, чая и, конечно, хлеба [20]. В ноябре-декабре 1941 г. колхозники тоже питались очень скудно – оленьим молоком, водой, чаем, и лишь дважды им удалось достать немного муки. Понятно, что колхозники были очень обозлены. Только зимой они получали авансы, но в самом разном объеме. При этом, как отмечено выше, больше всего получали занимающиеся строительством и извозом. Как правило, кол- хозники строили не для себя, а для учреждений, а за извоз (почтовых грузов, продуктов для приискового населения), сопровождение экспедиций задолженность колхозникам часто исчислялась тысячами рублей – в одном колхозе 60 тыс. р., в другом – 120 тыс. р. [21].

Напомним, что заработанные деньги облагались налогами, а также шли на аренду земельных участков, предназначенных для выпаса поголовья оленей, находящихся в личном пользовании (72 р. в год [22]).

Ранее эвены, эвенки могли питаться мясом диких животных, ничего не поставляя на рынок. С 1936 г. по решению районного земельного отдела охотник должен был сдавать мясо диких животных колхозу, себе он мог оставить только ноги, голову и кишечник. По опросным данным, вследствие реализации этого решения земотдела коренные малочисленные народы района на конец 1941 г. недополучили 35 тонн мяса диких зверей, до 40 тонн мяса одомашненного оленя, не считая перелетной дичи, куропатки, зайца и пр. [23].

За добычу пушнины колхозникам платили тоже весьма скромно. Если до войны охотник мог убить на 1 700 р., то теперь он мог получить за тот же объем добытой пушнины (с пересчетом на трудодни) лишь 900 р. – почти в 2 раза меньше. Стоимость одного трудодня была эквивалентна добыче шести белок, а за сохатого (лося) записывали выработку 7–10 трудодней [24].

Хорошим подспорьем для пропитания колхозника и его семьи могло бы стать поголовье оленей личного пользования. Однако их нельзя было забивать на мясо, только по выбраковке. Выбраковку производил один в районе ветеринарный работник, который, конечно, не мог физически успеть побывать в каждом колхозе (площадь района составляла около 900 км2) [25].

Недостаток рабочей силы в районе Николаевский объяснял главным образом высокой смертностью кочевого населения. Однако заметим, что сокращение численности жителей вполне могло возникнуть отчасти и вследствие миграционного оттока. Если в 1937 г. кочевое население оленеводческих колхозов составляло 511 человек (без золотодобывающего населенного пункта Аллах-Юнь и иных – по данным землеустроительных органов), то в 1938 г. в колхозах числилось 488 человек (по данным районного УНХУ). Известно, что в 1941 г. (по неполным данным) в районе родились 22 человека, а умер 61 человек. Если вычесть из числа кочевого населения переселенцев якутов из Татты и переселившихся эвенов из Момы в 1939–1941 гг. и умерших, то, как пишет Николаевский, «...получим снижение населения до 420–450 человек... Смертельными болезнями были туберкулез, грипп, а среди детей – и корь...» [26].

Возрастной состав населения колхозов за 1939–1941 гг. изменился в худшую сторону. От туберкулеза часто умирали люди возрастных групп 8–18 лет, 19–30 и старше 30–40 лет. Молодые люди часто становились инвалидами по состоянию здоровья (туберкулез костей). Так, 20 детей не были допущены к обучению в школах – это треть от всего количества учащихся (по данным РОНО). В распределении эвенского населения по полу также наблюдались диспропорции: женщин было наполовину меньше, чем мужчин [27]. Как пишет Николаевский: «...подрастающее поколение было неспособно заменить своих престарелых родителей... Тем более, при неконтролируемом росте поголовья оленей...» [28].

Во время командировки по Якутии Николаевский общался не только с коренными жителями, местной администрацией (райсоветом), но и с представителями органов Якутского НКВД, руководством Якутского областного комитета ВКП(б). Благодаря его усилиям, несмотря на то, что его и ругали, и высказывали мнение, что это не его дело, Якутский обком ВКП(б) организовал поездку бригады сотрудников Якутского Наркомздрава, Совнаркома и Обкома с проверкой в Том-понский и близлежащие северные районы Республики. В результате всестороннего анализа работы колхозов Николаевский пришел к мнению, что «...местная власть неправильно руководит сельским хозяйством…», «...причины нарастания смертности от туберкулеза вытекали из недобросовестного руководства развитием народнохозяйственного плана со стороны Райсовета» [29], а также предложил свои рекомендации по исправлению создавшегося тяжелого положения колхозников. Рекомендации он описал в следующих пунктах.

• 1.    «...Наркомзему необходимо уточнить обеспеченность колхозников оленями, а также проконтролировать обязательную выбраковку общественного поголовья оленей (должен быть определенный процент от поголовья), за счет которого должно питаться население колхозов» [30].

• 2.    «...Детская смертность от гриппа, кори может быть ликвидирована при улучшении снабжения продуктами питания матерей и наличии хороших кочевых урас. Имеющиеся у эвенов урасы (ровдуга) и палатки приводят к осложнениям в легких у переболевающих детей...» [31]. Николаевский, сокрушаясь, пишет, что «...никто не думал о введении на зиму утепленных чумов с окнами по типу усовершенствованного чума на европейском севере у ненцев (меховое покрытие урасы оленьими шкурами с волосом наружу и внутрь урасы. При этом окна дают свет, а печка – отсутствие дыма). Они могли бы заменить устройство изб на зимовках...» [32].

• 3.    «...Выпечка лепешек эвенами невыгодна. Необходимо приучить их к питанию сухарями, которые широко распространены по всему северу и имеются в каждой торговой точке» [33].

К сожалению, нельзя согласиться с последним его предложением по замене чумов, так как климатические условия у ненцев отличаются от якутских морозов сравнительной мягкостью.

Кроме того, Николаевский дал рекомендации и организационного плана. Так, например, «...разросшееся в районе поголовье оленей не имеет хорошей кормовой базы. Дальнейший рост поголовья в колхозах “Красный маяк”, “Коммунар” практически невозможен за отсутствием летних выпасов с оленеемкостью 600–1000 голов (для одного стада)...» [34]; «...процесс поселкова-ния, оседания эвенов усложнился. Зимние выпасы оленей колхоза “Красный маяк” сильно разбросаны по большой территории в 300 км. Летние и зимние выпасы колхоза “Красный маяк” от точки оседания находятся на расстоянии 100–350 км... Колхоз им. Молотова оседает в 300 км от летних пастбищ и в отдалении от рыбных угодий (р. Адыча). Колхоз “Путь коммунизма” (Сунтар) осел вдали от сенокосных угодий, дающих возможность разводить домашний скот...» [35]. В целом было отмечено, что оседание происходит на совершенно неприемлемых для этого территориях. Предлагал усилить административный аппарат хорошими специалистами: «...в районе нет плановика и делом планирования народного хозяйства никто не руководит, нет штатной единицы агронома-овощевода и никто этого вопроса не поднимает (авт. – как приезжему человеку ему сложно понять трудности работы агронома-овощевода в условиях многолетней мерзлоты), нет специалистов с высшим образованием с оленеводческим уклоном (авт. – таких специалистов могли подготовить лишь в центральных вузах страны). Имеющиеся ветеринарные специалисты со средней квалификацией незнакомы с оленеводством и их нужно переквалифицировать. В районе отсутствуют квартиры и рабочие условия для специалистов... Райсовет на отпущенные 9 тыс. р. на перенос ветеринарного участка в Томпо выстроил дом для прокуратуры. Это здание необходимо вернуть в РайЗО для специалистов...» [36].

Отсутствие пастбищ в районе, гарантирующих выживание весьма значительного поголовья оленей, вынуждало ставить вопрос об изменении границ района. Николаевский предложил ликвидировать Томпонский район вследствие нерентабельности производства [37].

Таким образом, состояние традиционного хозяйства, материально-бытовые условия жизни, демографическая ситуация у эвенов и эвенков, работающих в колхозах Томпонского района в годы Великой Отечественной войны, были тяжелыми. На примере данного района можно судить и обо всем Севере Якутии.

В Томпонском районе мы наблюдаем такие же методы руководства колхозами, что и в других районах Якутии. Колхозникам запрещалось забивать на мясо оленей, находящихся в личном пользовании, тогда как поголовье колхозных стад бесконтрольно росло. Народы выживали за счет подработок на строительных объектах, извозов, заготовок пушнины. Непростые условия жизни и быта привели к повышению уровня смертности, сокращению численности трудоспособного населения.

Напомним, что в годы Великой Отечественной войны организация сельскохозяйственного производства в стране была направлена на изъятие всей продукции из села. Если колхозники страны могли питаться за счет продукции со своего огорода, то якутские колхозники не имели такой возможности – огородов не было (в условиях многолетней мерзлоты и суровых природноклиматических условий огородом заниматься крайне сложно), а скот личного пользования забивать было нельзя (за счет скота колхозников росло поголовье обобществленного колхозного стада) – это в колхозах, занимающихся разведением крупного рогатого скота. Подобное положение было характерно и для оленеводческих колхозов Якутии.

Следует учесть, что структуры, ответственные за положение дел в сельском хозяйстве Якутской АССР, были обеспокоены вымиранием кочевого населения. Об этом свидетельствуют Справка «К вопросу о вымирании кочевого эвенкийского населения в Якутской АССР», оформленная начальником Управления сельскохозяйственных районов Крайнего Севера НКЗема РСФСР Ткаченко (к сожалению, его инициалы неизвестны), обращение зам. наркома земледелия РСФСР П.Н. Лялина от 27.06.1942 г. к НКЗему РСФСР Н.В. Жильцову и др. [38]. Вероятно, такие обращения были услышаны, и соответственно были предприняты конкретные меры поддержки местного населения. Во всяком случае, известно, что осенью 1942 г. в Якутии была организована работа комиссии под руководством заместителя председателя СНК РСФСР А.Н. Сухова, по результатам которой 13.04.1943 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об ошибках в руководстве сельским хозяйством Якутского обкома ВКП(б)».

Ссылки:

• 1.    Аргунов И.А.: 1) Социальная сфера образа жизни в ЯАССР: История формирования и современные проблемы. Якутск, 1988. 227 с. ; 2) Социальное развитие якутского народа: историко-социологическое исследование образа жизни. Новосибирск, 1985. 320 с.

• 2.    Петров Д.Д. Якутия в годы Великой Отечественной войны. Ч. 2. Трудящиеся Якутии в тылу. Якутск, 1992. 318 с.

• 3.    Петров Ю.Д.: 1) Политический аспект демографической катастрофы в Якутии в годы Великой Отечественной войны // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. Серия: История. Политология. Право. 2016. № 1 (01). С. 39–46 ; 2) Малочисленные народы Севера: государственная политика и региональная практика. М., 1998. 190 с.

• 4.    Алексеев Е.Е. Национальный вопрос в Якутии: (1917–1972 гг.). Якутск, 2007. 432 с.

• 5.    Сивцева С.И. Народонаселение Якутии: аспекты развития : монография. Якутск, 2013. 198 с.

• 6.    Никитина С.Е. Голод в Якутии в годы Великой Отечественной войны // Великая Отечественная: значение и уроки победы : материалы научно-практической конференции (18 апр. 1995 г.). Якутск, 1995. С. 104–109.

• 7.    Интеграция коренных малочисленных народов Сибирского Севера и Дальнего Востока в общероссийскую культуру / Донской Ф.С., Роббек В.А., Шейкин Ю.И. и др. Якутск, 2003. 396 с. ; Донской Ф.С. Коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока во второй половине XX в. Т. 1. Якутск, 2002. 340 с.

• 8.    Ковлеков С.И. Томпонские эвены: история, культура, хозяйство // Томпонский улус (район): история, культура, фольклор. Якутск, 2007. С. 53–62.

• 9.    Филиппова В.В.: 1) Эвены Якутии в XX веке: динамика численности и изменения в расселении // Вестник Томского государственного университета. 2019. № 447. С. 194–201 ; 2) Коренные малочисленные народы Севера Якутии в меняющемся пространстве жизнедеятельности: вторая половина XX в. Новосибирск, 2007. 176 с.

• 10.    Грязнухина М.Э. Коренные малочисленные народы Севера Якутии в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (к постановке проблемы) // Проблемы социально-экономической и политической истории Сибири XX – начала XXI веков. Сб. материалов всеросс. науч. конф., посвященной 75-летию д.и.н., проф. М.М. Хатылаева. Якутск, 2012. С. 196–199 ; Марфусалова А.Д. Вклад народов Севера в Победу 1941–1945 гг. // Великая Отечественная война 1941–1945 гг.: Уроки истории. Сб. материалов всеросс. с междунар. участием науч.-практ. конф. : в 2 т. 2015. С. 55–61 ; Игнатьева В.Б. Национальный состав населения Якутии. Этностатистическое исследование. Якутск, 1994. 144 с.

• 11.    Тураев В.А. Великая Отечественная война и народы Дальнего Востока: демографические и этнокультурные последствия // Россия и АТР. 2015. № 2 (88). С. 25–39.

• 12.    Сивцева С.И. Якутия в годы Великой Отечественной войны: социально-демографический аспект (1941–1945 гг.) : монография. Якутск, 2000. 149 с.

• 13.    ГАРФ. Ф. 259. Оп. 40. Д. 3201. Л. 56 об.

• 14. Там же.

• 15.  Там же. Л. 59.

• 16. Там же.

• 17.  Там же. Л. 58.

• 18. Там же. Л. 59 об.

• 19. Там же. Л. 52–57.

• 20. Там же. Л. 52 об.

• 21.    Там же. Л. 57, 58 об.

• 22. Там же. Л. 58 об.

• 23. Там же. Л.52 об.

• 24. Там же. Л. 56 об.

• 25. Там же. Л. 58 об.

• 26. Там же. Л. 52.

• 27. Там же. Л. 52 об.

• 28. Там же.

• 29. Там же. Л. 51.

• 30. Там же.

• 31. Там же.

• 32. Там же.

• 33. Там же.

• 34.  Там же. Л. 57, 57 об.

• 35. Там же.

• 36. Там же.

• 37.  Там же. Л. 53, 53 об.

• 38.    Там же. Л. 60–62.

Редактор: Фетисова Ирина Викторовна Переводчик: Герасимова Валентина Евгеньевна